Осеннее

За ласковым бабьим летом пришла осень. Голые голодные ветви царапают низкое небо.

Здравствуй, Эльвира, здравствуй, сестра. Ты никогда не оставишь меня, не предашь. Ты самая умная из всех нас, ты единственная видишь правду, только у тебя одной хватило смелости заглянуть в темноту, и поэтому ты так несчастна и больна. Я кутаю твои хрупкие руки, раньше времени оледеневшие: не бойся. Мы не оставим тебя, мы всегда будем помнить твою доброту и жалостливость к сирым и убогим.

В то утро, когда ты хоронила мертвых птиц под старой черепицей, чтобы их тела проросли упрямыми сумасшедшими деревьями, я курила поодаль. Если бы я могла плакать как ты, мы бы снова сплелись с тобой в жарких объятиях любви, и тебе бы стало легче. Отряхни руки, подойди ко мне, положи голову на мою грудь и послушай, как тихонько трепещет и плачет в костяной клетке воробышек. Это всё, что я могу тебе дать. Это, да теплое кошачье мурлыканье.

Не бойся, Эльвира. Боль всего одна, ты знаешь ее наизусть, ты выберешься из лабиринта прелых листьев даже с завязанными глазами. Мы знаем, как ты устала видеть. Мы видим, как невыносимо знать. Отдохни же, родная, ложись на разноцветный ковер и позволь пушистому снегу укрыть тебя с головой. Ты удивишься тому, как станет тепло и тихо. А весной ты проснешься рядом с крошечными крылатыми скелетиками и потянешься к небу.

Есть одна радость, сестра. Мы обязательно найдем ее и украсим ею твое новое пульсирующее тело. Наше тело.

Спи, родная. В этих землях царит вечная зима.

2019