Провальное утро

Однажды утром Александр Сергеевич почувствовал сильную жажду. Он достал из дубового буфета бутылку элитного Бордо  и отправился к А.Керн.
Привратник вежливо сообщил, что никого пускать не велено.
-Но у меня просто горло пересохло! Почему нельзя войти?
- У нас с визитом - важная государственная особа по важному государственному делу, и хозяйка запретила заходить  к ней в спальню в течение 16 минут. Не угодно ли Вам подождать во дворе на скамейке?
Александр Сергеевич уселся на скамейку и от нечего делать стал сочинять стихи. В голове сразу сложилось странное сочетание – гений чистой красоты. Он призадумался, не увидит ли А.Керн в этом иронию? Да, красота налицо, но какая же она чистая? Всем известен длинный список её обожателей, успешно покушавшихся на эту красоту. Однако, решил рискнуть. Всё написалось, как по маслу, небось, не впервой. Затем подумал над названием. Первоначально было «Как я первый раз пришёл к А.Керн», потом решительно вычеркнул первые пять слов и оставил «к А.Керн».  Стишок получился так себе, но в качестве комплимента для смягчения сердца дамы очень даже подойдёт.
Хлопнула калитка, пришёл ещё один поклонник – помещик Родзянко, хороший знакомый Александра Сергеевича и тоже большой любитель игры в карточный штосс. Поскольку в дом всё ещё не пускали, приятели распили бутылку вина, припасённую Александром Сергеевичем. Ждать надоело, подозвали привратника.
-А скажи-ка, любезный, когда пришла к вам эта важная особа ?
-Дак эта важная особа пришёл вчера вечером, сразу, как генерал уехали.  Он всегда приходит, как стемнеет.
Конечно,  и Александр Сергеевич и Аркадий Гаврилович тоже были заранее уведомлены о том, что муж А.Керн будет в отъезде, но ждать в очереди было унизительно.
Именно тогда Александр Сергеевич и сказал свою знаменитую фразу: «Ну и Керн с ней!», и они уехали по домам, каждый в своей карете.

А новый экспромт Александр Сергеевич подарил своему другу Михаилу Глинке, может романс сочинит, оживит эти вирши.  Не пропадать же добру.