История одного стихотворения. КРИТ

                «Единственная моя ошибка: три четверти жизни я думала,
                что всё еще впереди»  (А.Б.Фрейндлих)

Что записывать в минус, что прибавить – вопрос.
Лабиринт твой, царь Минос, мой излюбленный кросс.

В ту же ночь, Ариадна, уведёт та же нить –
Повторять неповадно, но хочу повторить.

Провиденьем ведома, на все сто – фаталист,
Оторвусь ли от дома, как берёзовый лист?

Нет! Подхвачена ветром, крыл подрезанных гусь,
Дальше полкилометра к югу не удалюсь.

Что в остатке? Свобода – стае туч кочевой,
А до Нового года и совсем ничего.

Из закрытой коробки не летят конфетти,
Но без видимой тропки не победа – уйти.

Чтобы новое встретить, это мало – бежать:
Те же грабли раз третий там же будут лежать.

Ничего не осталось: остров и арестант.
Третий круг мерит Талос, трижды медный гигант.

Все дороги открыты в третий раз, не впервой...
Солнце острова Крита – над опавшей листвой.

27.10.2021, 17.11.2021

       Несколько месяцев назад я узнала, что умерла Изольда. Сказать, что меня поразило это известие, значит, не сказать ничего, потому что есть такие люди, которые не могут умереть, могут только уехать путешествовать по миру, заезжая в экзотические страны, где большинство из нас никогда не побывают…
       Я часто теперь захожу на страницы Изольды в ВКонтакте и в Одноклассниках, увы, гораздо чаще, чем раньше. Я рассматриваю её замечательные фотографии: Изольда любила фотографировать и фотографироваться, и то и другое ей очень удавалось. Она была артистична, бесстрашна, обладала, может быть, эксцентричным вкусом, но владела им в совершенстве. Боже, какая это была яркая, феерическая женщина! Сколько в ней было неповторимого шарма, радостной открытости миру, бурлящей энергии! О, это неповторимое сочетание лёгкости принятия решений, безудержных любовных приключений и глубокой жизненной мудрости, поражающей точности оценок людей, событий, ситуаций. Оценки эти, короткие, запоминающиеся, Изольда выдавала без долгих размышлений, как бы мимоходом, и часто тут же забывала: «Это я сказала? Не может быть!» Она была Женщина! Невозможно представить Изольду без макияжа и причёски, увидеть в случайно накинутом одеянии. Женщина во всём.
       У Оскара Уальда я когда-то подсмотрела такую мысль: «Нельзя доверять женщине, которая не скрывает свой возраст». Должно было пройти немало времени, чтобы я с ним согласилась. И если это высказывание верно, то Изольде можно было доверять безоговорочно: её возраста не знал никто. Когда мы познакомились летом 2009-го года, она говорила, что ей 65, но, скорей всего, лет на пять побольше. Изольда не любила ни своих дней рождения, ни юбилейных торжеств пятилетий, ускользала от этих дат, исчезая 30 ноября в зону «вне доступа», отключая телефон. Мои по этой причине запоздалые поздравления всегда прерывала с нотками недовольства и раздражения в голосе: «Ладно. Давай о чём-нибудь хорошем поговорим…»
       Она была намного старше меня, поколения моей мамы, но я этого никогда не чувствовала: ни с одной подругой-ровесницей мне не приходилось так увлекательно беседовать, столь естественно принимать откровения и быть откровенной, как с Изольдой. В коротком общении она могла поднять мой боевой дух до таких высот, что в самых лихих сражениях он неделями не опускался ниже отметки «мелкие неприятности».
       Познакомились мы в поездке по Турции, пять городов, три приморских пляжа – за 10 дней объехали почти весь юг страны. Сошлись сразу, щебетали дни и ночи напролёт, носились по экскурсиям, танцполам, рынкам, то есть Изольда носилась, а я, грустя по шезлонгам на пляже, просто не могла противостоять напору своей новой знакомой. И вдруг во мне что-то щёлкнуло, какой-то тайный переключатель энергий, и мне стало нравиться бежать, знакомиться, смеяться и смешить. К весёлым не унылым людям все тянутся, и мы с Изольдой были так окружены вниманием, что вздохнуть было некогда. На пляж отеля прибегали к вечеру, полные впечатлений и планов на завтра. И вот как-то, полёживая на пляжу в последний день перед отъездом, заручились мы вечной дружбой, и стали обдумывать, куда бы нам вместе в следующем году летом направиться. «Египет, Болгария, Черногория, Испания, Италия, Греция…» – перебирала я, и мне было из чего перебирать: я нигде не была, поездка в Турцию была моим первым вояжем. Услышав «Греция», Изольда встрепенулась и оживилась: «Точно! Греция, Крит, белый песчаный пляж, а то я камни Кемера никогда не забуду!»
       На том и уговорились. Но год – слишком большой промежуток времени для таких нецелеустремлённых особ как я. Изольда же закрутилась с ремонтом дома в Малой Вишере, в который она перебралась из петербуржской квартиры. Лето мы пропустили, а зимой она собралась в Таиланд. Позвонила, помню, мне радостно-возбуждённая и сообщила: «Наталья, нельзя жить только этими пасмурными хмурыми днями!» «Нельзя…» – угрюмо согласилась я, стоя на территории ЗАО «ДСК-3» возле мокрой от дождя скамейки, одной рукой удерживая телефон и документы, а другой пытаясь спасти купол зонтика от порывов ветра. Настроение было соответствующим погоде. «Мы едем в Таиланд!» – огорошила меня Изольда. Я мотивированно отбивалась: несколько дней придётся брать за свой счёт, не хочется сына на Новый год оставлять, на носу годовой отчет и всё такое, и вообще я не готова. Но подруга все нагромождения доводов против поездки разбила в пыль, хорошо зная мои жизненные обстоятельства. Обычно меня легко уговорить, но в тот день декабря 2010-го что-то пошло не так, заклинило. До сих пор думаю, что если бы я поддалась на изольдины уговоры, я не наворотила бы тех поспешных дел, последствия которых хлебаю полной ложкой доныне…
       В турагентство выбирать Изольде путёвку мы поехали вместе, и всю дорогу подруга моя то вкрадчиво и ласково, то горячо и напористо не переставала склонять меня к верному, как теперь понимаю, решению. Даже в офисе агентства Изольда не отступилась: расплачиваясь за путёвку, сообщила мне, что у неё остались деньги как раз ещё на одну путёвку, и что это знак судьбы. Организаторский талант моей подружки, которая, кстати, до пенсии работала в Метрополитене не на рядовой позиции, проявился во всю мощь и ширь: менеджеры офиса хором убеждали меня, рисуя чуть ли не райские кущи, но с упрямством ста сицилийских ишаков я стояла на своём: не поеду!
       Изольда уехала одна, вернулась полная впечатлений, с неподъёмными сумками нарядов и неисчислимыми диковинными снимками. Говорила, что нашла свою страну и на следующий год поедет туда же. «Вот и хорошо, – мысленно утешилась я, – Вот и съездим!»…
       Таиланд, который я воочию так и не увидела, не стал для меня вечной грустью неосуществлённой мечты: благодаря ярким иллюстрированным рассказам Изольды я вполне ощутила и восторг узнавания, и удивление, насытилась восхищением подруги как своим. А вот Крит – такой, казалось бы, близкий и вполне доступный когда-то, так и остался для меня сказочным белобережным островом из мифов древней Греции, где в глубокой пещере мать олимпийских богов Рея родила сына Зевса и прятала будущего громовержца от его кровожадного отца Кроноса, пожирающего своих детей. Интернет, конечно, поразвеял мои видения, услужливо сообщив, что Крит – не Коста Бланка, и с белым песком на побережье там не очень. Но я не верю.
       После Таиланда Изольда путешествовала почти каждый год, но на греческий остров почему-то так и не попала, хотя порой вспоминала последний день путешествия по Турции, и наш уговор: непременно поехать на остров Крит следующим летом…
       Изольда, Изольдочка! Вот отступит вирус, и мы вместе непременно полетим туда, к острову трёх морей, на белый песчаный пляж: я и ты – в моём сердце.

01.11.2021



Фото: Эту свою фотографию с океанской черепахой Изольда называла "Две Тортиллы"