Смерть и Искусство

Данные записи были найдены в квартире одного странного человека, непонятного пола и возраста, единственное, что удалось в итоге узнать медкомиссии, что человек умер от долгой бессонницы, вызванной генетическим заболеванием психики. Далее идут пометки в [] для тех мест, что были либо испорчены, либо исчёрканы, либо по каким-то другим причинам. Начинаются записи с следующих рассуждений умершего:


Смерть любит своих избранных детей, и они любят мать, желая с ней соединиться в цепких костяных объятьях. Такие люди не боятся смерти и даже желают умереть, избрав своим домом могилу, для них жизнь - это фольга от конфеты, где последнее есть танатос. Но если человек вдруг проявил волю в жизни, то он уже боится смерти, ибо она есть противоположность желаемого. Бывают такие люди, которые лишились танатоса, но думают, что они ещё танцуют вальс или танго со смертью, но соприкоснувшись с моментом умирания, они понимают, что их уже давно лишили детских прав, прав на такую мать как смерть. И это даёт понять в полной мере, повторю, только момент умирания, он вообще многое даёт понять, но, чтобы испытать его, не обязательно умирать, можно быть и просто подвергнутым страхом смерти. И именно на таком контрасте ты понимаешь, что ты, может, и не хочешь жить, но и не хочешь умирать. В итоге, если ты в таком промежуточном состоянии, то ты сирота, но каждый может найти себе мать, либо вернувшись к смерти, либо найдя жизнь.

Три дня до или же теза.

[Тут мы видим подчерк, в котором автор подражает каллиграфии 19 века, хотя,  любому было бы заметно, что человек этот подчерк только читал и видел, но никак уж в нём не практиковался. В глаголах прошедшего времени после каждого окончания, по видимому, стояло ещё по два из недостающих родов, но они были зачёркнуты автором, так что передаём как есть.]

Во-первых, хочу сказать, что я ни знаю, кто я и что я такое или экое, во-вторых, я надеюсь, что мною не утрачен лимит моего ума, чтобы рассказать кому бы то ни было то, что я чувствую и мыслю. Началось это достаточно давно, может быть, месяц тому назад, точно не помню, но меня выбрали среди других конкурсантов на литературный конкурс, мне написали, что я там буду выступать в Перми со своими стишками и рассказиками. Что ж, пришла мне мысль в голову, ну и прекрасно, выйдешь из эскапизма видать и начнёшь наконец-то пахать это дикое поприще литературы, как давно себе обещало но не тут-то было, друг мой, отвечаю я мысли, я давно хотела славы и признания, но мои фанфики это ничто, да наконец! мои увлечения и какие-то тайные фетиши разделают другие, но это не то, чего должен желать великий писатель как я. Я должен, как в итоге и сделало, написать настоящую прозу, а настоящая проза – это всё-таки есть создание собственного базиса из персонажей и событий, а не переработка чужих, и это уже совершенно иное, нежели фанфики.
И, видимо, меня уберёг Господь, а, есть вероятность, что он дал мне шанс, я не знаю. С одной стороны я могло выступить и обзавестись связями, раз меня выбрали и я прошла, то это шанс, но кто есть оценщик – это же смех – обычный региональный конкурс, но разве что большего формата нежели, на которых я бывал. С другой стороны – это убережение, не обережение даже, но какой ценной? Я, значит, должно пасть смертью невинного через три дня от рук этого идиота, который пожелал излить свои эмоции, что не обязательно есть ненависть или гнев, на других людей?!
Но за что я? Почему я? Я уже видела, как он убил вахтёршу, и я чувствовал, как он ломиться в аудиторию, где я выступлю через три дня.
Ну и пусть, пусть ломиться, плевать, когда у тебя из рта пылающим потоком течёт музыка поэзии и прозы вдохновлённой Тургеневым, Достоевским и Толстым, на этот поток слова сами ложаться.
Я в отличии от лишних людей по типу Рудина существую не в книжках, и смогу вдохновить реальных людей на реальные свершения!

Но уснуть я всё одно не могу, видит Бог, из-за волнения.

Два дня до или же антитеза.

[Подчерк с попыткой в машинопись или попытка идеального подчерка советских времён, понять трудно, но сходств с прототипом больше, чем в первый раз, но не более, в тексте присутствует много зауми, но мы оставили лишь часть в пред-предпоследнем абзаце, так как для публики, как мы посчитали, это ничего не изменит, но в итоге текст после их вырезания уменьшился на 90%]

Вот и прошла долгая ночь, полная вязких воспоминаний о детстве и обо всё прочем, что уже не имеет отношение к искусству. Важнее то, что я сдохну как псина, но, видимо, даже и это не важно. Важно лишь то, когда есть я, то есть и искусство, но даже, когда нет меня, то искусство всё равно есть. И пока есть время, надо бы как жертва, потребовать искусства.
Я не понимаю, почему то, что было написано мной вчера, так смешно мне сейчас и, как бы я вчера ещё выразился, поразительно мило. Позывы к Богу или же тот поток, но смешно всё.
Я продеконструировал уже всё, что мог, но это все и прошлое, и настоящее, и будущее, но себя я продекструировал только в прошлом и будущем, но в настоящем я себе слишком нравлюсь, но выставлять на суд публики всё равно не хочется. Да и смысл задаваться вопросом о том, почему я сдохну как псина, сдохну и сдохну, всё есть абсурд как камнеподъём Сизифа. Ванитас ванитатум эт омния ванитас. Выплеву выплевок. Смерть тоже самое, что замереть.

Мой гроб
Как крем,и краткий поп
Сделал гоп-стоп
Моему разуму,
Что проживает астазию,
Воздушная подушка под хребтом
Немножко подспустилась, а потом
Всё рухнуло.

Слышь, я говорю о тебе, да о том глазе, что крылат как бабочка, он делает крыт-крыт, когда ты смотришь на мёртвых. Жужся дальше как крыса в углу.

Не могу более писать, глаза слипаются.

Один день до или же Постантитеза или Предсинтез.

[Текст написан современным подчерком, но первая часть всё-таки чем-то отличена от последующей, эксперты только отметили, что первая часть написана совершенно непохожа на что-либо из здесь написанного, при этом разительно отличается всем от предыдущей главы, а вторая напротив похожа на предыдущие записи из “Два дня до или же антитеза”, при этом похожа и на первый абзац из данного отрывка, на что больше, а на что меньше нам понять трудно. Но спустя долгое время психолагми-которые заняты в сфере сна был дан такой интересный ответ, что первый абзац написан перед сном, а второй после, так что некоторые моменты логический понять трудно. Мы нашли ещё один обрывок бумаги, что явно описывает сон умершего, как в итоге выясняется по прочтению, самым правильным будет вставить этот сон между абзацами.]

Раньше бунтовали против хрустального дворцов и домов, бунтовали против бунта, но какой прок, вот и я сейчас бунтую против рока и смерти и своего бунта против них. Нужно нечто большее. Есть вот поп-клоуны у поп-пидорасов, это, допустим, Оксиминог и ротожопы с анальным и оральным вау-эффектами, а есть андер-клоуны у андер-пидорасов, это, допустим, Слава КПСС и ротожопы с замещающим вау-эффектом, зарываться глубже нет смысла, там просто клоуны поменьше, и забираться выше тоже нет, там клоуны побольше. Получается, надо быть мета-клоуном для клоунов и первого, и второго типа, ибо они уже пидорасы для тебя, и не надо быть мета-пидорасом для пидорасов, потому что пидорас всегда останется пидорасом, каким бы он клоуном не был, получается теза – антитеза – синтез – ёпта. И ты не пидорас, и не клоун, ты творец и выше всех, Дартаньян среди мушкетёров, так сказать. А не криэйтор или ротожоп.

Каждый раз одно и то же. Каждый раз она приходит и берёт меня за плечо. Я знаю, кто она, но сомневаюсь, она точно знает, кто я, и не сомневается. С каждым разом мне всё меньше страшно. С каждым разом даже больше жду этого прикосновения, но к нему не привыкнешь никогда.
Передо мной спинка дивана, я лежу, утро, кто-то входит в дверь – это она. Звука нет – кости по ковру, так тихо. Когда это было первый раз, я думал, что это родственники пришли меня будить, но родственники так не берут. Так берёт только она. И для меня это точно женщина, а я перед ней… не знаю. Пахнет розами и абрикосами, картинами и литературой, музыкой и поэзией, скульптурой и архитектурой.
Вот я сейчас опять засну, и всё опять повторится. Может быть, Ницше говорил о подобном. Когда-нибудь я смогу повернуться и узреть её, каждый раз просто наступает бытие, а сон – это маленькая смерть, сон – это пространство между бытиЁм и небытиЁм. Когда-нибудь меня просто не станет, но я повернусь. Страх, неуверенность, что-то между: всё тут перемешано.
Какой же она будет? Это главный вопрос всей моей жизни, такое чувство, что я ещё жив только для того, чтобы это узнать. Танатоцентризм, как же смешно.


Но как же синтезировать смерть? Ибо жизнь есть положение, а смерть противоположение, а что же есть их преодоление не как отдельно взятый единиц, а одной, может быть, Жизнь. Не знаю. Завтра и увидим. Надо отходить ко сну. Но до сих пор смеюсь, перечитывая свои вчерашние записи, столько усилий не упоминать имена, чтобы не было кому-либо видно, что есть преемственность идей. Так глупо не понимать, что нигилизм есть только орудие антитезы. Первые записи мне милы, и правда, художник должен ставить вопросы, а ответы волен как дать, так и не дать, это до сих пор верно. Я всё же считаю, что постирония – это чуждоадаптированный инструмент, он отлично подходит к нашей парадигме, но изначально его цель была иная, вот самоирония наше всё.

День синтеза.

ОСТОРОЖНО МЕТА-ТЕКСТ.

Бессмертие – это синтез тезы-жизни и антитезы-смерти, союз либо… либо давно уже устарел, и мы должны добавить ещё одно либо. В нашем случае, преодолением жизни и смерти является бессмертие в любом виде, так как это не жизнь в классическом её понимании, ибо она когда-либо заканчивается, и не смерть, так как при бессмертии нет момента умирания, а если и есть, то это лишь начало самого бессмертии. Всё зависит от концепции бессмертия от транс гуманистической и техногенной, до религиозной и научной. Суть одна – момент умирания это конец жизни, суть смерть и начало бессмертия. Даже при кибернетизации тела Мы так или иначе умираем, только не в классическом понимании.
Например, искусство имеет интересное свой-во в этом плане: оно может дать бессмертие без умирания субъекта, но бессмертие не самого субъекта, а его идей, что для некоторых людей и есть они сами, в этом плане имеется дискуссия и с противниками позиции смерти автора, и с сторонниками, но, по нашему мнению, она преодолена, так как не важно как будет проинтерпретирован объект искусства и будет ли вообще подвергнут этому, ибо суть бессмертия тут в том, что субъект переходит в инобытие в виде своего же творения, которое уже и не зависит от того, чтобы быть со своим создателем, и ведёт свой диалог, а это и есть жизнедеятельность при бессмертии в данной концепции, с интерпретаторами.

[Далее идёт текст из цифр, фрагмент про бессмертие – это то, что мы только успели расшифровать (о тоже был из цифр), но, предположительно, дальше идут концепции бессмертия и другие “синтезы” вечных идей и вопросов]