Cвет и весна в индоевропейских и кавказских языках

Мы сочли уместным начать это небольшую этимологическую зарисовку с напоминания о том, что в литературе положение о предполагаемых контактах древних носителей восточно-кавказских (алародийских) языков и предков современных индоевропейских народов рассматриваются давно. Но при этом, часто  выводя на первый план индоевропейские языки, в поисках истины  не всегда, к сожалению, обращаются  к языкам  Кавказа. И как результат, обнаруживаемая неправдоподобность многих предлагаемых индоевропейских этимологических историй, надуманность версий и путаница в их толкованиях.

К числу примеров с сомнительной этимологической  репутацией, на наш взгляд, можно отнести и др.- русс. *яръ, от которого, как считают, в числе прочего произошли яр, яра, яро, я;рость, яри;ться: укр. ярий – «яркий, пестрый, горячий»; ст. -слав ;ръ;  болг. я;рост – «ярость»  и  яра - «блеск, зарево»; сербохорв. jа;ра - жар от печи, jа;рити се - горячиться;  словен. j;r;n - «яростный, энергичный, сильный»;  др.-чеш. jarobujn; - «горячий, ярый»;  слвц. jar; - «свежий», польск. Jarzysie – «сверкать, сиять», za-jarzyc – «засиять» и др.. При этом считается, что праславянское *jarъ родственно греч. ;;;;; - «огненный, сильный, несмешанный» (в данном случае о вине). Но, как недостоверная отвергается связь этого слова с лат. ;rа - «гнев», др.-инд. irasy;ti - «гневается».

По своему фонетическому облику близко к приведенным понятиям стоит и название весны / лета во многих  из  этих  языков, которое помимо прочего  нашло свое  отражение в  названиях  вещей  соотнесенных  с данными  временами года:  русск-цслав.  ярь - «яровой хлеб», я;рые пче;лы - «первый рой в улье летом», ярови;к - «животное или растение этого года», яри;ца, яри;на – «яровое»; укр. ярь - «весна», я;рий, ярови;й - «весенний, летний»; блр. ярына; - «яровой хлеб», др.-русск. яръ - «весенний, летний»; болг. диал. яра; - «весна», сербохорв. jа;р, jа;ри - «яровое», словен. ja;r - «яровой», jа;r - «яровой хлеб», чеш. jaro - «весна», jary; - «весенний, этого года, яровой», слвц. jаr - «весна», jary; - «свежий», польск. jаr, jarz - «весна», jary - «этого года, яровой»и т.д.. Но нюанс  заключается в том, что  здесь праславянское *jarъ уже сопоставляется с авест. у;r; - год; греч. ;;;; - время года, пора, ;;;; - время, год;  гот. J;r - год;  лат. h;rnus - этого года (из *h;j;r; - в этом году).

И замыкает  набор  этих  слов  божество  пробуждающей природы славян Ярило и производное от него название весенних гульбищ - «ярилок», справлявшихся в  России до начала XIX века, к которым также примыкает  собственные имена  Ярослав, Яромер и т.д..

Происхождение имени божества Ярило толкуется неодинаково. Производя  его от санкритского корня ar, греческого er - "действие возвышения, движения вверх", одни ученые находят соответствие между славянским  Ярило  и  санскритским А;rvan - "быстрый, стремительный, бегущий" ( эпитеты солнца)  или  в таком же духе  сближают  с  греческим Eros. Другие предпочитают в качестве  источника  славянского  имени  видеть  санскритское rnomi - "воздымаюсь" или  греческое airo - "поднимаю»  и  находят  в  корне "яр" значение "стремительности, быстроты, силы, света, весеннего или восходящего солнца". Откуда, как они полагают, и атрибуты солнечного  божества - "распространяющий весенний или утренний солнечный свет, возбуждающий растительную силу в травах и деревьях и плотскую любовь в людях и животных, юношескую свежесть, силу и храбрость в человеке".

Но  на  наш взгляд  более неожиданным, поэтому  и более  интересным моментом  здесь представляется то, что свои параллели, славянские слова находят не только в родственных индоевропейских языках, на что  обычно  обращают  внимание, но и в алародийских. Так в качестве таковых здесь можно привести, например, название света в  дагестанских языках: авар. канлъи, анд. кванор, кар. квано // коно, ахв. квани, ботл. кванар, лак. чани, дарг. шала, арч. аккон, лезг. екв, таб. акв, агул. г1акв // 1екв; рут. йакв  и т.д.. Особенность  их  заключается в том, что все  они  являются производными  от  реконструируемой на общедагестанском уровне  маркера света *йарк(в). Из них аварские варианты  представляют  собой  фрагменты основ  косвенных падежей (или части грамматических форм  ее), а  даргинский  и лакский  версии  являются  модификации таких  фрагментов.

К приведенному ряду  слов  примыкают  и  название весны в  дагестанских языках. Здесь для облегчения  восприятия материала  приведем  лишь  название весны  в  народном  календаре лезгинских языков, точнее обозначение 15 дневного отрезка времени, падающий на вторую половину марта: лезг. йар (в названии весеннего праздника равноденствия Яран-сувар), агул. Эр; рут. Эр и т.д. Сюда же относятся и слова обозначающие в этих языках  красный цвет: лезг. яру;  таб. ири, уьру;  агул ире-ф // ире-т; рут. ир-ды…

Приведенный материал позволяет обозначить две параллельные  линии  семантического развития  основы *яркв  в  различных языках.  Первая по схеме: свет - светлый - яркий - красный. И вторая  по схеме: свет - тепло - теплое время года - весна (лето).

Отсюда  вытекает, что славянского *йар «весна; лето»  невозможно возвести  к авест. у;r; - «год»  или  греч. ;;;; - «время года, пора» прочим  сходным  образованиям  индоевропейских  языков, поскольку  невозможно не заметить, что  даже на логическом уровне больше вероятности в  том, что  слово «свет» скорее  трансформируется в «весну» (см. выше схему), чем  это произойдет со  словом  «год»,  как  это пытаются  доказать  иные  исследователи. Это, тем более становиться  очевидным, если учесть, что  для  обозначения «года»  в  индоевропейских  языках  реконструируется  не просто йар, йер и т.д., а  основа  *йарц  (с  корневым  согласным  -ц  в  составе), которая  также  обнаруживает параллель  в  тех же  дагестанских языках: лез. йис «год», агул. ис, авар. сон и др., которые  являются упрощенными версиями  праформы  *йарц.

И напоследок ответ на главный вопрос: почему считаем, что индоевропейские и кавказские лексемы имеют общие начала? А дело в том, что в природе нет необходимости, чтобы в разных языках одни и те же объекты или вещи обозначать одними и теми или близкими по звучанию и смыслу словами. Эта аксиома, хотя и допускается случайности. Ну, а если такое явление имеет регулярный характер или отмечается в ряде слов, значит, для подобных образований и постулировать необходимо единый источник. Что касается анализируемых слов, то единственная разница в них лишь в том, что в дагестанских образованиях сохраняются или восстанавливаются так называемые корневые согласные, тогда как в индоеропейских эквивалентах их просто нет. Как ни странно, именно это обстоятельство дает возможность констатировать изначальную кавказскую природу их. Секрет заключается в том, что признаки кавказских языков в них поддерживаются и моделью словообразования, и структурой слов, где наличие конкретного типа звуков в конкретной позиции, объясняется типологией языка, и другими особенностями языков, т.е. необходимостью, тогда как в индоевропейских языках они представляют собой случайный, ничем необъяснимый набор звуков.


Гаджи Алхасов