Самовар и ваза

САМОВАР И ВАЗА
 
Жил-был большой Самовар. Медный, блестящий, пузатый и очень гордый. Он считал себя самым главным в доме. И не случайно. Каждое утро его ставили на круглый стол, застеленный  вышитой скатертью, в самом центре комнаты; все домашние садились вокруг. Завтракали булочками, бутербродами, с сыром, маслом, медом, вареньем… Хотя все спешили по своим делам, Самовар знал, что, как бы ни торопились хозяева, без чашечки чая никто не убежит из дома…и он старательно пыхтел, и из его аккуратного краника в чашки весело текла струйка кипятка…
Днем Самовар скучал, дремал… В эти утомительные часы ожидания ему оставалось только любоваться стоящей в углу керамической Китайской Вазой. Она обычно жила на изящном небольшом комоде, покрытом белым кружевом. И казалась очень замкнутой, никогда не вмешивалась в разговоры чашек, ложек и прочих столовых приборов. Многие даже думали, что она просто не умеет говорить по-русски. Иностранка. Не понимает разговору. Вот и молчит.
Ваза была вся в нежно-зеленом и голубом наряде с слегка выпуклыми цветами. А с боков у нее были приделаны темные ручки-обманки. У основания и на перешейке темнели браслетики –  полоски с геометрическим рисунком. Но самое главное, что занимало Самовар – это пейзажики с обеих сторон. И какие! Самовар не уставал их разглядывать! Гора. Берег моря. Чайки в небе. Лодочки под парусами. Рыбак с удочкой. Другая жизнь!
Самовар не столько любовался Вазой, сколько думал о той, другой жизни.
Иногда Самовар и Вазу хозяева меняли местами. Когда кто-нибудь по праздникам приносил в дом букеты душистых роз или элегантных гладиолусов. Тогда Ваза оказывалась в центре мира, и все внимание было устремлено на нее. Самовар немного обижался, но знал, что придет время чаепития, и он снова займет свое генеральское место.
Вечернее застолье всегда было намного продолжительнее утреннего и сопровождалось разговорами, рассказами о событиях прошедшего дня. Самовар отодвигали чуть в сторону. А серединку стола занимала огромная супница, а потом блюдо со вторым… Но, как бы ни были эффектны фигурное, расписанное яркими цветами Блюдо или круглая, изукрашенная завитками фарфоровая Супница, Самовар все равно смотрел не столько на них, сколько в угол комнаты,  на таинственную молчаливую Вазу.
И в эти часы своей временной отставки он казался себе совсем старым, неинтересным, неуклюжим со своими медными, почти зеркальными боками… Тихонько сопел и вздыхал. Но вздохов этих, кажется, никто и не замечал. Ни гордячка Ваза, ни Супница или Блюдо…
За столом царили легкая беседа или молчание – и только позвякивали стаканы в серебряных подстаканниках, да тихо переговаривались между собой мельхиоровые болтушки-ложки. Посмеивались над старым генералом Самоваром, что глаз не сводит с Вазы-чужестранки! Вот они – вилки-ложки, из одного с ним роду-племени, металлические, а он их и не замечает вовсе… Или ажурные подстаканники! А вот какие кастрюли замечательные, новомодные, большие, есть на кухне! Нет, Самовар на одну Вазу только и смотрит… Но хозяева за столом, конечно, не слышали их сплетен.
Как-то так получалось, что Самовар и Вазу даже и близко-то никогда не ставили. А Самовар мечтал хотя бы рядышком с красавицей оказаться! Но нет, только издалека мог он любоваться ее изящной фигурой.
 
Как-то воскресным летним днем Самовар не на шутку перепугался. Хозяйский сыночек, шумный подросток, нечаянно в споре с зашедшем в гости однокашником так двинул рукой, что задел Китайскую Вазу  и она со стоном упала на пол. У Самовара  закружилась голова, в ушах зазвенело. Он понял, что произошло что-то страшное. Конечно! Разбилась! Разбилась! Она разбилась! Он закрыл глаза от ужаса. Он ничем не мог помочь несчастной. Осколки быстро вымели…
Самовар не мог придти в себя от горя. Однако мельхиоровые болтушки-ложки, которые, в сущности, были добрыми особами, постарались успокоить расстроенного воздыхателя. Вазу не выкинули, ее отнесли в ремонт, мастер взялся ее склеить. Старому хозяину Ваза очень дорога, он сам еще в юности привез ее откуда-то издалека. Ложки все знали, что творится в доме. Им можно было верить.
И в самом деле, через несколько дней Ваза, целехонька, снова стояла на своем месте. Но в ее молчаливом взгляде появилось новое выражение. Боль, конечно, это были боль и мудрость. Что ж, мудрость не приходит без страданий. Теперь Самовар смотрел на свою вечно молчащую иностранку с еще большей любовью и нежностью.
 
Так шли годы. Занемог старый хозяин, долгими днями лежал в постели в своей комнате, но вечерами все же вставал к чаю… А потом совсем перестал появляться на застольях. Постепенно Самовар начал забывать его похудевшее лицо с небольшой бородкой.
Выросли и разъехались дети, дома оставался пока только старший сын, и старая хозяйка старалась сохранять порядок, заведенный в семье. Видимо, сил на все у нее уже не хватало. Или новое время пришло?
И однажды Самовар обнаружил себя утром не на столе и не в углу на столике, а в кладовке, рядом с чугунным утюгом, который надо было греть на плите, чтобы что-нибудь погладить. Которым уже дввно никто не пользовался. Самовар даже заплакал от огорчения. Последние капли упали на тагильский расписной поднос, на котором он всегда и стоял.
Как-то он поинтересовался у всезнающих мельхиоровых ложек, которые обычно жили в металлической коробке из-под халвы, кто же командует на чаепитиях теперь, вместо него? Кто генерал? На что те отвечали, что генерала и нет. Без генерала обходятся. Хозяева купили электрический чайник…
 
Грустно стало Самовару. Совсем пал духом. Утешение  он находил только в мыслях о Вазе. Она-то по-прежнему в комнате, украшает собой жизнь дома. Пусть хоть она будет счастлива…
Но ложки вскоре, торопясь и перебивая друг друга, рассказали Самовару, что у них снова новость, да какая! Молчальница-Ваза вдруг заговорила. Оказывается, она так была огорчена его исчезновением, что начала плакать и разговаривать. Она спрашивала у них, у ложек, о его судьбе. И очень беспокоилась, все ли у него в порядке. Не заболел ли.
Самовар очень удивился. Он и не думал даже, что гордая красавица вообще замечала его. И вот! Надо же, она умеет разговаривать! Она заговорила! Ее взволновало, что стол опустел без Самовара! Какое счастье! Это его так тронуло, что он снова мог бы  заплакать, но у него больше не было слез. Заикаясь от волнения, когда-то гордый Самовар обратился к ложкам с нижайшей просьбой. Просьб-то от него и не слышал никто никогда.
– Пожалуйста, милые ложки, успокойте Ее, скажите, что у меня пока все в порядке. Мол, на пенсии. Жив, здоров. И всегда помню о Ней.
 
Дни шли за днями. И в один ненастный день мельхиоровые ложки сообщили  Самовару новости, которые снова лишили его спокойствия. Молодой хозяин женился, невестка берет все в свои крепкие руки. Что теперь будет с ними, обитателями темной кладовки? Нынче не принято беречь родительское наследие, все избавляются даже от крепкой еще мебели. Не то, что от такой мелочи, как сервизы, ложки-вилки да старые утюги-самовары! Называется – утилизация…
Однако не о своей беде  подумал в этот тревожный час влюбленный Самовар. Он с новой надеждой стал мечтать, что, может быть, скоро Ваза тоже окажется тут, в кладовке, и они будут миг – или вечность, вместе, рядом? Но потом ему пришла в голову страшная мысль. А как если Ее сюда, в кладовку, и не поставят даже, а сразу отправят на помойку? Ведь она склеенная. И какая судьба теперь ждет его дорогую красавицу? Он принялся молиться, и не о своей судьбе молил он богов, но о том, чтобы с его дорогой Вазой не случилось какого худа.
И, видно, услышали его Небеса. В один прекрасный момент молодая хозяйка, которая решила обновить все в доме, не глядя, сунула на полочку рядом с Самоваром, китайскую керамическую Вазу. А потом и Супницу, и большое Блюдо с цветами… Убрала с глаз долой.
Для Самовара и Вазы это казалось исполнением мечты. Вот оно, Счастье. Как говорится, с милым рай и в шалаше. Самовар и Ваза впервые в жизни оказались рядом, взялись за руки. Говорили и наговориться не могли. Ваза рассказала, что всегда любовалась медным Самоваром, так на нее непохожим. Думали только об одном, как бы теперь вовек не расставаться. Пусть так, кладовка, темно, тесно, паутина, но они вместе, рядом.
И компания подобралась хорошая: утюг, супница, блюдо, ложки, и всякая-разная еще другая утварь…
 
Однако их злоключения на этом не закончились. Молодая хозяйка твердо решила освободить пространство от векового хлама. Но, как женщина неглупая и расчетливая, она решила не выкидывать на свалку-помойку барахло мужниных родственников, благополучно ушедших в мир иной, а сначала попытаться  хоть что-нибудь да продать. Для этого был приглашен в дом Оценщик.
Прошло всего несколько дней, и вот! Почти все соседи по кладовке снова стояли на праздничной скатерти, вымытые и начищенные. Самовар и Ваза чувствовали торжество момента, хотя и не могли понять, что за парад? Что их ждет? Так на стол не накрывают. Тут какой-то другой случай…
Ровно в 12 часов в квартире появился высокий рыжеватый человек в очках. Они о чем-то быстро переговорили с хозяйкой (муж ее, молодой хозяин, наверное, был на работе), все почему-то происходило без него. Гость уселся за стол, но еды никакой на столе не было. Да, видимо, он не в гости в этот дом пришел. По делу.
Внимательно и придирчиво рассматривал он одну за другой выставленные на скатерти вещи. Каждой определял цену.
Потом расплатился с хозяйкой. Быстро-быстро упаковал все в коробки. И был таков.
Что потом стало с вещами? Что-то было отдано на благотворительность. Что-то пошло на продажу в антикварный магазин. А нашу Китайскую Вазу и медный Самовар ждала особая часть: они попали в музей.
И теперь могли всегда держаться за руки, потому что стояли снова рядом полке…Иногда в этот музей приходили экскурсии, и гостей тогда поили  чаем из самовара. А Ваза с цветами стояла рядом и любовалась дорогим своим другом. Особенно радовались дети, что пили чай из настоящего взаправдашнего Самовара.
И в эти дневные часы Самовар и Ваза снова вспоминали свой дом, где они встретились, старых Хозяина и Хозяйку. И с той же нежностью смотрели друг на друга. Им несказанно повезло! Случается же такое Счастье в жизни! Ну, а ночью… Ночью в музее было совсем тихо…