Второй год войны. Глава из романа Серая зона

...Во второй год войны жизнь в серой зоне стала налаживаться: теперь все шло по накатанному. Уже знали, где что посадить и не подорваться при этом, чем и когда запасаться, откуда воду принести, где дров добыть, угля и  не налететь при этом на штраф. За год обросли ведрами, коромыслами, лопатами и топорами: без этого инвентаря жить было трудно. Наладились отношения  и с новой властью: те подкидывали изредка продуктов, требуя взамен бесплатную рабочую силу.
Сейчас даже излишества в продуктах появляться стали: кто бы раньше ел крапиву для витаминов?? Или салат из одуванчиков? Да не в жизнь! И захотел бы крапивки попробовать с одуванчиками, так за одно желание залечили бы: для «витаминов» до войны раз в неделю гнилую морковку давали.
А тут – сами варили в кое как починенной кухне, сами искали--что там еще можно сварить?

За год в интернате поменялось все--даже вывески с плакатами другие по всем углам развесили. Там, где раньше висел «План эвакуации во время пожара», приклеили другой -- как и где укрыться во время обстрела. В нем подвал назывался «Укрытием». Рядом повесили «Приказ о введении комендантского часа.»
Ввели «Час минной безопасности». Там Михалыч по бумажкам, по плакатам, показывал, что можно брать в руки после обстрела, что нельзя.
Рассказывал о неразорвавшихся снарядах и минах.
Он теперь зачитывал все новые инструкции.
 
А война...теперь она жила сама по себе: еще стреляли и фронт по ночам светился ракетами с обеих сторон, ворчал. Иногда что-то и прилетало с той стороны. Иногда с этой «туда» не долетало.
Но к тому времени все уже прошли курс молодого бойца, знали: ночью работает что-то тяжелое, а днем – не выходи на открытые места! Там тебя ждет снайпер.
Теперь уже не пугались, слыша шорох мины над головой. Даже в калибрах разбираться стали – знали, какая летит, куда и откуда! Ни как раньше – сразу рылом в землю и голову руками закрыть: как будто от мины руками закрыться можно...

Привыкать народ начал, приспосабливаться: это сначала была война и все ее боялись. А теперь жить так стали.
*  *  *