В Киев за саженцами

 
Давно задумал написать этот рассказ, очень давно. Да всё откладывал, что-то  мешало. Сейчас же, когда идет спецоперация на Украине, тоже вроде бы не к месту: текст может показаться предвзятым. А я хочу  рассказать о своих личных переживаниях в первые годы после приобретения Украиной самостоятельности. Тогда многое только начиналось. И я активно в этом участвовал.

Я жил тогда в Измаиле, на юго-западе Одесской области. Занесло меня туда, сибиряка, в связи с женитьбой на девушке из Одессы. Она отправилась в Россию с желанием работать журналисткой. Нашла она и работу, и меня. После этого ей захотелось иметь всё это же, но только на родине. И мне пришлось уступить.
 
… Была ранняя зима. Ходил прямой автобус Измаил-Киев, чем я и воспользовался. Меня устраивало, что транспорт, отправляясь вечером, утром уже будет в столице.
К ночи благополучно доехали до Одессы. На том движение и закончилось.  Накануне прошли холодные дожди со снегом. И ударил мороз.  Из-за опасного гололеда на трассе нас до рассвета задержала ГАИ. Нехорошая примета!

 Всю ночь я маялся на сидении, изредка выходя  проветриться. Площадка, где припарковали автобус, была ярко освещена. Поэтому казалось, что мы находимся под плотным темным колпаком, так как не видно ни звезд, ни луны. Только темная ночь.

 Прохаживаясь по площадке, я прикидывал, что предстоит сделать в Киеве. Главное – побывать на конференции экологических организаций республики и выступить там в прениях. После этого - забрать в Национальном эколого-натуралистическом центре саженцы винограда для Измаильской Станции юных натуралистов. Такой вот несложный план работы.

В Киев привезли нас на следующий день уже к полудню,  усталых и измотанных.  Где искать этот  Национальный эколого-натуралистический центр?  Киев – огромный город! Таксист сказал, что найдет! В городе также был гололед. Но мы благополучно доехали до какого-то обширного сада. Остановились у высокой кованой железной ограды с широкими воротами и калиткой. В глубине за деревьями на возвышении виднелся красивый двухэтажный особняк. К нему вели широкие ступеньки. Работавшие в саду люди подтвердили, что приехали мы правильно. 

В большом зале, заполненном делегатами конференции экологов, уже полдня шло заседание. Я нашел свободное место и стал слушать выступления.  В перерыве, когда  подошел к столу регистрации, мне сказали, что председателей районных организаций Общества охраны природы на конференцию не приглашали и зарегистрировать меня не могут. Не тот, дескать, калибр! Для меня это не было неожиданностью. Я знал, как поступить и ,наконец-то, был зарегистрирован.   

А чего это мне захотелось побывать на таком крупном мероприятии? Меня подбили на это одесситы. Дело в том, что я уже четыре года в частном порядке издавал газету экологического направления «Моя земля». Подписчики у меня были во всех районах Одесской области. По тем временам тираж газеты не уступал областным газетам и доходил до двадцати трех тысяч. Издавал я газету на средства от подписки и на пожертвования предпринимателей и предприятий. Все эти годы я был один в штате. Не получал зарплаты, жил на пенсию. Помогали мне своими заметками энтузиасты.

И неустанно искал себе соратников по изданию. В Измаиле до развала Союза была первичная организация Общества охраны природы. У неё даже офис был. Когда же я стал разыскивать, то и духу от неё не осталось! Помещение заняла медицинская лаборатория. Ни председателя, ни архива организации нигде не было. Связавшись с областной организацией, предложил создать первичную организацию заново. Собрал учредительную конференцию. Она оказалась многолюдной. Из Одессы приехал председатель Общества. Меня избрали председателем первичной организации. Одессит был очень доволен моими организаторскими способностями и даже воскликнул: «Вот где мы проведем семинар по организации работы первичной организации!»

Когда стало известно о республиканской конференции экологических организаций, у руководителей областной организации Общества охраны природы возникла идея, чтобы я выступил в прениях с целью заинтересовать экологическую общественность в издании газеты. То есть попытаться  найти  надежного спонсора.

Тогда же я наладил связь с областной организацией Партии зеленых Украины, для чего тоже пришлось зарегистрировать в Измаиле первичную парторганизацию и стать ее председателем.  Благодарные одесситы даже выкупили для газеты тонну бумаги!
Так из-за газеты я стал председателем двух  первичных организаций: партии Зеленых и Общества охраны природы. Во всяком случае, не столько материальную, сколько моральную поддержку я от них имел.

Когда я зарегистрировал газету, то был один, как перст! Я и корреспондент, и машинистка, и корректор, и ответственный секретарь, и фотокорреспондент, и бухгалтер. То есть - предприниматель! У меня была печать и счет в банке. Искал спонсоров. Для этого обращался в районные Советы ближайших районов, в оставшиеся промышленные предприятия, к предпринимателям . Да куда я только ни обращался!
 
Первый же номер газеты заинтересовал Измаильский городской Совет, и он обратился ко мне в соучредители. Я даже обрадовался. Но толку от этого  оказалось мало. Субсидировать издание газеты горсовет не смог. Или не захотел. Я тоже не стал освещать работу Совета. Правда, мне выделили рабочее место и телефон.

Так что, не зная выходных и отпусков, четыре года подряд в гордом одиночестве издавал я эту газету. Благо, что за плечами у меня был более чем сорокалетний опыт работы в газетах. Я знал, как завоевать внимание читателей, вкладывал в газету душу, поэтому она получалась интересной, подписчики дорожили каждым номером. Если почтальон не доносил кому-нибудь газету, он грозился подать суд и требовал выслать недостающий номер. Я высылал, та как меня это радовало и ободряло.   

Признаться, после продолжительной из-за гололеда поездки, в которой я основательно продрог, самочувствие мое было неважное.  Настроение оказалось отвратительным. Этому были и другие причины.

Вспомнилось, как меня, дважды председателя общественных организаций, редактора газеты экологического направления, однажды одернул отставной офицер, председательствовавший на общественных слушаниях по поводу судоходства по реке Дунай.  Он, этот офицер, может и очень даже заслуженный по военной части, но в городе только тем и был знаменит, что имел басовитый голос. За это ему доверяли вести разные мероприятия.

Общественные слушания были посвящены улучшению судоходства по реке Дунай. Дело в том, что рукав, по которому ранее осуществлялось судоходство, обмелел, а другой, глубоководный, проходил по центру Дунайского биосферного заповедника. Вот экологи и подняли шум, дескать, проходящие суда будут беспокоить обитателей заповедника. Поэтому были  противники разрешения  прохода судов из Черного моря в Дунай по глубокому рукаву.

На слушания приехали общественники со всей Украины,  получавшие долларовые гранты за экологическую активность. Они получили команду дружно протестовать против судоходства по глубоководному рукаву.

Хоть я и был в президиуме, председательствующий долго не давал мне слова, поэтому я выступил последним. Я сказал, что остановить судоходство по Дунаю выгодно только Америке, но не Украине! И противники этого голосуют - только по взмаху волшебной зеленой долларовой палочки! Председательствующий, этот офицер в отставке, возмутился: «Америку хоть не тронь!»  Уже тогда ее боготворили!

Вспоминал я и о том, что представляла из себя областная организация партии Зеленых. Она под руководством такого же отставного офицера – заместителя председателя областной организации - так откровенно халтурила и пускала пыль в глаза, что вспоминать стыдно. Вот один из примеров ее «деятельности».

Как председатель районной организации, я принял в партию более двухсот человек. Они были зарегистрированы по всей форме, и в Одессе состоянием учета были довольны. После отчетно-выборного собрания, на котором я рассказал о своей занятости как редактора, председателем первичной парторганизации мы выбрали директора Станции юных натуралистов Ларису Острякову. Но бывшим офицерам захотелось перехватить инициативу. Года через два под руководством всё того же заместителя председателя областной парторганизации они провели фиктивную учредительную конференцию в узком кругу, на которой избрали  председателем фиктивной же организации следующего офицера! Двести человек членов партии остались не у дел, а им на это наплевать.

До этого я дважды побывал на съездах партии Зеленых. Делегатами от Одессы всё тот же офицер в отставке возил в  Киев кого угодно, лишь бы набрать количество. Там все были «свои», и вряд ли делегаты. Я пытался возмущаться формализмом в работе одесситов, но знающие люди мне объяснили, что в этой партии так поступают повсеместно. 

Перед этим была кампания по выбору второго по счету Президента Украины. Партия Зеленых тоже выдвинула кандидата – председателя партии Кононова. Наша организация агитировала за него. Но нам прямо говорили: за такого человека голосовать не будем. А все потому, что кандидат носил пышную косу на затылке. Ему говорили об этом, но он так и не постригся. Поиграли в выборы, только и всего!

После такого опыта общения с экологическими организациями я стал скептически к ним относиться. Слушал выступления участников конференции и думал о том, что в молодой Украине все они какие-то ненастоящие, искусственные. Как вот партия Зеленых.

 На другой день доклады закончились и начались прения. Вопросы охватывались глобальные, масштабные. И почти ничего конкретного. Оказывается, экологических организаций в республике насчитывается очень много.  Выступили представители «Зеленого фронта»,  Экологической группы «Печенеги»,  Киевского эколого-культурного центра,  общественной экологической организации «Голос природы».  Здесь был представлен национальный экологический центр , комитет экологического спасения, Всеукраинская экологическая лига, общественные организации «Мама-86», «Голос природы» и еще несколько.

Или от настроения, или это было действительно так, но я невольно слышал какую-то фальшь в выступлениях. Понимал, что руководящие органы  представленных организаций сформированы, они имеют офисы, получают зарплату, сочиняют бумаги. Но все это в Киеве, нет у них отделений на местах! В Измаиле они не были представлены, иначе я бы об этом знал точно. А ведь город не такой уж и маленький!

И я невольно начал думать о том, как на фоне выступлений этих делегатов будет звучать мой голос? Какой-то чудак в каком-то заштатном городишке издает в свое удовольствие газету. Ну и что от того, что она экологического направления? Пусть себе издает. Ему нужны деньги? А кому они не нужны?  Все они для того и собрались здесь, чтобы  убедить правительство в необходимости помогать им бюджетными деньгами.

Поразмыслив на эту тему, я решил, что выступать не буду. 

Заседание затянулось до вечера, пришлось еще раз ночевать в гостинице. Перезнакомился с делегатами. Девушка Саша рассказала, как она стала активистом экологического движения. Приехал к ним в район парень из Киева, разыскал ее – автора нескольких заметок на экологическую тему, рассказал об организации «Голос природы». И как пришел к ней домой, так и остается по сей день. В качестве мужа!
Мы разговаривали с Сашей в фойе. Мимо проходил мужчина с полотенцем через плечо. Он неожиданно изрек:

-Не верь ему, не верь! Он только обещает!

Юмор у него такой «искрометный»! Этот чудак запомнился мне на всю жизнь, не то, что выступления: ни одного не помню!

Узнав о том, куда я еду и зачем, директор Станции юных натуралистов Лариса Острякова попросила меня привезти из эколого-натуралистического центра саженцы винограда, о которых она заранее договорилась с директором.  Утром я прямиком отправился к нему.

В кабинете было еще несколько человек. Судя по всему, шла планерка. Директор меня выслушал, даже пошутил, что саженцы надо везти с юга на север, а не наоборот. А потом дал команду двум женщинам, и они повели меня в полуподвальное помещение. Работницы быстро отобрали мне двадцать саженцев, поместили их в матерчатый мешок. Вот с ним я и отправился путешествовать по Киеву.

Сначала заехал на железнодорожный вокзал, купил билет до Одессы. Поезд мой уходил вечером, поэтому я успевал навестить племянника Славку, сына старшего брата. Он, инженер-атомщик по образованию, недавно работал на Чернобыльской атомной электростанции, был ликвидатором при аварии, облучился и, несмотря на молодость, был уже на пенсии. Ему, имеющему жену и ребенка, выделили двухкомнатную квартиру в многоэтажном доме на Троещине. Адрес я знал, поэтому вскоре был у него. 

Саженцы мы поместили на застекленный балкон. Лида, его жена, организовала хороший обед. Славка выходил на балкон покурить, я составлял ему компанию. Потом включили музыку. У него была шикарная аппаратура, и я был заворожен чистотой и насыщенностью звука. Слушал и забыл обо всем на свете!

Но пора было ехать на вокзал.  Прибыли мы туда, когда  мой поезд уже уходил. Бегали по переходам, разыскивая его. Нашли! Но только и увидели красный фонарь последнего вагона.

Огорчились, конечно. Это означало, что билет придется покупать заново. А это был период, когда на Украине вместо рублей появились свои деньги – гривны, и были они в дефиците.  У меня  хватало еще на один билет, поэтому я успокоился.
 Весь следующий день мы провели вместе, снова слушали музыку. Но на вокзал приехали заранее. Очередь в кассу оказалась длиннющей! Славка показал свое удостоверение чернобыльца и без очереди приобрел купейный билет. Верхнюю полку. И на том спасибо, лишь бы ехать!

Саженцы я устроил под нижнюю полку и взобрался наверх. Остальные три полки заняли женщины средних лет. Они деловито расположились на ночь, а та, что под моей полкой, легла головой к проходу. Решив, что спать еще рано, я осторожно, чтобы не задеть лицо женщины, спустился и вышел из купе. Стоял у окна долго, потом пошел укладываться. В купе темно, хоть глаз выколи.  Выключатель я не нащупал. Снова вышел в коридор.

А там между проводниками шла разборка. Взвинченная хозяйка вагона вдруг обратила на меня внимание и чуть не набросилась. Я спокойно объяснил ей, что опасаюсь в темноте наступить человеку на лицо. Она резко открыла купе, включила свет, и я водрузился на свое место. Так и проспал до самой Одессы. А потом на автобусе приехал в свой город.

На даче у меня была приготовлена яма под будущий компост. Там я и прикопал саженцы до весны. Лариса Острякова обрадовалась известию о том, что я привез саженцы. Я оставил себе два и весной посадил.

 Когда лоза стала плодоносить, убедился, что с севера Украины не стоит завозить саженцы на юг. Ягоды оказались заурядными, мелкими, от таких сортов на юге избавляются. Но я ни на мгновение не пожалел, что привез их: мне очень хотелось хоть чем-нибудь поддержать юных натуралистов.