Доводы и думы

      Он не читал учебники по логике. Костя Ветчинкин считал себя самородком, и до всего доходил сам. То, до чего Костя доходил сам, он называл выводами. Выводы, до которых исключительно самостоятельно доходил Костя, должны были быть применимыми, как в его, так и в жизни других людей, то есть полезными.

     С полезностью своих выводов Косте Ветчинкиину часто не везло. Выводы получались, часто, бесполезными, то есть совсем неприменимыми в его жизни, а можно ли было их, его выводы, применять другим людям, Костя не знал, потому что стеснялся свои выводы навязывать другим.

     Несмотря на частые неудачи с применимостью или пользой своих выводов, Костя не переставал думать, и некоторые свои выводы старался записывать в так называемую общую толстк тетрадь. Одним из первых, Костя записал такой свой вывод:

     "Сознание человеку дано для того чтобы думать. Думать очень полезно. Когда человек думает, он развивает свой мозг. Человек с развитым мозгом может стать более результативным или успешным, чем тот человек, который думает не о том, о чём действительно думать надо, или думает о полезном ему, но совершенно неправильно. Процесс думания называется ещё мышлением. Правильно организованное мышление должно приводить человека к получению им обоснованных, стройных и полезных выводов".

     И хотя самородок Костя Ветчинкин никогда не читал учебников логики, в словари иностранных слов иногда заглядывал, чтобы увидеть там значения слов, с которыми сталкивался при чтении различных текстов и художественной литературы. Именно в художественной литературе,Костя почерпнул слова "силлогизм" и "сентенция".

     Оба этих иностранных слова резко не понравились Косте Ветчинкиину, а слово "сентенция", означавшее,как запомнил Костя, кратко выраженное моральное суждение или нравоучительное изречение, он рифмовал, как с реально существующими, так и придуманными им, Костей, словами. Сентенция-импотенция, сентенция-обалденция, сентенция-обнагленция, сентенция-продуменция, сентенция-восхищенция.

     Костя Ветчинкин срифмовал слово "сентенция" даже со старым названием болезни грипп, но рифма "сентенция-инфлюэнца" показалась ему некрасивой и хромой, и он срашу отбросил эту рифму в сторону, раз и насегда, а в общую толстую тетрадь записал:

     "Нравоучительные изречения или морально-нравственное суждения, которые часто называют противным иностранным словом "сентенция", являются тоже выводами чьего-то мышления. Распространено, среди людей, мнение, что те нравоучительные изречения хороши и долго используются другими людьми, которые получены мышлением мудрецов.

     Мудрец тем и отличается от всех других людей, которые тоже думают или мыслят, тем, что выводы мудреца не только умные, но и воспитательные. Воспитательные выводы неию всегда полезны, потому что не в каждого коня попадающий корм, приносит ему, коню, пользу, но всегда воспитательные выводы касаются отношения человека не только к себе, но и к другим людям.

     Самым известным нравоучительным изречением или морально-нравственным суждением, является следующий вывод: никогда не делай другим людям то, чего не хочешь, чтобы тебе сделали другие. Вывод этот воспитательный, конечно, но  для многих людей бесполезный, потому что часто они делают другим именно то, чем не хотели бы получить по своей башке или по своему сердцу"!

     С чистым, незамутнЕнным плохо продуманными воспитательными целями, думанием или мышлением, Костя Ветчинкин связывал слово "силлогизм", которое, как и слово "сентенция", он вычитал в художественной литературе.

     Слово "силлогизм" тоже не нравилось Косте, но рифмовать его с другими словами он не стал, а запомнил из значения этого слова, вычитанного в словаре иностранных слов, что для того, чтобы на основе двух суждений получить стройное, достойное того, чтобы считаться правильным выводом, третье суждение, нужно, чтобы первые два довода или посылки объединяло какое-то одно слово.

     Для того чтобы получить правильный вывод или силлогизм, Костя Ветчинкин взял два суждения:

     "Для того, чтобы считаться домашним, животное должно быть ласково к людям" и "Крокодил не является животным, ласковым к людям".

    Костя посмотрел на эти два суждения или довода, всесторонне обдумал их и выдал третье суждение или третий вывод, сильно постаравшись, чтобы этот, третий вывод, был правильным:

     "Не являясь животным, ласковым к людям, крокодил не может быть назван домашним животным".

      Костя Ветчинкин постарался обдумать этот свой вывод и понял, что два первых суждения объединяет не одно, а сразу четыре слова, - "животное, ласковое к людям". А можно ли, чтобы получить третий правильный вывод, допускать, чтобы два выражения, на основе которых получается этот третий вывод, объединялись бы не одним, а сразу четырьмя словами? Костя этого не знал наверняка, но решил, что можно, и пошёл в своем мышлении дальше.

     А дальше в мышлении Кости Ветчинкиина были соображения о том, что два первых суждения, на основе которых он получил третье заключение или третий вывод, он придумал сам. Когда придумываешь сам первых два суждения, а не заимствуешь их, два суждения,  у других людей,которых многие считают умными или даже мудрыми, то берёшь только на себя самого ответственность за стройность, обоснованность и полезность придуманных тобой одним заключений!

     И Костя подумал, что иногда очень страшно брать на себя ответственность за стройность и полезность двух суждений, на основе которых человек получает третий вывод или заключение.

     Костя Ветчинкин пришёл даже к выводу, что совершенно бесстрашными, в своём думаниии или мышлении, являются только дураки. И Костя включил в число своих мыслей, достойных быть помещёнными  в общую толстую тетрадь, следующий вывод:

     "Дурак - это человек, который всегда получает выводы только на основе своих собственных, дурацких, суждений, пренебрегая суждениями других людей, даже тех, кто признаны умными или даже мудрыми.

     Чтобы не быть дураком, нужно брать чью-то, чужую, умную мысль, ставить рядом с ней свою мысль, в которой есть слова, объединяющие эту Вашу мысль, с чужой умной или даже мудрой мыслью, и только после этого получать, как вывод, третье заключение" .

     И Костя решил потренироваться, работать головой так, как это делают не дураки, а умные люди, Сначала он взял чужую расхожую мысль: "Умный человек никогда не делает другим людям того, чем он не хочет получить, от других людей, по башке или по сердцу". А потом Костя стал придумывать свою собственную, достотачно обоснованную, стройную и удовлетворительно полезную мысль, и придумал! Придуманная им самим мысль была следующая:

     "Константин Иванович Ветчинкин очень старается, не делать другим людям то, чем он;сам не хотел бы получить, от других людей, по башке и по своему сердцу".

     Высказав эти два суждения, одно чужое, другое, - несомненно своё собственное, Костя Ветчинкин заволновался. Ещё бы не волноваться! Ведь Костя стоял на пороге получения третьего, стройного и, может быть полезного, заключения или вывода, и он его,таки, получил:

     "Стараясь не делать другим людям то, чем Константин Иванович Ветчинкин не хотел бы от них, от других людей, получать по башке и по своему сердцу, он имеет существенные возможности стать действительно умным или даже мудрым человеком"!

    Самородок Костя Ветчинкин записал этот свой вывод или заключение, которое посчитал достаточно для себя полезным, в общую толстую тетрадь, и добавил туда же, в тетрадь, следующее:

     "Одним из самых распространенных, среди людей, способов получения обоснованных, стройных и полезных выводов является обдумывание каких-то доводов, как своих собственных, так и чужих. Мысли или думы, получаемые человеком в своем мышлении или при обдумывании чужих и своих доводов, надо, по возможности, запоминать или фиксировать, чтобы потом включать их, мысли или думы, но в краткой форме, в свои как промежуточные, так и  окончательные выводы".

     Написав такое, Костя Ветчинкин проникся чувством того, что он не напрасно думает или мыслит, то есть обдумывает какие-то свои и чужие доводы, приходит к каким-то своим мыслям или думам. "Значит, кроме думания, ещё и чувства или эмоции составляют моё, Кости Ветчинкиина, сознание"! - неожиданно для себя пришёл к такому выводу Костя Ветчинкин.

      Вот, что ещё до сих пор вытворяют на Руси, некоторые её, этой страны, самородки. Самородки страны, в которой когда-то, некто, кажется по-фамилии Герцен, написал "Былое и думы", а Костя Ветчинкин свою общую толстую тетрадку, когда заполнит её до конца, от корки до корки, мог бы озаглавить так: "Доводы и думы".