Психотерапия эмоциональных травм с помощью движени

               
                «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим;
                кто управляет настоящим, тот управляет прошлым»
                Дж. Оруэлл.
       
    Методика по оказания психологической помощи под названием «Десенсибилизация и переработка эмоциональных травм с помощью движений глаз» (ДПДГ) разработана и впервые применена на практике  в девяностых годах прошлого столетия американским психотерапевтом Ф.Шапиро. Методика основана на физиологических реакциях организма, которые происходят в процессе работы с пациентом при воссоздании мысленного образа случившейся у него в прошлом травмирующей ситуации с одновременными ритмичными движениями глаз.
Я считаю эту методику весьма эффективной, как по быстроте отработки, так и по тому факту, что, при условии прохождения пациентом полного необходимого курса психотерапевтических сеансов, мучившие человека переживания уходят в запасники памяти и спокойно хранятся там «на полочке», не вторгаясь более в мир эмоций пациента.
    По моему глубокому убеждению, смысл жизни человека – в реализации его творческого потенциала. Не обязательно всем совершать открытия: можно с любовью и творчески растить своих детей, делать своими руками красивую мебель и т.д. Невозможность творческого самовыражения делает человека несчастным.
Фактором, наиболее часто и существенно влияющим на состояние мозга здорового человека, являются эмоции. Негативные эмоции лишают человека возможности творчески мыслить. Если эмоциональный фактор очень интенсивный и действует длительно, происходит так называемый сдвиг сверхмедленных физиологических процессов на больших территориях мозга и творческие способности уменьшаются.
Постоянное перевозбуждение приводит к неадекватной реакции на повседневные раздражители, лишает человека возможности мыслить и действовать сообразно обстановке. Если защитная реакция мозга слишком сильна, избыточна, она приводит к торможению: человек перестает испытывать, например, страх, но ему также становится трудно испытывать радость и печаль, он становится нечувствительным к себе и окружающим его людям. В обоих случаях жизнь окружающих, близких и не очень, грозит превратиться в кошмар.
   Н.П.Бехтерева отмечала: «Мозг человека как бы находится в поиске стабильных состояний, нормальных или патологических, ставших такими после периода дестабилизации в результате болезни. Кажется, что мозг обладает способностью запоминать устойчивое состояние и возвращаться к нему. Для здорового мозга это защитный механизм, для больного – адаптивный и также защитный, хотя в последнем случае это и устойчивое патологическое состояние. К нему могут привести мозг, в частности, и постоянно действующие отрицательные эмоции. Трудно бороться с устойчивым патологическим состоянием, поскольку оно зафиксировано в долгосрочной памяти»
   Стрессы - составная часть нашей жизни, но у некоторых людей после тяжелых переживаний развивается заболевание, а у других, испытавших то же самое, обходится без последствий. При длительно действующих неблагоприятных факторах одновременно на большое количество людей (нестабильная обстановка, локальные конфликты, экономические кризисы, войны и т. д.) постоянно увеличивается число людей с устойчивыми патологическими состояниями мозга по отношению к общей численности населения. Это грозит снижением творческого потенциала всего общества, а, кроме того, никто не может предсказать, как это отразится на последующем поколении, произведенном на свет такими родителями. Дегенерация может превысить рост творческого потенциала.
   Считается, что у каждого человека информация должна перерабатываться в памяти до тех пор, пока она не будет соответствовать модели внутреннего мира человека, адекватной для него на данный момент. Если травматическое событие не может быть включено в существующую схему, то информация будет оставаться в активной памяти и прорываться наружу в форме навязчивых мыслей (образов). Этот процесс длится до тех пор, пока не будет достигнут соответствующий уровень интеграции, а это зависит от многих факторов, важнейшими из которых являются сила воздействия травматической ситуации, уровень личностного развития человека, устойчивость его нервной системы.
   Беспокоящие воспоминания, даже связанные с очень давними событиями (например, детские), являются дисфункциональной информацией и могут служить одной из причин проявляющихся в настоящее время патологий.
   В связи с изложенным становится остро актуальной проблема освобождения человека от гнета травмирующих воспоминаний. Так как эмоции порой являются полным господином субъекта, а полученная от психолога при этом информация не «доходит» до него и не воспринимается как руководство к действию, то методика, призванная воздействовать на психологию человека непосредственно через его физиологические процессы, имеет все шансы быть востребованной. При этом нужно учитывать, что перестройка мышления – процесс длительный и трудоемкий, а людям нужно решать свои проблемы сейчас.
Сеанс происходит по следующей схеме: пациент сидит напротив психолога, который движениями руки управляет движением глаз пациента. С помощью полученной от пациента вербальной и невербальной информации руководит процессом десенсибилизации. Происходит отреагирование застарелого аффекта.
Принцип, принятый Ф.Шапиро за основу в обоснование метода десенсибилизации и переработки эмоциональных травм, заключается в том, что у всех без исключения людей в процессе филогенеза сформировался физиологический механизм переработки поступающей информации с целью сохранения психического здоровья и душевного равновесия. Негативная или травмирующая информация запускает в действие механизмы защиты, нападения или бегства; происходит процесс обучения действию в нужной ситуации. Таким образом, повышались шансы на выживание данного индивида в процессе исторического развития человечества.     Если травматическое событие вызывает заблокированность процесса переработки информации, то оно сохраняется в памяти в своем первоначальном виде и периодически дает все виды физиологических реакций, характерных для его переживания. Негативные аффекты и представления из прошлого человека проникают в его настоящее. Предполагается, что негативные эмоции, связанные с травматической информацией, должны быть переработаны до такой степени ослабления, чтобы эта информация не мешала нормальному функционированию всех физиологических систем человека.
    Действительные (природные) нейрофизиологические механизмы такой адаптивной положительной переработки травматической информации еще не выявлены.
    Развитие аффекта при эмоциогенной ситуации означает, что естественная защита не сработала. Это может быть объяснено и врожденной слабостью нервной системы, и нетренированностью, и слишком большой силой воздействия, и его длительностью. Под воздействием раздражителя чересчур большой силы может произойти перестройка мозга на новый режим работы. При этом наблюдаются перемены в поведении человека, его взглядах, возможны неконтролируемые эмоции. Система защитных механизмов у человека срабатывает автоматически – он «сбрасывает» эмоциональное напряжение с помощью мышечной и речевой активности. Любая деятельность при эмоциональных расстройствах оказывает неоценимую поддержку организму.
    Для объяснения механизма периодического возврата тяжелых состояний людей, не справившихся с переработкой своих стрессовых состояний, я предлагаю обратиться к уже упомянутой выше теории Н.П. Бехтеревой, которую она назвала «механизмом устойчивых патологических состояний (УПС)». Суть ее в том, что в организме развивается новый гомеостаз, обеспечивающий оптимальное существование больного организма. При этом происходит реорганизация состояния и взаимодействия мозговых систем. В дальнейшем реакции организма, которые раньше поддерживали «гомеостаз здоровья», теперь удерживают организм в состоянии болезни. Такая реорганизация основана на формировании другой матрицы долгосрочной памяти.
    При разрушении патологического очага должны включаться саморегулирующие силы организма и происходить возврат к «гомеостазу здоровья» без других методов лечения.
    То же самое явление описывает Ф. Шапиро при воздействии с помощью движений глаз – она называет это «отреагированием» и говорит о нем как об обязательной стадии состояний, которые проходит пациент.
    Гипотеза о том, что пациент впадает в состояние, подобное гипнотическому, не подтверждается данными энцефалограмм, которые проводились Ф.Шапиро во время сеансов ДПДГ. Они показали, что ритмы мозга пациентов не отличаются от нормальных параметров, обычных для состояния бодрствования. Это очень важный фактор, т.к. позволяет утверждать, что пациент полностью контролирует себя и происходящие события во время сеанса ДПДГ.
    Так как нервная система действует по всему организму в целом, то, кроме сенсорных и координационных функций, она отвечает за хранение и извлечение информации о прошлом. На сегодняшний день нейробиологи видят передачу информации (т. н. синаптическую информацию) как биохимический процесс, основанный на присущему всем клеткам свойству электрической полярности нейронных цепей. Считается, что межнейронные действия можно объяснить возбуждающими и тормозящими синаптическими воздействиями.
    Ф. Шапиро предполагает, что нейронная активация, вызываемая движениями глаз, может быть эквивалентна воздействию тока низкого напряжения и служить причиной синаптических изменений, что связано с процессами памяти. Дисфункциональная информация, поступившая в мозг и не получившая адаптивного разрешения ввиду каких-либо причин (например, слишком высокой степени аффекта), оказывается «запертой» в нейросети; доступ к ней затруднен ввиду более высокой, чем у других нейросетей, биоэлектрической валентности синапсов. Возможно, что повторяющееся воздействие раздражителя (движения глаз) генерирует ток низкого напряжения, вызывающий изменение синаптических потенциалов в нейросетях с травматической информацией и может способствовать процессу переработки дисфункциональной информации с помощью резервов самого организма и при целенаправленном и осознанном воздействии мозга пациента. При этом происходит уменьшение уровня тревожности и повышение самооценки.
    Значение БДГ- сна (сон с быстрыми движениями глаз) для деятельности мозга пока не выяснено. По мнению одних – во время фазы «быстрого» сна идет активная переработка информации, накопившейся днем (недаром многие открытия сделаны во сне), по мнению других, – наоборот, мозг активно избавляется от ненужной информации.
    Ф. Шапиро полагает, что процессы, проходящие во время БДГ- сна, аналогичны процессам при процедуре ДПДГ; при этом может существовать взаимосвязь движений глаз и стресса: движения глаз уменьшают стресс. Исследованиями выявлена корреляция между интенсивностью отрицательного аффекта и количеством быстрых движений глаз во время БДГ- сна.
Если допустить идентичность процессов, происходящих во время БДГ- сна и при процедуре ДПДГ, то, по мнению Ф.Шапиро, в обоих случаях происходит переработка информации. В доказательство приводится пример, когда люди, которых мучают кошмары, обычно просыпаются в ужасе в середине сна - организм не справляется с переработкой негативной информации.
    Как известно, в здоровом организме действуют механизмы восстановления равновесия после торможения или возбуждения нервной системы. Нарушение работы этого механизма служит причиной неврозов.
   Ф.Шапиро предполагает, что заблокированность травматической информации может вызываться норэпинерфином, который вырабатывается во время травмы и способствует асинхронности в работе полушарий мозга. При проведении сеансов ДПДГ энцефалограммы показали нормализацию синхронности замедления ритмов обоих полушарий мозга.
    По официальной классификации основных психических расстройств в контексте разрабатываемой темы интерес могут представлять, по моему мнению, только:
    1. Психосоматические расстройства.
    2. Расстройства, связанные с определенной ситуацией.
    3. Расстройства характера и личности (частично).
    4. Неврозы.
    Как известно, к категории психосоматических расстройств относятся те, которые связаны с физиологическими нарушениями в работе организма, провоцируемыми поведенческими или социальными факторами. В этих случаях можно сказать, что имеет место неадекватная (преувеличенная) реакция организма на жизненные ситуации. Ответственность за это возлагается на вегетативную нервную систему.
    Под ситуациями здесь подразумеваются экстремальные травмирующие события (землетрясение, автокатастрофа, пребывание в «горячих точках», избиение, изнасилование, участие в военных действиях, смерть близкого человека, развод и т. д.), которые способны ввергнуть человека в состояние дистресса. При этом расстройства поведения могут сохраняться долгие годы, несмотря на прекращение стрессовой ситуации.
    Неврозы обычно бывают следствием «застревания» человека в конфликтной для него ситуации, из которой он сам не может найти выход. Обычно у больных неврозами не наблюдается нарушений в оценке действительности, мыслительных процессах, восприятии событий.
   Все это может быть связано с настолько отдаленными по времени событиями, что человек не в состоянии осознать причину проявления тех или иных неадекватных эмоций. Например, если взрослый человек панически боится собак, то это вполне может означать, что в детстве он пережил связанный с этим сильный испуг. 
    При процедуре ДПДГ тип движений глаз выбирается в зависимости от желания пациента, по степени комфортности, но Ф. Шапиро рекомендует подбирать для каждого пациента максимально возможную скорость движения без напряжения и дискомфорта.
    В процесс подготовки пациента входят: предварительный анамнез и занесение данных в специальный бланк; согласование с пациентом конкретного травматического воспоминания для проведения сеанса; объяснение пациенту (кратко) сущность метода, принимая во внимание его возраст и образовательный уровень; оценка степени его тревожности и оценка самопредставления по соответствующим шкалам.
    При проведении процедуры ДПДГ пациента просят воспроизвести мысленно оговоренную ранее картину воспоминаний, свое отрицательное самопредставление и чувства, которые он испытывал в тот момент. Непосредственно после этого следуют несколько серий движений глаз согласно движениям руки психолога (можно использовать с этой целью, например, карандаш с блестящим наконечником для лучшей фиксации внимания). Обратная связь обязательна. В процессе работы психолог должен мгновенно анализировать меняющуюся ситуацию и продолжать работу с новым материалом, отследив возможную связь событий, уходящую в прошлое пациента.
    Наиболее ответственной и напряженной частью сеанса является прохождение, так называемых, «узловых моментов» и эффекта «генерализации». Узловыми моментами можно считать:
    1. Выплескивание переживаний пациента в разгар работы над воспоминанием (бурные проявления эмоций, рыдания, монологи с обвинениями и самообвинениями).
    2. Внезапную смену «картинки».
    3. Перемещение неприятных локальных ощущений в теле, которые могут возникнуть в процессе работы, из одного места в другое.
    В первом случае, естественно, нужно сделать перерыв и дать пациенту полностью излить свои чувства, побыть в роли рефлексивного слушателя. Бурное отреагирование обычно происходит (если оно вообще происходит) примерно через 10 - 20 мин. после начала сеанса. При этом полностью проходят (и уже не возобновляются) неприятные локальные ощущения в теле, если таковые имелись.
    Во втором случае нужно принять во внимание, относится ли новая «картинка» к перерабатываемой в настоящее время травматической ситуации или она является совершенно другой и относится к неоговоренной ранее травматической ситуации.
Перемещение неприятных локальных ощущений в теле также требует пристального внимания и быстрой реакции психолога для дачи нужных указаний пациенту. По этому признаку все пациенты делятся на две группы:
    1. Те, у которых изначально имеется несколько точек с неприятными ощущениями, привязанными к одной травматической ситуации.
    2. Те, у которых изначально имеется одна точка с неприятными ощущениями, привязанными к одной травматической ситуации.
    В первом случае берется одна из нескольких точек, выбираемая самим пациентом, как наиболее беспокоящая.
    Применительно к данному материалу Ф. Шапиро описывает эффект «генерализации» как обобщение, охватывающее весь опыт событий, ассоциативно связанных с этой темой
    Другими словами, процедура ДПДГ, проводимая по одному травматическому событию, способствует переработке и адаптивному разрешению множественных подобных событий, имевших место на протяжении длительного времени в разных жизненных ситуациях.
    Продолжительность сеанса, рекомендованная Ф.Шапиро – 1,5 часа, по представлению автора статьи, это очень много, достаточно 40 мин. за один визит.
    Также не вызовет удивления тот факт, что люди, способные на бурные проявления эмоций во время сеанса, избавляются от мучительных воспоминаний и переживаний быстрее, чем те, которые привыкли свои чувства держать «в себе» и не позволять им вырываться наружу.
    После завершения серий движений глаз психолог должен обсудить с пациентом его впечатления (это субъективная оценка), а также произвести объективную оценку достигнутого результата по соответствующим шкалам уровня тревожности и самопредставлений и сравнить их с данными, зафиксированными в начале сеанса. Психолог должен дать рекомендации по применению пациентом в перерыве между визитами техник «создание образа безопасного места» и «светового потока» для того, чтобы пациент умел дистанцироваться от возможного усиления дискомфорта, т. к. в некоторых случаях переработка травматического материала может идти спонтанно и продолжаться в перерыве между сеансами ДПДГ.

          Описание некоторых конкретных случаев.

    1. Женщину на протяжении ряда лет преследовали случаи падения на улице (гололед, сломанный каблук, ступенька). Появился выраженный страх получения очередной травмы, она не выходила на улицу в гололед, перестала носить туфли на каблуках и т. д. Но на сеанс пришла по поводу эмоциональной травмы, которую получила по вине мужа – он не оказал ей помощь при очередном падении. Во время сеанса отрабатывалась ситуация именно этого случая.
Сеанс протекал с неприятными локальными ощущениями в ноге (которая получила тогда травму). После адаптивного разрешения она спокойно относилась к воспоминаниям обо всех случаях падения (эффект генерализации). Положительное самопредставление получило формулировку: «Я твердо стою на ногах, падения мне больше не грозят».
     2. Обычно у пациентов имеется четкое представление, от последствий каких именно травматических ситуаций им хотелось бы избавиться, но у этой женщины не было совершенно никаких воспоминаний, связанных с какой–либо травматической ситуацией. Тем не менее, по ее словам, она всю жизнь страдает странными приступами, которые выражаются в затрудненном дыхании, спазмах в районе солнечного сплетения, ощущении вокруг тела некоей «воздушной подушки», тормозящей движения. При этом возникают навязчивые образы, ощущение, что у нее закрыты глаза, и чувство беспомощности в связи с неведомой опасностью. Эти состояния чаще всего возникают у нее в критических ситуациях, именно тогда, когда нужна быстрая реакция на события, принятие решения. Тревожность высокая (10 баллов).
Было принято решение работать без «картинки». Акцент перенесен на заявленные ею неприятные локальные ощущения в районе солнечного сплетения. Пациентка давала хорошую вербальную обратную связь. События происходили в достаточно быстром темпе: после первой серии движений чувство напряжения в солнечном сплетении переместилось в затылочную часть головы и шеи. После 10 мин работы у нее вдруг возникла яркая цветная «картинка»: ситуация падения с качелей в детстве. Она описала платье, в которое она тогда была одета, вспомнила свой возраст (примерно, три года), а также то, что при падении ударилась о землю затылком. Неприятные ощущения локализовались в левой части головы, тревожность уменьшилась до 8 баллов.
«Картинка» резко меняется: «Я вижу, как отец бьет меня по лицу в детстве, это происходит в городе М., в котором мы тогда жили». Бурная реакция, следует монолог сквозь слезы о сильном чувстве обиды и беспомощности, неприятные локальные ощущения перемещаются в виски и левую руку. В продолжение сеанса, по мере отработки этой ситуации, произошел инсайт: обида переходит в печаль и понимание (по ее выражению) несовершенства человеческих взаимоотношений. Пациентка сообщает, что у нее странные ощущения: она как бы вырастает на глазах, но «…это рост духовный, в этом состоянии я бы уже не обижалась на отца за происшедшее». Происходит уменьшение тревожности до трех баллов. Однако положительное самопредставление остается низким, только формулировка: «я в опасности» заменяется на формулировку: «в моей жизни происходят только плохие события». Далее конкретных образов не возникает, работа продолжается при сосредоточении внимания на локальных ощущениях в теле и отрицательном самопредставлении. Неожиданно у пациентки возникает громкое урчание в животе, она извиняется и говорит, что у нее внезапно возникло острое чувство голода и это ее чрезвычайно удивляет и радует, т.к. она уже несколько месяцев находится в депрессивном состоянии, которое сопровождается потерей аппетита. Сеанс окончен. Остаточные явления – легкий спазм в горле. Чувство тревожности – 2 балла. Отрицательное самопредставление, пройдя ряд трансформаций, в окончательном варианте выглядит следующим образом: «Мне не хватает любви и внимания».
Ввиду низкой самооценки становится ясно, что одним визитом не обойтись. Другие проблемы ждут своего решения.
    3. Одним из признаков заблокированности памяти может служить ограниченность доступа к негативному материалу.
В качестве примера можно привести случай с пациенткой, страдавшей в течение трех лет навязчивым страхом причинить увечье своему ребенку. В качестве источника этих состояний она видела случай неумелого (по причине неопытности) обращения с ребенком в родильном доме, который чуть не закончился трагически. Все завершилось благополучно и без последствий, но, спустя примерно полгода, она обнаружила у себя эту боязнь, которая с тех пор мучила ее беспрерывно.
Несмотря на все усилия, воссоздать в памяти сцену этого драматического события она не могла, хотя до мелочей помнила свое пребывание в родильном доме.
    Пришлось начать работу с визуализации обстановки больничной палаты с одновременной фокусировкой внимания на неприятных локальных ощущениях в теле и чувства ужаса, которым сопровождалось это происшествие. «Подступаться» к этой сцене пришлось 10 или 12 раз, т.к. пациентка со слезами прерывала сеанс для того, чтобы, по ее выражению, «собраться с духом». После 35 мин работы произошел «прорыв», сцена происшествия «прокрутилась» перед ее мысленным взором несколько раз подряд с бурным отреагированием – горячим монологом, состоявшим из самообвинений. После этого никаких трудностей с доступом к этой травматической ситуации не возникало, отреагирование с каждым разом было все спокойней. Это был нестандартно длительный сеанс – 1 час 20 мин., но прерывание его не представлялось возможным и было оправданным ввиду интенсивности переработки травматического материала. Но результат был обнадеживающим: уровень тревожности упал, самопредставление облеклось в следующую фразу: «Несмотря ни на что, я спасла своего ребенка».
Как выяснилось из дальнейшей беседы, эти состояния навязчивой тревожности подпитывались еще и неправильными установками – она постоянно укоряла себя и испытывала чувство вины из-за того, что, по ее словам, в первые дни после рождения ребенка не испытывала к нему сильных материнских чувств (это пришло потом) и поэтому «плохо обращалась с ним, что и явилось причиной события».
    Одних сеансов ДПДГ в некоторых случаях недостаточно, обязательно нужно, кроме этого, подключать работу в русле традиционной психотерапии.
    4.Мужчина, около 35 лет. Проблема состоит в том, что на заключительной стадии деловых переговоров (при подписании соглашения), вдруг, ни с того ни с сего, начинает краснеть лицом. Это настораживает партнеров, вызывает недоверие к нему. На здоровье не жалуется, давление в норме.
    Начинаем работать с типовой картинки совещания у него в кабинете. Несколько минут картинка идет застывшая, при этом растет чувство напряжения, руки начинают судорожно сжиматься в кулаки. Затем картинка резко меняется, он говорит, что видит себя в начальных классах школы. Он маленького роста, слабый, его все время преследует и бьет одноклассник - тупой, хулиганистый парень на голову выше его. Он не может за себя постоять.
    Отрабатываем ситуацию минут десять, но кулаки по-прежнему разжать не может. Приходится объяснять, что это давняя реакция из прошлого, когда ему очень хотелось дать сдачи, но он не решался – силы были слишком неравны. После этого кулаки постепенно разжимаются, но угрожающая картинка не уходит. Спрашиваю его, знает ли он, как сложилась жизнь у его обидчика. Он говорит, что парень пошел по плохой дорожке и в настоящее время уже третий раз сидит в тюрьме. Провожу параллель между тем, как сложилась его судьба и его обидчика, объясняю, что нужно его простить, т. к. он и так уже наказан. Следует глубокий вдох, и отработка заканчивается очень быстро.
    5.Молодой парень, около двадцати лет. Недавно выписался из больницы, диагноз, судя по описанным симптомам, скорее всего, панические атаки.
Спрашиваю, не было ли незадолго до этого какой-либо травмирующей ситуации. Отвечает, что была, но – поправляет меня - не травмирующая, а травматическая. Полгода назад на его друга напали на улице, трое на одного. Т.к. он оказался в это время неподалеку, то счел своим долгом вступиться за друга. В этой драке он и его друг были сильно избиты.
    Решаю, что случай типичный, и с разбегу совершаю ошибку: произношу слово «испуг». По мгновенной реакции понимаю, что не нужно было, но поздно. Холодно отвечает мне, что он смелый человек и испуг - это не про него. Уходит, отказавшись от сеанса.
    К сожалению, люди понимают слово «испуг» как синоним слова «трусость».

               Заключение.

    При процедуре ДПДГ пациент фокусирует свое внимание на травматическом материале. Отреагирование в сочетании с ясным осознанием того, что он находится в полной безопасности и пользуется поддержкой психолога, проводящего сеанс, по-видимому, приводит к пониманию того, что все происходит «здесь и сейчас», а прошлое должно отправиться в его сознании «на свою полочку» - туда, где ему и надлежит находиться.
    Возможность для пациента самому управлять процессом переработки воспоминаний является, на мой взгляд, самым ценным в практике ДПДГ – человек чувствует себя не рабом, а хозяином своих эмоциональных состояний. Он вырастает над своей патологией, рост самосознания вдохновляет его и дает силы на борьбу с ней. Особенно это проявляется при поэтапном достижении результатов, пусть даже небольших.
    Принципиальным отличием деятельности системы психической адаптации человека от животного является наличие механизма сознательного саморегулирования. Благодаря этому осуществляется вмешательство сознательной интеллектуальной активности человека в саморегулирующиеся процессы адаптации.
Фокусирование внимания на травматическом образе, отрицательном самопредставлениии, физических ощущениях в теле, возникающих при этом, позволяют работать с дисфункциональной информацией в целом, что улучшает продуктивность ее переработки.
    Возможно, что в естественном виде переработка мозгом человека негативной информации до адаптивного разрешения продолжается гораздо дольше, поэтому методику ДПДГ можно представить себе как модель ускоренной переработки негативной информации.
    По мнению Ф. Шапиро, в идеале комплекс процедур ДПДГ должен состоять не только из процесса десенсибилизации, но и сеансов когнитивной терапии с целью изменения неадекватных установок к жизненным проблемам.
    Использование когнитивного взаимопереплетения необходимо при возникающих в процессе ДПДГ затруднений, связанных с неправильными установками и системой мировоззрения в части определения степени своей ответственности за происходящее, безопасности в настоящем и осознания возможности выбора. И это несмотря на то, что по мере отработки травматических воспоминаний, происходит и некоторое, сопутствующее ей, изменение когнитивной структуры. Ф. Шапиро называет это «психологическим самоисцелением» - по аналогии с самоисцеляющей реакцией тела при физической травме. Мы начинаем лучше понимать происходящее и приобретаем возможность более эффективно справляться с подобными ситуациями в будущем.
    В методике работы с пациентом Ф. Шапиро не дает никаких указаний по вопросу вмешательства психолога в сам процесс во время сеанса с целью рекомендаций по переключению внимания с «картинки» на локальные ощущения в теле и по другим вопросам. Я считаю, что активное руководство процессом отработки травматического материала, ускоряет его и позволяет получить лучший результат.
    Согласно индийскому учению о чакрах (энергетических центрах) каждая из них расположена на своем уровне тела человека и имеет свой цвет.        Характеристики локальных ощущений в теле, которые я получала от пациентов, были разнообразными по субъективным представлениям и достаточно однообразными по цветовой гамме. В большинстве случаев это было ощущение холода (изредка - тепла); цвета: белый, серый, черный.
    Мы живем в непростое время. Как гласит китайская пословица:  «Не дай Бог тебе родиться во время великих перемен». Но, даже если учитывать, что все мы находимся под прессом нашей повседневной жизни, особую группу повышенного риска и получения психогенных нарушений составляют военнослужащие, принимавшие участие в локальных конфликтах и военных действиях, ОМОН, работники милиции, находящиеся на оперативной работе. При постоянном ежедневном напряжении, рисках, потери товарищей в мирное время психогенные нарушения могут принимать хроническую форму. На соматическом уровне это проявляется в стойкой гипертонии, язвенной болезни желудка, кожных заболеваниях нервного происхождения и т. д. При возвращении к обычной жизни они испытывают затруднения в социальной адаптации, происходят нарушения общепринятых норм поведения, рушатся семьи – этот список можно продолжить. Начинаются хождения по врачам; чтобы как-то удержаться в рамках этой жизни, приходится прибегать к транквилизаторам…
    Интересным может показаться тот факт, что впервые эта методика была применена Ф. Шапиро к американским военнослужащим – ветеранам вьетнамской войны - и при этом хорошо себя зарекомендовала. Т.к. при применении методики ДПДГ не играет никакой роли срок давности получения психической травмы, она может применяться к ветеранам любой войны – хоть афганской, хоть Великой Отечественной, хоть Куликовской битвы.
    С моей точки зрения, медикаментозное лечение последствий полученной в прошлом психической травмы в большинстве случаев должно применяться в комплексе с психологической помощью.
    Т.к. в процессе переработки негативной информации во время сеанса часто происходило снижения уровня агрессивности по отношению к «обидчику», приходило понимание несовершенства человеческой природы, появлялось желание простить, то, может быть, эта методика нашла бы себе применение в работе психологов в местах лишения свободы. Конечно, это потребует длительных исследований для того, чтобы сделать однозначные выводы.
    Также можно вспомнить несчастных молодых женщин, которые довели себя до крайней степени истощения в тщетной попытке достичь объемов фигуры и веса популярных супермоделей. Осознав всю пагубность этого намерения, они и хотели бы вернуться к нормальному состоянию, но уже не могут. Если принять за рабочую гипотезу теорию Н. П. Бехтеревой об устойчивом патологическом состоянии, то возврат в процессе процедуры ДПДГ к исходной по времени точке начала этого стремления похудеть любой ценой, возможно, запустил бы процесс оздоровления организма. Конечно, пока это только предположение, не подтвержденное практикой.
    Насчет причин того, что методика ДПДГ у нас применяется не так часто, то у меня есть следующие соображения.
    Во-первых, в сравнении с традиционными методами психотерапии (психоанализ, когнитивное консультирование, гештальт-терапия, трансактный анализ и др.) этот метод достаточно новый, а все новое, как мы знаем, входит в жизнь по известному сценарию: «Какая чушь!» - «В этом что-то есть!» - «Ну, кто же этого не знал!».
    Во-вторых, при небольшом количестве визитов к психологу, необходимых для получения нужного результата, продолжительность одного визита больше, чем при применении традиционных методов психотерапии. Вместо повсеместно принятого количества времени на консультацию в один час, визит с применением сеанса ДПДГ занимает от 1,5  до 2 часов. Это объясняется тем, что непосредственно сеанс ДПДГ длится около 40 мин., но еще нужно иметь время на беседу, подготовку к сеансу, обсуждение с пациентом его впечатлений, результатов работы, заполнения анкеты.
    В- третьих, невозможность работы с группой, что вытекает из самой сути методики, основанной на непосредственном психологическом контакте психолога и пациента.
   В-четвертых, простота применения этой методики кажущаяся. Сам сеанс – достаточно напряженная работа как для пациента, так и для психолога: пациент опять должен пережить неприятные минуты своего прошлого, создавая их в памяти, а психолог должен не только «раскрутить» пациента на полное эмоциональное отреагирование, но и постоянно держать под контролем ситуацию и мгновенно реагировать на прохождение так называемых «узловых моментов».
Это особенно ответственная часть работы и требует быстроты реакции в принятии решения – на каком именно аспекте из задействованной трехкомпонентной структуры (визуальная картинка – отрицательное самопредставление – неприятные локальные ощущения в теле) преимущественно сосредоточить внимание пациента.
   Все это в совокупности тормозит изучение этого метода и внедрение в практику.
    Будем надеяться, что придет время не великих, а просто хороших перемен.