Спектакль

     Вся наша жизнь с первого младенческого крика проходит перед нами как действо, но мы этого не понимаем. Каждый из нас - главный герой, мы играем свою роль. Вот первые шаги, улыбки. Поцелуи матери, близких, любимых. Первые огорчения, ушибы, боли. Шаги всё шире, голос всё громче и требовательнее, самомнение - тоже; оно растёт, как снежный ком, наталкиваясь на самолюбия других людей.
     Как долго тянется детство! Будем ли когда-нибудь взрослыми, «большими», совсем-совсем настоящими людьми, которыми никто не сможет управлять, кроме  нас самих? Вот ещё один последний шаг, за ним другой. Голос наш грубее, щёки покрыты пушком; скоро бритва коснётся нежной поросли. Кожа ещё нежна. Волос густ. Размер обуви уже не детский. Вот наконец приходит час, о котором мы мечтали. Каждый сам хозяин-барин. Мы ещё не замечаем, что-то дергает нас за ниточки. А когда чувствуем, вспыхиваем святым огнём. Как смеет кто-то распоряжаться нашей волей, приказывать, гнуть в ту сторону, куда мы не хотим идти? И побеждаем, и терпим  поражения, но всё равно верим в себя. Всё ещё будет так, как мы хотим.
Рядом, пересекаясь с нами, двигаются какие-то сгорбленные, шаркающие фигуры. Это старики. Мы никогда не будем такими.
     Давно отыграно вступление, первое и второе действия. Поступь замедляется. Занавес открывается и закрывается не так быстро. В пьесе что-то не так. Но бог с ней. Мы ещё молодые. А старики... Мы никогда...
     Спектакль продолжается. Кажется, он будет вечным. Сгорбленные фигуры редеют, выпадают из поля зрения. Но мы всё ещё не понимаем, что играем не по своей воле. И только совсем близко к последнему звонку начинаем догадываться, что время уходит, роли сыграны и что вся наша жизнь, эта безумная гонка за синей птицей была спектаклем, не нами задуманным и  поставленным, что весь он прошёл сквозь наше сердце и не был осмыслен как спектакль от первого младенческого крика до последних седин и предсмертного хрипа.