А ещё была и Чукоккала!

Друзья!


«Крокодил» был задуман Корнеем Ивановичем Чуковским как новаторское произведение для детей. Данное произведение было написано по просьбе М.А. Горького.
На главный план в произведение выносится тема свободы. Крокодил призывает своих собратьев подняться на борьбу с людьми-поработителями. С помощью сказочного текста у читателей предоставляется возможность критически проанализировать саму действительность.
Сквозь весь текст «красной нитью» проходит мотив предстоящего освобождения. Советский читатель не мог не увидеть здесь скрытой пародии над образами большевизма. Также в сказке прослеживается «мотив страшного и смешного». Попав в беду, девочка в итоге обретает свободу.
Главная мысль сказки заключена в том, что не стоит злить опасных животных; они могут ответить встречной агрессией. Люди дразнят зверей, и в результате они нападают на всех подряд. Так случилось и с Крокодилом.
Проблемы необходимо решать мирным путем: сюжет истории подсказывает, что такой путь — единственно правильный. Даже Крокодил в итоге решает поехать в гости к автору сказок.
Вдохновившись призывом Крокодила, который рассказывает своим африканским друзьям о судьбе своего племянника, погибшего в засаде, звери решают: «пойдем войной на Петроград». Животные захватывают город, и начинается оккупация. И лишь Ваня Васильчиков с помощью игрушечного пистолетика разгоняет войско.
Появление Крокодила на улицах в то время уже никого не удивляло: в народе давно пользовались популярностью песни типа «По улице ходила большая Крокодила». Важно, что главный герой истории говорит на немецком языке.(Впереди у СССР- война с фашизмом-В.Н.).Так впервые в детской литературе на центральный план выходит героический ребенок".https://rustih.ru/
...Други!
Мне лично в детстве очень нравилась сказка  в стихах К.Чуковского "Айболит"! Она повествует о дружбе и любви человека к животным. Думаю, это был прообраз сегодняшних зоолечебниц и зоозащитников, выступающих против жестокости, браконьерства, убийства братьев наших меньших!

Вл.Назаров
*************
1.«Неуважение к ребенку»:
почему советские власти были против сказок Чуковского

31 марта исполнилось 140 лет со дня рождения писателя, переводчика и литературоведа Корнея Чуковского. В своих мемуарах он сокрушался, что «Муха-Цокотуха» и «Айболит» заслонили его исследования, переводы и многолетний труд о Николае Некрасове. «Газета.Ru» рассказывает о том, как Чуковский стал великим детским писателем, спровоцировал критику властей — и чем занимался помимо написания сказок.

Поэт, писатель, литературовед и переводчик Корней Иванович Чуковский родился 31 (по старому стилю — 19) марта 1882 года в Санкт-Петербурге. Его имя при рождении — Николай Корнейчуков. Отцом Чуковского, предположительно, был сын владельца сети типографий Эммануил Левенсон. Его родители воспрепятствовали неравному браку с матерью Чуковского — украинской крестьянкой Екатериной Корнейчуковой. В документах незаконнорожденный Николай часто указывал разные отчества: Степанович, Мануилович, Васильевич и другие.

Когда Чуковскому было три года, вместе с матерью и старшей сестрой он переехал из Петербурга. Детство писателя прошло в Одессе и Николаеве. Какое-то время он учился в гимназии в одном классе с будущим писателем Борисом Житковым, но был отчислен из-за «низкого происхождения». Отсутствие отца было главным комплексом Чуковского. О своих детских переживаниях он писал в дневнике.
«Я, как незаконнорожденный, не имеющий даже национальности (Кто я? Еврей? Русский? Украинец?) — был самым нецельным, непростым человеком на земле, — поделился Чуковский. — Мне казалось, что я единственный — незаконный, что все у меня за спиной перешептываются, и что когда я показываю кому-нибудь (дворнику, швейцару) свои документы, все внутренне начинают плевать на меня».

Особенно тяжело писателю было в 16-17 лет: молодых людей уже начинали называть по имени-отчеству, а он говорил новым знакомым: «Зовите меня просто Колей». Дочь Чуковского Лидия в мемуарах «Памяти детства» подчеркивала, что во взрослом возрасте писатель все же встретился со своим отцом и даже познакомил его с внуками. Но это не означает, что Чуковский простил родителя: по словам Лидии, он навсегда был оскорблен за мать и свое «неполноценное» детство.
В начале литературной деятельности Корнейчуков взял псевдоним «Корней Чуковский» с фиктивным отчеством Иванович. После революции это сочетание стало его настоящим именем, отчеством и фамилией.

За много лет до написания детских книг Чуковский был журналистом. В 1901 году он начал работать в газете «Одесские новости», а в 1903-м поехал в Лондон в качестве корреспондента. Незадолго до поездки Чуковский женился на Марии Гольдфельд и взял ее с собой.
«Корреспондентом я оказался из рук вон плохим, — писал Чуковский в мемуарах “О себе”. — Вместо того чтобы посещать заседания парламента и слушать там речи о высокой политике, я целые дни проводил в библиотеке Британского музея, читал Карлейля, Маколея, Хэзлитта, де-Куинси, Мэтью Арнолда. Очень увлекался Робертом Браунингом, Россетти и Суинберном. Английский язык я изучил самоучкой».
По словам Чуковского, газета перестала печатать его письма из Лондона, далекие от злободневной тематики. Зато ими заинтересовался Валерий Брюсов и пригласил журналиста в свой журнал «Весы».
Во время революции 1905 года Чуковский вернулся в Россию и начал сотрудничать с «Весами». В Петербурге он запустил сатирический журнал «Сигнал», в котором печатались Александр Куприн, Тэффи и Федор Сологуб. Вскоре Чуковского арестовали за оскорбление императора и членов царской семьи в четвертом номере издания. Следователь предъявил ему обвинение по статье 103 Уголовного уложения, утвержденного в 1903 году. За оскорбление власти предусматривалось наказание до восьми лет каторги. Известный адвокат Оскар Грузенберг сумел добиться оправдания писателя.
С 1906 года Чуковский около десяти лет прожил в финской деревне Куоккала (ныне — курортный район Санкт-Петербурга Репино). Там он близко дружил с писателем Владимиром Короленко и художником Ильей Репиным.
«Я горячо полюбил Илью Ефимовича, часто позировал ему для его картин и в течение нескольких лет редактировал его мемуары, часть которых он написал по моему настоянию, — написал Чуковский. — Эти мемуары, названные Репиным “Далекое близкое”, впервые вышли в Москве лишь в 1937 году».
Производное от слов Чуковский и Куоккала — «Чукоккала» — было придумано Репиным. Так писатель назвал свой рукописный юмористический альманах, который вел до 1969 года.
Широкую известность среди литераторов Чуковскому принесли переводы работ американского поэта и публициста Уолта Уитмена в 1907 году. Затем Чуковский занялся критикой и начал печататься в периодике — позже его материалы составили книги «От Чехова до наших дней» (1908), «Критические рассказы» (1911), «Лица и маски» (1914) и «Футуристы» (1922).
В 1916 году Чуковский снова посетил Англию — на этот раз с делегацией Государственной думы. Через год он выпустил перевод книги Джона Генри Паттерсона «С еврейским отрядом в Галлиполи».
После революции Чуковский опубликовал знаменитые издания «Ахматова и Маяковский» и «Книга об Александре Блоке». С приходом советской власти заниматься критикой стало трудно, и Чуковскому пришлось с сожалением завершить эту деятельность. С 1917 до 1926 года писатель изучал наследие своего любимого поэта Николая Некрасова. Он опубликовал первое советское собрание стихотворений автора с научными комментариями. В 1952 году вышла монография «Мастерство Некрасова», которая принесла Чуковскому Ленинскую премию. Труд о Некрасове писатель называл главной работой своей жизни.
В 1916 году Максим Горький пригласил Чуковского возглавить детский отдел издательства «Парус». В то же время писатель сам начинает работать над детскими стихами, а позже переключается на прозу. Писать сказки он начал для своей младшей дочери Марии, которую называл Мурочкой. Девочка, прожившая всего 11 лет, стала героиней сказок «Закаляка», «Чудо-дерево» и других. В 1932 году в «Пионерской правде» была опубликована автобиографическая повесть Чуковского «Солнечная» о детях-пациентах противотуберкулезного диспансера в Алупке, где умерла Мурочка.

Огромную известность и любовь нескольких поколений принесли Чуковскому его стихотворные сказки «Крокодил» (1916), «Мойдодыр» и «Тараканище» (1923), «Муха-цокотуха» (1924), «Бармалей» (1925), «Телефон» (1926) и «Айболит» (1929). Написав «Крокодила», 34-летний автор отзывался о популярности произведения в материале журнала «Вопросы литературы».
Я написал двенадцать книг, и никто не обратил на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя “Крокодила”, и я сделался знаменитым писателем. Боюсь, что “Крокодила” знает наизусть вся Россия. Боюсь, что на моем памятнике, когда я умру, будет начертано “Автор “Крокодила”.

«А как старательно, с каким трудом писал я другие свои книги, например “Некрасов как художник”, “Жена поэта”, “Уолт Уитмен”, “Футуристы” и прочие. Сколько забот о стиле, композиции и о многом другом, о чем обычно не заботятся критики! Но кто помнит и знает такие статьи? Другое дело — “Крокодил”, — иронизировал Чуковский.
Дети были в восторге от творчества писателя, но власти жестко критиковали его за «безыдейность» и «формализм», используя термин «чуковщина». В 1928 году заместитель комиссара просвещения РСФСР Надежда Крупская опубликовала в «Правде» разгромную статью «О “Крокодиле” Чуковского».
«Такая болтовня — неуважение к ребенку. Сначала его манят пряником — веселыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдет бесследно для него. Я думаю, “Крокодила” ребятам нашим давать не надо», — заявила Крупская.
Травлю Чуковского поддержал журнал «На литературном посту», в котором также вышла статья с критикой его произведений.
«Чуковский — писатель буржуазного направления. Но почему до сих пор так бесконтрольно, в таком большом количестве издаются и продаются его книги?» — говорилось в материале.
В то время Чуковского перестали издавать, а остатки тиражей в магазинах, складах и библиотеках списали как макулатуру. От писателя требовали публичного ответа на критику и раскаяния в своей деятельности. Он признавал, что в те годы испытывал «острое недовольство собой и своей литературной работой», после чего засел за многолетний труд о Некрасове. Написание сказок он прекратил на 13 лет.
«Мне и в голову тогда не приходило, что когда-нибудь эти гонимые сказки будут печататься миллионами экземпляров и выдержат многие десятки изданий. И что я доживу до поры, когда те дети, для которых эти сказки написаны, превратятся в седых стариков и будут читать их своим внукам и правнукам, — писал Чуковский позднее. — Все другие мои сочинения до такой степени заслонены моими детскими сказками, что в представлении многих читателей я, кроме “Мойдодыров” и “Мух-Цокотух”, вообще ничего не писал».
В 1928 году Чуковский стал первопроходцем в изучении детской лингвистики и написал книгу «Маленькие дети», позднее получившую название «От двух до пяти». Он несколько лет собирал и систематизировал материал, связанный с «лепыми нелепицами» малышей возрастом от двух до пяти лет.
С началом войны писатель с семьей был эвакуирован в Ташкент, где в 1943 году вышла его книга «Одолеем Бармалея!». Философ Петр Юдин раскритиковал произведение в статье «Пошлая и вредная стряпня К. Чуковского» в газете «Правда».
«Сказка Чуковского — вредная стряпня, которая способна исказить в представлении детей современную действительность, — возмутился Юдин. — “Военная сказка” К. Чуковского характеризует автора как человека, или не понимающего долга писателя в Отечественной войне, или сознательно опошляющего великие задачи воспитания детей в духе социалистического патриотизма».

В 1962-м Чуковский выпустил книгу «Живой как жизнь», посвященную развитию русского языка, культуре речи, «мнимым и подлинным» болезням слов. В том же году Оксфордский университет присудил ему почетное звание Доктора литературы. Для получения этого звания Чуковский вернулся в Англию через полвека после предыдущего визита и провел там весь май. В 60-е он задумался о пересказе Библии для детей. Соблюдая все правила цензуры и не используя слова «бог» и «евреи», в 1968 году он опубликовал книгу «Вавилонская башня и другие древние легенды». Но весь ее тираж был уничтожен властями. Соавтор книги Валентин Берестов объяснил причины ее запрета возмущением хунвейбинов — участников созданных в 1966—1967 годах отрядов студенческой и школьной молодежи в Китае.

«Был самый разгар великой культурной революции в Китае, — написал Берестов. — Хунвейбины, заметив публикацию, громогласно потребовали размозжить голову старому ревизионисту Чуковскому, засоряющему сознание советских детей религиозными бреднями. Запад откликнулся заголовком “Новое открытие хунвейбинов”, а наши инстанции отреагировали привычным образом».
Впоследствии «Вавилонская башня и другие древние легенды» все же была опубликована — но произошло это только в 1990 году.
Чуковский первым написал восторженный отзыв об «Одном дне Ивана Денисовича» Александра Солженицына. Он гордился дружбой с писателем и приютил его у себя во время гонений.
В последние годы жизни Чуковский жил в подмосковном поселке Переделкино. Анализируя свое прошлое в 1964 году, писатель признавался, что ни о чем не жалеет.
«Оглядываясь на свой долгий писательский путь, я нахожу на нем немало ошибок, неверных шагов и провалов, — написал Чуковский. — Но одна черта в некоторой мере искупает мои недостатки: абсолютная искренность. В качестве критика я, если бы даже хотел, не умел бы написать о том или ином литературном явлении хоть одно неправдивое слово. Точно так же я не стал бы писать свои книги “Высокое искусство” или “От двух до пяти”, если бы меня не окрыляла уверенность, что у нас еще не было книг на подобные темы и что я таким образом иду по непроторенной дороге. И разве отдал бы я сорок лет своей жизни изучению Некрасова, если бы не сознание, что мне предстоит разрушить застарелые, рутинные представления о нем?».
Умер Чуковский в Москве 28 октября 1969 года — причиной стал вирусный гепатит. Похоронен автор в Переделкино
https://news.mail.ru/
****************
2.Чуковский о Некрасове

Павел Крючков, заместитель главного редактора журнала «Новый мир», заведующий отделом поэзии.
Старший научный сотрудник Государственного литературного музея («Дом-музей Корнея Чуковского в Переделкине»)

Я задался такой целью действительно посмотреть во всех ли работах Чуковского, крупных конечно, присутствуют ли пушкинские следы и каковы они, и насколько они глубоки и серьезны, а не являются просто теми, или иными связками. Оказалось, что присутствуют, и глубоки, и очень интересно необходимые. Они есть и в книгах Чуковского о писателях прозаиках XIX века – Дружинине, Слепцове, Успенском, о его литературоведческих работах. Они присутствуют в его книге 1924 года – книге об Александре Блоке «Александр Блок, как человек и поэт», там вообще пушкинская тема очень интересно развернута. Но, пожалуй, самая большая история присутствует в книге «Мастерство Некрасова», которая в собрании сочинений вообще отдельным томом.
Эта книга Чуковского вышла в 1952 году и потом выдержала семь изданий, последнее было в 1970-е. Он действительно получил за нее Ленинскую премию – это была первая Ленинская премия в нашей стране, которую дали за нехудожественное произведение. Только спустя очень много лет после смерти Чуковского мы узнали, что оказывается, старые большевики протестовали против этого дела, писали письма в комитет по Ленинским премиям. Это связано с тем, что Чуковский присутствовал в литературе и публицистике еще в дореволюционные годы и даже, отклоняясь на секунду от нашей темы скажу, что он стал героем, разумеется отрицательным, статьи Владимира Ильича Ленина. И даже из его фамилии Ленин сделал нарицательное выражение: «Такие, как Чуковские», – пишет он в своей статье «Новые упразднители».
Но не об этом речь. А речь о том, что последняя большая критическая книга Чуковская очень точно названа «Рассказы о Некрасове». Критическая книга, но видите, он вводит слово «рассказы» – слово из художественной литературы. Точно так, до этого «Критические рассказы».
«Рассказы о Некрасове» – в этой книге была главка под названием «Пушкин и Некрасов». Потом, Корней Иванович превратил ее в отдельную брошюру, в отдельную книжку и потом она уже стала частью книги «Мастерство Некрасова». Так вот, если очень кратко сказать, то Корней Иванович, как это было ему свойственно, сражался с идеологическим и мифологическими установками, одна из которых и в старые годы, и в его уже новейшее время, построена была таким образом, что Некрасов не является поэтическим наследником Пушкина. Что его внутренняя поэтическая установка и развитие его поэтики перпендикулярно некоторым образом пушкинскому и с этим Корней Иванович страшно спорил. И за это на него делались разнообразные нападки, о чем есть специальные исследования. Я приведу, к сожалению, только один пример, но думаю, что очень эффектный. Думаю, что давно никто не брал, кроме двух-трех специалистов в руки эту книгу Чуковского:
«Одним из самых наглядных примеров внутренней состоятельности эстетских противопоставлений Некрасова Пушкину является неизданное письмо Фета к автору дилетантских стихов Константину Романову».
И Чуковский цитирует письмо Фета: «Читаешь стих Некрасова: “Купец, у коего украден был калач…” – и чувствуешь, что это жестяная проза. Прочтешь: “Для берегов отчизны дальной…” – и чувствуешь, что это золотая поэзия».
Корней Иванович пишет: «На первый взгляд противопоставление кажется вполне убедительным, но и оно начисто опровергается фактами. Факты же заключаются в том, что строка, приведенная Фетом, заимствована из той группы стихотворений Некрасова, которая объединена общим названием “На улице”, а там, как известно, есть такие стихи:
“Вот идет солдат. Под мышкою
Детский гроб несет детинушка”.
Читая эти стихи невозможно не вспомнить другие стихи о таком же гробике и о таком же отце:
“Без шапки он; несет под мышкой гроб ребенка
И кличет издали ленивого попенка,
Чтоб тот отца позвал да церковь отворил.
Скорей! ждать некогда! давно бы схоронил”.
Автор этого стихотворения – Пушкин. Дело не только в том, что образ отца, несущего под мышкой гроб младенца, совпадает у Некрасова с пушкинским. Главное, весь тон этого пушкинского стихотворения некрасовский. Если не знать, что стихи о гробике написаны Пушкиным, их можно принять за некрасовские. В них тоскливо негодование, некрасовское негодование на убожество, жестокость, безвыходность тогдашнего русского быта».
И Корней Иванович приводит целиком весь этот эпизод:
«Румяный критик мой, насмешник толстопузый,
Готовый век трунить над нашей томной музой,
Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,
Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.
Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогой,
За ними чернозем, равнины скат отлогой,
Над ними серых туч густая полоса.
Где нивы светлые? где темные леса?
Где речка?..»
Действительно, совершенно некрасовские стихи.
«В проклятой хандре Пушкина, в его скорби при виде разоренной деревни уже предчувствуется некрасовская горечь и желчь. Сама эта манера давать перечень удручительных образов, чтобы выразить свою боль о неустройстве и мерзости окружающей жизни впоследствии стала типично некрасовской».
Только один эпизод я выбрал. Вообще друзья, должен вам сказать, что сейчас, рассуждая о Чуковском и Пушкине, какая-то часть моей головы думает о других, и печальных, и случайных, и трогательных странных сближениях. Я почему-то только сейчас подумал, что и у того, и у другого было по четверо детей. А вот читая про этот гробик – свою последнюю дочь Мурочку Корней Иванович хоронил сам, она умерла, когда ей было 11 лет.

https://academy.foma.ru/
************
ПРИЛОЖЕНИЕ

Корней Чуковский — Крокодил.
Часть первая
1
Жил да был
Крокодил.
Он по улицам ходил,
Папиросы курил.
По-турецки говорил,-
Крокодил, Крокодил Крокодилович!
2
А за ним-то народ
И поёт и орёт:
— Вот урод так урод!
Что за нос, что за рот!
И откуда такое чудовище?
3
Гимназисты за ним,
Трубочисты за ним,
И толкают его.
Обижают его;
И какой-то малыш
Показал ему шиш,
И какой-то барбос
Укусил его в нос.-
Нехороший барбос, невоспитанный.
4
Оглянулся Крокодил
И барбоса проглотил.
Проглотил его вместе с ошейником.
5
Рассердился народ,
И зовёт, и орёт:
— Эй, держите его,
Да вяжите его,
Да ведите скорее в полицию!
6
Он вбегает в трамвай,
Все кричат:- Ай-ай-ай!-
И бегом,
Кувырком,
По домам,
По углам:
— Помогите! Спасите! Помилуйте!
7
Подбежал городовой:
— Что за шум? Что за вой?
Как ты смеешь тут ходить,
По-турецки говорить?
Крокодилам тут гулять воспрещается.
8
Усмехнулся Крокодил
И беднягу проглотил,
Проглотил с сапогами и шашкою.
9
Все от страха дрожат.
Все от страха визжат.
Лишь один
Гражданин
Не визжал,
Не дрожал —
Это доблестный Ваня Васильчиков.
10
Он боец,
Молодец,
Он герой
Удалой:
Он без няни гуляет по улицам.
11
Он сказал: — Ты злодей.
Пожираешь людей,
Так за это мой меч —
Твою голову с плеч!-
И взмахнул своей саблей игрушечной.
12
И сказал Крокодил:
— Ты меня победил!
Не губи меня, Ваня Васильчиков!
Пожалей ты моих крокодильчиков!
Крокодильчики в Ниле плескаются,
Со слезами меня дожидаются,
Отпусти меня к деточкам, Ванечка,
Я за то подарю тебе пряничка.
13
Отвечал ему Ваня Васильчиков:
— Хоть и жаль мне твоих крокодильчиков,
Но тебя, кровожадную гадину,
Я сейчас изрублю, как говядину.
Мне, обжора, жалеть тебя нечего:
Много мяса ты съел человечьего.
14
И сказал крокодил:
— Всё, что я проглотил,
Я обратно отдам тебе с радостью!
15
И вот живой
Городовой
Явился вмиг перед толпой:
Утроба Крокодила
Ему не повредила.
16
И Дружок
В один прыжок
Из пасти Крокодила
Скок!
Ну от радости плясать,
Щеки Ванины лизать.
17
Трубы затрубили,
Пушки запалили!
Очень рад Петроград —
Все ликуют и танцуют,
Ваню милого целуют,
И из каждого двора
Слышно громкое «ура».
Вся столица украсилась флагами.
18
Спаситель Петрограда
От яростного гада,
Да здравствует Ваня Васильчиков!
19
И дать ему в награду
Сто фунтов винограду,
Сто фунтов мармеладу,
Сто фунтов шоколаду
И тысячу порций мороженого!
20
А яростного гада
Долой из Петрограда:
Пусть едет к своим крокодильчикам!
21
Он вскочил в аэроплан,
Полетел, как ураган,
И ни разу назад не оглядывался,
И домчался стрелой
До сторонки родной,
На которой написано: «Африка».
22
Прыгнул в Нил
Крокодил,
Прямо в ил
Угодил,
Где жила его жена Крокодилица,
Его детушек кормилица-поилица.
Часть вторая
1
Говорит ему печальная жена:
— Я с детишками намучилась одна:
То Кокошенька Лелёшеньку разит,
То Лелёшенька Кокошеньку тузит.
А Тотошенька сегодня нашалил:
Выпил целую бутылочку чернил.
На колени я поставила его
И без сладкого оставила его.
У Кокошеньки всю ночь был сильный жар:
Проглотил он по ошибке самовар,-
Да, спасибо, наш аптекарь Бегемот
Положил ему лягушку на живот.-
Опечалился несчастный Крокодил
И слезу себе на брюхо уронил:
— Как же мы без самовара будем жить?
Как же чай без самовара будем пить?
2
Но тут распахнулися двери,
В дверях показалися звери:
Гиены, удавы, слоны,
И страусы, и кабаны,
И Слониха-
Щеголиха,
Стопудовая купчиха,
И Жираф —
Важный граф,
Вышиною с телеграф,-
Всё приятели-друзья,
Всё родня и кумовья.
Ну соседа обнимать,
Ну соседа целовать:
— Подавай-ка нам подарочки заморские!
3
Отвечает Крокодил:
— Никого я не забыл,
И для каждого из вас
Я подарочки припас!
Льву —
Халву,
Мартышке —
Коврижки,
Орлу —
Пастилу,
Бегемотику —
Книжки,
Буйволу — удочку,
Страусу — дудочку,
Слонихе — конфет,
А слону — пистолет…
4
Только Тотошеньке,
Только Кокошеньке
Не подарил
Крокодил
Ничегошеньки.
Плачут Тотоша с Кокошей:
— Папочка, ты нехороший:
Даже для глупой Овцы
Есть у тебя леденцы.
Мы же тебе не чужие,
Мы твои дети родные,
Так отчего, отчего
Ты нам не привёз ничего?
5
Улыбнулся, засмеялся Крокодил:
— Нет, проказники, я вас не позабыл:
Вот вам ёлочка душистая, зелёная,
Из далёкой из России привезённая,
Вся чудесными увешана игрушками,
Золочёными орешками, хлопушками.
То-то свечки мы на ёлочке зажжём.
То-то песенки мы елочке споём:
«Человечьим ты служила малышам.
Послужи теперь и нам, и нам, и нам!»
6
Как услышали про ёлочку слоны,
Ягуары, павианы, кабаны,
Тотчас за руки
На радостях взялись
И вкруг ёлочки
Вприсядку понеслись.
Не беда, что, расплясавшись, Бегемот
Повалил на Крокодилицу комод,
И с разбегу круторогий Носорог
Рогом, рогом зацепился за порог.
Ах, как весело, как весело Шакал
На гитаре плясовую заиграл!
Даже бабочки упёрлися в бока,
С комарами заплясали трепака.
Пляшут чижики и зайчики в лесах,
Пляшут раки, пляшут окуни в морях,
Пляшут в поле червячки и паучки,
Пляшут божии коровки и жучки.
7
Вдруг забили барабаны,
Прибежали обезьяны:
— Трам-там-там! Трам-там-там!
Едет к нам Гиппопотам.
— К нам —
Гиппопотам?!
— Сам —
Гиппопотам?!
— Там —
Гиппопотам?!*
Ах, какое поднялось рычанье,
Верещанье, и блеянье, и мычанье:
— Шутка ли, ведь сам Гиппопотам
Жаловать сюда изволит к нам!
Крокодилица скорее убежала
И Кокошу и Тотошу причесала.
А взволнованный, дрожащий Крокодил
От волнения салфетку проглотил.
* Некоторые думают, будто Гиппопотам
и Бегемот — одно и то же. Это неверно.
Бегемот — аптекарь, а Гиппопотам — царь.
8
А Жираф,
Хоть и граф,
Взгромоздился на шкаф.
И оттуда
На верблюда
Вся посыпалась посуда!
А змеи
Лакеи
Надели ливреи,
Шуршат по аллее,
Спешат поскорее
Встречать молодого царя!
8
И Крокодил на пороге
Целует у гостя ноги:
— Скажи, повелитель, какая звезда
Тебе указала дорогу сюда?
И говорит ему царь:- Мне вчера донесли обезьяны.
Что ты ездил в далёкие страны,
Где растут на деревьях игрушки
И сыплются с неба ватрушки,
Вот и пришёл я сюда о чудесных игрушках послушать
И небесных ватрушек покушать.
И говорит Крокодил:
— Пожалуйте, ваше величество!
Кокоша, поставь самовар!
Тотоша, зажги электричество!
9
И говорит Гиппопотам:
— О Крокодил, поведай нам,
Что видел ты в чужом краю,
А я покуда подремлю.
И встал печальный Крокодил
И медленно заговорил:
— Узнайте, милые друзья,
Потрясена душа моя,
Я столько горя видел там,
Что даже ты, Гиппопотам,
И то завыл бы, как щенок,
Когда б его увидеть мог.
Там наши братья, как в аду —
В Зоологическом саду.
О, этот сад, ужасный сад!
Его забыть я был бы рад.
Там под бичами сторожей
Немало мучится зверей,
Они стенают, и зовут,
И цепи тяжкие грызут,
Но им не вырваться сюда
Из тесных клеток никогда.
Там слон — забава для детей,
Игрушка глупых малышей.
Там человечья мелюзга
Оленю теребит рога
И буйволу щекочет нос,
Как будто буйвол — это пёс.
Вы помните, меж нами жил
Один весёлый крокодил…
Он мой племянник. Я его
Любил, как сына своего.
Он был проказник, и плясун,
И озорник, и хохотун,
А ныне там передо мной,
Измученный, полуживой,
В лохани грязной он лежал
И, умирая, мне сказал:
«Не проклинаю палачей,
Ни их цепей, ни их бичей,
Но вам, предатели друзья,
Проклятье посылаю я.
Вы так могучи, так сильны,
Удавы, буйволы, слоны,
Мы каждый день и каждый час
Из наших тюрем звали вас
И ждали, верили, что вот
Освобождение придёт,
Что вы нахлынете сюда,
Чтобы разрушить навсегда
Людские, злые города,
Где ваши братья и сыны
В неволе жить обречены!»-
Сказал и умер.
Я стоял
И клятвы страшные давал
Злодеям людям отомстить
И всех зверей освободить.
Вставай же, сонное зверьё!
Покинь же логово своё!
Вонзи в жестокого врага
Клыки, и когти, и рога!
Там есть один среди людей —
Сильнее всех богатырей!
Он страшно грозен, страшно лют,
Его Васильчиков зовут.
И я за голову его
Не пожалел бы ничего!
10
Ощетинились зверюги и, оскалившись, кричат:
— Так веди нас за собою на проклятый Зоосад,
Где в неволе наши братья за решётками сидят!
Мы решётки поломаем, мы оковы разобьём,
И несчастных наших братьев из неволи мы спасём.
А злодеев забодаем, искусаем, загрызём!
Через болота и пески
Идут звериные полки,
Их воевода впереди,
Скрестивши руки на груди.
Они идут на Петроград,
Они сожрать его хотят,
И всех людей,
И всех детей
Они без жалости съедят.
О бедный, бедный Петроград!
Часть третья
1
Милая девочка Лялечка!
С куклой гуляла она
И на Таврической улице
Вдруг увидала Слона.
Боже, какое страшилище!
Ляля бежит и кричит.
Глядь, перед ней из-под мостика
Высунул голову Кит.
Лялечка плачет и пятится,
Лялечка маму зовёт…
А в подворотне на лавочке
Страшный сидит Бегемот.
Змеи, шакалы и буйволы
Всюду шипят и рычат.
Бедная, бедная Лялечка!
Беги без оглядки назад!
Лялечка лезет на дерево,
Куклу прижала к груди.
Бедная, бедная Лялечка!
Что это там впереди?
Гадкое чучело-чудище
Скалит клыкастую пасть,
Тянется, тянется к Лялечке,
Лялечку хочет украсть.
Лялечка прыгнула с дерева,
Чудище прыгнуло к ней.
Сцапало бедную Лялечку
И убежало скорей.
А на Таврической улице
Мамочка Лялечку ждёт:
— Где моя милая Лялечка?
Что же она не идёт?
2
Дикая Горилла
Лялю утащила
И по тротуару
Побежала вскачь.
Выше, выше, выше,
Вот она на крыше.
На седьмом этаже
Прыгает, как мяч.
На трубу вспорхнула,
Сажи зачерпнула,
Вымазала Лялю,
Села на карниз.
Села, задремала,
Лялю покачала
И с ужасным криком
Кинулася вниз.
3
Закрывайте окна, закрывайте двери,
Полезайте поскорее под кровать,
Потому что злые, яростные звери
Вас хотят на части, на части разорвать!
Кто, дрожа от страха, спрятался в чулане,
Кто в собачьей будке, кто на чердаке…
Папа схоронился в старом чемодане,
Дядя под диваном, тётя в сундуке.
4
Где найдётся такой
Богатырь удалой,
Что побьёт крокодилово полчище?
Кто из лютых когтей
Разъярённых зверей
Нашу бедную Лялечку вызволит?
Где же вы, удальцы,
Молодцы-храбрецы?
Что же вы, словно трусы, попрятались?
Выходите скорей,
Прогоните зверей,
Защитите несчастную Лялечку!
Все сидят, и молчат,
И, как зайцы, дрожат,
И на улицу носа не высунут!
Лишь один гражданин
Не бежит, не дрожит —
Это доблестный Ваня Васильчиков.
Он ни львов, ни слонов,
Ни лихих кабанов
Не боится, конечно, ни капельки!
5
Они рычат, они визжат,
Они сгубить его хотят,
Но Ваня смело к ним идёт
И пистолетик достаёт.
Пиф-паф!- и яростный Шакал
Быстрее лани ускакал.
Пиф-паф!- и Буйвол наутёк.
За ним в испуге Носорог.
Пиф-паф!- и сам Гиппопотам
Бежит за ними по пятам.
И скоро дикая орда
Вдали исчезла без следа.
И счастлив Ваня, что пред ним
Враги рассеялись как дым.
Он победитель! Он герой!
Он снова спас свой край родной.
И вновь из каждого двора
К нему доносится «ура».
И вновь весёлый Петроград
Ему подносит шоколад.
Но где же Ляля? Ляли нет!
От девочки пропал и след!
Что, если жадный Крокодил
Её схватил и проглотил?
6
Кинулся Ваня за злыми зверями:
— Звери, отдайте мне Лялю назад!-
Бешено звери сверкают глазами,
Лялю отдать не хотят.
— Как же ты смеешь,- вскричала Тигрица,
К нам приходить за сестрою твоей,
Если моя дорогая сестрица
В клетке томится у вас, у людей!
Нет, ты разбей эти гадкие клетки,
Где на потеху двуногих ребят
Наши родные мохнатые детки,
Словно в тюрьме, за решёткой сидят!
В каждом зверинце железные двери
Ты распахни для пленённых зверей,
Чтобы оттуда несчастные звери
Выйти на волю могли поскорей!
Если любимые наши ребята
К нам возвратятся в родную семью,
Если из плена вернутся тигрята,
Львята с лисятами и медвежата —
Мы отдадим тебе Лялю твою.
7
Но тут из каждого двора
Сбежалась к Ване детвора:
— Веди нас, Ваня, на врага.
Нам не страшны его рога!
И грянул бой! Война! Война!
И вот уж Ляля спасена.
8
И вскричал Ванюша:
— Радуйтеся, звери!
Вашему народу
Я даю свободу.
Свободу я даю!
Я клетки поломаю,
Я цепи разбросаю.
Железные решётки
Навеки разобью!
Живите в Петрограде,
В уюте и прохладе.
Но только, Бога ради,
Не ешьте никого:
Ни пташки, ни котёнка,
Ни малого ребёнка,
Ни Лялечкиной мамы,
Ни папы моего!
Да будет пища ваша —
Лишь чай, да простокваша,
Да гречневая каша
И больше ничего.
(Тут голос раздался Кокоши:
— А можно мне кушать калоши?
Но Ваня ответил:- Ни-ни,
Боже тебя сохрани.)
— Ходите по бульварам,
По лавкам и базарам,
Гуляйте где хотите,
Никто вам не мешай!
Живите вместе с нами,
И будемте друзьями:
Довольно мы сражались
И крови пролили!
Мы ружья поломаем,
Мы пули закопаем,
А вы себе спилите
Копыта и рога!
Быки и носороги,
Слоны и осьминоги,
Обнимемте друг друга,
Пойдёмте танцевать!
9
И наступила тогда благодать:
Некого больше лягать и бодать.
Смело навстречу иди Носорогу —
Он и букашке уступит дорогу.
Вежлив и кроток теперь Носорог:
Где его прежний пугающий рог?
Вон по бульвару гуляет Тигрица
Ляля ни капли её не боится:
Что же бояться, когда у зверей
Нету теперь ни рогов, ни когтей!
Ваня верхом на Пантеру садится
И, торжествуя, по улице мчится.
Или возьмёт оседлает Орла
И в поднебесье летит, как стрела.
Звери Ванюшу так ласково любят,
Звери балуют его и голубят.
Волки Ванюше пекут пироги,
Кролики чистят ему сапоги.
По вечерам быстроглазая Серна
Ване и Ляле читает Жюль Верна,
А по ночам молодой Бегемот
Им колыбельные песни поёт.
Вон вкруг Медведя столпилися детки
Каждому Мишка даёт по конфетке.
Вон, погляди, по Неве по реке
Волк и Ягнёнок плывут в челноке.
Счастливы люди, и звери, и гады,
Рады верблюды, и буйволы рады.
Нынче с визитом ко мне приходил —
Кто бы вы думали?- сам Крокодил.
Я усадил старика на диванчик,
Дал ему сладкого чаю стаканчик.
Вдруг неожиданно Ваня вбежал
И, как родного, его целовал.
Вот и каникулы! Славная ёлка
Будет сегодня у серого Волка.
Много там будет весёлых гостей.
Едемте, дети, туда поскорей!
https://rustih.ru/