Чыгир, сэр Слява

Ещё солнце не успело согнать утреннюю прохладу с гор, как отдельный танковый батальон Вооружённых Сил Эфиопии, грозно рыча моторами, устремился на перевал.
Военный советник командира батальона капитан Вячеслав Зотов в который раз поёжился от пронизывающего колючего горного ветра. Мокрая, пропитанная мазутом, военная форма прилипла к мускулистому телу и пахла соляром. Вячеслав протёр платком стёкла бинокля и поднёс к глазам. В серой туманной дымке далеко внизу по каменной зигзагообразной дороге, укутанные тающими облачками выхлопных газов, словно огромные чёрные жуки, ползли танки его батальона. Позади почти триста километров ужасной дороги по выжженной солнцем саванне и предгорью, впереди столько же, горы и перевал, теряющийся в тумане.
На дороге, больше похожей на горную тропу, заскрипев тормозами, остановился «Лендровер». С него спрыгнул пожилой в круглых с доброй диоптрией очках подполковник и, сняв фуражку, провёл ладонью по слипшимся смолистым, покрытым серебром, кудрям. Хрипловатым голосом произнёс:
– Чыгир, сэр Слява.
 – Проблем? – устало спросил советник.
– Ест, сэр. Ван тэнк упаль хилл .
– Где!? – непроизвольно вырвалось у капитана.
– Поедем видэт, сэр?
У обрыва, на месте, где упал танк, столпилось с десяток, невесть откуда взявшихся женщин, стариков и детей. Внимание Зотова привлек ободранный, без стёкол, содрогающийся от музыки автобус.
– Прикажите убрать посторонних, – на английском распорядился советник. 
– Ест, сэр! – раздалась громкая тирада на амхарском  языке.
Эфиопы нехотя пошли в сторону автобуса, оглядываясь на светлолицего военного.
 Капитан подошёл к обрыву и посмотрел вниз. Метрах в тридцати на изумрудном травяном ковре склона стоял танк, рядом сидели два танкиста. 
– Где остальные?
– Нормаль, сэр. Тва челёвек делял бук, тэнк полёт, – отрапортовал эфиоп.
Спускаясь вниз, Зотов внимательно изучал танк: двигатель рокочет ровно, башня на месте; люки открыты, пушка и зенитный пулемёт грозно смотрят вперёд. Стал рассуждать: – «Кого посадить за рычаги? В подчинении два прапорщика-инструктора – Дмитрий и Владимир, и сорокалетний капитан, военный переводчик Владимир Михайлович, или просто Михалыч. Можно за рычаги посадить инструктора… Но вдруг чего… Нет, отметаем. Эфиопы слабо обучены, не годятся. Значит…»
Командир батальона, сопя, словно кузнечный мех, и бормоча чего-то на родном языке, следовал в нескольких шагах сзади.
Зотов на английском:
– Необходимо сцепить тросы и подвести их…
Не успел капитан досказать мысль, как эфиоп отдал необходимые указания. Залепетали эфиопы, и поплыли, сверкая на солнце, танковые тросы. Однако нужного количества тросов в наличии не оказалось.
Зотов решил «сбежавшим» танком преодолеть расстояние до ковша крайнего троса. Машина, оглашая горы рёвом, медленно ползла вверх, но вдруг заскользила влево. Капитан резко потянул рычаги на себя, выключил передачу. Сползание прекратилось. Вячеслав какое-то время оставался на месте, не веря, что всё закончилось благополучно, потом вылез из машины и осмотрелся. Танк стоял в пяти-шести метрах левее сцепки, но длина тросов позволяла зацепить их за буксировочный крюк. С облегчением выдохнул: «Пронесло». 
Эфиопы, не ожидая дополнительной команды, бросились к сцепке.
 К спасению танка капитан решил привлечь только своих. Опытный инструктор по вождению танков Владимир Воронцов сядет за рычаги управления танка-буксира, Дмитрий будет руководить эвакуацией, сам сяду на место механика-водителя «беглеца».
По команде Дмитрия, танк-буксир натянул сцепку тросов, «беглец» дрогнул, и капитан медленно нажал на педаль оборотов. Танк неторопливо пополз вверх. Руки и ноги Зотова дрожали от напряжения, пот нависал над глазами, а в смотровые приборы на фоне серого безоблачного неба он видел только подрагивающий зачехлённый конец ствола пушки.   
Вячеслав было обрадовался: «Всё идёт нормально», как вдруг машину потянуло в сторону. Танк замер, словно упёрся в непреодолимую преграду, а в следующее мгновение, завывая мотором, начал неуправляемый полёт. 
Резко потянув рычаги управления на себя, намертво вцепившись в ручки приборов видения, Зотов отдался воле судьбы…
В который раз она к нему оказалась благосклонной.   
Танк, подпрыгивая, временами не касаясь гусеницами земли, нёсся вниз, вдруг дёрнулся и замер. Капитан посмотрел в беспристрастное стекло триплекса, и первое, что увидел – пасущегося на траве молодого бычка. Подумал: «Галлюники». Открыл люк, вылез на броню и какое-то время сидел неподвижно, обдумывая ситуацию. Спрыгнул с танка и тут же ощутил резкую боль в спине. Придерживаясь за гусеничный трак, несколько раз присел. При каждом движении боль повторялась. Решил: «Ладно, пройдёт».
Осмотрелся.
Танк стоял в сотне метров от дороги, внизу. Позади зияло глубокое тёмное ущелье с бушующей горной речушкой. В груди похолодело, а ноги стали ватными, и он словно подкошенный повалился на траву.
Успокоившись, решил повторить попытку.
Зарычал двигатель, и медленно, наискосок подъёму, бронированный монстр пополз вверх. В триплексе во всю ширь на Зотова смотрело безразличное к происходящему серое небо. «Боже, помоги!» – вырвалось из уст капитана.
Вячеслав почувствовал, что танк начал сползать влево, собрался подправить, но тридцатишеститонная махина, дёрнувшись, с грохотом ударилась о полотно дороги, и в это же мгновение он рванул рычаги на себя. Машина замерла. Дрожь в руках и ногах не проходила, а в висках стучало: «Живой, живой».
Ещё не веря в удачу, капитан напряг зрение – на него смотрела серая с коричневыми вкраплениями скала. Потрогал подрагивающие рычаги управления, повёл рукояткой переключения передач, щёлкнул выключателем батарей. Двигатель рыкнул и затих. Неторопливо открыл люк и вылез на броню.
Вокруг танка ликовали эфиопы.



  Чыгир - Проблема
  Амхарский - Основной язык Эфиопии.


***