Изгои. Глава 8

—Вы Антон Золотницкий? — уточнил человек, подошедший к «Хаммеру».

Антон и Евгений Михайлович обернулись. Мужчина средних лет, одетый в белые брюки с цветастой рубашкой, держал в руках планшетку для фиксации важных бумаг и протоколов.

Мужчина развернул на уровне глаз Антона служебное удостоверение и представился:

—Гришин Виталий Борисович. Центральный аппарат Следственного комитета. Понимаю ваше состояние, Антон Иванович, но прошу уделить мне немного времени. Надо задать вам несколько вопросов.

Представитель федерального следствия начал оттеснять Антона от «Хаммера».

—Отойдём в сторонку и в спокойной обстановке побеседуем.

Водитель «Хаммера» огляделся по разным сторонам и задержал взгляд на спорткаре цвета спелой малины, который был припаркован на стоянке девятиэтажного дома.

Около спортивного автомобиля крутился подозрительный тип, одетый в вязаный свитер и сероватые штаны. Озираясь по сторонам, подозрительный тип незаметно для окружающих скрутил отвёрткой номер сначала с переднего бампера спорткара, потом с заднего бампера. После чего подозрительный тип с номерами в руках юркнул в салон спорткара и бесшумно закрыл за собой дверцу.

—Это ещё кто такой? — насторожился водитель «Хаммера» и вопросительно добавил: — Угонщик?

Тем временем Золотницкий и Гришин прохаживались по детской площадке.

—Сочувствую вам, Антон Иванович.
—Больно нужны мне ваши сочувствия. Это всего–лишь дежурная фраза.
—Ну зачем вы так. Вы считаете, что если незнакомый человек выражает сочувствие другому незнакомому человеку, то в его словах нет искренности? Вы ошибаетесь, Антон Иванович. Люди не все чёрствые.
—Думайте, что хотите. Мне всё равно.
—Голубчик, у нас мало времени! Нужно ехать на вокзал! — прокричал Евгений Михайлович.

Водитель «Хаммера» следовал за Орловым по пятам.

—Евгений Михайлович, этот парнишка очень похож на моего сына Вольдемара, — присмотрелся водитель «Хаммера».
—Кто? Антон? — уточнил Орлов.
—Да, он.
—Сколько лет Вольдемару, если не секрет? — на ходу спросил Орлов.
—Не секрет. Ему двадцать лет стукнет 27 июля, через одиннадцать дней, — ответил водитель «Хаммера».
—Довольно взрослый парнишка он у тебя, — улыбнулся Евгений Михайлович. — Твой Вольдемар в армии служил?
—Служил. В начале июля вернулся из воинской части.
—А тебе самому сколько лет, напомни?
—Семьдесят два.
—Выглядишь лет на пятнадцать моложе. Насколько я помню, ты никогда не был женат. Откуда у тебя сын?
—Это долгая история. Как–нибудь расскажу вам.
—Антон, не задерживайся! — крикнул Евгений Михайлович. — Иначе мы можем прозевать прибытие электрички из Москвы!
—Электрички? — удивился Антон. — А кого мы хотим встретить?
—Твоего дядю.
—Гражданин, не мешайте, — попросил следователь и задал вопрос: — Кем вы приходитесь Ивану Антоновичу?
—Эй, не тупите. Я – Антон Иванович, а не Иван Антонович.
—Виноват. Так кем вы приходитесь гражданину Золотницкому?
—Я троюродный брат его покойной бабки, — съязвил Орлов. — Товарищ следователь, я, конечно, понимаю, что работа у вас такая, допрашивать людей. Но парнишка испытал сильнейшее эмоциональное потрясение. Ему надо успокоиться и прийти в себя. Его семью только что убили. Вы не понимаете элементарных вещей, товарищ следователь? Нельзя ли подождать с допросом?
—Это лишь формальность, — настаивал Гришин. — Я обязан это сделать.
—Все путём, дядя Жень. Я отвечу на вопросы.

Прежде чем отправиться к «Хаммеру», Орлов как бы между прочим сунул Антону в руку смартфон.

—Ты забыл свой телефон в кафе, где мы с тобой обедали недавно.

На сенсорном дисплее гаджета сверкала  фотография того самого офицера. Антон отключил смартфон. 

Оставшись наедине с Антоном, Гришин начал выяснять:

—Хорошо, Антон Иванович. До этого пенсионера я ещё доберусь. А вы, будьте любезны, ответьте на такой вопрос: были ли у ваших родителей враги?
—Не было у них врагов! — сорвался на крик Антон. — Я знаю, кто совершил убийство моих родителей!
—Поспокойнее, господин Золотницкий. Кто совершил убийство, позвольте узнать?
—Зачем? Вам убийцу не найти. Усекли?
—Почему вы так решили? Вы не доверяете оперативно–розыскным мероприятиям?
—Каким, к чёрту, мероприятиям. Это убийца, которого нет в обществе. Не старайтесь, вы убийцу не найдёте среди людей. Он изгой. И остальные, которые прячутся лесу, тоже изгои. Ферштейн?

Антон начал оглядываться.

—Не понимаю, о ком вы говорите? — потерял нить разговора московский следователь. — Кто прячется в лесу? Убийца ваших родителей прячется? Но это не проблема. Кинологи с собаками могут прочесать лес. Данная мера облегчит работу следствию.
—Вам его не найти, — повторил Антон и остановил взгляд на полицейских. — Я найду убийцу без вашей помощи. Найду его и размажу по стенке.
—Тебе его не найти, — произнёс Гришин. 
—Что–что?
—Я говорю, что следствие разберётся, —  спохватился Гришин. — Чем занимались ваши родители, господин Золотницкий? Кто были по профессии ваши мама и папа? Мне в интересах следствия важно знать любую деталь.

Антон помалкивал, ему было не до расспросов. Молодой человек был поглощён увиденным в собственном дворе. Туда–сюда порхали назойливые журналисты, выясняющие у жильцов дома подробности убийств. На газонах были припаркованы микроавтобусы оперативных служб и ведомств. Особое внимание молодого человека привлекло скопление рядовых полицейских. Дело в том, что рядовые полицейские, разговаривая между собой, настолько забылись, что стали улыбаться и даже посмеиваться.

—Антон Иванович, кто были по профессии ваши родители? — занудствовал Гришин, чиркая ручкой в протоколе.

Антон, вероятно, был до глубины души возмущён неподобающим поведением рядовых сотрудников полиции. Один из рядовых сотрудников полиции встретился глазами с Антоном. На смазливом лице сотрудника полиции застыла ухмылка. Антон прожигал взглядом этого нагло улыбающегося полицейского.

—Иван Антонович, вы меня слышите? Я задал вам вопрос. 

Закипая словно чайник, Антон рванул с места и налетел на полицейских с кулаками.