ф28 Пушкин Фаустиана - мировые Традиции проекции

Фаустиана
Фаустовские мировые Традиции (проекции)
 

Этих традиций, по разному трактующих идею Фауста, его миссию и судьбу, несколько:

1) Библейская
Первый Фауст — библейский Иов. Первое искушение Иова сатаной: сатана прикасается к социальному телу Иова, имуществу. Второе искушение: физическое тело Иова. Ну, по всем законам жанра, дальше должно быть третье искушение. А в Библии его нет.
Прим. До этого (книги Иова) в Библии было только слово «сатан»  - тот кто был напротив Б-га. Именно напротив, а не супротив. Но ловкие библеисты-пропагандисты шустро смекнули, перья обмакнули и … им  то что… Появился противник Б-га  вездесущий оборотень Сатана Дьяблович Рахав. 
 
2) Средневековая, народная
У народа все просто: Фауст — чернокнижник, охальник (в «Народной книге» XVI в Фауст продаёт свою душу ради мирских удовольствий) и богохульник, его надо примерно наказать, чтоб не повадно было. Народный Фауст наказан и погибает. Это пужалка. Фауст -  порождение сил ада и гордыни человеческой … Такому Фаусту, пытающемуся найти путь в темноте суеверий средневековья, запуганного Сатаной и Дьяволом, придуманными  богословами и  выпестованными клиром , уготована дыба народного гнева и рабского страха.

3) Ренессансная
Традиция Ренессанса в само упрощенном виде такова: Человек — богоподобен и даже равен Б-гу. Преобладает индивидуалистическая  концепция личности. Поэтому  в «Трагической истории доктора Фауста» Кристофера Марло (The Tragical History of Doctor Faustus by Christopher Marlowe = http://www.gutenberg.org/ebooks/779 ) им движет желание обессмертить своё имя.  Бессмертие и никаких гвоздей до дней последних Солнца!
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,  (т. е. до дна дней… до конца времен)
светить -
и никаких гвоздей!              (причем тут гвозди…?  Христа?)
Вот лозунг мой
и солнца!            (с мал буквы… значит до самой последней звезды… ждем-с...)

4) Просвещенческая
Эпоха Просвещения с ее идеями преображения мира, вечного познания, устремленности в беспредельное, с ее верой в силу знаний, в возможности изменить нрав людей  и достичь уверенного прогресса во всех сферах бытия требовала иного Фауста, Просветители  нуждались в ином облике Фауста — в человеке, добившемся некоторых знаний, окружившем себя увлекательной иллюзий веры в разум и в то, что просвещение даст освещение пути к счастью людского рода и прогрессу, способному вырвать человека из животного мира. В мире этих иллюзий явился гностик Гете, сделавший Фауста  положительным персонажем просветителей.
 
5) Гетевская универсальная
В Библии есть два искушения Иова сатаной:
а) первое искушение -  сатана прикасается к социальному телу Иова, имуществу;
б) второе искушение - физическое тело Иова.
Дальше по логике должно быть третье искушение — совращение души и овладение ею. А в Библии его нет. Гёте почувствовал эту недоговоренность и написал «Фауста» (см. azonips Фауст как Иов). Гёте работал над замыслом о Фаусте на протяжении 60 лет. Первая часть (Faust: der Trag;die erster Teil) была закончена в 1806 г,, опубл. 1808 и несколько раз изменялась при переизданиях (последний раз в 1828 г). Над второй частью (Faust: der Trag;die zweiter Teil) Гёте трудился в преклонные годы; опубл. после его смерти, в 1832 г.  В1886 г был обнаружен  «Прафауст» (Urfaust), сочинён Гёте в 1772—1775 гг.  Мотив пари позаимствован Гёте из ветхозаветной книги Иова. Гете как гностик  стремился совместить разные традиции — библейскую, народную, ренессансную и просвещения в одну универсальную … Он зашел в тупик. Не знал как поступить с Фаустом авторски. 
Фауст Гете - это синтез христианства со стихийным языческим экстазом и просвещенческим пафосом.
Однако, прежде чем иллюзионизм просветителей столкнулся с реальностью и был повержен ею в разочарование и уныние, он родил романтизм

6) Романтическая, немецкая
Новый этап развития фаустовской культуры начинается с активизации индивидуалистических тенденций. Является Фауст —  человек-богоборец, сильная личность сильных страстей и героических устремлений, решившейся создать новый порядок вещей на развалинах прежнего. В соответствии с основной концепцией романтизма  образ Фауста привлекал романтиков именно этим страстным стремлением к свободе, мятежным духом, вызывая ассоциацию с образом героя-бунтаря. Однако помимо научных знаний романтики видели необходимость наделить их Фауста мистическим опыт и иррационалистическим сознанием: способностью к  предвидению, предощущению, воображению.
В этой концепции видится  разочарование романтиков в возможностях разума и противопоставлении метода интеллектуальной художественной интуиции дискурсивному мышлению эпохи Просвещения. Познание, основывающееся на единстве чувственного, интеллектуального и мистического, приобретало статус вечного, безграничного, и именно в этой романтической устремленности в бесконечность воспетая Шпенглером тоска фаустовской души по беспредельной дали достигала своего апогея (см. Степанова Анна.   Фаустовские смыслы культуры романтизма).
Спустя почти три столетия Фауст как «восстановленный в своих правах миф» обретает новую жизнь и вновь становится символом не только эпохи, но и породившей его нации. «Фауст, – писал Ф. Шеллинг, – это сокровеннейшая, чистейшая сущность нашего века: материал и форма созданы из того, что в себе заключала вся эта эпоха, со всем тем, что она вынашивала или еще вынашивает <…> Фауст – первенствующее лицо в нашей национальной мифологии. Фауст нам принадлежит всецело, ибо он словно вырезан из самой сердцевины немецкого характера, из сердцевины его основной физиономии».  Романтизм  выразил ключевую характеристику фаустовского духа – стремление к бесконечному движению, изменению, обновлению. Эпоха романтизма явила пик развития фаустовского сознания и фаустовской эстетики. Совмещение романтиками в Фаусте ученого мужа и миста было, впрочем,  недолгим увлечением умов (типа байронического) — их ожидало скорое тотальное разочарование и  волна пессимизма. Реальность, мало изменившаяся и неподвластная фаустам, снова взяла вверх Явились мыслители, объявившие старого Бога умершим, провозгласившие Закат Европы  и ненужность бредящих иллюзиями  фаустов-докторов. 

7) Русская, пушкинская
Имперским Русским и им подвластным росс-и-янам гносеология западно-европ. фаустианы  была не интересна (как и всякая логия вообще). Их интересовал моральный аспект с непрерывным ковырянием в носу Добра и Зла. Эта традиция заложена «Сценой из Фауста» Пушкина… вершиной его личной демонологии и бесиады. До этого Фауст к русским робко лез в евро-окно Rehau розенхаймского ин-та дерева. Наше Всё открыло одной сценой (даже уже ее первой фразой — Мне скучно, Бес…) калитку и русские фаусты хандры, скуки от лени понеслись по ВРР, всех стращая и пужая … и к барьеру призывая… Жуть. Страшно, аж жуть.
Деятельному порыву гетевского Фауста Пушкин противопоставляет образ «всеразрушительной скуки». В этой интерпретации традиционного конфликта шел переход к восприятию Фауста как «лишнего человека».  Пришли «лишние люди», повесы праздные, нигилисты или «страдающие эгоисты».  Новая трактовка Фауста знаменовала деградацию образа титанической личности, выводя на первый план бездеятельное  разрушительное  начало, что снимало внутренний конфликт, являло Фауста как героя, находящегося по ту сторону добра и зла. Русский Фауст дошел до фаустофелизма Фаустофеля… И как все и вся тут погиб от неумеренности и крайностей… Погиб в ГУЛаге.
Образец обожаемого народом русского Фауста - помещик коллежский секретарь Илья Ильич Обломов... Штольца уважают... те кто ... знают.  Последний фаустовский Илья - Муромец. Он полжизни провел на печи... и чесал ... репу...  Любят на Руси и таких а ля не-фауст трудяг как литературные архетипы онегинской линии: Евгений Онегин - Хлестаков - Чичиков - ... Остап Бендер

8) Заката Европы
Стремление к бесконечному движению, изменению, обновлению всегда содержите некий момент и риск неустойчивости, который служит предпосылкой кризиса. Но не только это способствовало активизации закатных процессов романтического фаустианства. Источником трагизма романтического мироощущения, глубинного конфликта, постепенно обострявшегося в романтическом сознании, был все более растущий разрыв между идеалом и реальностью: романтический образ преображенного мира был все дальше от сотворенной Богом реальной действительности, в которой приходилось существовать. Возникла ситуация, когда реальное, по замечанию Ф. Шеллинга, было вытеснено идеальным. Несовместимость двух миров, порождавшая «расколотость, разорванность, истерзанность недоумевающей души», обозначенные Ю. Подольским как «недуг Фауста», актуализировала богоборческие тенденции. Традиционная для фаустовской темы трагедия знания, таким образом, трансформируется в трагедию «мятежного индивидуалиста» – воплощения протеста против окружающего мира, освещающего закат романтического этапа фаустовской культуры (см. еще раз Степанова Анна. Фаустовские смыслы культуры романтизма). Фауст на закате Европы был болен. Он умер вместе со своим Богом и его бессмертным Сатаной...

9) Советская
Наш паровоз, вперед лети. В Коммуне остановка. Иного нет у нас пути - В руках у нас винтовка.
Весь Мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы наш, мы новый Мир построим: Кто был ничем, тот станет всем. Это будет последний  И решительный бой.  С Интернационалом   Воспрянет род людской.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Преодолеть пространство и запор, Нам разум дал стальные руки-крылья, А вместо сердца — пламенный мотор. Мотор оказался не ремонтопригоден и не конкурентоспособен.
Финал советской традиции фаустианы был плачевен: Родину слили за ваучер Чубайса и под заупокойные слова об итогах прихватизации (privatio = захват!): Мы рождены, чтоб сказку сделать Болью. Но оказалось, что и сказки нет … (А.Дементьев. Аварийное время любви. 1996...)

10) Постмодернистская
Фауст превратился в доллар и пошел крушить мир под звездно-полосатым флагом.
Мир обмер, выстроился под скоростным напором мощи Нового Света и склонился перед новым лидером Ойкумены  - USA ...  Фауст стал Рокки Бальбоа