Ку-ку!!!

     Каждый человек знаком с такой жизненной ситуацией, когда какая-нибудь слишком любимая вещь систематически теряется и в конечном итоге пропадает навсегда, а нелюбимая никуда не пропадает, всегда под рукой, не рвется, не стареет, и нет ей износу.
     Или например: вы выходите в яркий солнечный летний день на работу, при этом прогноз погоды с утра исключал всякого рода осадки. Вы решительно выбрасываете смелой рукой из сумочки надоевший зонт, и легкой, танцующей походкой, в босоножках на высоких каблуках, два ремешка крест-накрест, плывёте через парк на работу. Посередине парка, откуда ни возьмись, мрак наваливается за три минуты и проливной дождь с порывистым ветром вынуждает вас брести по щиколотку в жиже из земли, листьев и мусора, погружая новый педикюр «кошачий глаз плюс винтаж»  в сплошное месиво грязи. Промокнув до нитки, вы проклинаете синоптиков. Это как раз та категория «профессионалов», деятельность которых вспоминают гораздо чаще, чем любую другую на земле.

     Катерина Яковлевна спешила к подруге на день рождения. Ноябрьский день, хоть и прохладный, мерцал солнечными лучами сквозь редкие облака. Захотелось выпендриться в макияже, одежде и почувствовать себя королевой. Время от времени это желание невесть откуда выползает (независимо от дней рождений и праздников) и заставляет женщину, вне всякого сомнения, против её воли,  перебирать в памяти весь гардероб, отметая одну древность за другой. По этой простой причине Катерина Яковлевна достала из шкафа своё любимое пальто Heresis, сшитое прямо в Италии, причём, как пишут в каталоге, с любовью к классическому крою. Итальянские мастера обладали желанием сделать одежду еще теплее, используя при пошиве новейшие технологии защиты от холода, а именно: термопрокладки Microvaltherm, которые, безусловно, уберегут нежную женскую кожу от российских морозов. Реклама кричала: «У нас вы сможете подобрать шерстяные пальто для разного времени года!!!», но когда маленькие красные буковки оповестили о шестидесятипроцентных скидках, Катерина Яковлевна зажала одной  рукой бьющееся сердце, а другой скопленные денежные знаки и приобрела вожделенное пальто за сумасшедшие деньги. Сумма скидки грела душу, а об остаточной стоимости итальянского шедевра Катерина Яковлевна предпочитала не думать. К этому стильному пальто подходили любимые кожаные перчатки со вставкой из чёрной сеточки, на которой в рядок уместились четыре атласных розочки и широкополая шляпа с вышивкой и аппликацией с правого бока. Пальто обняло стройный стан, укутанный в стильное платье от Caterina Leman, удачно приобретенное со скидкой 90%, а несколько капель Decadence от Marc Jacobs завершили образ  дамы, которой сильно за сорок, но она ещё О-ГО-ГО. Преисполненная чувством  собственного достоинства, с осознанием своей душераздирающей красоты, Катерина Яковлевна с самого утра потрясала главный офис, вызывая один и тот же вопрос у сотрудников:
     – Куда вы, драгоценная, сегодня собрались?

     Маршрут пролегал очень удобно: всего один вид транспорта, а именно трамвай номер двадцать семь – сел у главного офиса и прямиком к подруге. Красота! И вообще: трамвай это не метро – мрачная подземка. Ты сидишь и меланхолично смотришь в окно на проплывающий пейзаж, либо кварталы новостроек, либо потраченные временем домишки, куда не простёрлась ещё длань толстосумов и они еще не разрушили остатки истории в архитектурном её варианте.  Вышла из офиса сильно заранее, чтобы по дороге заскочить в филиал их торговой фирмы (раз уж по дороге), который находился ровно посередине трамвайного пути. Хотелось не только передать директору Семён Семёнычу документы, но и посплетничать с секретаршей Аллочкой, да ещё, быть может, попить чаю с Вадимом Алексеевичем, удивительно приветливым человеком и высокопрофессиональным бухгалтером, которого Катерина Яковлевна знала тысячу лет.

     Бодрый, глубоко осенний влажный воздух как-то стремительно превратился в морозный. Капельки воды, только что бывшие дождем, преобразились в кружевные снежинки и хаотично понеслись, запорошив лицо, глаза и трамвайные пути. Подвижной состав встал, как вкопанный, и ленивый голос водителя скороговоркой произнёс:
     – Вагоны впереди стоят, когда двинемся – неизвестно…
Вслед за этой отвратительной информацией двери вагона распахнулись, предоставляя скукоженным от пахнувшей внутрь метели пассажирам свободу выбора: либо выкатывайтесь и следуйте далее, как вам будет угодно; либо сидите и ждите с моря погоды.
Катерина Яковлевна мгновенно пролистала в уме все варианты алгоритмов осуществления своих сегодняшних планов и с грустью поняла, что нужно выходить из вагона трамвая и, за неимением других средств передвижения, добрести хотя бы до моста, а там видно будет… 
 
     Метель как с цепи сорвалась. Ветер дул всё время в лицо, как бы ты не отворачивался, и весь безупречный, мастерски наложенный макияж исчез, как слова любви, начертанные на песке морского побережья под разгулявшимся прибоем. Какое счастье, что обувь на ногах почти зимняя, а капюшон пальто с термопрокладками спасает от мокрого снега не только тебя, но и модную шляпу с полями и апликациями!
     Как-то очень быстро земля побелела, и пейзаж превратился в типичный зимний, как будто уже декабрь, а не начало ноября. Катерина Яковлевна позвонила по мобильнику в надежде, что её встретит кто-нибудь из филиальских у моста и заберёт документы, но телефон Семён Семёныча без устали твердил, что он вне зоны действия сети. При подходе к мосту стало ясно, что надо пилить до филиала, а там, быть может, и восстановить попорченный природными катаклизмами фасад пятидесятивосьмилетней Яковлевны, а потом уже решать, как добираться до подруги: трамваи то стоят…

    Ну почему, почему именно сейчас закрутилась метель?! День рождения подруги бывает только раз в году и именно в этот день свищет ветер, останавливается транспорт, неведомо откуда взявшийся снег покрывает толстым слоем всё вокруг и одновременно залепляет и глаза, и лоб, и только что существовавшую прическу. Влажные струи растаявшего снега смыли и тушь, и ретушь, а мокрый носовой платок стер всю губную помаду, так тщательно обведенную контурным карандашом. Кружева носового платка зацепились за замочек серёжки, расстегнули его, и легким движением руки сережка с крошечным бриллиантиком короткой прямой траекторией скрылась в снегу под ногами. Катерина Яковлевна остановилась, попыталась взять себя в руки, но вместо этого присела и со словами «Ети вашу мать!!!» принялась копаться в снегу любимыми перчатками с атласными розочками на черной сетке. Чем глубже погружались перчатки в свежий влажный снег, тем меньше надежды оставалось на обретение утраченного. «Почему? Почему?» – спрашивала себя Катерина Яковлевна. Мысли толклись в голове одни и те же, а ответ же давно существовал: «Потому что!».
     Постояв с минутой молчания над погибшей без возврата бриллиантовой серьге и почтив её память нецензурными выражениями известными с детства, дама двинулась вперед, раздавленная мелкими неудачами. С трудом переставляя ноги, Катерина Яковлевна пересекла сквер и, уже взбираясь на гранитные ступеньки филиала, отряхивая снег, вытирая нос и щеки мокрым платком, с ужасом поняла, что папку с документами она оставила на рабочем столе…

     Провалы в памяти, забывчивость, отсутствие сосредоточенности, некая небрежность при исполнении то того, то иного дела многие склонны списывать на возраст. Классики пишут: «Когда я буду стар и глуп…», фраза, выдернутая из контекста о неизбежности ужасов старости, пусть это не станет всё же твоей трагедией жизни, многое зависит от человека и его отношения к окружающему миру. Катерина Яковлевна отлично помнила, что молоденькая Елена Владиславовна, двадцати четырёх лет, новая сотрудница их отдела, обладала колоссальной небрежностью во всем, чего бы ей ни поручили, при этом демонстрировала и провалы в памяти, и забывчивость и одновременно была очаровательной, милой, кокетливой, а начальник, Игорь Самуилович, её обожал… На фразу: «Ой, Игорь Самуилович, я совсем забыла Вам напомнить…», Самуилыч, с масляными глазками, и сладострастной улыбкой отвечал: « Ничего страшного, голубушка, ну, где же Вам всё помнить! У Вас столько дел!!!».  Вот оно, счастье молодости!!! Как хорошо, что она не дозвонилась Семён Семёнычу и ничего не сказала о документах… Телефон затрещал в сумочке и густой бас Семёныча проворковал:
     – Екатерина Яковлевна, вы мне звонили четыре раза. Только сейчас связь восстановилась. Что случилось, императрица вы наша?
     – Вот, стою на крыльце вашего офиса и надеюсь выпить чашечку кофе, – растерянно промямлила Катерина Яковлевна, сдерживая слёзы. Серёжки она купила на распродаже в прошлом году и считала свою покупку очень удачной. Мысли о злополучном украшении, похороненном на засыпанной снегом тропинке парка, не давали ей покоя. Заходить в офис филиала уже сильно не хотелось, забытая папка с документами сверлила ей мозг, но «кофе» не воробей, вылетело – не поймаешь, хорошо еще пакет с подарком для подруги был в наличии, а не забыт, чёрт знает где.
     Семен Семёнович сразу понял, что женщина не в духе. Вежливых вопросов задавать не стал, твердо веря в правило: «Если приспичит – сама расскажет», подхватил Яковлевну под локоть и потащил поздравлять Вадима Алексеевича с рождением внука, о котором стало известно четверть часа назад.
Весёлая компания уже осушила по три рюмки коньяка, и никто не заметил растерзанного вида Катерины Яковлевны. Крепкие напитки она уже давно не употребляла, но природные катаклизмы последних часов её жизни сняли тормозной рычаг с нейтралки, и колеса покатились сами. Присоединившись к коллективу, осушив две полных рюмки виски и произнося тост за здоровье новоиспеченного дедушки, Катерина Яковлевна подумала, что такие мелочи, как серёжка, забытые документы, размазанная  непогодой «красота», на самом деле не имеют никакого значения. Главное, что все живы и здоровы и народилась новая жизнь в виде мальчика: рост 54 см, вес 3 кг 400 г.
     – Дорогие мои, – произнесла с умилением Катерина Яковлевна, – мне срочно нужно добраться до улицы Панфилова, а трамваи не ходят. Я опаздываю на день рождения своей старой подруги. Что делать, не знаю!!!
     – Если подруга СТАААРАЯ, то не ходи на этот день рождения! – запинаясь, произнёс пьяненький Вадим Алексеевич, – На хрена нужны эти старые подруги, когда вокруг полно молодых!
     – Веселие дошло до точки, пора домой, друзья мои! Щас, я вызову такси, дорогая Катюша, – чеканя слова, отрезал Семен Семёнович.

     Действительно, несмотря на метель, такси через пять минут мигало огоньками около крыльца. Вся ватага сотрудников провожала Яковлевну на крыльце, и сгущающиеся сумерки с летящим снегом не мешали всем целоваться на прощанье. Ярко выраженный восточный тип водителя благоухал крепким потом на весь салон. Катерина Яковлевна задохнулась и жалобно попросила открыть окно. Теплолюбивый, не любящий воды и мыла индивидуум категорически отказал в просьбе, мотивируя тем, что «Ыщо зыма нэ кончылса!» и сурово потребовал адрес.
     – Слюшай, на улэц снэг. Нызя заболэт. Тут тэпло, грэйса…
Всю дорогу до подружкиного дома Катерина Яковлевна прятала свой нос в шаль с остатками Decadence от Marc Jacobs. Малейшее выныривание из за занавесочки угрожало рвотным рефлексом. «Зачем, зачем я пила этот коньяк??? Мне плохо! Меня тошнит!», – страдала болезная и пулей вылетела из такси на свежий воздух с мыслями «Ну не мой сегодня день!!!»
Телефон разрядился на беседе с сыном: «Мама, ты где?...», и остаток вечера Катерина Яковлевна провела в родной и душевной компании очень старых подружек с «молодыми» лицами и юной душой. Вне зловонного такси – здоровье наладилось и еще немного коньяка поместилось в организм. Домой  Катерина вернулась поздно, в полдвенадцатого ночи. Накапала валерьянки, выудила из-под стула зарядное устройство и только включила в телефон, как раздался звонок:
     – Голубушка, Катерина Яковлевна! – голос Семен Семёныча тревожным шёпотом бился в ухо, – вы что, решили довести нас до инфаркта? Почему вы не берете телефон? Вся наша команда волнуется!!!
     – А что такое случилось? – спросила сонно пьяненькая императрица, благоухая валерьянкой на коньяке.
     – Как – что! Во-первых, вы ушли от нас не трезвая и не сообщили, что доехали..
     – У меня телефон разрядился!
     – Во-вторых, вы забыли в такси свои перчатки! И водитель нас заколебал своими звонками!!! Мы его ждали  на работе до 22.00, он так и не смог приехать… Так что выручайте сами свои кружевные прибамбасы…
Катерина Яковлевна поняла, что день еще не закончился, и что утраты еще не все нарисовались, но валерьянка взяла своё и всю ночь моложавой О-ГО-Гошке снились кожаные перчатки с черной сеточкой и атласными розами, которые сами ходили по улицам города в поисках своей хозяйки, при этом откуда-то пахло потом и солдатскими портянками. Утром запах не исчез, а Катерина Яковлевна обнаружила на кухне открытую банку калинового варенья.

      Ближе к обеду в актовом зале главного офиса, где устанавливали стулья для совещания в суете и суматохе, телефонный звонок от немытого водителя не был громом среди ясного неба. Он обещал подвезти перчатки через полчаса. Прошли и полчаса, и час, и два, и когда генеральный подводил итоги квартала, сигнал от водителя в актовом зале, в полной тишине, прогремел как бой курантов в новогоднюю ночь. Катерина быстро нажала на отбой и замерла как перед плахой. Генеральный очень не любил звенящих телефонов. Связаться с водителем не удалось, когда была такая возможность, так как он не брал трубку, а когда главный вызвал Катерину Яковлевну к себе в кабинет, водила опять нарисовался, после чего несчастная женщина  отослала водителю смс: «Выбросите перчатки вон прямо в окно, и забудем об этом инциденте!!!». Никто не знает, как поступил водитель, но для Катерины Яковлевны десятое ноября 2016 года стало днём открытия в себе самой – самой себя. Оказывается, ничего не бывает у живого, пытливого, желающего жить и творить, ума: неизменным навсегда, и еще заматерелым, закостенелым и непригодным к обучению. Чем старше становишься тем любовнее относишься к мудрости, тем легче отделяешь главное от второстепенного, мелкое от крупного и важное от пустяка. Даже, что удивительно, от того, что в молодости выбило бы тебя из седла и привело в бешенство, сейчас в милом, чудесном возрасте: бальзаковский умножить на два – это, вместо бешенства, дарит человеку гомерический хохот и прекрасную еврейскую мудрость: «Господи, спасибо, что взял деньгами!!!». А из оставшейся сережки с бриллиантиком она сделала себе памятное колечко, на котором выгравировала улыбающиеся губы и надпись: «Ку-ку!».