Пояснение к объединённому тексту

"Отдельные произведения" автора из его списка произведений - от "Собаки-15" до "Собаки-22" с Прозы.ру, будут соединены в один Объединённый Текст.

Условное его название - по наименованию одного из этих включённых "произведений":

"ГОРОД ЗАРИ БАГРОВОЙ".

Он вот о чём.

Когда завершаются эпохи империй, - типа советской - тоже, - то всякий раз на сцену и на арену выходят новые персонажи, сформированные на закате былой эры и несбывшейся веры. Была ли это, как при советской власти, вера в начальство, или же вера всех бунтарей и либералов мира в "прекрасный народ", в "новых-молодых" и во всеобщую любовь, всё равно приходит крах надежд и разочарование. Часто всё заканчивается страшным кровопролитием. Недаром фильм конца советской эпохи про противостояние уходящего "заскорузло-прежнего" мира и нового поколения, и про чуть проявившую себя маленькую веру в своеобразную, но - любовь молодых и красивых, снимался именно в Мариуполе.
"Маленькая Вера" назывался этот фильм. Маленькая вера молодых, чуть не зарезанная в сортире. Не прошло и полвека. И вот - получили по-большому. Как говорится в глупой шутке комиков, "если уж что делать - то по-большому". Или - амбициозно. Не в санузле, как в фильме. А на полях сражений.

Вот цитата:

"На Немизе снопы стелют головами, молотят чепы харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела.
Немизе кровави брезе не бологом бяхуть посеяни, посеяни костьми руских сынов".

Стилистическое совпадение  постановочных сцен сегодняшнего братоубийственного столкновения: тела вдоль дорог, разорённые дома,  с описанием поля битвы с половцами в "Слове о полку Игореве": «чьрна земля под копыты костьми была посеяна, а кровью польяна» — подчеркивает, что для «русских сынов» одинаков был итог и междоусобных войн и битв со степными врагами: «тугою взыдоша по Руской земли» «кости», посеянные в неудачном походе Игоря Святославича.

Как справедливо отмечает Д. С. Лихачев, за метафорами этого типа стоит основная идея автора «Слова»: противопоставление мирного труда — войне, созидания — разрушению.

Язык, которым обе стороны нынешнего противостояния двух советских республик живописуют последствия обоюдного безумства - это не аналитика и даже не пропаганда. Это - Русский Эпос. Никакой военной пропаганды: "За Родину!". Только этакие "художественные постановки" на всеобщий обзор в масштабах Голливуда.

Когда одни - "накидали", якобы, после себя на дорогу прямо под кинокамеры страшных трупов: как в русском эпосе, помните:

 "Поле чистое усеяно телами смердящими...", "вОроны клюют глаза и члены их"...  А также они, дикие пришельцы, всё грабят, потому, что "у них в Отечестве есть только выгребные ямы и дощатые сортиры", и "лишь здесь они впервые увидели асфальт и уличное освещение". Хотя тут лишь доля шутки - насчёт асфальта и фонарей.
 
Противники их - тоже хороши: "заслоняются мирными" квартирами в панельных спальных районах и их обитателями, потому эти жилища приходится вместе с теми и другими вышибать из "Градов" добрым и вежливым людям.

И в обоих случаях ясно, что что-то из этих голливудских сцен, действительно, возможно, имело место.

 Пусть даже и не это, и не там, и не так...

В общем, по картинам, что рисуют те и другие, там где враг - "вдоль дороги мёртвые с косами стоят и гроб с покойничком летает... И тишина".
 Хотя ясно, что обе стороны не ангелы и не зайчики пушистые. Война - это "дурная тётка, стерва она". Как пел не кто-то, а Расторгуев: песня "Батяня-комбат". Или, совсем по-культурному, сука-война.

Тут и палят, не глядя, в белый свет, как в копеечку, и гранаты в подвалы кидают, и застрелят кого угодно встречного-поперечного запросто, и по домам шарят. Афганцы-ветераны знают. Когда-то чёрный ворон переехал нашу маленькую жизнь.
Теперь же получилось вот это:

"Лежу у полустаночка - нет у начальства жалости, а мимо пролетает "Байрактар". А рельсы, как и водится, взорвали ещё день назад, ну, где же ты, родимый Сыктывкар? Ну, где же ты, мой милый Сыктывкар...".
В общем, "По нам пальнут из "Джавелинов", у танка башню унесёт. И ипотеки срок столь длинный вдова покроет через год. На свадьбу новую ей хватит - вот Васька, - в смысле её "бывший", - будет молодец. И сын Антошка, да не узнает, что у него другой отец. И станет он Антон Васильич...". "...А я в сухих здесь ковылях лежу, и не найдёт могилы мой склёванный грачами прах...". И превратится в холм могильный мой скрюченный и чёрный прах. На радость "бывшему".
 От драмы до мелодрамы один выстрел.

То есть типа картина маслом: "Грачи прилетят". Пошли сажать картошку. Вот вам и Русский Эпос. А вовсе не политика и не пропаганда.

Такие ужасы рисуют обе стороны. Время сегодня не "чёрных воронов", а сочинителей-художников.

Кстати, именно в Сыктывкаре работал при кладбище обтёсывальщиком могильных плит  "легендарный Моторола". Гениальный персонаж кровавого балаганного театра и пиар-войны новых Карабас-Барабасов. И их жертва. "И сидит злодей - внушает страх. Те и эти, тигры в клетке - все они марионетки в ловких и натруженных руках". Потом появятся другие "злодеи" и страдальцы, у каждой из сторон - свои. Арлекины и пираты. Силачи и акробаты. Вдаль и в пустоту уходит нить...

У меня в романе про Собаку "бывшим-советским" удалось пресечь в Городе на Волге новую эту "ужасную эпоху" распрей и "Большого цирка" ради дележа славы и власти, в зародыше: лучше уж "воронки" и "порядок", чем обманщики-артисты. Но и эти победители - не "Сталины", хотя и строят из себя непризнанных ранее центурионов Великой рухнувшей Империи. Потому и у них свой театр и пиаровская война.
Ведь в пору начала их службы: на закате советской власти, это была уже империя иная, смешная, а не жуткая, где вместо "войны солдатами" в конце их прекрасной эпохи они сами решили "драться клоунами". Именно тогда стали устраивать художественные и не очень постановки. Специально пестовали таких артистов этого самодельного погорелого театра. Об этом - в тексте: "Вой в лунную ночь": там пародия на "Эхо Москвы".

Охранка всех видов: ведомственная, вневедомственная, тюремная, Режимные отделы "шарашек", Прокуратура в обнимку с Трестом Ресторанов и Кафе и их бандершей-женой областного Прокурора, а также королевой служебного эскорта мадам Соней из винной Молдавии расплодили девчачий эскорт для охмурёжа военных и штатских командировочных ради взаимовыгодного развода бюджета на деньги, навербовала в пику Органам и себе на погибель собственную агентуру... И вот, пожалуйста - оседлала много позднее и "питерских", вернув старые порядки позднесоветской разлюли-малины. В конце "Собаки-14" спасённый когда-то Смирновым герой спрашивает его: "И неужели вы, благородные разведчики, склоните головы перед какой-то охранкой?".
"Никогда", - в шутку ответил тот.
Но, как теперь оказалось, в каждой шутке тоже лишь доля шутки. Те, кто пришёл в начале первого десятилетия нового века, сами оказались не способны к мирной созидательной жизни. Но в отличие от "бывших" слишком поздно поняли, что лучше уж, чем война, это - создавать эпос. "Этакое Слово о полку Игореве": Вий свищет, буря, или - буча, дрищет, тучи чёрные, вороньё, каркающее над белеющим в нивах и оврагах прахом былинным воинским...
Теперь увидели, ужаснулись, опять начали сказки плести. Причём все - и наши, и эти, и Запад глупый и трусливый. Как говорил у нас в городе советским юным сочинителям заместитель Первого секретаря Обкома, названный в моём тексте товарищем Георгом Кагоровым: "Вы, гении хреновы! Как было на самом деле - мы лучше вас знаем. А ваша задача - создать легенду". У тех кое-как получалось. У нынешних и это не вышло. Вот и я попытался. Хотя сила - в правде. Но правда - у каждого своя. И кому она нужна...
В газетном киоске по три копейки.
Нет бы послушаться Д.С. Лихачёва.
Но "каждый волхвов покарать норовит - а нет бы прислушаться, правда?"...
Но кому она нужна, эта правда?
Кстати, наш Георг Мясников, который Кагоров, Высоцкого ненавидел лютой ненавистью, и прихлебаев учил.

Итак, общий текст объединяет тут отдельные тексты: от "Собаки-15" до "Собаки-22". Тут из вроде бы мирных сцен весёлого и счастливого прошлого произрастают ростки будущего бесконечного противостояния, жертвами которого снова и снова становятся то в мирное время, то опять на полях сражений, ни в чём не виноватые мальчишки и девчонки, на чьей бы стороне они ни были.

Общее название всех восьми "Собак": "Город зари багровой". В предыдущей части, тоже объединённой из "отдельных произведений" текста "Уступи дорогу бешеной собаке" была глава: "Алая заря".
Мёртвые с косами вдоль дорог стоят...

У меня в последующем тексте "Пуля-дура-3": "А он ни в чём не виноват" про классическую провокацию кукловодов, желающих подставить любимца Первого секретаря - комсомольского лидера Грушевского, где невольно и влип в историю мой герой, живописуется такое "художественное динамо": типичная девчоночья "разводка клиента". И на протяжении всего повествования так и не проясняется реальная роль подружки главного героя - не подослана ли она к нему. Ведь она выполняет деликатные поручения Режимного отдела их "шарашки" и осуществляет "сопровождение" эмиссара центра "Гены-чекиста", с чьей подачи там и сожрали героя, после чего он попал в лапы Органов и ими же был спасён. А в начале нового века тот же Гена опять стал кукловодом заговора против Губернатора, с чего и начинается повествование. Но в чём роль этой подружки героя Томы? Виновата ли и она - но потом просто увлеклась, потому что ей понравилось, как тот её окучивает: щадя её скрытое пуританство? Недаром в конце "Пули дуры-4" в завершении их приключений после той комсомольской гулянки в "Кемпинге" - и того, как она пожалела потерявшуюся собачку, когда она говорит, что стрелять надо таких хозяев, кто бросает питомцев, герой отвечает ей, тоже подозревая, мол: "Не кажется ли тебе, что с точки зрения многих, стрелять следует таких, как ты?".
Но она не обиделась, а он - устыдился. И пошёл в свою съёмную на чуждой российской чужбине конуру. И "звёзды июня сияли над его головой".

Июнь - начало лета.

"Пуля-3" и "Пуля-4" тоже будут соединены в ещё один"объединённый текст" про эту гулянку под колпаком у кураторов и её последствия. Лучше уж "художественное динамо", чем перестрелка.
Милое время. Но в мирное бытописание сцен вечной, - вне зависимости от эпохи, - провинциальной жизни, как в том фильме про стародавний Мариуполь, снова без спроса вторгаются те, кто не умеет жить человеческими страстями и получать удовольствие от них, зато рад наезжать, стравливать и отнимать по причине своей немощи и зависти к тем, кто молод, здоров и может.

"Июнь - начало лета".