Скажи, кто твой друг...

«Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты»,- твердила Соня  по-утру ближе к дневному времени, выползая из постели и садясь на унитаз.

 «Здравствуй, дружок»,- он ей отвечал громким сливом. Белый, самый обычный унитаз в хрущёвке на улице космонавта Волкова. Она не знала его лично, космонавта, но была близка к космосу своей многогранной личностью, которая была запущена именно в это время, именно в эту страну, именно в эту квартиру. Всё, что видела и пропускала через себя, выходило в мокром остатке в сток этого дружка, который незаметно вытеснил  родных и друзей,  с кем можно и полезно было обменяться мнениями.

Друзья  по жизни оказались фейковыми. Их взгляды разнились  ответом на вопрос:  на чьей стороне?  Так было с Карабахом, который вернулся в родную гавань ценой крови, так было и с Украиной, с русским кораблём, которого послали, сами знаете куда. Не говоря о Сирии, умолчав про Абхазию и Южную Осетию, пропустив мимо ушей и Молдову. От плитки «шоколада» «Советский» как казалось ей, откусывали  куски;  вот и возвращаются кусочки, правда, склеенные пальцем и слюной, в единое геополитической пространство. Неважно, что поделена «шоколадка» аж 30 лет назад, неважно, что на кусках, с новым вкусом и цветом, выросли целые поколения молодых строящих свои жизни семей, у которых шоколадная память сохранилась по рассказам бабушек и мам. Деды и отцы были менее сентиментальны, но более решительны, пусть только на словах.  Превратить слова в действия оказалось не столь трудным.  «Разломали шоколад, а мы, все обратно склеим хоть пальцем, хоть пулей, да и бомбы подойдут.  Будет полный шоколад! Сдохните,  а мы – в шоколадный рай».
 
Точилка в виде голой ж*пы правителя лежала  у неё на столе. В стакане рядом – аккуратно заточенные карандаши, вышедшие из задницы. Это и чёрные с Чечни, и белые с Белорусии, и жёлтые с Китая… Красные – это наше, родное, традиционное. Цвет победы, насыщенный кровью жертв победителей. Соню не волновали -  копеечная пенсия, которой хватало только на хлеб и лекарства, слухи о  миллионах  наворованных средств  чиновниками;  она с жадностью поглощала информацию с экрана телевизора и полностью поддерживала линию на «денацификацию» и «денационализацию» соседей, хотя, что это означает, она не совсем понимала, но, слава Богу, ей объяснили с экрана. Соня лила слёзы, что больше не увидит программу «Жить здорово!», благодаря которой она вот 10 лет, следуя советам, живёт здорово,  даже имеет секс сама с собой. Она ненавидела Галкина и Пугачёву, уехавших из страны в Израиль , а также всех, кто отправился туда, где тепло и сытно. Она молилась на икону Сталина, - сосед по квартире дал ей картинку,- и проклинала «либерастию»  -  пятую колонну, хотя не понимала, где остальные четыре? Она прошла две вакцинации от смертельной  болезни и собиралась делать третью. До победного конца. В её 70 лет, поверьте, оптимистично  строить планы на много лет вперёд, когда красным карандашом будет закрашено всё пространство разрушенной страны, в которой прошли лучшие её годы.

Из туалетной бумаги на дверях своей квартиры Соня выложила популярный знак. На днях она купила несколько упаковок такой бумаги в три слоя ( блин, подорожала!), чтобы выложить заветные знаки в лифте, на каждом почтовом ящике, на мусоропроводе. Правда, здесь она погорячилась, и соседи  ей указали на не корректность такого знака на мусорке. Что же, усердие подвело… Но, от чистого же сердца!
 
«Скажи, кто твой друг, и я скажу кто ты»,- твердила она как мантру.
 
 Соня экономила, очень, чтобы переводить  деньги с пенсии на восстановление Советского Союза – такую инициативу  запустили  члены «Единой России»  с первого этажа. «Поможем сынкам» - так назывался фонд. И что же, она, бабуля, не поможет внучкам восстановить разрушенную свою молодость?  Она бежала из Грузии, где государственным языком стал язык, на котором она «ни бэ, ни мэ».  «Русский язык и точка» -  такой фонд открыли соседи со второго этажа,  члены ЛДПР. Надо же поддержать! Поучаствовать в движении за русский язык! И она участвовала. 100 рублей – ежемесячные членские взносы. Пусть немного, но  и соседний  подъзд принял посильное участие в полезном деле.  Соню взяли в комиссию «По опросу населения в доме № 45 по ул. Космонавта Волкова в связи с новыми вызовами» - так называлась общественная инициатива жителей Москвы по поддержке государственной политики.  Софья Леонидовна каждую неделю обходила всех жильцов и опрашивала население. Результаты опроса давали ясную картину: «Все единогласно поддерживаем». Вот и сегодня, Соня, надев яркую безрукавку, плавно скользила по ступеням к выходу из дома; внизу её ждал активист Валя с вопросником. Валя был хромоват и слеповат, но грузная фигура Сони всегда была в его поле зрения. Задав дежурный вопрос « как здоровьеце?», Валентин чапал дальше в соседний дом, где общественница Поля ждала тот же самый опросный лист. Работа кипела, и пенсионеры  чувствовали свою исключительность. Активистам мэрия вручала раз в месяц бесплатную гречку и подорожавший сахар в количестве двух пакетов по 900 граммов. Соня, как и Валя с Полей, любили пить сладкий чай с сухариком. Дети у них выросли, внуки тоже, собак  не завели, а вот прогулки от подъезда к подъезду они совершали  регулярно и с удовольствием. Дни была наполнена иллюзиями скорой победы,  Процесс борьбы за эту победу радовал  сердца и придавал осмысленность жизни.

В этот раз Соню у подъезда никто не встречал. Вали не было. По дорожке  от 47-го дома по улице Космонавта Волкова шла Поля. Она, крехтя, переваливаясь с ноги на ногу, дошла до 45-ого и, задыхаясь, произнесла : « В этом месяце гречка будет заменена на рис. А сахар - на вермишель. Валя приказал долго жить…». Активистки,  молча,  помянули Валентина. «Пора»,- по Первому начиналась программа «60 минут».
 
На кухонных полках стояли рядком гречка с сахарным песком;  оставалось  место для риса с вермишелью. «Не пропаду»,- подумала Соня и налила себе чаю. С сухариком.