Бурый - из серии Игры со словами

Этой статьёй начинаю серию "Игры со словами"

черновик, вообще не проверял, здесь сохраняюсь
дураки, вон!





"Бурый"

(Из серии “Игры со словами”)

Значением слово “бурый” сегодня в русском языке является в том числе (признак) [коричневый (цвет)]. Сам признак “цвет” очень даже невещественный, а потому, чтобы его сохранить у себя в сознании как знание, его прежде надо однажды увидеть. Тем более, что самих цветов мы можем различать уже огромное множество. Итак, вы видите признак цвет, одновременно слышите заданное ему знание звучания “коричневый”, связываете знание признака и знание его звучания посредством соответствующего знания связи у себя в сознании, и - поздравляю! - так вы уже обладатель знания “коричневый цвет” и (невещественного признака) слова “коричневый” в своём языке, что впрочем одно и то же.
 
Ничего не смущает, нет? А ведь это же полная ерунда, примерно как “зелёный”, - это [синий]“. Потому как [цвет] может быть только того цвета, знанию звучания которого он и соответствует. В нашем случае это знание звучания “бурый”, а значит ему соответствует значение именно [бурый (цвет)], и никакое другое вообще. А потому и разбираться сейчас мы будем со значением [бурый (цвет - ?)] слова “бурый”. (А вопросительный знак потому в значении, что сомневаюсь я, чего-то, что знание звучания “бурый”, когда оно возникло, соответствовало именно невещественной признаку “цвет”, а не чему-то другому.)

Слово “бурый” образовано уже в контексте “предложение” Руского языка как производное от слова “бур”, которое гораздо древнее его. Потому как слово “бур” сформировано ещё в контексте “слово”, т.е. в Древнем языке Руского контекста. Из его “прочтения” получается такое значение, - [”быть”, возможностью которого является принадлежность “у” мужику (самцу)]. (Значением сути [Б] Древнего языка Руского контекста является [быть].)

И, - снова-здорово! - повторяется та же история, что и с цветом “бурый”, - ну не осталось сегодня у нас уже того знания связи в коллективном сознании, а значит и слова “бур” в языке, когда оно в нём только возникло. В смысле признак, которому оно тогда соответствовало в Действительности, давно уже из неё “ушёл”, - не стало признака в Действительности, значит через некоторое время исчезнет из языка и слово (знание звучания), которое ему соответствовало. В то время как из самого знания звучания “бур” понять, каким был признак, которому оно тогда соответствовало, невозможно.

Ещё раз, - не найдётся сегодня уже человек, который взял бы нас за руку, указал бы нам на некий признак, и сказал бы при том, - “А вот это и есть тот самый “бур”, о котором вы так хотели знать, но всё стеснялись спросить.” Потому как самого этого признака давным давно у нас уже нет.

А между тем слово “бур” и сегодня существует в русском языке, и тем более существует сегодня и некий признак в Действительности, которому это звучание сегодня и соответствует. “Бур”, - это [некий инструмент или приспособление, с помощью которого в результате вращательных движений можно сделать углубления]. Вот только  такое оно нам совсем здесь не подходит, потому как именно это значение у объединения “бур” вовсе даже не первое. Потому как соответствует оно уже именно искусственному вещественной признаку, которых у древних человеков было тогда, когда это знание звучания “бур” и возникло, “раз, два и обчёлся”.

Ещё раз, - само такое слово в Древнем языке уже было, вот только значение у него тогда было другое, потому как самого такого искусственного признака “бур” в сегодняшнем его виде человек тогда ещё не придумал.
 
То, что этот признак был точно, следует из существования сегодня его производных в русском языке, образованных ещё с тем его, изначальный значением, давайте же рассмотрим их. Глядишь, так мы и сможем выяснить первоначальное значение слова “бур”, в смысле сможем узнать, как этот самый признак тогда и выглядел. А для этого мы воспользуемся такими устойчивыми сочетаниями и объединениями как, - “бурт”, “бурда”, “буряк”, “бурый”, “бурёнка”, “бурый медведь”, - впрочем достаточно, этого, пожалуй, нам вполне уже хватит.

И начнём мы сразу же с “бурт” и “бурда”. Потому как слово “бурд-а” образовалось в контексте “предложение” Руского языка от слова “бурд”, которое до этого образовалось в контексте “слово”, т.е. в Древнем языке. Проблема в том, что в Древнем языке не было отдельных звуков (д) и (т), а был один только звук (дт). Который вовсе не был объединением звуков (д) и (т), а был отдельным звуком (дт) со своим собственным значением (сутью [(дт)]). Который звучал как нечто среднее между звучаниями (д) и (т). (Проще говоря, древние человеки ещё не умели ни произносить внятно звуки (д) и (т), ни тем более понимать их.)

Короче, в Древнем языке не было двух слов “бурт” и “бурд”, а было одно единственное, - “бур(дт)”, - из которого они потом и произошли. Т.е. в результате детализации знания звучания “(дт)” и его значения одновременно происходит и детализация всех его производных и их значений, что уже были тогда в Древнем языке. Происходит она в разных контекстах Древнего языка настолько уже по разному, что в результате неё вместо Древнего языка возникает множество уже других языков, настолько много между этими языками уже было различий. 

Таким образом древнее знание звучания “(дт)” со значением [коллектив (и всё, что так или иначе с ним связано)] со временем в разных контекстах (языках) детализировалось на знания звучания “д” и “т” со значениями соответственно [коллектив (но только не его действие, нет)] и [действие коллектива]. Похоже, что “д”, как и его значение были родными для контекста Руского языка, потому как такие они сформировалось в среде его носителей. А вот знание звучания “т” и его значение были для них уже заимствованными. Заимствовали они их у ханты ёх, у которых и коллектива-то как такового почти никогда и не было, но сама Жизнь которых была одним постоянным движением. По этой причине все слова в языке ханты начинающиеся на букву “д” являются так заимствованными.

Из “прочтения” “бурт” в соответствии с тем знанием, что вы только что здесь получили, следует такое его значение, - [”бур”, возможностью которого является действие (коллектива)]. А значением “бурд” получается, - [”бур”, возможностью которого является коллектив]. Т.е. значением объединения “бур(дт)”, которое было до детализации вместо них, являлось [”бур”, возможностью которого является коллектив и его действие]. Т.е. до детализации это был один и тот же признак, который объединял одновременно и некий признак “бур” у коллектива и действие коллективаа в результате которого он и возникал.

В смысле сам этот признак возникал в результате некого действия коллектива. Т.е. так признак и действие по его созданию были одним целым и по отдельности существовать просто не могли. (Примерно как не могут существовать отдельно человек и его тень.) Это было возможно, пока всему коллективу приходилось заниматься одним каким-то действием. Но вот таких действий со временем становится уже множество, и не каждым из них занимается уже весь коллектив. А это и была причина детализации “(дт)”.
 
Но не всё так просто, даже после детализации “(дт)”, а с ним и объединений, в которых оно участвовало, сами их значения не сразу изменились. В смысле у образовавшихся в результате детализации “(дт)” объединений “бурт” и “бурд” значения мало чем отличались между собой и значением исходного объединения “бур(дт)”, тем более, что сформировались они в абсолютно разных контекстах. В смысле все они соответствовали абсолютно одному и тому же признаку, но теперь при помощи звуков (д) и (т) можно было уточнять, какое именно их свойство имеется в виду, - само действие, в результате которого этот признак и появился, или сам признак, который в результате этого действия получился.

Но это были только цветочки, ягодки ещё впереди! Потому как у тех же ханты ёх вовсе не было в контексте их языка звука (д). Но это вовсе не значит, что без него у них в языке не могло быть значения [”бур”, возможностью которого является коллектив]. Оба эти значения ([”бур”, возможностью которого является коллектив] и [”бур”, возможностью которого является действие коллектива]) у них конечно же были. Правда соответствовало им у них одно и то же знание звучания “бурт”, что не есть хорошо в Языке. (В смысле в контексте их языка детализация “(дт)” произошла как более уже чёткое произношение его знания звучания как “т”. При этом значения само значение [(дт)] (а теперь так уже значит [”т”] никак вообще не изменилось. А  звук “д” в результате этой детализации в языке у ханты ёх (хантыйском языке) так не возникал вообще.

(Кстати, именно так в Языке и возникает омонимия, - многозначности, - проблема, которая вполне может быть решена на уровне контекста. Это когда в том или ином контексте может использоваться только какое-то одно из значений у многозначных знаний звучаний. А потому в отличии от многозвучности, - это когда у одного значения множество же разных звучаний (не путать с синонимами! - у них значения немного, но отличаются) проблема многозначности несколько ещё терпима в Языке. Честно говоря, - ну это только между нами, - без многозначности в Языке обойтись вообще невозможно. )

Потому при необходимости разделить то или иное совмещённое значение, ханты ёх использовали несколько иной уже способ. Так сам признак, который получался в результате действия, они называли в соответствии со знанием звучания Древнего языка (в нашем случае это “бурт”). А вот для обозначения действия, в результате которого признак и получался, они к его знанию звучания добавляли “т(ь)” (в нашем случае это будет “буртить”).

(Ахтунг! - Напоминаю, так я даю вам исключительно только схему словообразования, причём более привязанную к Рускому языку, нежели к какому-то другому ещё. Это возможно, потому как детали на саму схему никак уже не влияют. А лишнее же упоминание их сразу потребует ответов на кучу вопросов (типа, - “А почему при одной и той же схеме словообразования, в разных языках для одних и тех же значений используются разные же знания звучания, - “один”, “одык”, “одак”, и т.д., например? Или, - “А что значит “и” в слове “буртить”? - и т.д.). Поверьте сами ответы на эти вопросы у меня давно уже есть, вот только формат данной статьи привести их здесь все мне не позволяет. А потому продолжаем. )

(Кстати, по причине того, что детализация значения объединения “бурт” происходит в Руском языке целиком и полностью по хантыйскому сценарию, в нём сразу же пропадает возможность образования таких слов как “бурдить” и “бурта”, зато потом появляется слово “бурда”. Потому как многозвучие недопустимо вообще ни в каком языке. )

Определить первоначальное значение объединения “бурт” в Руском языке вовсе не трудно, для этого достаточно посмотреть его сегодняшнее значение в русском языке, - [корнеплоды собранные в кучу]. (Внимание! - здесь я использую то значение слова “бурт” русского языка, которое существует сегодня в контексте местности, где однажды возник и существовал Руский контекст. Допускаю, что в других контекстах русского языка это значение может несколько отличаться.) Сегодняшнее это значение вполне могло быть и первоначальным уже потому, что для создания искусственного признака “куча” особо много ума и не надо. В смысле этот искусственный признак вполне уже могли создавать и древние люди, а значит он у них вполне так уже мог и быть.

Таким образом первоначальным значением слова “бур(дт)” в Древнем языке Руского контекста было [куча корнеплодов и действия по её собиранию]. В результате детализации “(дт)” по хантыйскому сценарию (все знания связи тогдашнего хантыйского языка были потом заимствованы в Руский язык), уже в Руском языке образуется объединение “бурт” со значением [куча корнеплодов] и его производное “буртить” со значением [собирать кучу из корнеплодов]. Одновременно с ними формируется и слово “бурда” со значением [смесь (корнеплодов)]. Которое со временем из своего значения утрачивает знание “корнеплоды” и так начинает значить уже [смесь].

Ещё раз, - именно не “бурд”, а “бурда” (”бурд-а”), где знание “принадлежности “а” на конце объединения указывало на то, что эта куча возникла не сама по себе, а была собрана именно человеком.

(Кстати, сделанные выше утверждения уже потому верные, что абсолютно согласуются с процессом, которому они и соответствуют, а именно с процессом уборки урожая корнеплодов. Любой, кому доводилось однажды убирать корнеплоды, скажет вам, что во время уборки собирать их будет гораздо легче, если выкопанные корнеплоды предварительно собрать в небольшие бурты. Потому значения [бурт] и [буртить] могли появиться именно только в процессе уборки урожая корнеплодов. А из значения [бурда] следует то, что тогда наши предки высаживали в поле корнеплоды не одного какого-то вида, а их смесь. А то, что слово “бурт” сформировано как объединение “бур т”, т.е. через объединение “бур”, значением которого является [”быть”, возможностью которого является принадлежность “у” мужику], говорит о том, что работа эта (уборка корнеплодов) была тяжёлой, потому как ей занимались исключительно мужики. )

Так мы наконец и добрались до значения слова “бур”. Но прежде небольшое пояснение, - в Древнем языке Руского контекста знание “принадлежность “у” значило всё то, что человек мог уже унести с собой. Проще говоря, принадлежать человеку тогда могло только то, что сам человек мог уже унести с собой. А что не мог, получается, принадлежать ему никак не могло. Таким образом “бур” никаким таким действием быть не мог, а мог он быть только неким вещественным признаком.

И здесь мы снова попадаем так на совмещённое значение, - это сегодня мы различаем два разных признака, а тогда, когда возникло само это значение, это был один и тот же признак. Потому как один признак без другого существовать просто не мог. Так я говорю о приспособлении “бур” и крупном корнеплоде “бур”, который без этого приспособления достать из земли было просто невозможно.

(Кстати, мы вполне сегодня можем предположить как выглядел искусственный вещественный признак “приспособление бур”. Похоже, что это было особым образом заточенное на конце тонкое бревно, высотой чуть меньше роста человека, с перекладиной наверху, чтобы его так можно было вращать. Острый конец подводился под корнеплод, бур вращали, он углублялся в землю, а вместе с землёй на поверхность выходил и сам корнеплод.

Обращаю внимание, это и тогда, и даже бы сегодня, был самый эффективный способ для вынимания из под земли именно крупных корнеплодов (типа калеги). Потому как ботва к осени у корнеплодов уже усыхала, и вытащить за неё крупные корнеплоды было практически невозможно. В этих случаях и пригождался бур. Мелкие и небольшие корнеплоды убирали уже женщины с помощью их палок-копалок.

Главное же, на что и следует сейчас обратить внимание, так это на то, что с помощью бура доставали именно большие корнеплоды, - а по другому достать их просто было невозможно, - каждый из которых так тоже уже назывался “бур”. А это значит, что у слова “бур” в Руском языке было тогда два значения, - [приспособление для доставания из земли крупного корнеплода] и [крупный корнеплод, который невозможно достать из земли без бура]. А вот значению [действие по доставанию крупного корнеплода из земли с помощью бура] в Руском языке (в соответствии с его знаниями связей) было образовано знание звучания “бурить”.

(Тут об игре "бура")

Существование когда-то у слова “бур” значения [крупный корнеплод] подтверждает в свою очередь существование у него сегодня в русском языке его производного образованного с этим самым его значением, а именно “буряк” (”бур(ь)ак”, “бурак”) со значением [обобщающее название крупных корнеплодов вообще]. В смысле в разных контекстах, где проживали носители русского языка, так называли разные же корнеплоды, но главным условием для их так нызывания оставалось то, что все они обязательно должны были быть крупными.

Говорить в каком именно языке сформировалось данное знание звучания я сейчас не буду, а иначе так мы придём к вопросу границ, а он таки очень большой, чтоб обсуждать его здесь и сейчас. Замечу лишь только, что объединение “буряк” образовалось из устойчивого словосочетания {”бур(ь)” “ак”}. Где “ак” служит для выделения элемента из однотипного множества. (Кстати, если вы глубже изучите значение объединения “ак”, то поймёте, что выделяет оно элемент, который так или иначе связан именно с человеком.) Из чего следует, что уже тогда объединение “бур” значило в том числе и множество. В смысле “бур” назывался тогда и сам элемент, и множество, которое из них состояло.

Ещё раз, - знания связи “порядок”, которое и определяет порядок знаний звучаний в объединении “ак” сегодня в русском языке уже не используется. А вместо него используется совсем другое знание связи порядок, которое определяет для значения [”ак”] уже звучание “ка”. (В смысле звучание с абсолютно обратным у него порядком звуков, чем это было у “ак”, а именно “ка”.) Само это объединение “ка” с несколько более широким у него значением, чем это было в своё время у “ак”, сегодня используется в русском языке на конце объединений, с которыми оно эти объединения и образует. По этой причине говорить к какому именно языку относится объединение “буряк” особенно и не хочется.

Поздравляю! - вот мы наконец и добрались до слова “бурый” в русском языке. Но прежде вспомним у объединения “бур”, когда оно только возникло в Древнем языке, все его значения, - [крупный корнеплод], [множество крупных корнеплодов], [приспособление для выемки из земли крупных корнеплодов]. И, похоже, было (потому как не могло не быть) значение [действие по выемке из земли крупных корнеплодов], сегодня известное в Руском языке по знанию звучания “бурить”. Осталась малость, - “прочитать” значение объединения “бурый” в Руском языке.

Итак, объединение “бурый” было образовано в Руском языке (т.е. уже в контексте "предложение") как сочетание {”буры” “й”} со значением [один из вообще возможных “й”, что есть у (каждого бур из) множества бур (буры)].
 
Где значением сути [Й] в Руском языке является знание “(невещественное) свойство (у) обладающего структурой”. Что интересно, и мы это знаем из сегодняшнего значения объединения “бурый”, - оно действительно соответствует значению абсолютно невещественного признака, а именно признаку “цвет”. В смысле в самом его значений никаких таких знаний как “куча”, “корнеплод” и приспобление” нет и быть не может. А что же (какое знание) тогда так (в структуре его значений) у него остаётся? Неужели “цвет”?

(Кстати, понятия множественного, как и единственного, как и двойственного числа тогда в Руском языке ещё только формировались. А потому множество корнеплодов могли называться в нём тогда и “бур”, и “буры”. Как например “л(ь)уд(ь)” и “л(ь)уд(ь)ы” с их “людин” и “людак”. (Интересно , - производное от женского имени “Люда” - [люд, возможностью которого является принадлежность “а” (в смысле принадлежность человекам)], - “люд” здесь значит единственное число, - а именно “Людка”, является ничем иным как объединением “людак”, но со знанием звучания образованным уже по новым правилам. ) Впрочем, - ещё раз - всё тогда было достаточно сложно, потому как эти значения (множественного и единственного числа) в Руском языке тогда только ещё формировались. )

Насчёт “цвета” я сомневаюсь хотя-бы потому, что этого знания ни в одной структуре значений объединения “бур” как не было, так и нет. А вот знание “большой” является для них обязательным. Как и знание “хороший”, которое в одинаковой степени может быть как в структуре значений [приспособление], так и [корнеплод]. Из чего я делаю вывод, что значением “бурый” раньше (когда это объединение и было сформировано в Руском языке) был вовсе даже не [цвет].

(Кстати, этот мой вывод подтверждает и существование в Руском языке объединений “добро” и “добрый”, производных от “добр”. Из “прочтения” объединения “добр” следует такое его значение, - [коллектив (и всё, что так или иначе с ним связано), возможностью которого является объединение с “бр”]. Значение “бр” вы уже знаете, - [”быть”, возможностью которого является мужик]. В смысле значит всё то, что вообще уже может быть у мужика. А у мужика уже тогда могло быть много чего хорошего. (Впрочем и плохое тоже, - в этом самом значении мы и сегодня порой употребляем знание звучания “бр”, чаще даже как “бр-р”.) А уж если он этим своим хорошим поделился (объеденился) с коллективом, - али он так не добр? В чём я абсолютно уверен, так это в том, что (бурый) цвет здесь был вообще не причём.)

Похоже здесь была обычная подмена значений, как это и бывает в игре “испорченный телефон”. В смысле однажды значение [большой и хороший] в неком контексте у знания звучания “бурый” было заменено на значение [бурый (цвет)]. Давайте предположим, как это могло произойти.

И начнём мы с коровы, точнее с бурёнки. Вы вообще сами себе представляете бурый цвет? Если да, то скажите, а вы когда нибудь бурую корову видели? Чтоб потом называть её “бурёнка”? - Я нет. Видел чёрных, почти белых, рыжих, пятнистых, и т.д., сколько угодно, но только не бурых, - нет сегодня такого цвета среди коров. Хотя допускаю, что когда-то он мог у них и быть. Но больше ещё допускаю, что назвали их так именно за их большой размер, покладистый характер и вообще за то, что они такие хорошие. В смысле и за вкус их самих и их молока в том числе. (Одним из значений английского слова “good” помимо [хороший] является ещё и [вкусный], похоже это у них тоже от признака “корова”.

Но сегодня ещё нам известно даже не объединение (в смысле не слово), а всего лишь устойчивое сочетание, а именно {бурый медведь}. Спросите любого, и он вам не колеблясь ответит, что в сочетании {бурый медведь} слово “бурый” сегодня значит именно цвет. А произошло вот что...

Жизнь у медведя не так, чтобы лёгкая. Бывает при встрече он кидается на человеков, это когда с ним его дети, или он жутко голодный, или сам испугался больше, чем это было надо. Но бывает время, это обычно ближе к осени, когда он сытый, большой и толстый. А потому очень добрый, - увидит человеков, даже внимания не обратит, не то чтоб на них ещё и кидаться. А это и есть самый, что ни на есть бурый медведь.

Время идёт, бур как приспособление в уборке корнеплодов никто уже не использует, потому как для этого давно есть лопата. А это значит, что из языка уходит значение [бур (приспособление)], а вместе с ним и [бур (корнеплод)], - ну какой же он “бур”, если теперь при его уборке бур совсем уже не используется. А ведь только в них и были знания “большой” и “хороший”. Таким образом “бурый” абсолютно теряет собственное значение, - нет уже таких “й” у признака “бур”, чтобы для них в языке образовать соответствующее знание звучания, потому как самих таких признаков в Действительности уже нет.

Но зато есть устойчивое сочетание {бурый медведь}, - будь оно чуть покороче, то в контексте “слово” (собственно оно в нём и возникло) оно давно бы уже стало соответствующим словом. А сам признак “медведь” так никуда и не девался, с тех самых пор так рядом с нами и живёт. А коли “бурый” относится именно к “медведь”, то что оно у него так может значить? Если про “большой” и “хороший” забыли давно, то так остаётся только “цвет”. А если нет, то что тогда? Не знаете? - Вот и я не знаю.