Мгла. Глава XIII Окончательное решение

       - Макс, я думаю, что ты не все мне рассказал.
       Лена лежала рядом, повернувшись к Максиму, и все еще пыталась разобраться в его криминальной истории, которую и без того знала почти наизусть. Не зря она считалась не самым последним следователем в прокуратуре, логичным и целеустремленным. При необходимости она могла разговорить кого угодно: ребенка, бомжа, малограмотного работягу или высокообразованного эстета, да так, что установившийся психологический контакт со свидетелем, подозреваемым или обвиняемым, иногда сохранялся и после завершения следствия и суда.
       А вот в истории с Максом ей что-то не нравилось, а что она и сама пока не могла понять, поэтому еще и еще раз вызывала Макса на откровенный разговор.
       О его тягостных, неуместных, невозможных  «похождениях», которые как ни печально оказались реальностью, она уже знала, и до возвращения Макса домой тяжело переживала, все никак не могла поверить, что это происходит с близким ей человеком.
       С возвращением Максима переживания были задвинуты в самый далекий уголок души – пусть подождут, когда можно будет дать волю чувствам, но не сейчас. Переживаниями  помочь стать Максу прежним, а он изменился - ей ли не видеть, было невозможно.  Их место заняли трезвый ум и умение анализировать, да еще бесконечная нежность. Так и хотелось прижать этого оболтуса к себе и не отпускать его, пока он не забудет все и не станет прежним Максом, спокойным и в то же время веселым, бесшабашным и одновременно рассудительным, непредсказуемым и все же обязательным. Таким, каким она его любила.


       Максим, запрокинув руки за голову, и уставившись в темный потолок застывшим взглядом, думая о чем-то своем, промолчал. Потом все же не поворачивая головы, с трудом подбирая слова, словно боясь ее обидеть, сказал:
       - Лена… я не хочу возвращаться к этому… Не потому, что мне неприятно… Это уже в прошлом… Я просто боюсь, что ты не так меня поймешь… Нет, не  то… Ты просто мне не поверишь…
       Лена, что Максима удивило, добродушно рассмеялась.
       - Макс, ты дурак? Я в светящихся мертвецов твоих поверила сразу, когда ты от страха по телефону орал как ненормальный, если помнишь…  Я их даже в глаза не видела… А это, знаешь… Вот ты бы поверил? Думай, прежде, чем говорить…
       Потом с какой-то непередаваемой теплотой погладила его по щеке.
       - Макс… На Земле семь миллиардов человек… Семь миллиардов… Это очень много. А у меня близких людей только ты, Алешка, да мама. Ну, и твои родители тоже. По-настоящему близких… Понимаешь?.. Всего пять человек из семи миллиардов.
       Она сделала паузу, словно давая Максиму время осмыслить ее слова. Слова были не простыми, он никогда не думал об этом.
       - Даже если бы это ты убил инспектора, я в первую очередь попыталась бы тебя понять, - продолжила она. – Понять, но не осудить сразу… Потому что я уверена – ты не мог этого сделать. И если ты хоть секунду сомневаешься в этом…
       Она внезапно замолчала и отвернула голову, тоже уставясь в потолок.

       Максим не спешил со словами оправдания или утешения, потом, все же, приняв не легкое для себя решение, повернулся к жене.
      - Лен, я не убивал инспектора… Правда. Но… не все так просто… Я даже не знаю с чего начать…
       Елена опять моментально повернулась к нему – следователь победил, но молчала, боясь спугнуть решившуюся на разговор нерешительность Макса.
       - В общем… я не совсем нормальный человек… Вот…
       Она рассмеялась, легко и ласково.
       - Я это знаю. Только что говорила. Ну и что? Ты не самый плохой ненормальный…
       - Нет, это не то, что ты подумала… И это не шутка, Лен. Я серьезно.
Лена притихла.
       - Это я виноват, что у инспектора кровь из носа побежала. И что у него понос до этого был…
      Даже в темноте, еще до  того как Лена заговорила, было понятно, что она крайне удивлена.
       -Понос? Какой понос, Макс? Давай подробнее.   
       Вот же… следователь.

       Максим собирался еще целую минуту, потом все же решился:
       - Ну, в общем, инспектор, который меня тормознул хоть и правильно, но повел себя… неправильно… Будто я никто, хлам и пыль, а он сделает со мной все, что захочет. Так и сказал: «Будешь в суде свою правоту доказывать, если будет с чем…» Получается, если бы я диктофон включил, он бы себя так не повел. А так свою власть продемонстрировать, над человеком поглумиться, когда ничего не грозит, выходит можно? Мне показалось, что он даже удовольствие от этого получает. Я не спорил, что скорость превысил, сказал, что согласен штраф заплатить, так он головы не повернул, будто я пустое место. Ну, я и психанул тогда. Сказал: «Чтоб тебя пронесло, оглоеда…».
       Максим грустно улыбнулся, вспоминая недавние события. Лена его не торопила.
       - Через пять секунд он за забор бегом… Понятно зачем… Я, конечно, удивился, не поверил сначала, что это я его туда отправил. А он вышел и опять протокол писать. Ну, я и сказал, чтоб у него кровь из носа пошла. Разозлился очень…  Она и пошла…
       Он опять надолго замолчал и продолжил с явной неохотой.
       - Вот тут я реально испугался – чего это я из-за каких-то прав… - Он опят помолчал. - Потом я сам кровь остановил, только не мысленно, нос затампонировал, а он меня отпустил, и права вернул.
       Лена не то чтобы разочарованно, но все же с долей скептицизма спросила:
       - Ну и что тут такого? Может это просто совпадение? Да, честно говоря, за его высокомерие его и надо было наказать, - как бы мимоходом сказала она. - Так что ничего особо криминального ты не сделал и давай успокаивайся. Я же вижу – ты сам не свой.

       Макс, монолог которого сегодня чередовался с длинными паузами, снова заговорил:
       - Это еще не все. Я в камере одного зэка конкретно в больничку отправил…, тоже мысленно, - вспомнил подходящее словечко, вычитанное где-то в фантастическом романе, - ментально… В этом больше капитан виноват, который меня и закрыл. – Максим, сам того не замечая, заговорил на эдаком суржике из обычного языка и фени, успел за два дня нахвататься. - Он все меня на сотрудничество со следствием подбивал, признаться призывал, ведь все вроде против меня. А я ни в какую. Он этого Синего и заставил всем в камере сказать, что меня за попытку изнасилования взяли, целочником назвал.. Сама знаешь, как зэки к таким относятся.
       Лена по роду профессии, конечно, знала и ужаснулась, что могло ждать ее Максима дальше.
       - Этот Синий все на рожон лез, видно заказ отрабатывал. Потом с катушек совсем слетел, - Максим не стал уточнять из-за чего, - кинулся на меня, разорвать или расплющить хотел… Ну я и пожелал ему, чтоб у него язва лопнула… Рассчитывал, что он тогда хоть успокоиться… Он и успокоился. Типичная триада Мондора…
       Лена не знала, что такое триада Мондора, но сразу поняла, что это какие-то типичные признаки лопнувшей язвы желудка.

       Вот здесь Лена посмотрела на Макса совсем по-другому – внимательно и настороженно. Хорошо, что он этого не заметил.
      - Но ведь это еще не все? – блефуя, с трудно скрываемым интересом уточнила она.
       Макс опять взял длинную паузу, решая, рассказывать о капитане  или нет. Для себя он пока не решил – прав ли он, так наказав капитана или все же нет?
       - Нет, не все… Я еще этого капитана наказал… За подлость его… Я думаю, что он ни со мной одним так поступал.
       Лена посмотрела на Макса не то чтобы с явным изумлением, но как-то примерно так.
       - И как ты его наказал?
       - Я его из органов уволил, - пытался пошутить Макс, а когда жена с недоумением посмотрела не него, закончил. - Я у него эпилептический припадок вызвал. Тоже ментально… С ним ничего не случилось, побился в судорогах пару минут и все. Но из органов его уволят. Сама понимаешь, не может эпилептик в полиции работать.
       Он с явным облегчением закончил.
       - Все…

       Лена, не зная как реагировать, и чего ждет от нее Максим, села, обхватила колени руками и задумалась. Через пару минут, приняв для себя решение, она вдруг спросила:
       - Макс, ты же «Командо» со Шварценеггером смотрел?
       Максим никак не ожидал такого вопроса.
       - Смотрел, конечно. И даже не один раз.
       - Тогда ты помнишь,  в конце его спросили, многих ли он убил… Что он ответил? «Да, - говорит, - многих, но они все были плохие», - и первая рассмеялась.
       Макс тоже улыбнулся, пока не понимая хода мыслей своего ангела-хранителя.
       - Макс, - решила не томить его жена, - они ведь тоже были плохие. И капитан этот, и Синий в камере. Особенно капитан. Ты же помнишь, Арнольд из-за дочери похищенной целую войну устроил, а этот капитан тоже хотел нашу семью разрушить, тебя с сыном разлучить. Только не его у тебя украсть, а тебя у него. В чем разница?
       Да и ты его не убил… Можно сказать, пожалел даже… Я не знаю, как бы сама поступила… А с Синим?.. Ты бы хотел, чтобы он тебя убил или покалечил? Я, лично, нет. И здесь ты все правильно сделал. Макс, ты защищался! Понимаешь, защищался, - чуть не по складам, растягивая последнее слово, произнесла она.
Увидев, что Макс немного оживает – он привык верить своей жене, она сама повеселела.


       Утром после завтрака, когда Алешка под присмотром бабушки убежал на улицу, Максим решил продолжить вчерашний разговор. Для него оставались без ответов два, пожалуй, главных вопроса: откуда это все взялось и что с этим со всем делать. Он имел в виду свои способности, которые с одной стороны спасли ему, если не жизнь, то уж здоровье точно, а с другой пугали своей внушительностью, если не сказать – могуществом. Он это понимал, хотя до конца еще не осознавал всей своей силы.
       Эти вопросы он и задал Елене, когда все обычные субботние домашние дела были сделаны. Лена молчала долго и Макс ее не торопил. Он верил в способности своей жены, в ее умение анализировать, выделять главное и принимать правильные решения. Не сказать, что он сам устранился от решения своих проблем и переложил это на плечи жены, но точно следовал неувядающему постулату – один ум хорошо, а два, как известно, лучше.

       - Макс, - начала, наконец, Елена, - давай начнем с конца. Что  с этим делать? – она помолчала. - Я думаю – ничего. Ничего делать не надо, просто потому что мы не знаем, что это. С этим просто надо жить, как жили раньше, но никто не должен знать о том, что ты умеешь и можешь.
       Она смотрела на Макса, словно пытаясь понять, доходят ее слова до него или нет. Пока, судя по его ошарашенному виду, вряд ли.
       - Если об этом узнают… ну, не знаю кто… Да хоть кто: полиция, медики, журналисты, блогеры, тебе…, нет, нам, конец. Конец нашей спокойной жизни. Полиция, или еще хуже – ФСБ, тебя достанут и обязательно припомнят капитана, даже разбираться не будет кто из вас прав, кто виноват. Знаешь почему? Потому что в полиции он ни один такой… Таких, как ни горько, много. Сам же читаешь – там у полковника миллиарды нашли, там генерал проворовался, там судья без диплома банду возглавлял…
       Ты для таких самый опасный враг. Они же понимают, что ты доказательства собирать не будешь, уликами их прижимать тоже. Тебе стоит заявить, что «у тебя будет болеть живот до тех пор, пока ты не расскажешь всю правду или не пойдешь в полицию». Хотя, в какую полицию?.. - она в отчаянии махнула рукой, словно сама не веря в то, что говорит.
       - Что касается всех остальных - врачей, журналистов, не принципиально, как только где-то что-то выплывет, все кончится одинаково – в той самой полиции. Нет, там, конечно, тоже есть нормальные ребята… Вот только тебе они почему-то ни разу на пути не встретились…
       Она знала историю всех его обращений за помощью в компетентные органы.
       - Если не считать последнего, этого, старшего лейтенанта. А может он просто напугался?.. Вот бы их всех запугать, чтоб нормально работали, - по-детски закончила она.

       Ответа на первый вопрос – откуда это все взялось, Максиму пришлось ждать долго, пожалуй, час, а то и больше. Здесь он конкретно отступил от постулата про два ума, а целиком и полностью положился на свою жену, которая в очередной раз продемонстрировала чудеса аналитического мышления и умения делать  правильные выводы казалось бы из ничего.
       Лена достала из сумки, с которой ходила на работу, несколько блокнотов, похожих обложками и в то же время отличавшихся разной степенью потрепанности. Нашла самый свежий, почти новый, задумчиво пролистала его, сделал какие-то выписки. Потом включала ноутбук и долго копалась там, сопоставляла увиденное с выписками из блокнота. Просмотрела ряд фотографий на телефоне и, наконец, обратилась к изнывающему от безделья и нетерпения Максиму.

       - Макс, как бы ты охарактеризовал свои способности? Ну, какие они?..  Попробуй одним словом.
       Макс опешил… Одним словом?..
       - Н-у-у…, наверное, необычные, - не придумав ничего лучшего, промычал он.
       Лена, как ни странно обрадовалась.
       - В точку. Это и есть ключевое слово – необычные. Значит и причиной их появления должно быть… тоже что-то необычное, - с торжеством закончила она.
       Макс задумался. В таком контексте он этот вопрос не рассматривал.
       - А что у нас было необычного за последнее время? – как учитель к нерадивому ученику, пытаясь натолкнуть того на правильный ответ, обратилась она к Максиму.
       Тут Макс думал недолго, ответ был очевиден.
       - Да «светящиеся мертвецы», конечно.
       - Точно. Таких антиврачебных способностей, как у тебя, - Лена уже подобрала наиболее точный термин к его умению, - никогда и ни у кого не было. Так? – и ответила сама себе, - так… Точно также как никто и никогда раньше не видел  «светящихся мертвецов» с их «световым шоу». Значит?.. – она опять дала подсказку Максиму, но он тупо смотрел на нее, не понимая, чего она ждет именно от него именно сейчас.
       - Значит, будем считать связь этих явлений доказанной, - разочарованно закончила она, но тут же продолжила. – Но… кроме тебя это шоу видели и я, и Потемкин, и Борис Николаевич, травматолог. Так?
       Макс лишь молча кивнул головой. Что-то у него стало прозревать, но как-то пока неопределенно. Для Лены же эти вопросы были уже как на ладони.

       - Естественно предположить, что какие-то похожие способности могут проявиться и у каждого из нас.
       Вот тут Макс разинул рот. А что?.. Похоже на правду, даже очень… Но Лена не дала времени осмыслить ситуацию.
       - Но есть ряд моментов, которые мы не можем не учитывать. Потемкин и Борис Николаевич только видели свет, пусть и разный. Мы же с тобой оба, - она голосом подчеркнула слово «оба», - как бы это сказать – вступили с ним в контакт, подверглись его воздействию. Помнишь, я тебе говорила, что мы должны быть в равных условиях? Только видели мы с тобой разные явления – ты - свет, я – дым. Значит что?..
       Макс ошарашенный молчал.
       - Значит и способности у нас могут быть разные, – постучала она согнутым пальцем Максиму по голове.
       Вроде, эх, ты… тупица…
       - Лен, ну ты же… - Макс еще не закончил свой вопрос, как Лена уже отвечала.
      - Нет, Макс. Никаких новых  необычных и даже обычных способностей я у себя пока не обнаружила. Пока!.. – она опять это подчеркнула. – У тебя когда все проявилось? Когда ты сильно разозлился, чего-то сильно захотел. Это был толчок, запускной механизм, которого у меня еще не было. Я не знаю что это будет, но это будет обязательно. Это проявится, - горячо и убедительно говорила она. - Может я летать смогу…, или через стены проходить…, а может чужие мысли читать?.. – она ненадолго прикрыла глаза, пытаясь представить, какая прекрасная жизнь наступит тогда. – Я же тогда всех преступников переловлю, - радостно закончила она.
       Потом так же быстро погрустнела, понимая, что вот с последним-то у нее могут возникнуть проблемы, да еще какие. Вернулась на землю.

       - Это еще не все. Потемкина и травматолога твоего пока оставим за скобками. Объясняю почему. «Светящиеся мертвецы» все из одного забоя. Вернее работали там, когда были живы. Значит, их связывает что-то, что в этой глубокой яме есть, и тоже необычное. Других-то связей не отслежено… Может быть это какой-то артефакт,  пока не найденный, какое-то излучение от породы в этом забое, науке пока неизвестное, или что-то другое, чего мы пока не знаем.
       Как же она любит это слово «пока», словно уверена, что все равно разгадка рано или поздно будет найдена.
       - А мы с тобой по черному пятну в Красноозерске гуляли? Гуляли. А оно из породы того же забоя на третьем горном, откуда все и идет. Значит и на нас это нечто воздействовало. Может не так, как на работавших там, но все же. Согласен?
Максу ничего не оставалось делать, как только кивнуть головой.
       - И еще… Пелена… Почему мертвецы засветились только тогда, когда пелена поселок окутала? И откуда она взялась? – она вопросительно посмотрела на Макса, понимая, что ответа не дождется. – Вот и я не понимаю. Но связь тут тоже есть. Чувствую.
       Потом вдруг, словно вспомнив, ушла в сторону от анализа ситуации.
       - Кстати, а ты знаешь, что пелена в поселке исчезла?
       С удовольствием посмотрела на изумленного Макса
       - Да - да… Еще в марте. Мне Наташа, медсестра, позвонила, сказала. И еще сказала, что черное пятно перед больницей после этого сразу снегом замело, как и везде, – развела руки в стороны, мол, конец необычному пришел.

       Они долго сидели, молчали, потом вроде говорили ни о чем, но постоянно возвращались к анализу случившегося с ними, пока, наконец, Лена не озвучила понятную только ей мысль.
       - Макс, нам надо как-то в этот забой на третьем горном попасть, - сочувственно посмотрела на сразу погрустневшего Максима. – Иначе эта мгла никогда не рассеется.
       Было понятно, что под мглой она понимала совсем не серую пелену, когда-то окутывавшую поселок.


                Конец первой части.