Анонимное письмо. Гл. 8 Детектив

********
ФЕЛЬДШЕР

1.

   На часах уже было около шести, когда раздался звонок по внутренней связи. Захаров поднял трубку.
- Ты у себя? – услышал он голос Артамонова.
- Жду тебя.
- Лечу.
Через пару минут дверь кабинета распахнулась и на пороге показался улыбающийся Артамонов.
- Говорят, ты обо мне соскучился? – продолжая широко улыбаться, бросил он с порога.
-Очень!
- Значит любишь!
- Век бы на тебя не смотрел на остроносого!
- Любишь, я знаю.
- Да отстань ты со своей любовью!
- Тогда уважаешь.
- Уважаю, уважаю, только, пожалуйста, садись и слушай внимательно, товарищ
капитан.
- Слушаюсь, товарищ начальник!
И Захаров коротко изложил о расследуемом деле и о задаче, которую предстояло им решать совместно.

2.

   Артамонов начинал свою трудовую жизнь на механическом заводе и, естественно,  дело его заинтересовало.
- А ну, повтори, в каких цехах работают? – попросил он Захарова.
Захаров повторил:
- Кадочникова – в цветолитейном, Морозова – в 202-м, Овечкина – в 205-м.
- Да это же совершенно разные корпуса, да и к тому же, расположенные в разных
краях завода, - возбуждённо заговорил Артамонов. Что-то я сомневаюсь, чтобы кто-то бродил по всему заводу, высматривая баб. Есть, конечно, категории работников, которые могут посещать цехи, как технологи, конструкторы… Но ты же видел, что цехи больше похожи на лабиринты. Там больше приходиться заботиться, как бы не заблудиться, а не баб высматривать. Да к тому же цехи разнопрофильные по видам обработки. Так что если технолог какой-то и ходит в один из этих цехов, то в другом ему делать нечего. Я думаю, плясать нам придётся от проходной и около.
- Вот и бери себе проходную, а я возьму  фотоателье, медпункт и торговые точки.
Что касается спорткомплекса и прилегающего непосредственно  к завод  жилого района, то Захаров после ночного раздумья  исключил их из списка. Поскольку в спорткомплексе он был частым гостем, то коллектив его, начиная от директора, и, кончая вахтёрами, он знал лично. И перебирая в памяти мужской состав, он для каждого из них нашёл аргументы, снимающие с них подозрение. Жилой же массив, прилегающий к заводу строился параллельно предприятию и заселяли его ветераны со своими семьями и искать среди них маньяка Захаров посчитал пустым занятием.

3.

      На следующий день ровно в девять Артамонов появился в отделе кадров механического завода.  Подождав, когда от Постникова уйду, ожидающие приёма посетители, он вошёл к нему в кабинет.
- Здравствуйте, Сергей Григорьевич!  Я Артамонов.
- А-а, проходите, Анатолий Семёнович. Захаров мене звонил о вас. Какая нужна от меня помощь?
- Мне нужны графики дежурств по центральной проходной за текущий год, документы на работников охраны и помещение, где я смог бы поработать.
Постников поднялся и открыл ключом дверь  и пригласил Артамонова. За дверью оказалась маленькая комнатка, обставленная необходимой для работы мебелью.
- Вас устраивает помещение?
- Вполне.
- Тогда устраивайтесь. Документы вам принесут.
   Личных дел оказалось шестьдесят девять. Почти семьдесят процентов их принадлежало мужскому составу охраны. Артамонов понял, что проверку начал не с того конца. Он отложил личные дела и занялся графиками дежурств. Вскоре он уже знал, что весь стрелковый состав завода работает в три смены, каждая смена длится двадцать четыре часа, что все стрелки строго закреплены за определёнными точками. Такая организация работы охранной службы для Артамонова пришлась, кстати,  так как  она позволяла намного сократить ему объём работы с документами. Вскоре перед ним уже лежал список всех стрелков – мужчин, закреплённых за центральной проходной. Всего их оказалось девять человек.
- Вот теперь пришло время личным делам, - сказал сам себе, потирая руки, Артамонов.  Сперва из числа девяти он отсеял двух человек по возрастному цензу, так как возраст обоих зашкалил за пятьдесят лет. За ними в сторонку ушли дела двух инвалидов с повреждёнными нижними конечностями. За ними в эту же стопку легли два дела на двух стрелков, переведённых в охрану, как на лёгкий труд, после тяжёлых операций. Вскоре к ним присоединились ещё два дела на двух папаш, переехавших в город с семьями из сельской местности.
   Осталась последняя трудовая книжка. Артамонов машинально открыл её и с отсутствующим вниманием стал перелистывать её, будучи уверен, что и в ней он ничего интересного не найдёт. Но какая-то часть мозга, хотя и в заторможенном состоянии, но всё же контролировало зрительное восприятие. Она-то, хотя и с опозданием подала сигнал на внимание.
- Погоди, погоди!  Кажется, там что-то было? – сказал он сам себе, и начал вновь перелистывать страницы книжки, внимательно вчитываясь в записи.
- Так вот же эта запись! – промолвил Артамонов и стал читать: «…механизатор. Уволен по собственному желанию. Закончил медицинское училище. Принят в районную больницу на должность фельдшера. Объявлен выговор за прогул. Объявлен строгий выговор за прогул. Уволен по статье 33».
   Так не  состоявшийся  медик после нескольких смен места работы полтора года назад оказался в охранной службе завода. Но за этот сравнительно короткий срок
успел заработать три благодарности.
- Какой контрастный характер у этого фельдшера!? – подумал Артамонов. Он снова открыл первую станицу и прочёл: «Сидоров Николай Тимофеевич».
- Интересно, где вы были товарищ Сидоров 29 мая и 22 июля? – задал себе вопрос Артамонов и снова стал просматривать графики дежурств. Оказалось, что в эти дни Сидоров от дежурств был свободен. Интерес к фельдшеру – стрелку
у следователя усилился. Он поднял его личную карточку, нашёл графу «Место жительства где карандашом было записано: «Общежитие №1, Механического завода, квартира, 27».
- Так это же почти напротив центральной проходной! – не сдержался от возгласа Артамонов. Это уже интересно!
   Капитан сложил документы, передал их Постникову и, поблагодарив за помощь, направился искать Захарова.

4.

   А Захаров тем временем проверял намеченные для себя объекты. Первым он выбрал фотоателье, которое находилось в угловом здании напротив дворца спорта, и выходило окнами на улицу, ведущую к переходу через железнодорожные пути. В фойе в этот ранний час никого не оказалось. На стук захлопнувшейся входной двери из фотолаборатории вышел невысокий, коренастый, припадающий на левую ногу, мужчина лет тридцати пяти.
- Вы фотографироваться? – спросил он Захарова.
- Нет. Но я хотел узнать, вы фотокерамикой не занимаетесь?  Захаров заранее приготовил этот вопрос, хотя и точно знал, что ответ будет отрицательным, так как  фотокерамикой занимались лишь два ателье, находящиеся в центре города.
- Нет, мы не занимаемся. Но вы можете обратиться в «Дом быта», там имеется данный вид услуг.
  Захаров ещё задал ему вопрос о режиме работы рекомендованного предприятия и, получив ответ, поблагодарил мужчину и вышел на улицу.
- Фотоателье отпадает, - сказал сам себе Захаров, - Хромату и невысокий рост Кадочникова обязательно бы зафиксировала в своей памяти.  Да и преступник с таким дефектом старался бы избавляться от своих жертв, опасаясь разоблачения.
   Следующим объектом, куда направился Захаров, был магазин, расположенный рядом с переходом. В магазине оказалось всего три покупателя.  Дождавшись, когда продавщица освободится, он попросил вызвать подсобного рабочего.
- Николай, к тебе пришли, - прокричала  она в открытую дверь складского помещения.
 На зов вышел крепкий, широкоплечий, выше среднего роста молодой мужчина, в белом с кровавыми пятнами халате, По которому можно было сделать вывод, что помимо разгрузочно-погрузочных работ подсобный занимался разделкой привозимого для продажи мяса.
- Вы будете Николаем Харитоновым? – спросил его Захаров.
- Нет – я Шмаков.
- А мне сказали, что в этом магазине работает Харитонов.
- Кто-то, видимо, пошутил.
- А вы зайдите в хлебный магазин, что напротив через дорогу, - посоветовала Захарову продавщица.
  Извинившись, Захаров вышел из магазина и направился по рекомендованному адресу.
- Нет, этого медведя слабеньким не назовёшь, - рассуждал Захаров, шагая через дорогу. Ему и нож не нужен. Тут только от одного его вида женщина в обморок упадёт. Да и зачем ему ночью по зарослям шастать, когда рядом пышногрудая молодушка, Вон какими маслеными глазами на него смотрела.
   Зайдя в хлебный, Захаров обратился сразу к двум молоденьким продавщицам, с интересом смотревшими на вошедшего.
- Девчата, у вас работает подсобным рабочим Николай Харитонов?
- К сожалению, нет, - бойко ответила одна из них.
- Почему, к сожалению?
- Да потому, что Коля работает в магазине напротив.
Так переманите его к себе, или своего заведите.
- Нельзя – Нинка глаза выцарапает! – захихикали продавщицы. А другого нам не надо – сами управляемся.
- Тогда, до свидания, девочки. Кстати, тот Коля не Харитонов, а Шмаков.
- Да что вы говорите? А мы и не знали его фамилии. Спасибо за информацию. Заходите ещё.
- Спасибо. Зайду, как-нибудь.
   Покинув магазин, Захаров зашагал в сторону заводского здравпункта. Войдя в него, остановился возле информационного щита и стал читать расписание работы врачебных кабинетов, в котором имелись и фамилии обслуживающих врачей. Среди врачебного состава оказалось всего трое мужчин: окулист Раков А.В., отоларинголог Хазин О.Н. и рентгенолог  Предеин С.Е.  Рентгенолог  работал лишь два раза в неделю утрами  с восьми до девяти по понедельникам и средам.  Окулист занимался с больными с девяти утра до часу дня по вторникам, четвергам и пятницам. Отоларинголог вёл приём ежедневно с девяти утра до двенадцати дня. Захаров посмотрел на часы, стрелки которых показывали уже одиннадцатый час.  Сегодня вторник. Значит, Раков и Хазин работают. Захаров прошёл по коридору, читая названия кабинетов, и, выбрав удобное для наблюдения место, присел. Ждать пришлось недолго. Из регистратуры выскочила миловидная  девушка. Белый халатик удачно подчёркивал красоту её молодого тела. Подбежав к кабинету окулиста, она приоткрыла дверь и проворковала:
- Анатолий Владимирович, вас к телефону…
- Кто звонит, - послышалось из-за двери.
- Ваша жена.
- Эллочка, скажите ей, что я минут через десять позвоню, как отпущу клиента.
- Хорошо, Анатолий Владимирович.
  Эллочка, прикрыв дверь, побежала обратно. Но, добежав до кабинета отоларинголога,  остановилась, приоткрыла дверь и, рассеяв улыбкой, послала воздушный поцелуй. Она уже почти закрыла дверь, когда из-за неё послышался голос:
- Эля, подожди!
 Дверь отворилась и в её проёме показался молодой приятной наружности врач.
На правой руке, на безымянном пальце блестело золотое кольцо. Наклонившись к Эллиному уху, он что-то прошептал. В ответ она кивнула белокурой головкой и, сияя, полетела в регистратуру.
   Минут через восемь отворилась дверь глазного кабинета, и из неё вышел пациент. Следом за ним появился врач. Это был солидный, уже в годах мужчина.
Предупредив  очередного больного, что скоро вернётся, он поспешил к кабинету, где скрылась Эллочка.
   Захаров поднялся и направился к выходу. Выйдя на улицу, он увидел спешащего ему навстречу Артамонова.
- Как дела, Валерий? - спросил, подойдя, Артамонов.
- Да можно сказать, что на данном объекте закончены. Вот только для очистки совести и для большей уверенности хотелось бы знать, в каких отношениях находятся между собою Эллочка из регистратуры и отоларинголог.
- Ну, это службочка – не служба! Айн момент.
И Артамонов скрылся в дверях здравпункта. Но прошло несколько айн моментов, прежде чем Артамонов вышел  из помещения.
- Окэй! Она – в разводе, он – женат. Любовь в полном разгаре.
- Я так и понял. Здесь, как мне кажется, нам делать нечего. А как дела у тебя? Есть что-нибудь интересной?
- Да выкопал я тут одного охранника с медицинским образованием и дежурит на на центральной проходной.
- С медицинским, говоришь?! А что ещё о нём известно?
- Пришёл на завод полтора года назад, но уже заработал несколько благодарностей. Проживает в общежитии завода, что напротив проходной. Завтра с утра заступает на смену. Возраст – тридцать пять лет.
- Женат?
- В  «Трудовой» об этом не пишут.
- Ты прав. Тогда вперёд - в общежитие!

                Продолжение следует.