Западный ветер. 3 глава

У меня всегда была хорошая память.  Мне не приходилось заучивать наизусть стихи  - достаточно было просто прочесть их пару раз. А уж на латинские и греческие  названия растений, животных и грибов  мне  всегда  нужно было просто раз взглянуть, чтобы потом блеснуть в разговоре каким  - нибудь ликопердоном или диоспиросом каки. В этом не было моей заслуги – такой уж я родилась. И родившись, по инерции принесла с собой память о том, чем  я была до рождения. Именно чем.
  А была я тонкой линией в пространстве, тёмном, но не нуждающимся в свете, поскольку видела всё без глаз. И с наслаждением и любопытством училась принимать самые разные формы  - сначала геометрических фигур, потом – планет, а потом уже и человека, вмещавшего в себя все существующие формы и миры.
 Лет до семи это была восхитительная игра, в которую я погружалась на грани сна и яви.  Я погружалась в неё сразу, стоило только закрыть глаза . Но по великой своей наивности  рассказала об этом старшим, и тут же была отведена к невропатологу, потом к психиатру,  и  уже ко второму классу, постоянными стараниями взрослых была убеждена в том, что всё это плод  моей фантазии и хронического нервного истощения.
 Только через много лет, с головой погрузившись в мистику и эзотерику и перечитав тонны книг на эту тему, я поняла, что это были воспоминания о воплощении души в тело.
  Вернуть прежнюю лёгкость не удалось, да и путешествия мои изменились  - теперь  я бывала там,  куда попаду после ухода, но делалось это уже осмысленно и осознано. И конечно, наученная горьким опытом, я уже не делилась этим ни с кем. 
  Мир, огромный и многомерный отличался от нашей реальности так же, как отличается рисунок на бумаге от  трёхмерного пространства.  Время  и расстояние присутствовали в нём в совершенно непривычных человеку качествах – поэтому можно было одновременно видеть прошлое и будущее, северный и южный полюс, зиму и лето. Даже не знаю, как описать это человеческим языком.
  И вот  –  днём я была как все. Ходила на работу, занималась домом, детьми, потом внуками, а ночью… Ночью меня не здесь не было. Я возвращалась утром, с удивлением разглядывая окружающее – так бывает, когда возвращаешься из долгой и дальней поездки.
  Коллеги,  друзья,  родные,  понимали,  что я какая – то другая  - не такая, как они. Чуть завидовали, чуть боялись. А я никак не могла взять в толк, для чего мне этот дар  - и как его использовать.
  Одной из моих странностей было пропускать через себя пространство. В метро, поезде, машине. Вдруг, в какой – то момент я чётко ощущала, что это не я куда – то еду – я остаюсь на месте – а пространство с уханьем и свистом летит сквозь меня, погружаясь в моё нутро, как в огромную засасывающую воронку.
  Другая странность или способность – менять температуру тела  и давление. В мелкий слякотный осенний дождь я как-то замедлялась и остывала  - подстраивая себя под погоду, сливаясь с ней. В жару  сама становилась кусочком раскалённого солнца. А вот в холодные и ясные, солнечные дни мне было очень плохо. Раскалывалась голова, порывы ветра отдавались свистом в ушах, и всему моему существу было ознобно и неуютно в бесконечном холоде и свете.
 Ну и третья -  я умела « заражать»  окружающих своим состоянием. Оно как будто бы выходило за рамки меня – и окутывало облаком всех, кто рядом.  Когда мне было радостно – вокруг начинался праздник, когда плохо – люди старались отойти подальше из серого, мутного облака тоски и страданий.
  Моей целью уже после осознания всех этих странностей, стало  желание научиться управлять этими процессами, и раз уж в мире ничего не бывает зря, научиться приносить этими дарами пользу окружающим.
  С пользой получалось плохо. Я испытала на себе все градации человеческих чувств и эмоций – от неудержимой ненависти, злобы и зависти  - до нездоровой, фанатичной  привязанности и поклонения. Даже  не знаю, что страшнее – и то, и другое  вызывало ужас. А больше всего это било по моим близким – каждая попытка облегчить чьи – то страдания, погружала в страдания их. Получалось, что  снятое с окружающих, обрушивалось всем весом на плечи родных.
   Я возненавидела свой дар  - или проклятие и постаралась  уйти как можно дальше. От всех – друзей и коллег,  старших и младших в семье. Как будто на мне страшное клеймо – и колокольчик прокаженного в руке…
  Силуэт у окна  пошевелился, устраиваясь  поудобнее и произнёс – « Дело в том, что ты экспериментальная модель. Есть у нас любители ноу хау -  и  результаты их деятельности непредсказуемы.  Но твой вариант , пожалуй, скоро запустят в серийное производство, с небольшими поправками , я думаю.  Всё – таки, сила должна быть управляемой – нам так удобней.»
   Со дна меня вдруг начала подниматься волна ненависти – начинался один из тех страшных и неуправляемых приступов ярости, когда  оставалась только  жажда растоптать, уничтожить противника.  Подсознательно я понимала -  говорящий наслаждается эффектом , произведённым его словами – и поэтому огромным усилием воли я усмирила эту кровавую волну, превратив её в лёгкую рябь на воде. Зевнула, взглянула за окно и спросила скучным голосом – « И?»
   Существо на стуле разочарованно выдохнуло  - и продолжило. – « Тебе не нужно ломать голову в поисках истины. Не нужно никого спасать.  Просто живи – и старайся испытывать как можно больше разных чувств – у тебя это прекрасно получается. У каждого тут – своя задача. У тебя – окрашивать   своими эмоциями  бытие…»