День рождения К

      - Тридцать два рубля, сорок три копейки, - девчонка за кассой измученно посмотрела на очередную покупательницу, седую старуху невысокого роста с огромной корзиной покупок, сделанных явно про запас, под тему всеобщей истерики. Туалетка, крупы, какие-то разноцветные пакетики, я особенно не рассматривал. Меня больше заинтересовала её маска, скрывающая половину морщинистого лица и натянутая на очень большой нос. Настолько большой, что толку от маски я не видел, уголки губ она совсем не закрывала. «Всё равно, что натягивать порванный гандон, залезая на шлюху со МКАДа», пронеслось у меня в голове. Но маска была интересна сама по себе, чёрная, со стразами в виде животного оскала. «Наверно у внучки забрала», я даже не понял, сказал ли я свои догадки вслух или просто задумался.

____________________________

         Карина вышла из ванной делая вид, что стыдливо перекрывается махровым полотенцем.
         - Не смотри так похотливо.
         Странно, иногда мне кажется, что я перестал её понимать, когда она действительно стесняется, а когда просто хочет меня задеть.
       Да уж, хреновый из меня наставник для юной девушки, или всё ещё девочки? Твою мать, ну почему она так рано повзрослела, ну почему нет никого другого на ком девчонке можно тренировать свои женские инстинкты.
         - Ты хоть немного воды оставила? ; я перекинул карабин за спину, потом покосился на дверь ванной, в надежде, услышать ободряющее «да», но естественно этого не прозвучало.
         - Побриться тебе хватит. А всё остальное пускай воняет и дальше. 
       Ринка явно хотела вывести меня из себя, последние полгода чертёнок превращался в дьяволицу, но как всегда, у неё ничего не вышло.
         Я наклонился к креслу, на котором лежала сумка с её одеждой и выбрал из вороха тряпок засаленные джинсы, серо-зелёный свитер и чёрную куртку из прочной плащёвки. Кинул под ноги Ринке, положил остальные тряпки в сумку и молча направился в сторону ванной. Надежда, что девчонка издевается и оставила мне хоть немного воды, все же ещё была.
 К сожалению, я понял, что зря я думал о девушке так хорошо. Старая чугунная ванна была на половину заполнена и по поверхности, всеми цветами радуги переливалась замасленная плёнка, из грязи и остатков пены шампуня, кое-где простреленная коричневыми разводами от затушенных о воду сигарет.
 Похоже малая и впрямь решила меня взбесить и вылила все четыре бутылки воды, чтоб просто поплескаться. Я прислонил к умывальнику карабин, он поехал по гладкому краю и при падении звякнул так угрожающе, как будто хотел разбиться о кафель и никогда больше не работать. «Ну нет, дружок, поработать нам ещё придётся....не долго, но НАДО». Я начал стягивать с себя куртку, которая прилипла к коже от застывшего пота вперемешку с грязью. Куртка никак не хотела отлипнуть от спины, будто срослась с ней навечно, или я неделю назад залил одежду клеем... Если честно, не помню, может и залил. Сейчас что неделя, что месяц, что день, всё сливалось в одну простую истину «ты хотел жить и значит твои поступки обоснованы». Я погрузился в воду, чиркнул зажигалкой и закрыл глаза.
____________________________________________________
   -Молодой человек, вы стоите от меня ближе двух метров, старуха аж отпрыгнула, как только я протянул карточку девчонке за кассой.
   - Вы уверены, что защищены от вируса в этой тряпочке? - я не сдерживал улыбку, тем более, что остальные люди в очереди тоже начинали посмеиваться.
   - Вы про доставку продуктов на дом не думали?
         Что шипела старая дрянь мне уже было не интересно, дома меня ждали сосиски пиво и тёплый хлеб. Я в конце концов, могу поужинать без мыслей об общей истерике??? Но маска у Карги зачётная, внук или внучка, явно, не лишены чувства юмора…
   - Да, успокойтесь вы. Вы же моя соседка вроде? - я не знал, как успокоить нервную старуху, но конфликты в магазине тоже в планы не входили, хотел было улыбнуться, но тут... ;ГДЕ ОХРАНА ПОЩЗОВИТЕ ОХРАНУ, ОН КО МНЕ ПРИКОСАЕТСЯ ПОМОХХХХХХХ...
           Бабка у кассы упала как гнилой дуб в ураган, медленно, но без попыток удержать равновесие и начала биться в судорогах.
 Плевать, какое мне дело до бабки... Я хочу домой и горячие сосиски.
А потом в гости к Инне. Кругом истерия, а я счастлив, бывает же так, 32 года жил свободным от всяких глупостей и на тебе, амур в пятку зацепил. Вот сейчас душ, цветочки, купленные по дороге, «вечное хочу, вечное нельзя», короче весь букет романтики, но... Нет больше Инны, нет весны, нет ничего... ****ь, меня нет...
____________________________
         Всхлипы Рины я расслышал не сразу, все-таки эйфория от жижи в ванной и мелодии звучащей из старого проигрывателя мп3, надо же, кто бы знал, что самые ценные вещи, это не гречка и оружие, а простые аккумуляторы и китайская лапша, дали ту дозу доступного расслабления, что была мне необходима. Играл Фредди Меркури, и только я начал мечтать под знакомые строки о том, что-то всё-таки, хотя бы не всё, но хоть что-то делается на небесах, как всхлипы перекрыли старенький динамик.
    - Дай мне одежду, скотина. ; Рина поняла, что я пытаюсь не слышать её наигранных стонов, или нервы девчонки тоже дают сбой.
 Странно, мне казалось, что она гораздо сильнее и выдержаннее, хотя может я многого требовал от уставшей молодой девушки...
     - Одевай то, что дал, эти тряпки нам не понадобятся, возьмём новые и отстань наконец. ; Я попытался расслабиться в воде, но тщетно...ненавижу женский плачь...видимо это нам ответ свыше, они не умеют ссать стоя, мы не умеем слышать их слёзы.
          Рина держала на вытянутых руках свои джинсы, когда я со злостью ударил дверь ванной. ДОЛБАННАЯ дверь широко распахнулась и возвращаясь назад чуть не вмазала мне в лоб... Эффектно выйти не получилось. Дверь я, конечно, успел тормознуть и демонстративно уставился на Рину.
     - Что опять не так-то?
          Она уже не пыталась представить из себя, подобие секс-символов, а просто дрожала от холода, но одеваться не спешила.

 Она уже не пыталась представить из себя, подобие секс-символов, а просто дрожала от холода, но одеваться не спешила.
     - Ирвин, пожалуйста, ну почему ты стал такой грубый, я совсем тебя не узнаю, ну что случилось-то?
          «Ирвин» ; имя-то какое идиотское, когда-то мне хотелось хорошенько врезать отцу, за его увлечение зарубежной литературой, и поменять имя и фамилию ему на зло, но так и не решился сделать ни то, ни другое...
      - Ты помнишь, что сегодня у меня день рождения?
      - Да.
      - Ты обещал любое желание.
      -  Да, я помню. И твоё желание ; это стоять передо мной нагишом и мёрзнуть? Если честно, то у меня больше нет даже антибиотиков. Да и сил ругаться больше нет...одевайся пожалуйста, я устал. ; Присев на кресло, я стал искать какими тряпками из сумки просушить себе голову, всё-таки сквозняк был даже в здании гостиницы, хотя почти все стёкла были ещё целы.
       - Ирвин, ну пожалуйста, ведь сегодня мой день рождения, ОНИ не услышат мой запах, ОНИ же не живут в городе, ты же сам говорил, ну пожалуйста, мне нужны фотографии. - Карина затряслась и опять стала всхлипывать.
          Маленькая сучка, она всегда знает, когда может своими слезинками выбить у меня что угодно.
        - С какой радости? Ты мне оставила воды, разогрела консервы? Может ты хотя бы оружие своё почистила? Я начал краем сознания замечать, что срываюсь на крик.
           Да что же со мной творится? Неужели, у троих всё прогрессирует намного быстрее? Я попытался посчитать приступы за последнюю неделю, получается времени совсем не осталось, и вряд ли я смогу теперь помочь моей малышке.
          Карина перестала всхлипывать и демонстративно выгибаясь начала одеваться. Она была бы мечтой любого парня, ну почему мир перевернулся именно сейчас, что мы могли такого сделать, чтобы нас так наказали?
          Я почувствовал вспышку не контролируемой злости и задыхаясь выпалил ей в лицо пытаясь сдержаться, чтоб не ударить.
      - Ты только просишь и стонешь постоянно, ты вообще бесполезная для жизни дрянь, на хер только твоя мать тебя родила.
           При воспоминании о её матери, ноги у меня подкосились и потолок комнаты стал кружиться, потом ...потом....
_____________________________
      - Ирвин, пообещай, что позаботишься о Карине, я знаю, ты не обязан, но у меня нет человека ближе тебя.
           Инна задыхалась, лёжа на кровати, взгляд её бегал из стороны в сторону. Она тщетно пыталась посмотреть на меня, но видимо нервная система окончательно была поражена.
      - Ты сама о ней позаботишься милая, скорая уже едет, ; ненавижу врать, но ничего лучше, чтоб хоть немного успокоить Инну, я не придумал.
      - Ирвин октября 23, запомни, октября 23. Квартира 12. Маме уже плохо, пожалуйста, забери Карину, пообещай мне, Ирвин.
      - Обещаю, - тихо сказал я и вдруг вспомнил, что за два дома от дома Инны, живёт моя бывшая подружка. Ну конечно, она же заведующая в районной больнице, у неё по любому сейчас должен быть запас каких-нибудь лекарств, ведь в больницах лечили К, пока не наступил этот кошмар и инфицированных не стало больше чем здоровых людей.
      - Милая, потерпи немножко, я буду минут через двадцать, - я почти побежал из квартиры, когда вновь появилась призрачная надежда.
      - Нет, Ирвин, не оставляй меня.
Инна хрипела при каждом слове, но я, не обращая внимание на ее просьбу, вылетел из квартиры и побежал вниз, перепрыгивая через лестничные пролёты.
__________________________________________________
На улицах было пустынно и жутко. Окна в домах были открыты или выбиты, те кто задыхался в одиночестве разбивали их, обессилев и не в состоянии подойти и открыть.
           Подбежав к дому Вики, я посмотрел на её окна и внутри у меня похолодело, окно спальни было выбито. Я открыл дверь подъезда и уже медленно, предчувствуя самое страшное стал подниматься на второй этаж. Ноги вдруг перестали слушаться, сердце бешено стучало, и голова слегка кружилась.
           Дверь в квартиру Вики была наполовину открыта. Из квартиры доносились голоса и смех. Я зашёл в прихожую и остановился. Молодая женщина выбрасывала вещи из шкафа, не обращая внимания на меня. Из комнаты вышли двое мужчин в спортивной одежде. Один средних лет, загорелый и со щетиной месяц небритой. А второй почти ещё юноша, черты лица которого точь-в-точь повторяли черты лица бородача. В руках у них были полные пакеты и большая спортивная сумка.
      - Мам, пошли, тут больше ничего нет, - молодой, не дожидаясь ответа, направился к двери, не обращая внимания на меня, как будто, я был невидимкой.
      - А, телевизор? - повернувшись к бородачу, спросила женщина. - Я хочу большой телевизор.
      - Нам не унести, - бородач тоже пошёл к двери, - возьмём ещё где-нибудь вечером.
 Женщина подхватила с пола туго набитый чем-то рюкзак и прошмыгнула за ними. Я медленно прошёл в комнату, все дверки шкафов были открыты или валялись на полу вместе с осколками посуды, угол комнаты был залит какой-то чёрной жижей, похожей на варенье, вся комната словно кричала о том, что здесь недавно прошёл ураган.
 Услышав шорох в спальне, я пересёк комнату и открыл дверь, на кровати в неестественной позе выгибалось женское тело, именно тело, женщиной, а тем более Викой, то что я увидел никак нельзя было назвать. На красном лице и теле, в местах где пижама была разорвана, белели круглые пятна, как от точечного обморожения. Красные, от вытекающей крови глаза, бешено ходили из стороны в сторону.
      - Вика, Вика, это я. ; Я не знал, как помочь и что сказать, зрелище, изгибающего я тела, было кошмаром наяву.
           Вика попыталась повернуть голову и разглядеть, кто с ней говорит, но вряд ли она меня увидела, из глаз новыми струйками засочилась кровь.
          Вика протянула руку в сторону и стала сжимать ладонь, как будто пытаясь что-то схватить. На краю кровати, куда пыталась дотянуться Вика, лежал стеклянный шприц с толстой иглой. Я нерешительно взял его и вложил в протянутую ладонь. Вика как будто сосредоточилась, пытаясь рассмотреть шприц, потом нащупав иглу резким движением вколола её в своё плечо, и ввела прозрачную жидкость. Спина её опять выгнулась, руки и ноги хаотично били по кровати. Через несколько секунд всё закончилось, тело обмякло, и Вика уставилась немигающим взглядом в потолок. Из глаз всё ещё сочились струйки крови.
           Назад я шёл медленно, прикидывая варианты моих действий, но из всех размышлений лишь одна мысль была единственно верной «ты бессилен». Эта фраза как будто заполнила голову и стучала по барабанным перепонкам, пытаясь вырваться наружу.
           Поднявшись на девятый этаж, я немного постоял у двери собираясь с силами, потом открыл дверь и направился к дивану, на котором лежала Инна.
     - Малыш, скорая сейчас уже приедет, подожди чуть-чуть. ; Слова давались мне через силу.
            Инна мне не ответила и даже не повернула голову в мою сторону. Я наклонился к ней и увидел на шее расцветающий белый, как от обморожения, кружочек. Отпрянув, я заметил, что пальцы Инны судорожно пытаются порвать обивку дивана.
       - Малыш… малыш, - я только заметил, что стою и всхлипываю, растирая глаза от слёз, сделав два шага назад, я опустился в кресло и уже не смог сдержать себя, я ревел как-то мерзко, не естественно, мне показалось, что это похоже на звук, который издает раненый заяц.
            Не знаю, сколько я так сидел, но когда я посмотрел на Инну, то увидел, как из левого глаза у неё тонкой струйкой бежала капелька крови, а руки сомкнулись на груди в попытке разорвать свитер.
            Встав с кресла, я открыл шкаф и достал старую здоровенную, пуховую подушку.
        - Прости, малыш, - держа подушку в руках над Инной я попытался последний раз поймать ее взгляд, но зрачки, как и раньше бегали из стороны в сторону.
        - Прости меня, я все помню, октября 23. - И я крепко прижал подушку к Инниному лицу.
 _______________________

            Я проснулся на коленях плачущей Карины, на голых коленях, ****ь НА ГОЛЫХ КОЛЕНЯХ, ОНА ДАЖЕ ТРУСЫ НЕ НАТЯНУЛА. Злиться на девушку у меня не было желания да если честно и страшный сон ещё не прошел, сон ли?  И что можно считать страшным в этом ****ном" сегодня"? Потрясая головой и прогоняя остатки сна, я посмотрел на часы.
            Через 4 часа твари будут здесь, с их скоростью может и раньше, а топлива в городе нам не найти. И как так получилось, что у тварей развился такой острый нюх, может они и собак жрали? Отогнав глупые мысли, которые всё равно не дали бы мне никакого ответа, я встал и начал проверять рюкзак и пересчитывать патроны.
         - Если не оденешься быстро, ты достанешься ИМ НА СЬЕДЕНЬЕ, я оставлю тебя тут одну.
         - А обещал, что не оставишь меня. «Малыш, не бойся, малыш, я с тобой, всегда рядом», - пытаясь подражать моей интонации, передразнила Рина. - Все вы, мужики, одинаковы. - Ворчала, одеваясь девчонка.
           ****ь, ну откуда в её голове могла возникнуть фраза «все вы, мужики, одинаковы???» Наверно, это всё же загадочная женская натура, передающаяся от матери к дочери. *****, в крови у вас это что ли?
             Я подумал о крови, взглянул на Карину и жестом показал на медицинскую сумку.
           - Не надо, пожалуйста, ты же еле на ногах стоишь, Ирвин.
          Странно, ещё недавно она готова была надо мной издеваться, а теперь, вдруг жалостью истекает.
           - Так надо, малыш, и свою вену тоже приготовь. Твоя кровь тоже понадобится, введём сейчас, потом не будет времени.
           Карина, уже без разговоров, начала расстёгивать сумку и одновременно закатывать рукав грязного, только что натянутого на чистое тело свитера, с видом как будто змея освобождается от прошлогодней кожи.
           - Ты не забыл? У меня сегодня день рождения, Ирвин, и ты обещал мне, что исполнишь любое желание?
            - Не забыл, руку давай и заглохни. - Зла не хватает с этими бабами. Я взял шприц и начал искать вену у девчонки.
           Когда все было сделано, я повалился к стене рядом ней.
            Девочка повернулась, сонливость куда-то пропала. Ринка уткнулась мне в куртку и закрыла глаза, а я сидел и ждал, когда в пузырьке перемешается наша кровь и болтанка. Как вспомню ужас первого раза, когда я колдовал... Откуда мне было знать её группу и резус? Я расслабился и закрыл глаза. Опять вспышка приступа...
_____________________________

            Я выскочил из машины напротив магазина заправки. Дорога с двух сторон была перекрыта и другого выхода не было.
           - Дядя Ирвин, а мы дальше не поедем?
           - Нет, кроха, дальше мы побежим ножками.
           Карина неуклюже стала выбираться из старой ренухи, но я взял её и забросил на плечо. Девочка собиралась опять заплакать, но передумала и повисла как будто перемещалась так всю жизнь.
           Запнувшись, у самых дверей, я чуть не упал вместе со своей ношей, но затормозил слегка, ударившись в стеклянные двери головой. Вот же люди, свет не погасили, и музыка у них играет. Я с опаской стал вглядываться через стекло.
          Какая-то парочка вроде как танцевала в углу между стеллажами с напитками. Толстая, непомерно, тётка, в спецодежде, дула шампанское прямо из горлышка. А на стойке кассирши был развернут целый банкетный стол. Вокруг стояли, общались и пританцовывали человек восемь, по виду тоже бывшие работники этой точки.
              Я рискнул. Выхода у нас с Кариной всё равно не было. Медленно открывая дверь, я почти ввалился и застыл, ожидая реакции присутствующих.
           - А, вот ещё гости, праздновать день рождения К, - еле ворочая языком, попыталась прокомментировать тётка с шампанским.
           Тревожное предчувствие заставило меня обернуться и посмотреть на двери. К заправке подъезжали несколько автомобилей, которые перекрывали нам дорогу.
           - Это голодающие, бегите! - заорал я, уже пробираясь к заднему выходу, - бегите!
           - Да откуда у нас голодающие? ; бас какого-то мужика я слышал уже за спиной, - наслушаются баек по радио и с ума сходят.
           За заправкой, в темноте я почти перепрыгнул, с девочкой на плече, небольшое ограждение и через метров десять, не заметив оврага, кубарем полетел вниз, успев перехватить Рину на грудь, и сгруппироваться. Девочка испуганно заскулила, только когда мы уже лежали без движения. Я сильно ударился головой, но сознания не потерял.
            - Тихо, тихо, пожалуйста, Ринуля, замри как в прошлый раз, -прошипел я.
            - Опять плохие люди? - резко прекратив плакать, тоже шёпотом спросила девочка и задрожала.
            - Да.
            В этот момент мы услышали истошный женский крик, не такой как когда увидят мышь, а страшный, холодящий сердце, предсмертный, почти загробный. Потом началась стрельба и хохот.
_____________________________________________
       Я ввёл сыворотку и через три минуты на её щеках заиграл румянец.
         - Ну всё, малыш, нужно бежать, мы и так долго находились на одном месте, тебе лучше?
         - Да мне и так было хорошо, я не понимаю зачем была доза, Ирвин?
         Твою мать, девочка уже не замечала своих припадков, значит времени совсем мало.
         - Ладно, пошли. Наша цель двенадцатиэтажка в конце улицы, глянь в бинокль, из окна как раз хорошо видны последние этажи, нужно попасть на девятый.
         Забежав в подъезд нужного дома, мы остановились отдышаться, Карина села на корточки и привалилась спиной к стене. Дыхание её было хриплым на вдохе, и я ещё раз подумал, что времени совсем не осталось.
          Достав из её рюкзака два фонарика, один я вручил Карине.
          - Ты, что, у нас же больше нет батареек, - девчонка взглянула на меня снизу в верх и начала неуклюже подниматься по стенке, - я и так прекрасно всё вижу.
          - Не волнуйся, я знаю где большой запас, поднимись на девятый этаж, квартира 902 сразу налево, ключ может быть под ковриком, но, если нет и без ключа справишься, дверь не металлическая.
            - А ты?
            - Я сразу за тобой, так надо. Марш.
           Девочка без разговоров начала подниматься по лестнице, а я скинул свой рюкзак достал из него две РГДшки, небольшой моток проволоки, и с фонариком в зубах принялся устанавливать растяжки. Одну при входе в подъезд и одну на втором этаже от перил до выбитой кем-то двери. Пока я добрался до восьмого этажа я тоже стал задыхаться, лёгкие как будто жгло изнутри. «Видимо мы ошибались и даже третья группа крови не могла побороть вирус, а лишь отсрочить время на несколько лет в борьбе организма с этой заразой» пронеслось в голове. Ну и чёрт с ним, всё равно никого не осталось, кто мог бы возродить несчастных двуногих и поделом, сами во всём виноваты. Я закашлялся и сплюнул слизь, стоящую в горле, дышать стало чуть легче. Подойдя вплотную к окну, я достал бинокль и направил в конец проспекта. Проспект был широкий и тянулся через весь город, так что мне виден был даже горизонт. Небо ещё было чёрным, до рассвета часа два. Простояв так минуты три, я наконец увидел то, что и ожидал. Маленькая змейка из факелов. Факелов, конечно, на таком расстоянии было не рассмотреть, просто маленькие точки огней километрах в четырех почти в самом конце проспекта. Змейка из огоньков медленно ползла из стороны в сторону. «Ну конечно, ведь мы перебегали от дома к дому на всякий случай. И откуда все же у тварей развилось такое обоняние? Может действительно собак жрали? Как вообще могло случиться, что они так мутировали?»
_________________________________________________

        - Вы располагайтесь, комнат свободных много.  Практически три этажа в комплексе вообще пустуют.
         Полковник показал жестом следовать за ним и продолжал:
        - Всем необходимым обеспечим. Одежда, еда, оружие, всего этого добра навалом, а вот людей все меньше.
            На ходу я обернулся посмотреть на Рину с Лизой. Молодая девушка, обняв их за плечи повела в другое крыло комплекса, видимо на ходу давая им такую же лекцию, какую я сейчас выслушал от полковника.
         - Да не волнуйся ты за своих девок, - хлопнув меня по спине он улыбнулся, - с ними ничего не случится. За себя лучше волнуйся, две трети личного состава - это женщины, голодные до ласки, мама не горюй. Ты не представляешь какие тут страсти кипят, режиссёры мексиканских сериалов удавались бы от зависти.
          - А почему так мало мужчин?
          - В первые месяцы, как хлынула волна тварей, все были расслаблены и ходили бывало даже без оружия и по одиночке, да и что ты сможешь сделать, взяв с собой пистолет если на тебя бежит с десяток тварей? А женщины как правило сидели по домам или в комплексе, опасаясь мародеров, как-то так и вышло. Расскажи лучше откуда вы такие выползли, да ещё и на армейском джипе, под завязку груженные топливом? И как вы умудрились до сих пор никогда не встречать тварей?
          В конце коридора стоял стеклянный столик с пепельницей и открытым деревянным ящичком с сигарами. Вокруг столика стояло три кожаных кресла.
           Полковник присел сам, закурил сигару и предложил мне.
            Бухнувшись в мягкое кресло, я отказался от сигары, достал из кармана мятую пачку сигарет и тоже закурил.
           - Продолжим, так каким чудом вы выжили? Если, что можешь называть меня Вадим Николаевич, или просто Вадим. Товарищ полковник, я только во время боевых действий, в любое другое у нас все по-простому, да и личный состав практически весь, гражданские, нет смысла напрягать людей, званиями, когда и так нервы у всех на пределе.
            Полковник откинулся в кресле, видимо рассчитывая услышать длинную и интересную историю, но мне пришлось его разочаровать.
        - Мы жили на берегу моря, в Одессе, - начал я, затягиваясь и вдруг закашлялся, полковник протянул мне флягу из нагрудного кармана, это оказался не плохой коньяк, ароматный, с привкусом грецкого ореха. Отхлебнув и перестав кашлять, я продолжил.
        - Когда мародёры захватили город, мы с Кариной чудом сбежали из города через лес, и не далеко в пустом селе нашли рабочий фольц и несколько канистр с бензином, навигаторы уже не работали, за то в бардачке был атлас автомобильных дорог СССР и мне во чтобы то не стало, захотелось показать девочке море, наверно вспомнил старый немецкий фильм о том, что на небе только и разговоров, что о море. Добрались мы без особых трудностей, голодающие в основном бесчинствовали в городах, а по территории Украины вообще почти никого не встретили. Их же выкосило первыми, и даже тройки перестреляли друг друга, тогда ещё не было известно, что третья группа крови не только не поддается вирусу, но и может быть донором для четвертой.
            - Девчонки у тебя тройки? - перебил полковник.
            - Лиза тройка, Карина четверка.
            - Младшая твоя родственница?
            - Нет, она дочь моей девушки.
            - Лизы?
            - Нет, её мать умерла, когда только началась третья волна.
            - Зря ты её конечно таскаешь, она всё ровно не жилец, со временем ей нужно будет всё больше крови, и она просто доведет вас до истощения.
            - Это мы поглядим, - злобно сказал я, - как-то выживали без ваших советов.
            - Ну тише, тише, может я и не прав, до конца никто не знает, сколько будет бушевать вирус и с какими последствиями. Продолжай.
            Я немного успокоился и продолжил.
            - Да в принципе ничего интересного, жили на берегу моря в старом отеле, запасов консервов и фруктов на берегу было вдоволь. На одной из прогулок услышали музыку из домика неподалеку отеля. Так встретили Лизу, она была уверенна, что осталась последним человеком на земле.
           Я улыбнулся, вспомнив выражение лица Лизы, которая рассекала по двору нагишом, и вдруг увидела нас с Кариной.
            - Через два года, в случайно игравшем радио, девчонки поймали волну, на которой мы услышали ваши переговоры со Смоленской группой и предупреждение о нашествии каких-то тварей. Лиза показала ближайшую военчасть, где мы и взяли джип и топливо, оружейка, к сожалению, оказалась пустой. Вот и всё, мы здесь.
             - Море, фрукты, две девушки и никаких тварей. ; полковник растягивал слова как-то мечтательно ; да, ты как будто прямо из рая в этот ад приехал.            Я кивнул.
            - Ага, вот только всё равно втроём нам долго было не выжить, да и без людей и минимального медицинского обслуживания, любая травма была бы смертельной рано или поздно.
            - Это да, тут не поспоришь.
            - Вадим, расскажите, откуда появились твари?
      Полковник затушил сигару, и приложился к фляжке сделав несколько больших глотков.
            -По сути твари ; это мутировавшие люди, мародёры, которых ты называешь голодающими. Когда волна убийств захлестнула всех через край, ввели войска и начали крошить город за городом, сопротивляться военным они не могли и подались в леса. Как точно обстояло дело никто не знает, но предполагаю, что у них не было возможности передать кровь.  Да, и среди них были и первая, не заражённая группа крови, и вторая. Ходили слухи про каннибализм, но говорили, что всё от того, что они не смогли в лесу найти пропитания. Города, с горем пополам, были укреплены, а в деревнях и сёлах запасы провизии быстро закончились. Но оказалось не всё так просто. Какой-то умник, видимо заразившись, в панике убил и выпил кровь тройки, в следствии чего продолжал жить. Слухи были, что меж мародёрами началась бойня, и всех троек вырезали и не только выпили кровь, но и съели. Год о них ничего не было слышно, видимо просто жрали друг друга, а потом начался этот ад. Я думаю вирус мутировал в них, от перемешивания разных групп здоровых и заражённых, точно не знаю, но они появились уже не людьми. Они мало что понимают, похожи больше на животных, абсолютно не знают страха, и обладают потрясающим обонянием, могут днями идти по следу человека, если учуют живую плоть. И параллельно жрут друг друга, если кто-то из них становится слаб. Одежду они или не носят, или ходят в лохмотьях того, что было на них два года назад. Каким-то чудом не забыли, что такое огонь и передвигаются ночью с факелами. Как-то так.
            - Да, дела, но всё же, почему вас осталось так мало?
            - Да нас и не было много, ; полковник встал с кресла, ; просто мы были хорошо вооружены, а когда расслабились, твари и выкосили почти три четверти всех уцелевших. Пошли, отведу тебя к твоим дамам, поешь и отдохнёшь, а мне нужно собирать людей и выставлять ночной патруль.
             Я поднялся и побрёл за полковником по коридору.
_______________________________________________
           Засунув бинокль, обратно в рюкзак я поднялся на этаж и вошёл в приоткрытую дверь 902 квартиры.
           Всё было в точности так, как я и оставил. По середине комнаты валялись мои туфли, которые я в спешном порядке заменил удобными кроссовками. На диване лежала скомканная простыня и плед, которым я пытался укрыть Инну, когда у неё начиналась лихорадка. Если не считать толстого слоя пыли, все было как в тот вечер, когда я взвалив на плече, тело любимой девушки вышел из квартиры что бы никогда, сюда, не возвращаться.
           Карина откинулась в кресле, голова не естественно опущена на плечо, глаза закатилась, губы подрагивают. На этот раз я уже не боялся. В конце концов мы пришли, а больше я ничего сделать не в состоянии, да и не нужно больше ничего делать, не нужно просто потому что не было смысла продлевать эту пародию на жизнь.
          Я подошёл к Карине и закрыл ей губы и нос ладонью. Через несколько секунд, она вздрогнула и ударила меня, отводя руку от себя, начала жадно глотать воздух.
          - Что опять? - виновато спросила она.
          - Не волнуйся, уже реже, ты идёшь на поправку, ; я заметил, что ложь, которая раньше давалась мне с таким трудом, сейчас даже у меня в голове звучала, как правда, от близости смерти лицемерие зашкаливало.
         - Почему ты мне не сказал, что мы идём домой?
         - Я думал ты поняла, когда мы подошли, сегодня твой день рождения, день рождения К, ведь ты три года долбила мне, что хочешь увидеть дом, и что тебе нужны фотографии мамы, но видимо ты была слишком маленькой и никогда не видела свой двор со стороны, в тёмное время суток.
          - Не называй, пожалуйста, мой день рождения «днём рождения К» у меня ощущение, как будто я виновата во всём, что происходит.
          - Хорошо, не буду, просто, когда ты была маленькой, а вирус ещё не показал свои зубы, ты так радовалась, когда все кругом отмечают «день рождения К» - день рождения Карины, я хотел, чтобы тебе было приятно.
          - Я знаю, но не надо, пожалуйста.
          - Хорошо, у меня для тебя есть ещё небольшой подарок.  - Я бросил рюкзак на пол и покопавшись в нём, достал жестяную консервную банку, которую хранил почти полгода, поставил на стол и принёс из кухни вилку и коробку свечей. Поставив зажжённые свечи в стаканы, я ножом вскрыл банку и придвинул к Карине вместе с вилкой.
          - Это, конечно, не именинный торт, но всё же.
Карина достала вилкой из банки жёлтый кружок и повертела перед глазами.
          - Что это? - недоверчиво спросила девочка.
          - Попробуй, это ананас, когда-то ты их очень любила.
         Я откинулся на диване и смотрел, как малышка уплетает консервы, почти не разжевывая, и сок ананаса стекает у неё по подбородку.
          - Прости, Ирвин, я не заметила, как всё съела и ничего тебе не оставила. - виноватым голосом сказала она, когда с консервной было покончено.
          - Ничего, это был твой подарок, свой я съем на свой день рождения.
           Я встал с дивана и хотел взять медицинскую сумку, но Карина тоже резко встала и обняла меня.
           - Ирвин, спасибо, это настоящий день рождения только… Только я не хочу смотреть мамины фотографии. Сделай мне другой подарок. - Девочка уткнулась мне в грудь и ещё крепче прижалась всем телом.
           - Ирвин, я люблю тебя, - проговорила она прямо в куртку не поднимая глаз.
           - Я тоже люблю тебя, маленький, ты же знаешь.
           - Нет! Ты не понимаешь. Я люблю тебя, сделай со мной то, что ты делал с Лизой, когда мы жили на реке.
           При воспоминании о Лизе, мне стало неуютно, в голове была лишь одна картинка, вывернутые кишки и три твари, разрывающие зубами бездыханное тело девушки.
           - Я хочу, чтобы ты не просто меня любил, а как Лизу. Так, как меня хотел любить тот мужик, которого мы видели месяц назад и который … - Рина смущённо замолчала, так и не взглянув на меня, продолжала прижиматься всем телом. «Год» пронеслось у меня в голове, «не месяц, а год назад это было». Уже год как мы не встречали ни одной тройки или кого-то вменяемого, повсюду ползали только твари.
           - Ну что, свою часть договора я выполнил, - длинноволосый смотрел на меня ухмыляясь, - ты поговорил со своей девкой, сопротивляться не будет?
           - Поговорил, только будь с ней аккуратен, у неё не было мужчин и ещё ты обещал нам десять банок тушёнки.
            Парень, всё так же растягиваясь в улыбке, открыл шкафчик, забитый консервами и чуть удивлённо спросил:
            - Не было мужчин? А зачем же ты её за собой таскаешь, такая краля и станок не в работе, с тобой что-то не так? Ты ведь ей не отец и не брат. Я помню вас в комплексе, ребята говорили, что ты жил у моря с двумя бабами.
            - Не твое дело, лучше скажи, в комплексе и правда никто не выжил и как получилось, что ты здесь один?
             - Никто, тварей было слишком много, я сразу понял, что нам не выстоять и закрылся в подвале. Через неделю, когда всё стихло, выбрался и нашёл этот особняк. Так и живу здесь, в тишине и покое. А хотите живите со мной, огород прокормит, с девочкой я буду ласков, тебе же всё равно она не любовница, как я понимаю, ревновать не будешь.
              - Закрылся в подвале один?
              - У меня не было доступа к пищеблоку, а на пайке больше одного человека всё равно не протянули бы, пришлось бы выходить, а я не знал, как долго твари будут пировать в комплексе.
              - Ну ты и скот.
              - Не скот, просто своя рубашка как-то ближе к телу, ; обиженным голосом проквакал волосатый и поправил свой карабин. Ну, я пошел к твоей крале, папаша, не скучай.
              - Один час, время я замечаю, потом мы уходим.
              - Ага, как знаешь, только не отвлекай нас, ; волосатый спортсмен, проговорил уже поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагались спальни.

Я отсчитал из шкафчика 10 банок, положил их в рюкзак и вышел во двор особняка. Присев на скамейку закурил и заметил, что руки у меня дрожат. «Что с тобой, Ирвин, неужели ты ревнуешь?» Почему-то мысли в моей голове прозвучали голосом Лизы. «Девочке это всё равно надо, вряд ли нам встретится ещё достойный для нее партнёр, или ты мечтаешь выдать её замуж?» Голос Лизы в голове сбился на истеричный хохот. Что бы хоть как-то его приглушить я стал копаться в рюкзаке, производя ревизию наших припасов. Вдруг я понял, что не вижу в рюкзаке коробки с патронами, я опять перерыл всё, но тщетно, патронов не было. Озарённый нехорошей догадкой, я достал из кобуры свой ПМ и выщелкнул обойму. Так и есть, обойма оказалась пустая. «Ах ты ж, ублюдок». Я медленно пошёл к дому, поднявшись на ступеньки крыльца, мне показалось, что краем глаза, я увидел какое-то движение, далеко на краю поля. Я кинулся назад к рюкзаку и достал бинокль. На дальней стороне поля, из леса, медленно змейкой, выходили шесть точек, разглядеть их на расстоянии не удавалось, но по хаотичному движению можно было быть уверенным, это твари, и они идут по нашему следу.
         Я вошёл на первый этаж, и в кухне взяв самый большой столовый нож, на цыпочках, чтобы не скрипнула лестница, стал подниматься на второй этаж.
           Дверь спальни была приоткрыта и подходя я услышал возню и голос волосатого.
           - Ну, не сопротивляйся сучка, тебе понравится.
Я медленно вошёл в спальню. Волосатый  со спущенными штанами, придавил своим здоровенным телом Карину. Одной рукой зажав ей рот второй шарил у неё в трусах. Карина пыталась изворачиваться. И отстранить его от себя руками, но где там, с такой горой мышц и я наверно не справился бы, я положил нож в карман и взял прислоненный к стене карабин волосатого.
           - Эй, туша, отпусти ее.
           Волосатый вскочил и замер, со спущенными штанами, уставился на карабин, наведенный в его сторону.
           Выстрел и спортсмен завизжал, падая и хватаясь за ногу развороченную пулей. Карина резко села на кровати за чем-то прикрываясь одеялом.
           - Ирвин, зачем? Он же выполнил договор, теперь я должна была дать ему, что он хочет.
           - Он хотел меня убить, - не отводя карабина от корчащегося на полу ублюдка, сказал я. - быстро одевайся и на выход, твари совсем рядом.
             Больше не говоря не слова, девчонка спрыгнула с кровати и начала спешно одеваться.
           - Где патроны ублюдок? - я ткнул карабином в лицо волосатому, - отвечай быстро или пристрелю.
           - На кухне в шкафу над плитой за банками, - проскулил парень и начал подвывать, держа себя за кровоточащую ногу.
           Я молча перекинул карабин за спину, взял ублюдка за волосы и потащил на первый этаж.
          - Возьми патроны все, что есть себе в сумку и быстро выходи.
         Карина кинулась к шкафчику, а я продолжал вытягивать не сопротивляющуюся тушу во двор, через весь особняк, за парнем тянулась кровавая дорожка.
         По середине двора я двинул ему в лицо прикладом, так что бы он откинулся на спину, вытащил ремень из болтающихся джинсов, и затяжной петлей перетянул ему ляжку, чуть выше ранения. Парень подвывал, но не дёргался, он думал, я перетягиваю ему ногу, чтобы спасти. Но…
          Я достал из кармана нож и сделал два надреза по сухожилиям, чуть выше пяток, парень заорал, но я больше не обращая на него внимания, пошел к скамейке, подхватил рюкзак и закинул на плече.
            В это время на пороге появилась Карина с сумками. Я схватил одну и взяв девочку за руку потянул в сторону леса, противоположную от той где увидел тварей.
           - А как же он- Карина посмотрела в сторону волосатого который выл и корчился на земле.
           - А он будет скоро обедом для тварей. Это задержит их возможно на сутки, они же не двинутся пока не сожрут все до костей.
Я кинул нож рядом с волосатым и мы побежали в сторону леса.
  _________________________________________________

           Я тоже обнял за шею девочку, чуть отстранил и приник губами к её губам. Карина зажмурилась, опустила руки и стояла без движения, как будто вся онемела, даже горячие губы не пытались целовать в ответ. Ну конечно, откуда девчонке уметь целоваться, если даже кино она видела только в почти бессознательном возрасте.
           Потом Карина очнулась и толкая меня в грудь, повалила на диван. Запрыгнув на меня сверху, она начала сама искать мои губы и жадно облизывать и покусывать, как будто собиралась меня съесть.
           Я вдруг почувствовал, как нахлынувшей возбуждение затуманивает разум, и я непроизвольно сжимаю через свитер грудь девочки.
           - Ещё, ещё, я хочу ещё, - Карина почти стонала, продолжая облизывать мои губы.
           - Подожди, - сказал я, очнувшись от наваждения, и отстраняя от себя девочку, - сначала нужно вколоть лекарство.
           - Но ведь ты вколол мне меньше часа назад, Ирвин, тебе нельзя терять столько крови.
           - Не волнуйся, это другое лекарство, ты идёшь на поправку, и кровь тебе больше не нужна.
           Я посадил Карину на диван, а сам достал из медсумки небольшой пакетик, ампулу и мерную ложку. Смешав небольшую коричневую плюшку из пакетика с содержимым ампулы в ложке, я поднёс её к свечке и стал ждать.
         - Ирвин, а умирать это больно? - Голос Карины за спиной почему-то был почти весёлый.
          - Нет, крошка, совсем нет, - выдавил я отрешённо, - это жить больно, потому что это не жизнь.
          Выбрав из ложки коричневую жижу в шприц, я подошёл к девочке, которая уже сняла свитер и была в одних джинсах. Она протянула мне руку и не мигая смотрела в глаза, пока я вводил наркотик. Потом обняла меня и с силой стиснув плечо, попросила.
           - Ирвин, давай целоваться, давай целоваться всегда.
           Я обнял Карину и повалил на диван, в этот момент услышал глухой хлопок где-то далеко в подъезде, потом ещё один. Взгляд Карины стал мутнеть, и она стала улыбаться, но не отпускала меня из объятий. А я чувствовал, как пытаются вырваться на свободу слёзы, но продолжал жадно целовать губы, щёки, шею, глаза моей девочки, до тех пор, пока руки не разжались и безжизненно упали, глаза закатились, и Карина перестала дышать.
          На какое-то мгновение я замер, прислушиваясь не бьётся ли сердце, потом встал и посмотрел на свою маленькую любимую девочку. В голове поэтапно проносились все девять лет, что мы провели вместе. Я опять вспомнил пятилетнюю девчушку, постоянно улыбающуюся, когда я произносил своё дурацкое имя и обожающую ездить у меня на шее.
          - Сладких снов, дочка. Сладких снов.
        Хотелось кричать, но я должен был проверить, что никого нет рядом. Взяв карабин, я вышел в подъезд и прижимая фонарь к цевью карабина медленно стал спускаться. Уже с третьего этажа, я услышал шлепки по стене и тихое завывание. Спустившись ещё, я чуть не зацепился о вонючий комок плоти, проводив фонарем в стороны рассмотрел чёрные разводы на стене и белые следы от осколков, выбившие ямки вокруг. На следующем пролёте лежала ещё одна тварь и, поскуливая, била по лестнице. Когда луч фонаря скользнул по твари, та подняла деформированную морду и скуля начала оскаливаться, рука твари все быстрее и сильнее била ступеньку. Я выстрелил твари в голову, увидел разлетающиеся брызги из затылка, и повернувшись выстрелил в ту, о которую чуть не споткнулся.
             Этажом ниже все были мертвы, четырех тварей раскидало у одной стены, видимо они лезли наперегонки, пытаясь быть первыми, кто попробует нашу кровь и вопьется зубами в плоть. Я расстреливал трупы и орал, орал потому, что больше не мог держать это в себе. Стрелял до тех пор, пока не кончились патроны.
            Поднявшись на шестой этаж, я увидел в окне огонёчки, они четко были видны даже без бинокля. Пятьдесят, сто, считать я не стал, зачем?
            - А вот хрен вам, а не Карину, - выдохнул я в окно и стал подниматься в 902 квартиру.
           Достав из рюкзака банку бензина для зажигалок, я полил топливом диван и тело Карины, палас на полу, деревянный стол и шкаф. После этого, на мгновение задержал взгляд на мёртвой девочке и чиркнул зажигалкой.
           - С днём рождения, К.
           Пламя сначала побежав тонкой струйкой от дивана вдруг вспыхнуло, такое ощущение, что сразу во всей квартире. Я достал из рюкзака патроны зарядил в карабин, сел в кресло и представил дуло к подбородку. В голове проносились замершие мгновения этих девяти лет, как будто фотографии которых никогда не было. Инна. Лиза. Моя маленькая дочка Карина. Палец медленно опустился на курок.