Говорит Москва

                Наши подмосковные дачи построены ещё до войны одним из центральных ведомств бывшего СССР. После перестройки, в середине девяностых годов, разрешили их продавать простым гражданам. Природа здесь просто превосходная: речка, лес, рядом электричка, ну что ещё надо дачнику? Среди покупателей были и мы с мужем. Нам достался крепкий деревянный дом, мы его подлатали, подкрасили и вот уже  двадцать лет проводим там лето, а иногда и зиму. Печка сделана так качественно, что и перекладывать её не надо было, две небольшие комнатки она отапливает вполне сносно. Всё прекрасно. Дети сюда уже не хотят ездить, для них это анахронизм, а мы с удовольствием! Купили валенки с галошами, тёплые ушанки, пуховики, и с радостью приезжаем сюда в зимние метели.
                Двадцать лет назад, когда  бывший хозяин показывал нам комнатки, я заметила на стене  чёрную тарелку радио, бумажный громкоговоритель.
               - Неужели с войны? - улыбнулась я тогда.
               - Представляете! С тех пор. Это маме в сорок третьем за доблестный труд подарили. Она рассказывала, что они с бабушкой, сидели  на кухне у этого репродуктора и слушали Левитана, который рассказывал о разгроме немцев под Москвой. Мама всегда плакала, вспоминая тот день. Но я её выброшу сейчас. Не волнуйтесь!
               - Нет, нет, не надо выбрасывать, пусть остаётся память о войне. Теперь нам не с кем воевать, но память пусть будет. Как представлю, что именно из этого репродуктора разносилось:  «Говорит Москва, работают все радиостанции Советского Союза!" – мороз по коже. И как  ждали сводки с фронтов миллионы советских людей, чтобы укреплялся наш дух. Сила слова так велика!Нет, нет - оставьте. Мои родители  воевали, и пусть эта память  и о них будет с нами…

                Так она у нас и осталась эта радио-тарелка. И вот уж двадцать лет промчалось, а она всё ещё висит над  кроватью. Выбросить  что-то жалко. Когда умрём, дети пусть решают что делать с этим раритетом.
                И вот недавно мы с мужем приехали на дачу, затопили печку, перекусили, и пошли гулять. Экипировались по полной программе: валенки, телогрейки, шапки тёплые – и по сугробам. Решили  молодость вспомнить. Солнце сияет, воздух сахарный. Снег блестит! Что может быть прекраснее?  Дошли аж до леса. И назад. Муж галошу где-то в сугробе посеял, в двух дачках спугнули налётчиков, собаку сторожа накормили и домой возвращались довольные и счастливые. Подбросили в печку дрова, переоделись и уселись за стол: пироги, конфеты, котлеты, колбаска. Разговариваем, смеёмся, кушаем. Муж включает телевизор. 20-00.
                Вести недели.  Диктор диктует новости, а нижней строкой идёт текст: "Сводка боевых действий на Донбассе".

                На сегодня потери составили 57 человек, 41 боец ранен. Не прекращаются обстрелы населённых пунктов Донецкой республики. Снаряд  попал в школу. Погибли дети. Много домов разрушены до основания. Люди  переходят в подвалы. Не хватает продовольствия... Нечем кормить детей.
                Мы с мужем одновременно отодвигаем от себя еду и встаём из-за стола. Кусок в горло не лезет. Дети где-то голодают, умирают, а мы устраиваем Лукуловы столы. Я сажусь на кровать и рыданья вырываются наружу. В это время заканчиваются новости и на весёлой ноте в дом врывается пошлая реклама.
Муж подбегает к телевизору, и с яростью  выключает чёрный ящик.
               - Какое кощунство! Гибнут дети, старики, а они выпускают весёлую рекламу. Страшное кощунство. Заткнулись бы со своей рекламой. Ну что ты плачешь? Ты что первый раз это услышала? Там война уже несколько месяцев.  К власти в Украине пришли фашисты. Чем мы можем помочь несчастным, которых уничтожают только за то, что они против нацизма? Что ты  плачешь?
   
                А я не могу ответить. Слёзы не дают. Дома мне некогда смотреть телевизор, да и не обращала я никогда внимание на эту бегущую строку. А сегодня вот увидела. Почти год умирают под обстрелами невинные люди. А мы живём как в другом измерение. И не "обращаем внимание" на страдание других. И стало очень страшно. И будто я уже всё это пережила. Полное дежавю... Мне показалось, что я вернулась в сорок второй год. На стене висит радио тарелка. Идут сводки  боевых действий и мы в доме, построенном в 1938 году. Разве такое бывает? Господи! Когда исчезнет  злоба людская? Когда исчезнет  нацизм? Когда  мы все начнём понимать друг друга? Когда? Когда? Когда? Когда не будет войн и убийств?
   
Декабрь 2014 года.