Случай на прогулке

   Я любила возвращаться в странные места, например, побродить по мосту, рядом с которым находился городской морг. Облокотившись на перила моста, я смотрела на маленькие оконца морга, они торжественно светились в темноте.
   Во время занятий по медицине мы раза три бывали в морге.
Пока преподаватель препарировал труп мужчины и рассказывал нам о причине его смерти, пока девчонки зажимали носы и фыркали, я смотрела на мертвую женщину, лежавшую на соседней кушетке. Бледное, красивое лицо женщины излучало умиротворение, ее черные, длинные волосы, не спутанные в ком, как будто только что расчесанные, ниспадали на пол.
   Неожиданно для себя, перебив преподавателя, я спросила: «Самоубийца?» 
«Да. Отравление.» -  удивленно ответил он.
   В тот вечер нас было трое. Три подружки-хохотушки. Мы медленно шли по мосту, пересказывали события дня, громко смеялись. Первой остановилась Светка. Рукой она сделала жест, мол, смотрите.
   Света. - Девчонки, видите, там парень. Он какой-то страшный.
   Я. (смеясь) - Думаешь, покойник? Из морга сбежал?
   Люба. – Не шути так. Живые – страшнее мертвых. Идем назад.
   Парень, ростом - метра два, ринулся нам навстречу. Девчонки закричали и разбежались в разные стороны. Люба побежала назад, Света - вперед, а я со своими дурацкими ногами, которые подкашиваются в таких ситуациях, и не могут не только бежать, но и ходить, застыла на месте.
   Парень держал в руке огромный тесак. Я подумала, что он, наверное, быстро меня убьет и нужно немного потерпеть. Уже представляла себе, как он вонзит в меня большое, широкое лезвие…
   Парень (зашипел, в его глазах было столько ненависти) – А ты чего не бежишь, не страшно?
   Я. (скрестила руки на груди, ответила быстро, задавая вопрос) – Страшно. Но, может быть, ты добрый?
   Парень стал громко смеяться. Его тело сотрясалось от хохота. Он облокотился на перила моста, нож торчал кверху и тоже ходил ходуном, а я стояла рядом и не могла шелохнуться.
   Внезапно я вспомнила дворовую песню про молнию, которая убила девчонку. В голове мне слышался голос симпатичного Вовки из общежития, он надрывно пел песню, сидя на кровати в нашей комнате, его голос изнурял меня: я представляла молнию, поле, убитую девочку и хохочущего мальчишку… Я жалела не того парня из песни, а того, кто стоял рядом. Я не молила о том, чтобы он меня не убивал. Молила о том, чтобы выглядеть в момент смерти достойно… Я приготовилась умирать.
   Наконец, большой парень успокоился. Я даже успела разглядеть его. Серые, чуть раскосые глаза, темные волосы, выбившиеся из-под теплой шапки, пухлые губы, широкий подбородок.
   Молодой человек смотрел на меня. В его глазах уже не было ни злобы, ни ненависти. Он засунул нож за пазуху, сказал мне, усмехнувшись: «Живи, глупая.»  И пошел. Свернул в темный проулок.
   Девчонки потихоньку подошли ко мне.
   Светка. - Что он тебе сказал?
   Люба. - Он ничего тебе не сделал?
   Я. – Ничего. Вот, вы, подружки! Только пятки ваши сверкали.
   Света. - А чего он так хохотал? Что ты ему сказала?
   Я. – Сказала, что он – добрый. У него в руке был тесак.
   Девчонки засмеялись.
   Люба. - Ну да. Еще скажи, что топор.
   Мы снова стали смеяться. И я смеялась громче всех. Хорошо получилось. Девчонки не поверили мне. Да и не надо. Про себя подумала: «Фуууу. Опять пронесло… Что ж со мной не так? Почему это со мной случается… Бедный парень. Ему было так плохо. Неужели он смог бы меня убить? Я не буду об этом думать. Не буду. Живая.»
   Потом я часто возвращалась к этому случаю, но не могла себя понять. Почему я приготовилась к смерти, почему не испугалась? Или я знала, что парень не станет меня убивать? Почему я жалела его?  Я жалела его так, что хотелось его обнять, успокоить, как ребенка…
   Буду думать, что с ним все хорошо. Пусть с ним все будет хорошо.