Свердловск, Мичурина 40. Окончание

               
     Фото города в первой части этих записок (Свердловск, Мичурина 40), было сделано в начале 40-х годов с нашего балкона на четвёртом этаже. Посреди старой дряхлеющей застройки белел силуэт построенного в 1941 году Дома Офицеров. А вот так он выглядел анфас в 50-е годы.   

     На его месте в 1932 году начали строить здание клуба работников просвещения. Но средства быстро иссякли. Недострой в 1937 году передали Уральскому военному округу и продолжили строить как Дом Красной Армии. В результате мы видим монументальное здание с обязательной башней, увенчанной шпилем -- пример советской архитектурной эклектики. Помню, когда после войны в Москве построили 7 высоток, одна из них, здание МИДа, не имело шпиля. Но потом, по указанию Сталина, шпиль срочно достроили, и выглядит он там особенно аляповато.   

      Хотя, внешний вид Дома Офицеров не вызывал в памяти известное сравнение архитектуры с «застывшей музыкой», после войны он стал моим культурным прибежищем. В нём был театральный зал на 850 мест, амфитеатром спускающийся к сцене, малый кинозал и хорошая библиотека с уютным читальным залом. И всё это в двух кварталах от нашего дома! В малом зале я пересмотрел все фильмы, доходившие до свердловского проката: итальянский неореализм, американские боевики, французские комедии. Причём, не всегда умел отличить подлинные шедевры от ширпотреба. Например, потрясённый красотой Сильваны Пампанини и мужским обаянием Массимо Джиротти в итальянском фильме «Утраченные грёзы» (Дайте мужа Анне Заккео), не разглядел примитивную банальность сюжета.

     Однажды, на каком-то эстрадном концерте в театральном зале, видел маршала Жукова. Его появление в сопровождении двух или трёх офицеров публика встретила аплодисментами. Известно, что Георгий Константинович любил лёгкую музыку, сам играл на баяне. Он был частым зрителем в театре Музкомедии, подарил мешок табака артисту Коринтели, игравшему роль Петра Первого в оперетте «Табачный капитан».

     С 1948 до 1953 года, Жуков был в Свердловске командующим Урал ВО, фактически ссыльным. В 1946 году его обвинили в незаконном присвоении трофеев -- семи вагонов антиквариата, и судя по неловкому раскаянью, он был виноват. Сталин сослал Жукова, сначала в Одессу, разумеется, не за это. Многих коллег маршала расстреляли, но сам он был слишком популярен. Есть версия, что через два года Жукова отправил в Свердловск Берия, чтобы обеспечить порядок во время секретного строительства на Урале нескольких атомных заводов. В 50-е годы мы считали Жукова главным и безупречным «Маршалом Победы». Позже, задним числом, его упрекали в чрезмерной жестокости и в том, что он воевал, не считаясь с людскими потерями. И хотя, наверняка, так и было, думаю, это тот трагический случай, когда «победителя не судят».

     Моим любимым местом в Доме Офицеров был читальный зал. Я провёл в нём много зимних вечеров, сидя в удобном кресле за столом с лампой под зелёным абажуром. Библиотека Дома Офицеров регулярно получала дефицитные книги и журналы. Я читал всё подряд, открывал для себя знаменитые имена. Например, символиста Брюсова (Фиолетовые руки на эмалевой стене полусонно чертят звуки в звонко-звучной тишине). Через год после смерти Сталина, в журнале Знамя прочитал «Оттепель» Эренбурга. Содержания не помню, но название повести определило первые годы борьбы Хрущёва с мёртвым диктатором. Главным было освобождение выживших и реабилитация многих тысяч безвинных людей.

     Вершиной этой борьбы стал доклад Хрущёва «О культе личности и его последствиях», на ХХ съезде КПСС, в феврале 1956 года. Несмотря на секретность, доклад разослали в партийные комитеты крупных предприятий и читали для избранных. Меня допустили, вероятно, как пропагандиста. И хотя многие события тех лет давно забыты, это собрание в директорском зале Уралмаша хорошо помню. Не стану приводить здесь вопиющие факты и цифры из этого доклада. Он давно опубликован. Но тогда его слушали затаив дыхание, в напряжённой тишине. Хотя, после 1953 года мы многое узнали, в этом докладе Хрущёв впервые возложил на Сталина персональную ответственность за 20 лет преступлений от убийства Кирова до дела врачей.

      В 1956 году я записался в очередь на покупку автомобиля Москвич, и начал регулярно просматривать в библиотеке Дома Офицеров журнал «За Рулём». Готовился в недалёком будущем сесть за руль собственного автомобиля. Но спешить не стоило. Открытка «Получите автомобиль Жигули по цене 5,5 тысяч рублей» пришла через 16 лет, в 1972 году. Тем временем, в 1957 году, я женился и уехал из родительского дома.