Потрошитель

Странная и дикая профессия - патологоанатом. Прямо перед глазами предстаёт кровь, хруст костей и мертвенно мрачный свет в комнате смерти. Иногда здесь раздаётся трель телефона, он говорит медленно, жуёт сигарету и причмокивает толстыми губами. Окна занавешены марлей, полный окурками стол, битое стекло, резиновые сапоги, старый-престарый магнитофон. Зарплату он ходит получать самым последним, смрадный запах идёт за ним, а он улыбается тому, как женщина поскользнулась и упала на пятую точку. Неделю отгул от исполнения супружеского долга. Обезболивающая мазь, спирт, кино до утра. Будет радоваться больничному, как в детстве все мы радовались неожиданным каникулам. А ему нет никакого дела до внезапного отдыха, он привык. Привык грызть человеческое тело всем что режет и пилит, привык к бессонным будням, когда даже шорох бумаги от сквозняка раздражает пуще ожидания атомной войны. Он всегда в конфликте, всегда в напряжении, даже в ванной он смотрит не на своё отражение в зеркале, а на странные очертания биологической машины под названием Максим Венецин. Холост, детей не имеет, привязан к собакам охотничьих пород, грибам и американскому футболу. Если завтра его позовут в главрачи, он вряд ли будет способен жать всем руки, ибо кости чувствуют скорее холод, нежели тепло, и никто не найдётся среди рукопожатых, кто добровольно станет приветствовать память смертных мгновений. Да и зачем ему карьера, проще быть тем самым пауком, плетущим каждодневную паутину, где страх и смрад идут как Каин и Авель. Он будет знатоком только по своей части, никто лучше его не знает метастазы рака и туберкулёза, никто кроме него не ведает, чем отличается труп до Бога, и после Него. Потрошитель Венецин, добро пожаловать в 100 дней до отпуска, до судорог холодного моря и хруста бессмертного песка. Эти 100 дней он проведёт на военной базе. И возьмёт под контроль все свои нервные окончания. Ведь так хочется дожить до того времени, когда он перестанет быть исследователем всего неживого и отошевшего в мир иной.