Понимание и взаимопонимание

               
   Кто – то сказал: «И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но…»

   Посоветовавшись с мужем Сергеем, отбросив все сомнения, Катя перевела учиться сына Максима из гимназии в школу. Разницы в качестве обучения никакой. Но поборы на нужды учебного учреждения реже и дешевле.

   Мужчин учителей в школе было только двое. Максим называл их физрук и трудовик. Сын попросил маму не брать у терапевта справку об освобождения от физкультуры, хотя  получили бы её без упрашиваний.

   На первом же уроке физкультуры Максим удивил одноклассников. Впервые в жизни метал гранату и метнул дальше всех. Расстояние соответствовало норме учеников на года два старше. Потом показал хорошие результаты в других видах спорта. Но в дневнике за уроки физкультуры у него стояла одна и та же отметка – два. Наконец физрук всё  объяснил ученику: «Пока не будешь заниматься физкультурой в спортивных костюмах, а не в отдельно купленных тренировочных и ветровках, будут двойки». Максим пытался объяснить: «У нас нет денег на спортивные костюмы». Физрук не хотел слушать ученика. Двоек в дневнике становилось всё больше. А это означало, что Максим из-за физкультуры останется учиться на второй год.

   Катя поняла, взаимопонимания с учителем физкультуры достигнуть не возможно, а ещё поняла, почему многие одноклассники сына освобождены от физкультуры.

   Это был конец 90х годов двадцатого века. Выплату зарплаты задерживали и могли неожиданно сократить на работе, что и произошло с мужем Кати. Он квалифицированный инженер, начальник бюро, вдруг стал никем, никуда не мог устроиться работать. Вспомнив студенческую молодость, подрабатывал грузчиком. Начал болеть, выпивать (чего раньше не было). Жили в основном на маленькую зарплату Кати. По объявлению в газете Сергей устроился работать в Москве вахтово разнорабочим. При расчёте на работе «новые русские» вычли деньги за жильё в скотских условиях, за что-то оштрафовали. За каторжную работу без выходных дней Сергею заплатили «гроши». Продолжать там работать не имело смысла. Опять начались поиски работы. Через года два  вместе с бывшим коллегой по знакомству они устроились работать в Москве в частную компанию по ремонту станков. Вдвоём снимали комнату в коммунальной квартире. Домой Сергей приезжал редко, объедался домашней едой, большую часть времени спал, но выпивать перестал. Жена и сын жалели его и не рассказывали о проблемах в школе.

   Сын быстро рос. Часто приходилось покупать новую одежду и конечно самую дешёвую. На спортивные костюмы денег не хватало. Катя принесла в школу справку об освобождении от физкультуры. Но справка почему-то терялась. Компьютера и ксерокса у них тогда не было, а смартфоны ещё не изобрели. Так что отксерить или сфотографировать справку было невозможно, и приходилось её вновь выписывать у врача. Отдавать в школе справку под расписку? Они обидятся, у сына возникнут новые проблемы.

   Максим ждал уроков труда. Он надеялся научиться у профессионала мастерить что-нибудь из дерева. Но трудовик задавал на дом изучение теории, а на уроке писали только контрольные работы.  После окончания урока труда каждый мальчик старался выйти из мастерской не последним. Потому что к ягодицам последнего выходящего ученика подлетал мысок ботинка трудовика. Обычно им оказывался самый слабый мальчик в классе – Никита Заклимин. Но были и «хорошие уроки», как называл их Максим. Это когда трудовик во время урока падал со стула или вместе со стулом, утомленный работой. И пока его тело долетало до пола, он уже крепко спал. Мальчики тихо, чтобы не разбудить трудовика, выходили из класса погулять. В магазине продуктов рядом со школой, у кого были деньги, покупали себе что-нибудь вкусное. Урок проходил приятно и быстро.

   Неожиданно для мальчиков проводы трудовиком последнего ученика прекратились. По секрету мама Никиты Заклимина рассказала Кате, что сын пожаловался своему папе на трудовика. Папа Никиты нашёл возможность зайти во время своей работы в школу, в укромном месте эмоционально жестикулируя внушительными кулаками, попросил трудовика не прикасаться к Никите и другим мальчикам в классе. Взаимопонимание учителя с родителем ученика было достигнуто. Но увеличился объем домашнего задания по труду, а значит и количество вопросов в контрольных работах на уроке. Практических занятий не было никогда. Зато "хорошие уроки" повторялись регулярно. А после таких уроков трудовик не задавал домашнего задания, тогда на следующем уроке мальчики читали указанные учителем, страницы в учебнике. Значит и этот урок был «не плохим» по мнению Максима.

   Этого трудовика уволили с работы. Потом трудовики часто менялись. Никто из них не падал со стула, лишь слегка покачивались, наверное, тоже из-за переутомления на работе. А мошки, залетевшие в мастерскую, готовы были сдохнуть, как от дихлофоса из-за запаха распространяемого очередным трудовиком. На всех практических занятиях мальчики учились строгать доски рубанком. Проблем трудовики больше не создавали. И было взаимопонимание учеников с их родителями: « Уж лучше пусть всё будет, так как сейчас».

   Другой  вначале любимый Максимом предмет – география. Новую тему учительница географии объясняла не как в учебнике. Потом диктовала короткие, доходчивые конспекты. Эти конспекты заменяли учебник географии, который трудно понять даже родителям учеников. С первых уроков у учительницы с учениками установилось взаимопонимание. А Катя понимала: «Эта учительница не создаст проблем». Из-за пенсионного возраста учительницу географии уволили с работы, хотя её ровесница – учительница математики, продолжала работать.

   Вместо уволенной учительницы теперь учила географии женщина среднего возраста. Географичка, как называл её Максим, во время своего рабочего дня успевала поработать в нескольких школах и гимназиях. Добираясь на общественном транспорте и пешком из одного учебного учреждения в другой, она часто падала, простужалась. Из-за её больничных листов отменялись занятия. Когда же она благополучно вбегала в классную комнату, то быстро усаживалась на стул и редко с него поднималась. Урок географичка вела, так же как и другие педагоги с начала девяностых годов. Большую часть или весь урок – опросы по домашнему заданию, если оставалось время до конца урока, то не много что-то рассказывала из новой темы или весь урок писали контрольную работу. В эти годы разрешили педагогам строить урок не по строго разрешенной программе  как в Советское время, а подходить к работе творчески. Этим творчеством воспользовалась географичка, измученная своей беготнёй. Она иногда задавала ученикам за восемь минут новую тему прочитать, понять, выучить, закрыть учебник. И тут начиналось самое интересное - по мнению географички. Ученики писали по вроде как изученной новой теме самостоятельную работу, названную ею КВН. Потому - что вопросы в самостоятельной работе надо сначала отгадать, а потом ответить на них. И пока ученики мучились над разгадками, географичка отдыхала до следующего пробега. Такие «интересные уроки» повторялись всё чаще. Но дети – потомки тех, кто,  вначале ХХ века пел: «Никто не даст нам избавленья,… добьёмся мы освобожденья…», начали освобождать себя от уроков географии – прогуливая их. Классная руководительница требовала от учеников, объясняла их родителям недопустимость прогулов. Всё оставалось без изменения. И тут случилось это «вдруг»,  впрочем, предсказуемое. Географичка торопясь на очередной урок упала, перелом ноги. Долгое время уроков географии не было.

   Продолжались школьные будни с обучением сына в основном мамой. По обществознанию ученикам задали на дом написать реферат на тему, волнующую педагогов и проблемную для учащихся и их родителей: «Благотворительность это анахронизм или насущная необходимость». Очень своевременная тема при массовой безработице и низкой зарплате. И в этой «насущной необходимости Максим убеждался на самом любимом им предмете – математике.

   Вначале учебного года на родительском собрании в школе классная руководительница вселила родителям слабую надежду: «В этом году по математике у нас будет опытный педагог с большим стажем работы». С первых уроков учительница математики разочаровывала Максима всё больше. Объясняя новую тему отворачивалась к доске, загораживая своей спиной то что на ней писала и в доску же говорила. А через некоторое время учительница математики начала вызывать Максима к доске решать уравнения на отметку по только что объясненной новой теме попутно задавая вопросы по теории предыдущих тем. После урока математики у Максима сильно болела голова.  Катя нашла учительницу математики в школе и не эмоционально без жестикуляции невнушительных кулаков попыталась объяснить, что нет у неё денег на репетиторов. Глаза учительницы цвета льда глядели жёстко. Теперь после урока математики у Максима голова болела до головокружения. Взаимопонимания с учительницей математики достигнуть не удалось. И в очередной раз Катя пыталась понять: « Какой закон защитит от них моего ребёнка?» и как всегда ответа не находила. Дотерпели до окончания девятого класса. По совету папы Максим поступил учиться в Политехнический колледж.

   Однажды, придя домой из школы, и ещё только переступая порог, Максим начал рассказывать маме без удивления, посмеиваясь: « Сегодня во время урока из коридора донеслись стуки, хлопки, вскрикиванья. Мы все выбежали из класса и из других классов тоже выбежали. В коридоре мальчик из восьмого «а» замахивался кулаком на учительницу. Но она его опередила правильно поставленным ударом кулака. Мам, а учительница драться умеет не то, что ты. Помнишь, ты мне показала, как ты дерешься? Смешно».
« Ну и кто победил?» - спросила Катя, тоже не удивляясь.

 - Ничья.

   Максим продолжал рассказывать: «  На перемене я видел через открытую дверь в учительскую, как та учительница жаловалась коллегам: « Ужасные дети…» и все ей сочувственно поддакивали».

   - Сынок, старайся становиться от учителей подальше, чтобы они кулаком до тебя не дотянулись. А если нельзя так встать, то будь внимателен, чтобы вовремя увернуться от удара.

- Да знаю я, мама, ты мне об этом ещё в детском саду говорила.

   Больше драк в школе Максим не видел. Наверное, с подравшейся учительницей мама избитого ученика поговорила так же как  папа Никиты Заклимина с трудовиком. И взаимопонимание было достигнуто.

   Значит, возможно взаимопонимание учителей с учениками и их родителями иногда.