Французская проститутка

 В городе, где протекала моя биография, как и во всяком другом, есть свои достопримечательности. До сих пор помню Егорушку. Он в разнос торговал дрожжами.
  Конечно, ворованными, потому дешево. Дрожжи нужны были для браги. Брагу варили по праздникам с изюмом. С этого изюма началось мое приобщение к алкоголю. Дело в том, что взрослые брагу пили, а гущу с изюмом выбрасывали. Мы, дети, удивлялись такой нелепице, и однажды мы с двумя  очень крутыми подружками полакомились бросовым изюмом. На них напал дикий понос, а меня бурно вырвало. Если бы взрослые не напились браги, они бы заметили, что подружки мои как-то томатно-свекольно покраснели, а я как-то бледно-огуречно позеленел. Так вот, Егорушка был дурак. Однажды он устроился на работу на мясокомбинат сторожем. Его подельники одну корову украли, а Егорушке велели открыть ворота, чтобы остальные разбрелись. За ночь коровы разошлись по всему городу. Не знаю, удалось ли их собрать, но воровство таким образом виртуозно было скрыто, хотя о нем все знали. Много лет спустя Егорушка промышлял билетным контролем в транспорте, инспекцией помоек, а однажды даже был учителем истории.
  Шли годы. Раньше я по телевизору иногда встречи с ветеранами смотрел, а тут после войны 70 лет. Какие уже ветераны? Меня пригласили, а я в войну-то только родиться едва успел.
Что я помню? Про изюм и Егорушку – нате, пожалуйста, а про героические страницы? Конечно, я их читал!
  У нас все назначают встречи у Паровоза или у Французской проститутки. Помните в «Вишневом саде» Гаев и Раневская в ресторан на вокзале ездили? Вот там нынче и стоит Паровоз.  А  с Французской проституткой целая история.
Во время  большой войны город был занят неприятелем. Наш простой народ не привык к роскоши, и люди удивлялись, как враги умеют обустроить свою жизнь. Во-первых, в городе они открыли шикарные рестораны для себя и своих пособников. Во-вторых, все дома, где они обосновались, тотчас оснастили ватер-клозетами. Наконец, буквально на глазах у всех в лучших зданиях появились бордели, куда оккупанты, никого не стесняясь, ходили по одному и целыми компаниями. Когда местные просвещенные жители называли бордельных девушек фройлен, они за это могли поплатиться жизнью. Это было строжайше запрещено. Девушек следовало называть только мадемуазель, на французский лад. Будь они хоть и хохлушки из Жмеринки.
Однажды оккупанты зарвались. Не докончив свои дела в борделе, они получили приказ выходить в море и забрали одну мадемуазель с собой на торпедный катер. Выйдя в море, катер взорвался. С этого и началось освобождение города. Наши воины стремительно заняли город, а бордели разбежались. Так имя героини осталось неизвестным. Не забылась легенда. Много лет спустя на одной из центральных площадей в скверике установили скульптуру – молодая женщина в легком струящемся одеянии должна была изображать знаменитую актрису, уроженку города. Но коренные жители переиначили и решили, что это память о той легендарной французской проститутке. Вот почему для романтической встречи  часто приглашают к французской проститутке. Секс здесь не при чем.
Вообще, новые времена мне нравятся тем, что чванства стало меньше. Что помним – то помним. Чаще что сочинили, то и помним.

Таганрог. Декабрь 2011. В редакции 2021.