2-1. Роман. Толтек. Водный Мир. Часть-2. Глава-1

2-1-ТОЛТЕК-В-М-2-СИМПОЗИУМ АРХИТЕКТОРОВ-2-1-АЛИКА
 
2-1-1

Василий обнял её вытянутое, вздрагивающее тело с закинутыми над головой, как в старте на спине, руками, и утопил свою вибрирующую от искуса горячую плоть глубоко в чашу её цветка, – в  тайные недра, – где плавилась сливочная мякоть её телесного крема. И тогда она растаяла вся, и обволокла его, как глазурь своим мятно-щекочущим, мирным теплом.

Насладившись, она высвободилась из-под него и, вытянувшись, укрыла на минуту сверху, и вдруг, с ненасытностью оседлала и снова поглотила. Извиваясь и танцуя низом, она заворожила его, загипнотизировала и грациозно склонившись, и прочертив сосками, отяжелевших от прилива женственности плодов своих, по его груди она мокро и жадно лизнула Василия, проникая острым змеиным языком в самую глубину уха, выдохнула ему из губ в губы аромат мяты и вожделения и вдруг, извиваясь, и игриво глядя в глаза его заскользила вниз, чертя влажным языка остриём мокрую дорожку на его животе и где-то далеко там внизу, с кошачьим урчанием проглотила выпружинившию из-под сжатых грудей её, раздражающую часть его. И ему сразу стало как-то спокойно, цельно и тихо внутри и снаружи.

Василий потерялся в солнечном воспоминании её прикосновений, в гуле тел, низких гортанных клокотаниях,… а потом, звёздное небо, усыпанное миллионами ярких пузырьков, шипя и пенясь упало укрыв их обнажённые тела прохладой, шёлкового, чёрно-черничного покрывала. И он заснул, скомкав её в объятиях и вжав в себя кашемировый клубок её, – мягкую, щекочущую, неземную....

2-1-2

АаааааааА!
Аа-а!
Аа-а!
акх-А!
Мм-Ха-аааа-кА!
АаааааааА-а!

Сладкие и протяжно-прерывистые стоны Алики доносились из-под толщи утренних уличных звуков, дышащих и наполняющих комнату вместе с морским бризом, через открытую дверь террасы. Полотно полупрозрачно–белой портьеры, бесшумно плещет, отбрасывая пляшущие тени в по краю ослепительного солнечного прямоугольника, брошенного на излом потолка и стены.

Василию казалось, что он неподвижным колоссом стоит над разломом огромного скалистой бухты, и зрит занимающийся солнечный шар, медленно всплывающий в мареве мутно-розовеющего горизонта над гладью бесконечного перламутрового полотна, писанного размашистыми мазками сумасшедшим импрессионистом. А за дверью спальни он же – Василий – ненасытно наслаждается Аликой, мягко и ритмично подталкивая её тело в упругие выпуклости задранного кверху её великолепного юного разгорячённого зада, всё ближе и ближе к извечной бездне. Она же, с замирая в ожидании неминуемого срыва, зажав в кулаки и зубы простынь, широко раскрыв глаза восходящему солнцу, увлекает и его за собой туда же – в зыбкую и томную, бесконечность. Горячий мусс её воздетых губ, волна за волной, обдаёт его остриё терпким перечным жаром. Округлые и упругие, мягкие и трепещущие от прикосновений, полные, да – с  заострёнными вершинами груди Дивы-Сфинкса щекочут его ладони.
 
А Василий всё подталкивает её и себя к грани, за которой, они, быть может, надеются, увидеть суть своих эгоистических вселенных. Каждый – свою.

И вот уже тело Алики принимает в его ладонях любую форму, и он лепит её на свой вкус, увлечённый сиюминутной иллюзией мужского мировоззрения. Он наслаждается ей. Желание сжигает их тела в огненном тигле. Оно играет их воспалённым разумом, перекатываясь из тела в тело. Пастельно – перламутровая гладь моря плещет с бескрайнего полотна за окном бодрящими волнами, – одна за одной, – плеща, пенясь и исчезая в сухих барханах их, измождённых вожделеньем тел.
 
Тело-поёт. Стрекочущие колибри, вспархивая то тут – то там, шуршат по ветвям зычными крыльями погружая свои носики в чашки ярких сказочных цветков.

Они, то стонут звонко и протяжно, то рассыпаются по листам брызжущими трелями.

Капли сбитой с крон росы, дождём спадая, мгновенно жгут сплетённые в клубок тела.

А семя, извергнутое, в поры запав, мгновенно прорастает, ввинтившись тысячей белёсых корешков, во плоти глубь.

Неслышный ветерок, проросшие щекотит стебли прозрачной новой поросли: туда – сюда без меры…

2-1-3

Алика высвободила изящные конечности из бухты канатов его сонного мускулистого тела, и задорно сверкнув выпуклой белизной и потаёнными прелестями своей наготы, выбежала в ванную умываться. Василий заворочался, перевернулся на спину и разбросавшись во всю ширь квадрата простыни, уставился в потолок, ожидая возвращения, кочующей в тенетах снах души.

– Куда пойдём? – Сквозь напор воды и дробь тысяч душевых брызг услышал он. – Хочу мороженого!

Её урчащий, то ярко–светлый, то с низкими, грудными полутонами голосок манил ещё. Но Василий сдерживал себя, наслаждаясь прикосновением складок холодной ткани, и струями приливного солёного бриза, втекающего в открытую дверь на террасу. Пахло солнцем, горячим мрамором, цветами, цитрусом и водорослями…

2-1-4

Алика Лебедева – стремительная, игривая блондиночка 23-х лет –ответственна и педантична во всём, что касается работы. Энтузиазм и целеустремлённая серьёзность, часто свойственна молодым девушкам. Но в душе она ещё совсем ребёнок. Её любознательная готовность к новому напоминает настойчивость маленького, юркого мангуста с острой мордочкой, тыкающегося во все манящие закутки. Она всегда с ярким, искренним восторгом разглядывает архитектурные экспонаты, на каждой выставке, с интересом задаёт вопросы, что-то записывает…

Василий приехал на симпозиум на неделю раньше открытия. Выставочные павильоны, размещенные в старинном парке в окружении каменных руин и каналов, утоплены в глубины тенет высокой травы древних эвкалиптов.

Все мэтры архитектуры будут здесь. Василий привёз в Венецию свой доклад и макеты. Он разработал новый концепт современной архитектуры.

В Русском павильоне архитектурный опус Василия занимал центральное положение. Как архитектор, он хорошо известен в России. Его значение в мире неуклонно растёт. Он занят несколькими крупными проектами за границей. Поездки на строительные площадки, переговоры, совещания отнимают много времени.

Огромные комплексы зданий и единичные архи-скульптурные доминанты по проектам Василия ещё только прянули вверх, но уже видны их необычные формы. Журналисты и критики с интересом обсуждают достоинства его стиля. Василия Силина называют художником, воплощающим свободное искусство в архитектуре, и – Да! – он действительно неподражаем. Его инфо-скульптурные концепции представляют собой колоссальные арт-объекты. Внедрённые в ткань городов они решительно изменили представление современников об архитектуре. Но Василий хочет большего! Ему не достаточно творческой свободы. Заказчик навязывает, диктует, упрощает. Строители не достигают необходимого качества. Концептуально – бескомпромиссная форма в своём идеальном, изначально задуманном Василием виде, всё ещё не достигнута! Остаётся одно – продолжать умножать свою авторитетность, формировать отношение к его работам, как самоценным художественным произведениям.
 
Василий стремится изменить всеобщее мнение, что функциональная составляющая в архитектурном произведении может превалировать над идеальной формой здания-скульптуры. Конечно, же все заказанные функциональные и технические параметры будут соблюдены, но искусство должно принадлежать творцу: никакого компромисса, никакого вмешательства в образ.

Это невозможно, вы скажете. В этом мире всем управляют законы экономики и практицизм. Пусть, – вы думаете так. И тогда – в вашем мире – это будет так. Но все миры нанизаны друг на друга внутри вашей головы. Достаточно только задвинуть этот Мир, и выдвинуть вперёд другой – тот, что для вас в прави. И Мир Василия будет таким, каким он задумал его!
 
Вот уж создана непреложная форма по вашему усмотрению. Ведь не ради заработка вы распихиваете людишек и оборудование в геометрические коробочки и кубики – дома, приемлемые лишь экономистами. Вы –творец!  Василий создал в своём представлении идеальную Вселенную. В ней всем и всеми движет гармония. В таком мире привлекательная экономика объекта достигается созданием идеальной бескомпромиссной художественной формы. Так считает Василий. Он убеждён. И в его мире эта концепция превалирует, она – Реальность, она – существует, – та особенная и верная оболочка из всех возможных, нанизанных одна на другую реальностей. А остальные миры – имеющие место быть здесь и сейчас, – не существенны и задвинуты им на задворки внимания. И Василий добился своего! Его концепции ожили!

Теперь его – Василия – цель искать технологии для воплощения, находить новые концепции и поводы. Ежедневно десятки рисунков появляются из под его руки в поисках законченных решений. Но не только изнутри он черпает вдохновение.

Взгляд его фиксируется на деталях окружения, на природе. С пристальным вниманием он изучает все достижения коллег. И в каждой мелочи он видит новый импульс. Достижения мэтров архитектуры когда-то были, без сомнения, интересны, это – классика. Но необходимо искать новое постоянно и неотступно. Оно совсем рядом. Василий жаждет видеть работы молодых – те из них, которые ещё нельзя найти ни в журналах ни в сети. Поэтому он здесь заранее и взгляд его ненасытен, он не имеет сил ждать. Он сравнивает своё и окружающее. Правильно ли он идёт? Да, правильно …

2-1-5

Василий бродил по залам и павильонам заглядывая во все уголки с маленькими выставками. Маленькие галереи вокруг центрального парка были открыты и показывали всевозможные изыски и выдумки от архитектуры. Разношёрстные толпы профессионалов, туристов-зевак и представителей прессы, бродили повсеместно от точки к точке огромного информационного поля, в который превратился весь город.

Настроение у Василия было деловое и сосредоточенное. Он постоянно размышлял о предстоящем докладе, но не только. Василий искал и не находил.

И, наконец, погрузившись в себя, устав от избытка бесполезной информации совершенно его не удовлетворяющей, он впал в отрешённое оцепенение и отправился наугад, вслед за потоком чувства. Так Василий нашёл Алику. Она дежурила около макета, концепция и устройство которого показались Василию странными. Это был план города будущего. Василий никак не мог понять, что двигало мыслью, создавшего его архитектора. Решение казалось архи-нелепым, но одновременно чем-то притягивало и не отпускало его внимание. Василий бесцельно замер в созерцании. Взгляд его бродил от линии к линии, от объёма к объёму. Он спрашивал себя: «Что именно привлекает его здесь?» – И не мог ответить. Тут он и увидел Алику. Она стояла поодаль и с интересом наблюдала за ним.

Русые волосы девушки, собранные в эффектный высокий концептуальный узел, напомнили ему формы зданий с её макета от которого он только что оторвался. Он невольно скептически улыбнулся, поймав себя на этой мысли. Но глаза девушки смотрели на него прямо, задорно и смело, и он устыдился мимолётного чувства поверхностного своего высокомерия мэтра. И что удивительно, Василий сразу же почувствовал притяжение к ней, сориентировался, и улыбнулся своей обворожительной чеширской улыбкой. Ему не пришлось даже первому заговаривать, – сегодня это была её функция по долгу службы. Алика рассказывала, и Василий всё больше проникался её сосредоточенной заинтересованностью. Она привезла макет в составе группы талантливых молодых архитекторов из России. Да, они, без сомнения, были замечательны! Василий раньше уже слышал об этих странных ребятах. И сейчас то, что она рассказывала звучало одновременно вызывающе и спорно. Но Василия рядом с Аликой теперь привлекала не само изображение концепции, а то скрытое, недосказанное архитектурой пространство, создаваемое ей, куда в этот момент уводили его мысли…
 
А что же она? Она постоянно сравнивает свой макет с его концепциями. И конечно же говорит, что давно уже увлечена его архитектурой. Он для неё отправная точка, веха, ориентир. Василий видел, что у ребят намечается свой путь. И именно это привлекало его!… А она рассказывает незнакомому коллеге, как она – Алика столько раз стремилась попасть к нему – Василию в друзья в соцсетях, но все лимиты были исчерпаны…

Но, конечно же она сразу не узнала его. Нет. Но непременно узнает. Чуть позже. Ей и невдомёк, что она вот так просто общается с ним живьём. Ведь сейчас ей попросту нравится этот внимательный парень, – Василий выглядел максимум лет на тридцать пять. Поджарый, спортивный, представительный, самоуверенный, свободный и непринуждённый… И, – ах! Что-то вдруг переключилось в её сознании!

Она посмотрела на него широко, – во все глаза – взглядом, который выдавал эйфорическую взбудораженность молодой девушки, только что почуявшей крупную цель. А глаза у неё – потрясающего разреза и очень крупные. Радужки – светлые, прозрачные, лучистые с голубым ободком, а от зрачков разбегаются тонкие разноцветные прожилки – Сиренево-зеленоватые, сиренево-голубые, тёмно-синие. Они блестят мокрым кристальным светом, и отражают в себе весь окружающий мир! Василию всё более нравится смотреть в них, особенно с близкого расстояния, как в окуляр телескопа, как в выпуклое зеркало заднего вида, как в каплю! Ему казалось – он видит больше того, что в них отражается сиюминутно. И по-своему очарованный, погружаясь в прозрачное пространство чароитовых глаз Алики, Василий сиюминутно осознал, – перед ним опять распахиваются врата Нового Мира!

У неё – овальное личико правильной формы, губки, напоминающие Василию бутоны голландских тюльпанов тёмно-кремового цвета, и пропорциональный изящный носик с милой пимпочкой.

В его, заряженной недавними размышлениями и художественными поисками, голове вдруг выстроились невиданные образы. Как заворожённый, следуя за звуком её голоса он тотчас же вышёл в невиданные доселе пространства своего воображения. И обновлённый мир внутри него поразил Василия своей ясностью и чёткостью видений. Восхищение мгновенным озарением потрясло его и прокатилось тонкой дрожью по коже. Вот то, что он искал всё эти дни! И чтобы не потерять тоннель, по которому она его уводила, Василий непроизвольно взял Алику за руку. Они медленно поплыли по павильону, не замечая, как перемещаются. Всё замерло и смазалось. Вот они – на улице, а теперь – в парке, вот – в сумерках – бродят вдоль каналов, по тёмной плещущей, ветренной набережной…
 
А она говорит без остановки. Почему – не осознавая сама,… да потому, как ей кажется, что она – фанат архитектуры. А, может быть потому, что случилось нечто… такое бывает с человеком, когда чувствуешь, что слушатель весь во внимании. А он внимал и кивал, и задавал правильные глубокие, не простые вопросы, хотя и находился не совсем с ней. А может быть просто её загипнотизировала улыбка Василия? Или она, так же, как и он, почувствовала, что-то новое внутри себя? То…, или другое, но между ними искрясь, потрескивая и изгибаясь проскочил и непрерывно горит ослепительный электрический разряд!...

Секс – это материальное проявление творческой энергии, показатель её наличия. Всё делается через секс, или через трансформацию секса в другое нечто. Энергия секса – валюта настоящего и будущего. Скоро мы осознаем, что один человек может перебросить другого человека в неведомые дали, субсидируя ему часть себя – свою силу. А этот другой, разыскав там недостающую для пазла деталь, и, вернувшись в мир с новой идеей, – способен станет увести за собой толпы жаждущих, воодушевляясь новым открытием и энергией энтузиазма внимающих. Важно, только, чтобы он имел в сердце волшебный компас, – такой, которого нет у остальных.