Жизненный цикл

Запах цветущей весны.
Синицы прыгают с ветки на ветку, вороны потрошат пакет с отходами, под окном топчется горбун и волоком тянет за собой клетчатую сумку. Между его ног крутиться и тявкает мелкая псина.
В это же время кто-то голый стоит на краю крыши пятиэтажного дома. Руки натянуты в разные стороны и напряжены словно канаты, голова с плотной фиолетовой повязкой на глазах поднята к небу, грудь без единого волоска медленно поднимается и в какой-то момент застывает - задержал дыхание…

Раскрыв цветной шебуршащий пакетик, я откусил голову медведю. Из «раны» тут же начала сочиться жижа, я ее втянул в себя на вдохе, это оказался кокос. Да и медведь был не настоящий, а всего лишь мучное из круглосуточного магазина «Перекрёсток».
После сделав глоток утреннего напитка и повернув голову немного правее я увидел, что он стал увядать.
-Ну-у, э-этого ещё не хватало, - подумал я. - То-олько же купил!
Отложив в сторону надкусанные кусочки бисквита, мне пришлось перекувырнуться через диван, а после обратно, чтобы добраться вновь до стола и поставить на запылённый угол небольшой горшок с мини-алоэ. Книжный стеллаж, выкрашенный в четыре руки чёрным цветом, ему оказался не по нраву, он там плохо себя чувствовал, капризничал и в последствии терял свой целебный зелёный оттенок. Поэтому уже на столе, повернув удачной стороной к окну, я поцеловал его в верхушку и сказал шёпотом пару ласковых слов, включая неудобное на сегодня «я люблю тебя».
Мои другие растения ревновать не стали, ведь они понимают, что я не профессиональный садовод и такие «питомцы» в моей жизни стали появляться совсем недавно.
Помню, как всегда жаловался на свою шабутную (и поныне) мать, когда в антураже северной квартиры и дома, близкому к улице с дешевыми проститутками, вновь появлялась бесполезная фиалка с ее никчёмными сиреневатыми цветками. Они стояли в горшках по всей кухне-столовой, моей комнате, на телевизоре с электронно-лучевой трубкой и не приносили ничего, кроме моей школьной гневливости. Уходил - они на месте, приходил - снова на месте.
Тогда я ненавидел растения, а сейчас, что удивительно, очень люблю и прихожу в некое подобие тупого детского восторга, когда мне нужно их пересадить в горшок.
Мне 27 лет, а я улыбаюсь вновь пожелтевшими от сигарет зубами, тянусь к вину, от которого по утрам стала болеть голова, и орудую голыми руками в горшке. Почему голыми? Хм, где-то услышал, что в почве есть бактерии, которые благоприятно влияют на кожу рук, поэтому и орудую голыми. Да и мне просто комфортнее ощущать подушечками пальцев то к чему прикасаюсь, ведь так яснее понимается, что я не сплю.
Вообще сегодня любой повод позволяет окружающим не особо утруждаться и подарить мне зелёную женщину, за которой я буду ухаживать, как за невозможной женой. Или можете просто вручить мне сертификат в модную оранжерею, чтобы я покопался там самостоятельно.
И поэтому в силу того, что я открыл в себе навык садовода, прокачал его как в игре «Симс», то стал часто делать небольшой обход своей комнаты. Останавливаюсь возле каждого горшка, глубоко вдыхаю и очень медленно закрываю глаза. Внутри представляются различные фрагменты моей жизни, которые, пытаясь заслужить мое внимание, бьются о стенки болезненного от паранойи мозга и борются за первое место перед внутренним взором.
Алкоголизм, надуманные проблемы с родителями, предательство вторых половинок, несправедливость, заспанные амбиции, смерть героя, воскрешение героя, загнанное в угол революционное настроение на свержение замызганного строя , общая напористость, - все это собирается в шейкер для смешивания мощного коктейля, после разливается по красивым бокалам в виде оружия «утренняя звезда», бьет меня и танцует диким танцем на моих нейронных связях.
Но когда я втягиваю воздух и замираю с этими ударами внутри, то на мгновение перестаю ощущать эти метания, чувство одиночество на какое-то время исчезает. Весь этот бред, это нескончаемое броуновское движение, сменявшееся равнодушным бессилием, превращается в пыль, которая медленно плавает по воздуху, словно мы в предыдущем рассказе.

Ветер бьет ему в спину, толкая все ближе к самому краю, а снег хлестает по лицу своими острыми ледяными хлопьями. Пальцы ног свисают с карниза.
Резко его рот с силой выдыхает собравшийся внутри воздух и грудь без единого волоска начинает быстрее подниматься. Под плотной повязкой видно, что лицо искажает страдальческую гримасу, а он сам нерешительно переминается с ноги на ногу…

Но я все равно одинокий, от этого не убегу, наверное, никогда.

Ложусь на кровать с самым красивым постельным бельём цвета выстиранной фуксии, облокачиваюсь спиной на стену и с протяжным звуком выдыхаю.
В-выдох!
На часах уже 8:30, я снова беру в руку огромную чёрную чашку с плещущейся внутри жидкостью, состоящей из следующих ингредиентов: корень цикория 2,5 л, кончик ножа со специей куркума, щепотка острого кайенского перца и несколько капель овсяного молока. После делаю глоток и… пока я перечисляю эти маловажные факты, строя из себя писателя и создавая некое подобие элемента присутствия, вдруг замечаю, что мой Замиокулькас начал тоже чахнуть. Так называемые «усы» стали желтеть, листья на моих глазах свернулись в трубочку и изменились в цвете, тем самым отдав свою жизненную энергию для новых ростков, которые не так быстро появляются из почвы.
Без особого энтузиазма тяну руку к противоположному углу стола и достаю из органайзера канцелярские ножницы с розовой рукояткой, вновь делаю кувырок через диван, подхожу к стеллажу и срезаю одним махом все «мертвые» стебли.
-Теперь он вообще лысый! - подумал я. - Ну а с этим то что?
Сансеверия сорта «Муншайн» сейчас поддерживает жизнь только в одном листе из трёх. Два других, завяли, скукожились на несуществующем солнце и приняли форму старика около станции метро «Ленинский проспект», который смотрит в пустоту и за пару сотен рублей продаёт старые номера газет.
Переложил ножницы в левую руку, правой же просто вытянул из земли мертвяков, и вместе с «усами» я все выбросил в переполненную урну. Ошметки упали на бутылку виски «Вилльям Лоусон» литрового объема.
Пора на помойку, но и не забыть там оставить пакет со старыми вещами. Заодно покурю, пока разбирать будут.
Я натянул носки кобальтового цвета поверх домашних штанов с вытянутыми коленками, сверху накинул свой мрачный пуховик, на ноги напялил резиновые тапки, после взял пакеты в одну руку, ключи в другую и вышел во двор.
Когда кинул в контейнер с гнильем свой пакет с мусором, а рядом поставил такой же пакет с вещами, то уже и не захотел быть рядом, наблюдать за этими ворошащими руками, шмыгающими носами и побитыми жизнью лицами, поэтому отошёл к торцу дома.

Грудь без единого волоска начинает все быстрее подниматься и опускаться, будто бесконечно работающий мотор на какой-то невероятно мощной тяге.
Коленки начали дрожать, но с силой выдыхает воздух изо рта. Нельзя больше ждать, нельзя!
Ну! Прыгай!
Прыгай!
Прыгай, я сказал! Зассал?
Твою мать, прыгай!
Он делает шаг и летит вниз…

Под запах цветущей весны я похлопал себя по правому карману пуховика, достал пачку сигарет фирмы «Ротманс» и вытянул оттуда слегка помятую трубку. Она была похожа на голову червяка Джима из одноименного мультсериала, который я очень люблю, не смотря ни одной серии.
Когда же я затянулся и выдохнул в вверх дым, мои глаза выразили недоумение к приближающемуся кожаному мешку.

Вспышка. Все гаснет.

Медленно открываю глаза. Белый свет сильно бьет по зрачкам, поэтому поморгав пару раз, приходиться закрыть глаза от пронизывающей боли. Под веками начинают выступать слёзы, я вновь быстро-быстро начинаю моргать, тем самым избавляясь от боли и закатываю капли обратно в слезные железы.
Опять открываю глаза и вижу двух молодых людей, который таращатся на меня с высунутыми языками, а их непроизвольно длинные руки болтаются где-то в районе коленей. На них белоснежное платье с треугольным вырезом до середины груди, где отсутствует какая-либо растительность.
Сзади колышется некое подобие ангельских крыльев, которые сотканы из пряжи и выглядят вязаным свитером, накинутым на плечи в жаркий день.
Шмыгнув носами, они начали движение в мою сторону. Протягивая свои руки, один легко поднял меня в воздух, когда второй в этом момент брызнул в лицо чем-то наподобие освежителя воздуха.

Вспышка. Все гаснет.

Тонкая полосочка света, на которой даже не уместиться стопа, греет мои растянутые лыбой щеки. Сквозь закрытые веки я тяну свои руки-стебли вверх, пытаясь ухватить этот луч света, этот луч тепла, этот луч жизни.
Лепестки, которые обрамляют мою голову на манер нимба, раскрываются, давая проникнуть внутрь бутона, где ранее было мое лицо.
Мимо пролетает синичка. У неё лысоватая грудь, а на лапке висит фиолетовая повязка.
Жизненный цикл совершил свой оборот. Теперь я на своём месте.
Счастье разливается по каждой части цветочного сердца, у меня все хорошо.
Только курить хочется сильнее обычного.