На ногах кривых

Виктор Матюк

На ногах кривых

Тому, кто истину постиг, не стоит обижаться на жизнь,
Что едва стоит на ногах кривых, то падает вниз,
То поднимается вверх, страх за будущее многих долу поверг,
Только в Чистый четверг появляется надежда огласить последнему невежде
Свой вердикт, пусть дрожит его огромный с виду кадык! Он и вправду велик,
Лопается стык духовного и мирского бытия, лопается под ногами земля,
Впереди огромная дыра, она меньше была вчера, а сегодня среди белого дня
Вширь и в длину пошла, увеличилась даже её глубина!
Будущность черна, словно шерсть у старого осла,
Её покрывает сверху седина! Пир согласных посетил молодой свинопас,
Он на этот раз пошёл в отказ, искры метал из огнедышащих глаз,
Угрожал, что его кинжал любого из нас насквозь пронзит,
А зло великое добро навсегда победит! Из открытого окна сквозит,
Тот, кто грозит весь мир испепелить, будет камнями бит,
Коль господь его не вразумит, и вопрос будет закрыт!
Пришёл час слить его в унитаз, коль не признаёшь действующую власть,
Попытайся шерсть на прялке прясть, тогда будешь спокойно спать,
Станешь думать и усердно возражать, прежде чем сделать шаг вперёд или назад!
Хватит говорить слова невпопад, коль разум страсть и беспамятством объят,
Его никогда не отблагодарят, а посулят только преисподнюю иль Ад!
Трудно грядущее разгадать, хотя глаз остр, как алмаз, что он доказывал уже не раз,
Дан ему приказ идти на Запад, нам в другую сторону, там, где когда-то стоял ресторан,
На старые бороны уселись чёрные вороны и смотрят по сторонам, не отдавая отчёта словам,
Кричат по пустякам, мешают спать детям и старикам, устраивая тарарам
Приличным людям по утрам! Мы же привыкли плыть по волнам, иногда остаёмся на мели,
Хризантемы в нашем саду давно уже отцвели, волосы поседели,
Губы от холода посинели, куда шли – не дошли, на обочине присели,
Уста онемели, при виде злополучной цели! Фанфары отгремели,
Счастье исчезло вдали, за ним приходится наблюдать издали,
Тучи небо заволокли, невдалеке звенят многоголосые ручьи,
В смысле тьмы её мы получили взаймы от блуда и кутерьмы!
Неучи мы, живём от весны до весны, сутками спим во время зимы,
Зря протираем на лавках штаны, не для ратных дел мы были рождены!
Сколько несчастных?! Сколько согласных на всё, только бы рас крыть настежь окно,
Его занавесило тяжёлое сукно, грустно и не весело, состарилось лицо, в морщинах оно,
Но всё равно корысть издаёт знакомый с детства скрежет и свист,
 Жизнь - теряет всякий смысл, ты вновь надрался вдрызг, быстро спать ложись,
И зря не кипятись, остановись на миг, подумай, чего же ты своим непокорством достиг?
С виду здоровый мужик, а наяву – старик, который к похоти привык и к ней прилип,
Как к губам жалостный всхлип, трясётся огромный кадык, гортань хрипит,
А мысль пуще прежнего летит, выбившись из сил, проносится мимо ярких светил,
Душу творческий порыв до утра томил, а потом счастье от ночного бдения открыл,
Ты же исходил всю округу, с перепуга во всём обвинил холод и стужу,
Остановился в одной версте от горящего костра, где сгрудились замерзающие тела,
Зажав крест в кулаке, принёс добрую весть толпе! Уставший мозг кривит рот,
Он пишет пост, что этот мир не прост, никто не знает наперёд, куда твоя стезя пойдёт?
Будет изобилие или недород, хрен его разберёт, что нас ждёт?
По законам народной речи можно на три буквы своих правителей послать далече,
Пусть потеряют дар речи. И получат душевные увечья, ничто человечье не чуждо им,
Тварям земным, здесь нет покоя ни мёртвым, ни живым, ни женатым, ни  холостым,
Группа чабанов слова молитвы повторяет вновь и вновь,
Они пасут чужих овец, им власть доверил сам Творец,
Нам всем ****ец, свои яйца сдадим на холодец!
Судьба ставит в колёса палки, ей никого не жалко,
Ставишь бабе палку, в доме жарко и парко, а у тебя запарка,
Надо домой бежать, чтобы свою бабу на три буквы послать,
Иначе она не станет, как белая птица вокруг тебя порхать!
Ты же будешь землю до седьмого пота пахать, сеять и жать,
Тебя же власти будут обижать, в острог сажать, как пить дать!
Неугодных и несогласных уничтожают, в лучшем случае – унижают,
Поделиться золотишком тихо предлагают, все вопросы решают и везде,
Могут поставить даже крест на твоей судьбе! После долгой борьбы
Раздражает даже шум опавшей листвы, сердце вот-вот разорвётся,
Плоть от удара рока разорвётся, твоя репутация пошатнётся,
Думы измельчали, они пребывают в печали, розни и скандалы,
Как путы и кандалы на руках матушки-судьбы, трудно удержаться на ногах кривых,
Трудно быть праведником среди мёртвых и живых, где каждый штрих, как крик души,
Где в ночи любые шорохи слышны! Наши судьбы сплелись, горькие слёзы наземь пролились,
Сердце трепещется как осиновый лист, ты падаешь вниз, дождись конца, вытри пот с лица,
На всё воля Творца! Душа бессмертна – знаю, по трущобам бытия блуждаю,
И часто вспоминаю, что и как? Досконально вспомнить мешает сумрак ночи и мрак,
Благослови меня бог и путь он продлит жизни срок, было счастливое время,
В землю брошено созревшее семя, нога попала в стремя, твоя песня не спета,
Ты до утра читаешь газеты и пишешь сонеты, но не приемлешь чужие советы!
Дорога несчастных скользка, на подошве не оказывается надёжного каблука,
Бог же смотрит свысока, как мимо проплывают кучевые облака,
И его рука правит миром издалека! Ха-ха-ха! На дыбы встаёт строка,
Невдалеке шумит огромная река, она вот-вот сбросит с себя седока,
У него порваны паруса, и продаст его чёлн с молотка, он слышит странные голоса,
Хотя ухо старика не в состоянии различить слова через расстояния намного больше,
Чем шёпот ветерка, на траву упала роса и держится уже больше чем полчаса!
Надеждой живёшь, чего-то ждёшь, прошлое уже никогда не вернёшь,
Ходишь по тропам лисьим, бока опали, щеки отвисли, тебя одолевают тягостные мысли,
Неужто ты оказался здесь лишним? Твоя особь ищет весомый способ подать голос всем,
Кто молод, и не знает, что такое голод и холод, ведь преходяще счастье земное,
Твой посох выстроган из добротных досок, он – одна опора из опор, он помогает разрешить спор,
Коль нарушен договор! Ветру, бросив массу нерешенных вопросов в виде созревших колосьев,
Не знаешь, кого презирать и кого во всех невзгодах обвинять! Сожалея, рассуждая и робея,
Не ценишь великую идею давнишнего потомка знатного еврея, Моисею всё было доступно,
Он время рассчитывал поминутно, когда следовал вслед за целью неотступно!
Те время запоминались смутно, преграда казалась неприступной,
Глупым поступком всё можно разрушить, раскрошить и умертвить идею,
Вытолкать её в шею по оливковой аллее! Вдруг все мысль внезапно сольются,
Упадут с блюдца и вдребезги разобьются и что тогда? Новая беда, старя судьба,
А прожитые года не вернутся назад никогда! Десятки поколений жили  в трусости и лени,
Попадали под подозрение, и оказывали приличное впечатление пока,
Им не наминали бока, меняли бельё только на своё, чужого не брали,
Мучились и страдали, открывали рты от изумления, а потом впадали в забвение!
Напрягать пришлось не только мысль и кость, прятали за тремя замками злость,
Потом уходили на погост скопом, расставались с врождённым пороком,
Не моргнувши оком! Среди людей богатых ходит трезвый и умный с виду глашатай,
Не поддатый, как сирота весь в заплатах, без родства и сватовства, а душа раскалена добела!
Жизнь прошла в пустоте, в суете, да не в обиде, она что-то делала для вида,
Но вела себя, как забулдыга, ей плевать на монголо-татарское иго,
Поставит на дыбы мигом мысли те, что путаются в голове!
Ни мне, ни тебе не суждено навсегда забыть тёсаное бревно,
Оно двигалось тяжело, сидеть на нём было легко, оно во сне не приснится,
Во сне великая тайна таится, стоит ему наземь приземлиться,
Как брызнет наземь пот с лица, надобно проснуться до конца!
Главное, вовремя подняться на кривые ноги с деревянного настила,
Коль судьба горькую долю тебе однажды вручила, что было, прошло,
В памяти осталось кое-что! Бог далеко, грех вблизи, он по уши измазан в грязи!
Нервы береги, не суди и не судимым будешь, всё, что в женщине разбудишь,
Тем всю жизнь довольствоваться будешь! Коль дано уйти на дно,
И там превратиться в чёрно пятно, сделай всё легко, попытайся лицо сберечь,
И в чужую постель не лечь! Далеко до тепла, а зима дороги снегом не припекла,
Раздевшись догола, спишь до утра, мыслей россыпь, но грешная особь любви просит!
Не скулит и не голосит, у неё прискорбный вид, язык к мягкому нёбу прилип,
Кое-что в штанах висит, не скулит и не пищит, лишь душа болит да сердце плачет,
Ушлый народ на рынках судачит, что каждый сам свой путь однажды обозначит!
На кривых ногах едва трепещется державный флаг,
Она торгует баш-нА-баш, но много лет ей по внешнему виду не дашь,
Она применяет шантаж, притворность кривд  не замечает старинный шрифт,
Быстро прячется в сломанный лифт, и намыливает пятами, её табор за тысячью верстами!
Мы идём мелкими шажками, ночь в пути застаёт, простому люду смелости не достает,
Чтоб разбить о чужие двери лоб, там царство льда, голод, холод и нужда царствовали всегда!
Ветер пурга – объекты злоречья, они повинны в  людских увечьях, здесь не до красноречия,
Расчётом благим не подберёшься к ним, они растопчут сгоряча даже двухлетнего коня,
Крик радости с их уст сорвется, и холодный пот с высокого чела стремглав прольётся!
Да, я был неправ, когда менял свой жизненный устав, чело не запятнав, к кресту припав устами,
Казался себе чужим в златоглавом храме! Терпеть душа не пожелает боле
Ненавистной на деле сердечной и душевной боли, надоело томиться в неволе,
Всплывают в храме давно забытые лица, беспредел везде творится, сорвана поясница,
Нечем гордиться, грехами точимый, иду тропой едва различимой во тьме,
Живу, как заблагорассудится мне! Миражи на расписной стене,
Они не в пример мне дают отпор Сатане, я же томлюсь в узде,
Слова молитвы, острые бритвы, всегда на языке, моё же мнение при мне!
Пока ходишь на ногах своих, хотя и немного кривых, смотришься со стороны, как аферист,
Разводишь жар в душе, одет налегке, да и холодно в твоём шалаше, болит правое предплечье,
Не было заметного увечья, хотя в дверь сквозит, шея болит, безразличная к себе особь
Не сильно хочет во все мелочи бытия пристально вникать, ей бы моложе стать,
И наступающую старость никогда не замечать! Всем недосуг, не только в моих глазах испуг,
Здесь присутствует странная смесь добра и зла, она досаждает с вечера и до утра,
Ей же надоела болтовня худощавого на вид старика, его строка дрожит слегка,
Когда слетает с длинного и корявого языка! Привет! Пока! С кем мне было бы по пути?
Господи, подскажи, как бы счёты с судьбой мне свести? Потерявший голову,
О грехах не судачит, каждый платит по счетам, они приходят к нам, в основном, по ночам!
Седые пряди падают на плечи моложавой ****и, она, прижавшись к железной ограде,
Под шум капели торгуется о тёмном деле, совершаемом в постели!
Ночь глуха и делает вид, что не видит греха, опадает наземь пожухлая листва,
А стоны, ахи, вздохи и слова тут же подхватывает людская молва,
Пропускает их через каменные жернова, остаётся песок и пыль,
Жизнь лишает грешников белоснежных крыл, тот, кто об этом забыл,
Сразу же угодил в лапы накрашенной бабы Яги, от судьбы никому не уйти!
Шатается под задницей табурет, даже ему надоел маразматический бред,
Тускнеет свет на потолке, много сказано слов и все о тебе, роке и судьбе!
Даже если кровь прольётся, тогда крик радости из уст моих сорвётся,
В тот миг судьба проявит благородство и будет с Ленинскими заветами иметь сходство!
Дрогнут когда-то мускулы лица, мы доходим до своего конца, чуждая нам среда
Наш путь давно уже прошла, не оставив ни кола, ни двора, вокруг только сорная трава!
Её бы вырвать с корнями, нет  разрешения под небесами, словами делу не поможешь,
Зря голову сложишь, и грехи свои умножишь, молний пламя пронесётся над бурными волнами,
Ты же в той зловещей буре брови нахмуришь, назначенный час проспишь,
Шторм твой чёл с волны на волну швыряет, хотя буря отважных и смелых не пугает,
Безвестность прогибает туловище до земли, тлеющая свеча едва мигает вдали!
Потом исчезнет, как злосчастный вихрь, ты же останешься при интересах своих,
Взгляд начнёт метаться туда-сюда, но без особого вреда для грешной плоти
Вы совместно с грехом свой путь до конца пройдёте, отстаивая правду,
Отвергая ложь, заново встретив нужду, пожмёте руку на ходу,
И вновь окунётесь в пустоту! Что посеешь, то пожнёшь,
Безгрешно даже дня не проживёшь, твой девиз: мирская жизнь без благ,
Любовь сейчас и опосля, грешникам пухом земля, они бросили свои якоря невдалеке,
На той незаметной тропе, где всё выворочено с корнями, победу празднуют во вражеском стане!
Стол поперёк моей каморки держится на хилых и трухлявых подпорках,
Его только толкни во время беготни – покатится с горки без промедления,
Чтобы не опошлять предложение скажу так,
Что не каждый дурак готов окунуться в бардак!
Пальцы растопыря, посидишь в проходном сортире,
Подумаешь про жизнь, её милость надобно заслужить,
Многие истины постичь и нельзя спешить с принятием решения,
Хотя любое промедление подобно поражению, оно согнёт твой стан,
Словно бы ты попал под ураган! Ты же думаешь о еде, воде и ночлеге,
Как зек о предстоящем побеге! Он бы из Сибири умчался на телеге по дождю и снегу,
Но на ногах двухпудовые лагерные гири, можешь сделать себе харакири,
Чтобы о тебе враз забыли в этом пошлом мире!
Ошибается каждый, и трус, и отважный,
Есть народ разный, но все намерены утолить и голод и жажду!
Вдоль входной стены лавка протянулась,
Под тяжестью прожитых лет даже она долу прогнулась,
Слегка усмехнулась, но не поперхнулась, отвела в сторону глаза,
И лихо рубанула с плеча, пусть рухнет наземь пожарная каланча,
Но никогда не потухнет в душе святая лампадка или свеча!
Вращая меж шустрых провинциалок, осознаёшь, что ты в их мир не вхож,
Он угрю и жалок, стоит зайти в одну из забегаловок, как стая куртизанок окружит тебя,
Совать нос сюда незнакомцам нельзя, разденут и разуют среди белого дня,
Обчистят карманы дочиста! Тебя же скука побуждала прилечь на край белоснежного покрывала,
Залезть под стёганое одеяло, благо кровать у края печи,
Опосля, расправив плечи, ближе под вечер захочешь прислушаться,
Как воет промозглый зимний ветер, и скрипят замёрзшие тополя, день был светел,
В окно, хотя и закрыто старой шалью оно, тайно заглядывало вороньё,
Тебе бы встать под ружьё и не слушать бабское враньё,
Но никто в этом крае такой роли в жизни не играет, как сон на раскладушке
Или холодная вода из дубовой кадушки! Отцвели давно уже сады,
На зелёной траве играются коты, все люди - скоты, им бы заботиться об утробе,
Первой мыслью должна быть мысль о боге, а не о злобе, хотя небосвод в час семерок зовет
К себе на помощь рок, он – великий игрок, но в его сторону делается плевок,
Он попадает в потолок, липкий пот уходит в зыбкий песок, судьба сбивается ног,
Она замечает каждый наш порок! Её рот закрыт на огромный амбарный замок,
Греха пока не видно, был бы барыш солидный, не было бы обидно,
А так судьба позаимствовала пятак на статных и красивых баб!
Не получается никак уменьшить масштаб претензий своих,
Они стоят на ногах кривых и совращают мёртвых и живых
Прочитать определённый стих Евангелия, он для нас, как судебная статья:
Туда – нельзя, сюда – можно пройти без труда, однако стезя скользит,
У неё ужасный вид, плоть дрожит, трудно рукой пошевелить, баба ворчит,
Что-то себе под нос бубнит, взбиты волосы, как у растрёпы,
Неужто все мы – остолопы, живущие в центре Европы? Холопы мы, холопы!
Наши лица украшают седины, прожив чуть больше середины, опутаны паутиной,
Где нет здоровой сердцевины, у стареющего мужчины есть весомые причины
Забыть печальные картины, там со склонов огромной горной вершины
На привольную равнину падают комья льда и глины!
Дыхание спирает сердечная боль в зобу, ты же стоишь на холодном ветру,
И переубеждаешь судьбу, что тебе ни к чему писать у себя на лбу себе похвальбу,
Входи в избу ту, что закопалась в глубоком снегу, приглашай для беседы судьбу,
Надо много чего обсудить, ты же тёртый мужик, но и у тебя душа болит,
Нужен шик, в жизни - полный пшик, ты – статен и пригож, в круг приличных людей вхож,
Однако у тебя нет депутатского мандата, а без него, как без короны будут споры и стоны,
Потери и уроны, на фоне девятибалльной волны в твой дом влетают препоны,
Ты же не сторонник обороны! Вынужден немного подождать, чтобы им жару поддать!
Мицкевича «Чёрный квадрат» будет весь час твой скорбный путь освещать,
Во дворе и в доме ты в полусне и дрёме отдыхаешь от ратных дел, прилёг и присел у очага,
За окном стонет пурга, палец высунулся из левого сапога, а на фига? Там же дыра,
На носу холода, сохранилось немного тепла у высокого порога,
Осталась на душе боль и тревога, ухудшилось качество слога,
Износилась отчая берлога, тебе надоело философии учиться,
Тогда придётся за плугом весь день волочиться и не стыдиться крестьянского труда,
Иначе грядёт беда! Твои слова, как талая вода, в песок впитались, даже следы не остались,
Ближе к пасхе рок сгущает над седой головой краски! Знаю без его подсказки,
Что дело движется к развязке, пришло время подтянуть подвязки,
Оставить барские замашки, ты же родился в рубашке
И потому склонен к греху! Сутками спишь на одном и том же боку,
Твои проказы у толпы на слуху, хотя я не верю уже никому: ни загнанному зверю,
Ни  злодею, ни молодой орхидее, вот протрезвею, тогда подберу нужные слова
И загляну в старинные письмена, надеюсь, найду там слова, что бросают тело в дрожь,
Почто же ты живёшь, как платяная вошь? Что посеешь, то пожнёшь!
На копейки не проживёшь, однажды в пропасть шагнёшь,
Падая, поймёшь, что ложь, как острый нож вхожа всюду,
Отсюда все пересуды сжимают сосуды хилой груди, куда идти?
Куда податься, чтобы состояться? Трудно от греха устоять,
Можно с королевой красоты переспать, но, ложась в холодную кровать,
Не надо о жене забывать! Прекрасная местность вокруг,
Она порождает много дивных чувств, нет у тебя под ногами тверди,
Невдалеке чертыхаются черти, их ветры не косят, только слухи по земле разносят,
Ты же держишь сучковатый посох в руках, а в облаках – закат, боль в устах, румянец на щеках,
Всё – тлен, всё – прах, о муках ада не напишешь в двух строфах
Даже в очень сжатых стихах! Покой в устах, а двух шагах бесчестье,
Невдалеке добрые вести скопом толпятся, хмурятся, но пытаются смеяться!
О, боже, с собой я разберусь немного позже!

г. Ржищев
3 декабря2019г - 19:25