Быдло

Интересное слово – «быдло».

Его происхождение иногда связывают с голландским врачом Петра 1-го - Николаусом Бидлоо.
Почему? Бог весть. Наверное,  хороший человек был.

Но чаще всего – возводят к польскому «bydlo» (скот), которым польско-литовская шляхта 16 – 18 вв., называла своих малороссийских крестьян.

Некий Михалон Литвин, автор 16-го века, сравнивая условия жизни татар, московитов (русских) и украинских крестьян, пишет:

«Татары превосходят нас не только воздержанием и благоразумием, но и любовью к ближнему.
В сношениях между собою они сохраняют сознание солидарности и взаимно помогают друг другу. Они справедливо поступают с рабами, хотя эти последние бывают у них всегда иноземцы, приобретенные путем войны или покупки, и не удерживают их в рабстве долее семи лет...

А МЫ ДЕРЖИМ В БЕССРОЧНОМ РАБСТВЕ ЛЮДЕЙ, ДОБЫТЫХ НЕ НА ВОЙНЕ И НЕ КУПЛЕЮ, НЕ ИНОЗЕМЦЕВ, НО ЛЮДЕЙ ОДНОЙ С НАМИ НАРОДНОСТИ И ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ, закабаленных вследствие сиротства, нищеты, или брака с рабынею.

МЫ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЕМ НАШЕЮ ВЛАСТЬЮ НАД НИМИ: МУЧИМ ИХ, УРОДУЕМ, УБИВАЕМ БЕЗ ЗАКОННОГО СУДА, ПО СЛУЧАЙНОМУ ПОДОЗРЕНИЮ.

Напротив того, у татар и москвитян ни одному чиновнику, кроме главных судий в столицах, не дозволяется убивать человека даже в случае очевидного преступления; МЕЖДУ ТЕМ КАК У НАС ВО ВСЕХ СЕЛАХ И ДЕРЕВНЯХ ПРОИЗНОСЯТ СМЕРТНЫЕ ПРИГОВОРЫ.

ПРИТОМ МЫ ВЗИМАЕМ ПОДАТИ ДЛЯ ЗАЩИТЫ ГОСУДАРСТВА ТОЛЬКО ОТ ПОДДАННЫХ НАШИХ: В ГОРОДАХ ОТ КОМОРНИКОВ, В СЕЛАХ ОТ БЕДНЕЙШИХ ХЛЕБОПАШЦЕВ, ОСТАВЛЯЯ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ СВОБОДНЫМИ ОТ ПОДАТЕЙ, НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ОНИ ПОЛУЧАЮТ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ДОХОДЫ СО СВОИХ ОБШИРНЫХ ПОМЕСТИЙ, ПАШЕН, ЛУГОВ, ПАСТБИЩ, САДОВ, ОГОРОДОВ, ЛЕСОВ, РОЩ, ПАСЕК, ОТ ОХОТЫ, КОРЧЕМ, ЗАВОДОВ, ЯРМАРОК, МЫТ, ПЕРЕВОЗОВ, МОСТОВЫХ, С ОЗЕР, ПРУДОВ, РЕК, РЫБНОЙ ЛОВЛИ, МЕЛЬНИЦ, ОТ СТАД И ОТ ТРУДА РАБОВ И РАБЫНЬ...» (http://www.vostlit.info/Texts/rus/Litvin_2/frametext.htm)

«Быдло», в  польско-литовских терминах,  действительно СКОТ, люди, которых «шляхта»  ИМЕЕТ ПРАВО «МУЧИТЬ, УРОДОВАТЬ, УБИВАТЬ БЕЗ ЗАКОННОГО СУДА, ПО СЛУЧАЙНОМУ ПОДОЗРЕНИЮ».

В своём презрении к украинскому «быдлу» окатоличенная шляхта доходила до того, что даже православные церкви она сдавала в аренду.
И за посещение православного храма (а ведь тогда «атеистов» - не было ещё) люди должны были ублаготворять «жидів-орендарів» полновесной монетой.

Что греха таить, многие люди, проживавшие на польско-литовских землях действительно превратились в СКОТ.

Многие, да не все.

« - Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество.
Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки.

Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая так же, как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество!...

Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя.
Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек.

Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей.
Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь, и там люди! также Божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те!

Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе, а ...  - сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал:  -  Нет, так любить никто не может!

Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их.
Перенимают, чёрт знает, какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке.

Милость чужого короля, да и не короля, а ПОСКУДНАЯ МИЛОСТЬ ПОЛЬСКОГО МАГНАТА, КОТОРЫЙ ЖЕЛТЫМ ЧОБОТОМ СВОИМ БЬЕТ ИХ В МОРДУ, ДОРОЖЕ ДЛЯ НИХ ВСЯКОГО БРАТСТВА...».
(с) Н.В.Гоголь

И страшными, кровавыми сполохами малороссийских  восстаний  - отзывалось шляхте и интернациональным «факторам», да «арендаторам» - отношение к людям, как скоту.

А те из малороссов, кто действительно превратились в скот, и даже начали находить в своем скотстве утешение, бренчать перед всеми своими тридцатью серебрянниками,  - стали считать свой иудин грех – делом чести, славы, доблести и геройства.

Теперь они даже полагают, что публичное бренчание иудиным серебром сделает их в глазах «господ», ЧЕМ-ТО ВРОДЕ ЛЮДЕЙ, не понимая, в своем скотстве,  что в глазах этих «господ» они никогда не станут людьми, а как были  быдлом, так быдлом и останутся.

Зато  «господа», сделают этих скотов пастухами, надсмотрщиками над теми, кто ёще остался людьми. И, естественно, освободят «пастухов» от совести.
Какая, на хрен, совесть?
Совесть быдла – господская воля.