Никто из нас не дрогнул...

В деревне Любыни есть небольшой старенький домик. Живет в нем всеми уважаемая и любимая Евгения Алексеевна Тучина. Да, я не ошибся и не приукрасил, сказав, что всеми любимая. Такой она человек по своей натуре, что делает людям только добро. На протяжении всей своей жизни, а Евгении Алексеевне уже 92 года, она никому никогда не сказала плохого слова. Местные жители в шутку говорят: «А наша бабушка Женя вообще ругаться не умеет».
Так уж получилось, что мне пришлось побывать в гостях у этой семьи. Зная, что возраст у Евгении Алексеевны почтенный, я приготовился к тяжелому разговору: как правило, в таком возрасте люди либо только жалуются, либо вообще с трудом вспоминают прошлое. Старушка Тучина оказалась исключением: энергичная, с живым огоньком в глазах, с шуткой в разговоре и отличной памятью. Живет она с дочкой и зятем. У тех построен дом, более просторный и светлый, но Евгения Алексеевна категорически заявила: «Жила, живу и жить буду только в своем доме, из него никуда не пойду.»
Я попросил Евгению Алексеевну поделиться воспоминаниями о трудных днях ее юности и молодости, о том, как пришлось ей жить и работать в блокадном Ленинграде.
- Родилась я давно, - начала Е.А. Тучина. – Еще до революции, в 1913 году. Родители не захотели жить в деревне, переехали в г. Сестрорецк. Там я училась, ФЗУ закончила, работала фрезеровщицей на заводе «Красный инструментальщик». А когда война началась, немец к Ленинграду подошел, то все стали уезжать, а меня перевели в Ленинград. Изготовляли мы уже не инструменты, а автоматы для наших бойцов. Оружия-то не хватало для фронта, вот мы, девчонки да старики, стояли возле станков и работали, работали. Сперва жуть как боялись взрывов, ноги дрожали, а бежать в укрытие некогда, надо норму делать. С фронта приезжали посыльные и умоляли Христа ради: «Девчонки, ну постарайтесь, там же ваши парни в окопах. Ваши автоматы – их спасение, и ваше тоже». Да и объяснять-то ничего не надо было, каждый понимал важность поставленной задачи. И все бы было ничего, да холодно, голодно, а у меня дети, две дочки – о них заботиться надо было. Завод военный, а нам по куску хлеба давали – этим и жили. Многие и домой не ходили. Зачем? Там уже и живых-то почти не осталось. И у нас умирали, прямо возле станков. Смотришь, станок работает, а старичок упал, сердце отказало. Вытащат его из цеха и положат у стены, хоронить некому было.
- Да, нелегкая Вам выпала доля!
- Многое с годами, сынок, стало забываться. Будто это и не с нами было, будто все это сон был.
- Евгения Алексеевна, а что заставляло людей так трудится, переносить такие неимоверные трудности! Страх, боязнь наказания или какие-то другие силы?
- Страх, боязнь – они есть во всех людях, но скажу про себя так: я работала не из-за страха. Нам всем хотелось победы, нам всем просто хотелось жить.
Враг подошел к Ленинграду. Окружил его и постоянно, каждый день обстреливал из орудий, бомбил с воздуха. В городе были мирные люди. Фашистам очень хотелось сломить гордость русского человека, они верили, что русские примут капитуляцию, и это изменит весь ход мировой войны. Но советские граждане знали: если они не выстоят, если сдадутся на милость врагу, то падет не только Ленинград, подорвется боевой дух всего народа.
Евгения Алексеевна Тучина выстояла в этой жесточайшей схватке. Она не отошла от станка, вытачивая детали для автоматов. На следующий год ее, уже совсем обессилевшую, вместе с детьми эвакуировали из Ленинграда через Ладожское озеро.
Затем была Сибирь, была работа до потери сознания и дороги, дороги, которыми, кажется, не было ни конца, ни края. Она не может без содрогания вспоминать это время. Сколько дней они добирались до Сибири, потом обратно. В вагонах-теплушках жуткий холод, почти не помогали и самодельные печки-буржуйки. Люди в дороге умирали. Их имена оставались неизвестными и вряд ли уже кто их вспомнит.
1944 год. Евгения Алексеевна с детьми возвратилась на родину. Что ждало их здесь? Обгорелые бревна. Жить пришлось в землянке. Но все проходит. Нашла Евгения Алексеевна работу – стала санитаркой в медпункте, да так там и проработала до выхода на пенсию.
Много, очень много трудностей выпало Евгении Алексеевне, но она несмотря ни на что вырастила дочерей, одна из которых сейчас живет с ней. Она не замкнулась в себе от увиденного и пережитого, а наоборот – еще сильнее любила людей, старалась помочь тем, с кем свела ее судьба, а свои проблемы всегда решала сама. Ей уже за девяносто, а у нее все еще свои грядки в огороде, за которыми следит и ухаживает сама. Такая вот она, Евгения Алексеевна, сильная духом и сильная любовью к окружающему миру, а мир любит и бережет ее.
                2010 год.