Жизнь кошачья Глава 2

Вызвалась "мамочка" добровольно стать моим литературным агентом, в качестве ответного дара, вручив в мои руки поводья её предыдущей "игрушки". Взращенного ею со стригунка элитного датского жеребца, что муж три года назад купил на Фредериксборгском Королевском конном заводе. Дабы супружница не маялась, и если не в ребёнка, так хоть в же-ребёнка свой материнский инстинкт могла реализовать. Что и случилось, но вот этот умилительный жеребенок рос, рос, и выросло такое...! Говоря литературным языком, единственный выход - КАСТРАЦИЯ! А "мамочке" жалко! Вот и поинтересовалась, совладаю ли с таким зверюшкой? Коты же только с мышами да собаками антагонисты (и то не со всеми), с прочим скотом весьма даже ладят, а с коровами да лошадьми и вовсе душа в душу живут. С Баюном и вовсе ссориться для здоровья вредно как физического, так и психического. Потому на вопрос ответил положительно и сходу копытной драгоценностью одарён оказался. Отправляющемуся на войну с басурманами и конь боевой под стать необходим. За всё хорошее!
 
Почин поддержали массы, и "вся деревня насушила сухари, провожая председателя на суд". Черноголовые в знак благодарности за бесподобное шоу моему коню под стать поднесли в комплекте с уздечкой седло "черкесское", да и от прочих рижан даров нужных и не очень изрядно набралось. Хлеба и зрелищ всегда требовалось людям, пока не хватало последнего, а с осени первому предпочтение отдадут, сильный недород наступит в крае. И не поверят ведь нынче, если ванговать и пророчить стану. Но Урсуле всё ж сказал, чтобы немалые запасы зерна в амбаре не думала два года продавать, а сама ела, какую бы цену не предлагали. С ней другое - любящая баба (особенно материнской любовью)  истину сердцем чуять умеет. А там и я вернусь, но подготовиться и голод пережить она обязана хотя бы ради меня. Прочим же горожанам и гостям этого замечательного города в знак благодарности на Домской площади бесплатно прощальную гастроль закатил. И выдал прорезавшийся неподражаемый детский дисконт, развернув меха инструмента. Да и энергетику в самом себе трудно было сдержать, "март" только начинался. Опять же, на войну по доброй воле собрался, а там порой убивают. Так пусть запомнят меня весёлым, если что.
 
После концерта толпа сопроводила "поп-звезду из Америки" (и сопровождение) к реке, по которой ещё отдельные мелкие льдины проплывали, и посадила на паром, желая на прощание всего-всего. Помимо развлечения масс пользителен концерт оказался и для меня, ибо смог сравнить его со своими же, ещё школьными из ТОЙ жизни. Вернее выражаясь, никакого сравнения и не было, ведь нынче открывался у меня "дар" управления толпой. Вводя её в некий транс, действующий на подопытных фанатов как наркотик. Параметры этого "дара" очень хотелось мне определить, ибо чувствовал, что возможности мои с каждым концертом возрастают (как бы накачиваясь харизмой от тех же фанов), но форсировать события в одном и том же месте делать такое было нежелательно. "Подсаженная" аудитория являлась непредсказуемой, а ведь главный завет врача - НЕ НАВРЕДИ! Мы в ответе за тех, кого приручили, и зомбировать ради развлечения - грех, хотя корысти ради - грех ещё больший.

Хотя концертов в Митаве было не избежать. Ведь меня всю зиму ждали не только благодарные слушатели, но и вся итальянская опера с оркестром, и старательно разучили мною ранее выданный репертуар. Но передавшиеся мне способности Баюна пробудили в подсознании и то, что не знал, вернее так думал. В первую очередь всплыла в памяти масса некогда услышанных песен и мелодий, прежде всего из огромной коллекции виниловых пластинок моих предков, что в ТОЙ жизни скопилась на чердаке нашего дома. С огромным удовольствием узнавал с их помощью вышедших из моды исполнителей и их произведения. Особенно запомнился сверхпопулярный в 60-е дисконт итальянского мальчика Робертино Лоретти.
 
Батя рассказывал, что "Ямайка", слышавшаяся как "чья майка?", транслировалась по радио почти круглосуточно. У нас в коллекции, кроме неё, нашлась дюжина незамысловатых по тексту, но сложных мелодичностью песен в исполнении мальчика. И я их все ныне не только вспомнил, но и исполнить мог не хуже, чем тогдашнее молодое дарование. Что и проделал, а оперные певцы и музыканты подхватили очередную порцию свалившегося на них в Курляндии простого итальянского счастья. С чистыми слезами радости выводили они за мной "о соле миа ..." и прочие шлягеры 20-го века, будто познали радости рая и тут же клали музыку на ноты. Но в моей редакции уже помянутая "Джамайка" стала равным по слогам "Тобаго" и звучала не менее пронзительно.
 
Репетиции были напряжёнными, ибо на середину месяца намечалось Дворянское собрание, и к его открытию заказан был концерт. Вот на "мартовские иды" и настраивались мы на триумф, вызвав впоследствии даже "Исход", как за Моисеем. Ибо песня на дойче Рудольфа Гейнца "Варяг" (подправленная на "Тобаго") делала концерт патриотическим до небывалой пока крайности. Причём с прицелом на скорое будущее, поскольку исполнению песни предшествовала легенда о славном корсарском судне с экипажем из курляндцев, перешедшем океан ради спасения голодающих второй год французов. Полторы сотни гружённых зерном судов из Прибалтики захватили голландцы, дабы наживаться на голодных смертях ни в чём не повинных простых людей. Цена на хлеб во Франции взлетела в 11-12 раз! Только корсары, проявив благородство, заявили: "Работаем без оплаты" и после жесточайшего морского сражения спасли людей от голодомора. Ценой гибели многих отчаянных голов, среди коих оказались и ставшие моряками этнические курляндцы с Тобаго.

Это пока сытый голодного не понимает, но уже осенью Прибалтику охватит такой же голод. Наверняка помянут мною поведанное, пока же музыкальная часть номера большее впечатление произвела. Вернее, запредельная "мартовская" харизма в купе с пронзительностью детского дисконта исполнителя и немецким романтизмом слушателей. И детский голос никого в заблуждение не вводил, ибо знали все, что я чудом уцелевший участник тех событий, не отличая вымысел от правды. Но зато не вызывал сомнений мой университетский диплом медикуса, полученный уже в Прибалтике, да и сам Герцог намедни мне Офицерский патент вручил, предварительно тщательно проэкзаменовав и сочтя звания фендриха достойным.
 
Не было секретом и то, что этот чин и знания  настроен я немедленно в деле применить, то есть отправиться на войну, что Священная Лига (в которую и Речь Посполитая входила) с Османской империей вела. Целый Курляндский полк собрался уже под началом принца Александра, брата Герцога в Венгрии. Я же настроился поступать на службу не к цезарцам, а московитам. Молодой царь оценивал ему, присягнувших по способностям, и юный возраст карьере не препятствовал, разумеется, если достоин и повезёт.
 
Романтизм у немцев уживается с практицизмом, потому изрядно нашлось баронов, что пожелали присоседить ко мне своих отпрысков. Таковые постоянно образовывались из не старших сыновей, коим поместье надлежало наследовать. Последышей для военной карьеры и взращивали, ибо там гарантировалось либо полное гос. обеспечение и возможный взлёт на социальных лифтах, либо утилизация невезучих. О последних никто и не вспомнит, баронессы новых нарожают. Этой традиции редко в какой фамилии удавалось избежать уже многие десятилетия. Либо нанимаясь полякам да литвинам, даже сам Якоб ещё принцем к Смоленску плутонг водил, да пока дошли, замирились стороны. Но поскольку спрос был постоянно, при мало отличавшейся оплате, чаще нанимались правителям германоязычных государств больших и малых.
 
И к боевым походам приучали бароны чад своих с младых ногтей. Всяческие охоты этому помогали, потому являлись дворянской привилегией. Простолюдин не смел медведя убить, даже если тот его корову задрал (в Эстляндии потому те до 21-го века сохранились). Исключение делалось для пернатых да зайцев, обычно самоловами и для имевших огнестрел, при необходимости лесных сторожей и егерей. Но те большей частью выбивали "санитаров леса" - волков да лис наносивших и баронским хозяйствам ущерб более серьёзный. Сыновья служителей также обретали охотничьи навыки и наследовали родительскую должность, но только так же лишь старшие. Так что баронята-последыши наняли себе в услужение таких же детей лесников да егерей, разумеется, за собственный кошт. Пусть отправлялись они к народу, чей язык неведом, но на польский, который знали многие, он походил и потому не отпугивал. Того не ведая, лишние рты уходили от голода, но оценили это они через годы, когда вернулись.

Меня в Митаве больше никто и ничего не задерживало,  за исключением цыганёнка "Педро" при младшеньком герцогенке, ставшим другом игр. Прочая наша компания меня не дождалась и откочевала на восток (но в разумных пределах, то есть границах герцогства). Мне ведь, как только в этот раз заявился, вручил сам Герцог  написанное батей письмо с полным раскладом и пояснениями. Ведь изначально, даже в ТОМ мире мы и планировали действовать двумя самостоятельными группами, помогающими друг другу. Потому-то и переместились "с разных концов": я с волкособом на единственной повозке, как разведка, не особо вызывая подозрений в обеих эпохах,   многие крестьяне пересели на гужевой транспорт, получив Свободу (со свободными ценами на топливо).
 
А вот "уходящий в небо" табор внимание полиции в ТОМ мире непременно бы привлёк. Потому-то, как только извлекли они из схрона "подарок" ОМОНа с оружием (и кое-чем ещё), так сразу "ушли в ближайшем переходе" в 17 век. Став здесь самым вооружённым отрядом эпохи, и, не боясь ни разбойников, ни местных Вооруженных Сил (состоящих из личной роты почетного караула Герцога). Вот эти-то кибитки и забивались до предела возможностей тягла, отсортировывая между нужным и очень нужным, из того что было, прикупая разумный минимум. Мне, помимо письма, с тех грузов  оставленными оказалась скатка моей же ещё советской шинели (батя умел и меня научил, как скручивать плотненькую "колбаску") и шведский армейский рюкзак, вставленный в ведерный алюминиевый "котелок-короб, набитый чем-то не нужным. И это, помимо сумы с "набором выживальщика", что покидала моё плечо  только когда я засыпал и, разумеется, кофра с аккордеоном и винтовки-мелкашки. В теории получался груз переносный, но недалеко и попукивая, явно собранный в расчёте на попутный транспорт, а не на постоянное ношение на себе. 
 
После того, как я полгода назад отбыл получать образование, моя родня осталась в Митаве недолго погостить и совместно с Герцогом план действий разработать. Не желая в статусе вечных нахлебников пребывать, попросили у Правителя указать место для проживания. Оказывается, ещё Якоб таковое учредил, это был уже упомянутый Якобштад именно как "русский" город (с Магдебургским правом, между прочим) с мирным сосуществованием православных течений, где мужской монастырь и Храм Всех Святых без вражды соседствовали с молельным домом староверов. Вот и "табор" перекочевал к своим.

Вначале отправлено было письмо к тамошней плотницкой артели с заказом избу срубить побольше, на голое место зимой переселяться было не умно. Но так же со времён Якова, вернее сказать по его повелению, русским переселенцам дозволялось в его личных лесах даром заготавливать лесоматериал (кроме дубового) на срубы. А чем ещё сплавщикам заниматься, когда река-кормилица льдом покрыта? Вот и тюкали на морозце топориками впрок жильё мастеря, древесине ведь шесть лет на сушку надо, да и после переноса дома на постоянное место ещё год-другой желателен, чтобы пакля приулеглась.
 
Рассказы про дома-однодневки, правда, только в той части, что за день можно всем селом привезти да скатать уже ранее заготовленные и помеченные венцы, да и то по таким хоромам потом долго сквозняки гулять будут. Но ещё ведь потребно и полы настелить, на которые даже более сухой тёс нужен, чтобы щелевым не вышел, потолки наложить, дранку на крышу набить. Про столярку на двери и окна отдельный разговор, ибо кроме мастерства потребны метизы и стекло, и всё это не дёшево, да печник и кирпич, да ещё тысяча мелочей! И за всё это три рубля? Пусть даже десять! Прайс к концу века подскочил, но хэнд уорк всё не ценился (а книга - ефимок, то есть рубль!). И не только труд! По цене дома коняшку продавали на Руси или коровёнку, правда качество соответствовало прейскуранту, и селекция в народе предполагалась словом ругательным.
 
Но ведь в планы нашего семейства было включено и прогрессорство. Потому скота племенного столько с собой перетащили. Первым, только появившись в Митаве, к своей "производительной" деятельности приступил помолодевший бык, "загуляла" тёлка в куте при зАмке. Затем следующая, ... и процесс пошёл. Обиходил якобы заморский производитель до расставания весь герцогский коровник. Значит  народившиеся телята уже полукровками станут, а после начнётся кропотливая работа по отбору лучших из лучших. Из чувства благодарности знавший толк в коневодстве  Герцог-кавалерист сотворил алаверды, дозволив с нашими кобылками секс своему племенному жеребцу голландских кровей.
 
Буквально перед моим появлением сию процедуру завершив (несколько преждевременно, но в разумных пределах)  родительский табор, гоня перед собой альпаков, перед распутицей откочевал по месту прописки русской диаспоры  принимать у подрядчиков строение и обживать его. Разминулись мы буквально на неделю, ибо связь Митавы с заграничной Ригой являлась "с оказиями", то есть нерегулярной, и так ожидали меня до последнего. Причём в столице герцогства также не бездействовали. Мама подружилась со стареньким дворцовым садовником и передала ему часть экзотических в ту пору семян с объяснениями, как ухаживать за этими растениями. У герцога Фрица среди прочих показателей роскоши имелась и собственная оранжерея, где и до того ананасы поспевали, а нынче к ним добавились манго и прочие экзоты.
 
Но главное - томаты, подсолнухи и кукуруза, причём, засевая их в феврале, успела мама проклюнувшимся росткам ещё и пикировку провести, а уже я произвёл пересадку по горшочкам, порекомендовав в мае, когда риск угрозы заморозков снизится, пересадить растения в хорошо унавоженный открытый грунт в целях экономии закрытого и не забывать поливать ежедневно. Даже пояснил, что годится в еду и как это готовить. Хоть год и ожидался недородным, но тщательный уход за растениями нивелировал бедствие.

Разумеется, поскольку никаким трудом не брезговавшая женушка моя Ксюша в ТОЙ истории осталась нашу дочь растить, в земле я копался, но только в свободное от основной работы время. Урывая на втолковывание садовнику принципиальной разницы между перцем "чили" острым и "болгарским" сладким (добавляя: "смотри не перепутай!") от светового дня только время до завтрака. А после него начиналась жесточайшая муштра, причём не меня, а мной! Вспомнилось не только до мельчайших деталей, как меня на срочке вначале на КМБ дрючили, но и как я тоже сам делал перед дембелем, чтобы он не оказался перед Новым годом. Приданных мне баронят требовалось хотя бы хождению строем обучить, чтобы осилить смогло наше подразделение переход в полторы тысячи вёрст. Сделать это оказалось не так легко, как казалось, ведь я единственный в компании не проходил ещё как добрый лютеранин "конфирмации", что делается с 14 до 16 лет. Что роняло в глазах окружающих, несмотря на вышестоящее воинское звание и учёную степень.
 
Но я ведь и никого не неволил, все добровольно пожелали учиться военному делу настоящим образом. Потому отчисление пары нерадивых благоприятно отразилось на дисциплине и старательности, тем паче, что основой моей системы был принцип: "Делай, как я". Это значило то, что не только, как все, лично чеканил по замковой брусчатке под окнами Их Сиятельства шаг под "Ай, цвай, полицай...!", но так же подтягивался, отжимался и ежедневные предужинные марш-броски бегал в вечерних уже сумерках. И только после крайнего на дню приёма пищи у солдата наступало время личное - написать подруге письмецо или зубрить Уставы.
 
Писал и я, поскольку служить надлежало примером для подчинённых во всём, ибо проживал с ними в общей казарме. Только в отгороженном командирском закутке, на коей мне лично выделялось две сальные свечи на ночь. Да и не писал я "своей" женщине, а переписывал гусиным пером на бумагу с прочитанной через лупу на микроплёнке книги Шиллера "История 30-летней войны". Иоганн Кристоф Фридрих в ТОЙ истории напишет её более чем через век, весьма при этом качественно - талант, сумевший разглядеть большое на расстоянии. НЫНЕ пусть другую войну так же тщательно разработает, в избытке коих. А мне надлежит в чистописании практиковаться, мелкую моторику развивать, да и для типографии потребно держать резерв рукописей, пусть и создаваемый путём недосыпа, но без страданий и мучений не может быть полноценной человеческой личности.
 
Поскольку месяц март благополучно завершился, потребность сжигать массу энергии на своих "кошачьих концертах" у меня отпала. Но надлежало нам уходить "с музыкой", потому пришлось разучить с оперным оркестром на прощание "Суворовский егерский марш". На самом деле являвшийся произведением пруссака Генриха Хоффмана "Марш вольных егерей Шестой коалиции" весьма воинственный! Теперь ему в историю музыкальной культуры суждено войти как "Марш вольных Курляндских егерей", как и создаваемому подразделению. Ничего, что пока всего плутонг нас, то есть взвод, слепи скелет, а мясо на кости нарастёт.

Так же   достойного внимания  заслуживает то, что Герцог попросил  покрыть датским жеребцом, что мне в Риге фанатка подарила, шестёрку фризских кобыл его выезда. И плевать, что они вороные, как смоль, а он гнедой, зато выше и крупней, а там что выйдет, то выйдет. Так, кстати, между Мировыми войнами "из того, что было" и Латвийская упряжная появилась в ТОМ мире, да и у Орловского рысака кровь фризов прилита. Тернист путь к совершенству, впрочем, жеребец потрудиться всегда рад. Как и я для Герцога любой каприз исполнить (разумеется, на словах, ибо "нема часу"). И в подтверждение уважения "собственное своё" сочинение в шегреневом переплёте, да с авторской надписью смиренно попросил принять. Старый ветеран-кавалерист расчувствовался да рекомендательное письмо мне написал для своего давнего друга и соратника Лефорта, который перебрался в Россию, как в Голландии нечего стало делать, и, по слухам, в большие начальники там вышел. Друг в беде не бросит, лишнего не спросит.
 
Тем более что даже бумага для письма на собственной мануфактуре произведена. А все сборы в путь-дорогу, как и вооружение добровольцев, проводилось за их же счёт. Вплоть до пусть и небольшого, но обоза, ибо по нормативам домашинной эпохи требовалось не менее одной повозки на десять пехотинцев, да ещё взводная. Не считая того, что сам командир на лихом коне обязан был восседать хотя бы ради престижа. Ради лихости жеребцом так элитного производителя и оставили, но вот для обозных коняшек "бубенчики" не обязательны, потому подбирался гужевой парк из меринов, дабы не было раздору... . Не так это было и трудно, ибо нашу кибитку и так тянул надёжный выхолощенный коник, так что баронам для чад своих ещё три повозки снарядить труда не составило. Хотя в моей недогруженной кибитке ещё в клетке переезжали в Якобштад полтора десятка уже здесь народившихся щенят-отъёмышей нутрий из зимнего помёта. А их родители  под приглядом дяди, наряду с пчеловодством и нутриеводство на себя взвалившим, настраивались   братиков и сестричек творить. Два помёта в год для "болотных бобров" - это норма и хорошая прибыль владельцам! Ещё вёз часть взращенной в оранжерее помидорной рассады, уже без страха её поморозить, как и крысиные хвостики нутрятам.
 
Хоть и мог сесть нахлебником на харчи подчинённых, но попахивало это гнильцой, да и зачем? Четверть оставленного мне в рюкзаке имущества составляли специи, и пусть цена на перец уже была не та, что век, и более того, два назад, но за щепотку, без разницы красного или черного, мешок муки или крупы давали, а на побережье - бочонок лососевой икры. Так зачем мне жаться, когда мукой, крупой, шпеком, копчеными окороками и прочей провизией "воинство" снабдили чадолюбивые бароны. Прознав про мой взнос в общий котел, соратники только обрадовались: ведь если и не голодно, жили все они с хозяйств, но питались однообразно и без "перчика" (во всех смыслах). Да и воевать многие ради "перчика" отправились: "кто там не бывал, кто не рисковал, пусть даже внизу он звёзды хватал с небес ...". Хотя полноценных авантюристов всё же насчитывалось меньшинство, и давние претензии баронов к Правителю об отказе трудоустройства их чад таким способом отчасти решались.
 
На 1 мая заранее назначен был день выхода отряда из Митавы, и эта дата не скрывалась. Мало того, что на намечавшееся мероприятие съехались все бездельники герцогства, даже из Риги приехали три моих фанатки, но их возглавила Урсула, причём в неожиданном статусе - она неожиданно даже для себя стала моим издателем. Ведь когда с открытием навигации из Стокгольма прибыл её престарелый муж, "доброжелатели" тут же его уведомили, что рожки выросли, а он и не в курсе. Разбушевался купец и разводиться вздумал, ведь брачный контракт обязывал только верность супругам соблюдать, про обязанности не упоминая и молодая красивая женщина ему только для престижа требовалась, а тут получался обратный эффект.
 
Но арбитром привлечена была опытная повитуха, засвидетельствовавшая то, что ответчица продолжает оставаться такой же девственницей, как и до замужества, а это позорило истца даже больше, чем рожки. Чтобы замять неувязку, купил богатенький Буратино новую игрушку жёнушке - типографию, да и со сбытом книг подсобил, его кораблики ходили по всей германоязычной Балтике. А в Урсуле не только неожиданно проснулся дар менеджера-полиграфиста, но дополнительно она и изданием газеты себя озаботила. Попутно и на редакторском журналистском поприще, решив себя испытать. Вот в качестве репортёра она и появилась на нашем празднике милитаризма.
 
Идя навстречу начинающей акуле пера, я сам написал для её газеты статью "Загремим под фанфары". Где отправка небольшого отряда на "Восточный фронт" описывалась как последний и решительный Крестовый поход на Империю Зла, и отступать христианский мир в Великой Турецкой войне, имея такого надёжного союзника, как Московское царство, права не имеет - история не простит. И так далее, штампы "до последней капли крови" и т.п. затаскать ещё не успели, так что наворачивалась даже невольная слеза. Короче, "Все в Автодор, товарищи!". А фанфары, кстати, гремели, наряду с прочими музыкальными инструментами, наяривавшими воинственные марши вслед уходящему в колонну по три плутонгу, а так же кричали фройляны "УРА!" и в воздух чепчики бросали.

За первым же поворотом взвод остановился и все, включая меня, сменили парадку на одёжку попроще, пропитать которую пылью дорог было не жалко. Немецкая бережливая сущность брала своё, несмотря на вековое пребывание герцогства в составе Речи Посполитой, шляхетское пускание пыли в глаза в баронскую ментальность не въелось. Независимо от доходов ходить в штопаных носках в дворянской германской среде являлось нормой. Да хотя бы то, что не принялись мы по-ляшской манере гусариям подражать, о практичности говорило: ведь каждому боевому коню ежедневно  6 килограммов овса скармливают, а где столько взять?
 
Нынче, исходя из непритязательных требований отряда, и под каждым им кустом был готов и стол, и дом. Только пока шли земли, заселённые  людьми, и получше кустов кров изыскивать получалось, хотя бы опустевшие за зиму сенные сараи и риги на крестьянских хуторах легко вмещали на ночёвку три десятка человек, если лучшего не встречали. Но за переход до Якобштадта и этот вариант только раз использовали. Кроги (постоялые дворы) вдоль дорог обеспечивали пока и ночлегом не на "свежем воздухе", и пусть простым, но горячим и сытным питанием и кружкой пива для лучшего сна людям, а так же корм лошадкам и волкособу за весьма скромную оплату. Первый этап составлял примерно десятую часть всего пути и за пару дней отдыха, бань да постирушек в крайнем городе благоустроенного герцогства, вскрывшиеся в пути недостатки были устранены.
 
Взаимно обрадовались встрече с родителями, уже обжившими свой, ещё пахнущий свежей древесиной дом. Батя потихоньку доводил его до ума и сам мастерил в нём мебель, вспоминая уроки уже своего отца и его же инструментом. Для такой цели и сухие дубовые доски в округе нашлись (за дорого), несмотря на давний запрет рубить потребные для судостроения деревья. Потому спать мне уже довелось на крепкой дубовой кровати. Даже её на прочность испытать, ибо не в одиночестве, но почти безгрешно ввиду малолетства и давно прошедшего месяца марта. Добилась своего миловидная и упорная, пухленькая да лобастенькая Марта в намерении её согреть. Девочки развиваются быстрее мальчиков и вполне сформировавшаяся прислуга, оказавшаяся почти моей ровесницей(1684 г.р.), такой сервис мне после баньки весьма настоятельно предложила.
 
Причём "по любви" и раз женщина просит, пришлось уважить, как мог, пусть и ограничившись ласками, но очень взаимоприятными. В этой истории она была у меня первой. Но за прошлую жизнь, по крайней мере, "стандартный" сексуальный опыт я накопил. Только не ожидал от себя ТАКИХ возможностей, сравнимых с музыкальными, внезапно открывшимися. Я "играл" на Марте как виртуоз на музыкальном инструменте, причём так же, как минимум выделки Страдивари. Так и не поняв или это было редчайшее совпадение "двух половинок" либо проделки внутри меня наклонностей Баюна. Ведь в этом случае вышло почти как в песне: " Я так хочу, чтобы Марта не кончалась. Чтоб она со мной осталась...". Ещё Бисмарк говаривал, что кошечек любят все, но не так же буквально!?
 
Окончательно прибалдел я уже утром, когда мама Марту по фамилии позвала, причём весьма уважительно и на литовский манер – поняле (т.е. паненка по-польски) Скавронска. Я ещё переспросил, сдури, не Самуилом ли батюшку звали и не из имения ли она Вульфеншильда, что недалече от Кегумского водопада? Получив полный удивления утвердительный ответ с уточнением, что родители почили в бозе. А в имении жила она нахлебницей у тётки своей селянки Анны-Марии Веселовской, хотя родовые корни то ли из Литвы, то ли из Польши. Когда мои родители ту "волчью" мызу осенью проезжали, то маме девчонка-недокормыш на глаза попала. Почему-то взяла никому здесь не нужный лишний рот из жалости в услужение "за еду и одежду". Заключив с теткой договор, а сверх него даллер "на обмыв" сделки уступив. Выходило, что я всю ночь будущей императрице сиси и прочее мял?!!! А ведь, учась в Дерпте, специально её поиском занимался, но тамошний пастор Глюк о таковой не слышал даже. Мама рассказала, что за полгода девочка руську мову одолела, отъелась, и сиротский страх из её глаз пропал, сменившись "чертенятами".
Продолжение http://proza.ru/2022/04/13/1604