Ч. 323 Не встречайте бомбами

Предыдущая страница    http://proza.ru/2022/04/04/803

В ночь на 15 мая Камчатская эскадра покинула Декастри и 24 мая стала на якорь у мыса Лазарева, а 5 июня генерал-губернатор Восточной Сибири назначил контр-адмирала Завойко начальником морских сил в устье Амура.

Вспоминая об этом периоде в истории Амура, капитан 1 ранга Александр Фёдорович Можайский написал в 1875 году историку Илляшевичу: «Неуверенный в возможности проводки судов в реку Амур,

адмирал приготовился встретить неприятеля у мыса Лазарева, для чего на выдававшемся берегу мыса, по распоряжению адмирала и благодаря необыкновенной энергии и деятельности капитан-лейтенант Лесовского,
 
в течение нескольких дней была воздвигнута командою фрегата  «Диана» батарея и вооружена пушками, доставленными из Николаевска».
 
Все суда смогли ввести в Амур и поставить их у Николаевска. После этого необходимость в батарее на мысе Лазарева отпала.

Разгрузкой транспортов в Николаевском посту руководил Геннадий Иванович Невельской. Зная, с кем он имеет дело, Василий Степанович Завойко написал ему официальное письмо:

«На отсылаемых в Николаевский пост транспортах имеется: одежда, обувь, имущество семейств г.г. офицеров и нижних чинов, сбережение коего весьма важно в особенности последних, и может иметь влияние на здоровье женщин и детей, ибо вновь какое-либо обзаведение в этом крае, как известно вашему превосходительству, невозможно.
 
А потому считаю нужным  уведомить о сем ваше превосходительство. Покорнейше прошу сделать все зависящие от Вас распоряжения, дабы вещи эти были выгружаемы с транспортов на особый баркас,

не смешивая с казённым имуществом, и по доставлении их в Николаевский пост, хранить в отдельном закрытом строении, и для предупреждения всяких беспорядков не раздавать их без ведома г.г. командиров судов».

5 июня 1855 года к мысу Лазарева прибыла шхуна «Хеда» с Путятиным, который сообщил Завойко, что он сначала пришёл из Японии в Петропавловск, и уже оттуда направился в Декастри.
 
В проливе Лаперуза «Хеда» встретила три неприятельских корабля, но сумела от них уйти. Узнав о прибытии в Мариинский пост генерал-губернатора Восточной Сибири, Путятин немедленно отправился для встречи с ним. Николай Николаевич Муравьёв передал ему распоряжение великого князя Константина прибыть в столицу.

9 июня 1855 Лесовский получил приказ Завойко приступить к разоружению батареи на мысе Лазарева, которую с таким трудом только что построили.

Орудия со всеми принадлежностями к ним предстояло погрузить  на мелкосидящие суда, которыми командовал Бутаков, а что не поместится - на фрегат «Аврора» и корвет «Оливуца».
 
Самому же Лесовскому с его офицерами после ликвидации батареи предписывалось прибыть в Николаевский пост на пароходе «Амур».

Вместе с Муравьёвым во время второго сплава по Амуру прибыл инженер, штабс-капитан Эдуард Рейн. Контр-адмирал Завойко поручил ему и Лесовскому разобраться с состоянием батарей, построенных по указаниям Невельского.
 
Те разобрались и доложили, что некоторые из батарей нужно не только достраивать, но и полностью переделывать.

Генерал-губернатор Муравьёв предупредил Завойко: «Я ожидаю из Америки капитана 1 ранга Казакевича с двумя пароходами, смотрите, чтобы его не встретили бомбами и ядрами».

Казакевич, находившийся в США под прикрытием с документами купца Соловьёва, зафрахтовал два барка, «Palmetto» и «Bering» с продовольствием и различными грузами. Первым в конце августа к Амуру пришёл «Palmetto» под командой капитана Крокера.

Лесовский отправил шесть баркасов и шлюпок под командой капитан-лейтенанта Евграфа Григорьевича Анкудинова, чтобы ввести барк в реку.

27 и 28 августа 1855 года баркасы и шлюпки Анкудинова занимались буксировкой «Palmetto»  в Амур. 28 августа, когда стемнело, встали на якорь. Ветер к вечеру усилился и быстро превратился в штормовой. Начавшийся шторм разметал гребные суда по всей акватории лимана.

Гребные суда захлёстывали волны. Воды в баркасе, которым командовал лейтенант Михайлов, набралось до банок (банки - деревянные доски, на которых сидят гребцы – прим. автора).

Чтобы не отправиться на дно, воду всё время вычерпывали ведром, котлом для приготовления пищи, кадками и ящиками из-под сухарей.

Когда рассвело, увидели на расстоянии четырёх кабельтовых береговые буруны Сахалина. На корме баркаса сложили ядра от маленького орудия, имевшегося на баркасе, и на них развели огонь.
 
Промёрзшие до костей люди, в мокрой одежде, на ветру,  окоченели и с большим трудом отогревались.  Ветер стал стихать. На вёслах, благодаря попутному течению, снова вернулись к бригу.
 
Баркас, которым командовал мичман Кайсаров, тоже отнесло к Сахалину и также залило водой по банки. Несмотря на огромные буруны, мичман решился направить баркас к берегу.

Ему  и гребцам удалось преодолеть буруны. Помогли выбраться на сушу сахалинские гиляки, прибежавшие на помощь. Они также развели костры, у которых измученные, окоченевшие люди в мокрой одежде смогли обсушиться.

12-весельный катер с фрегата «Аврора» под командой лейтенанта Фесуна, с помощью гиляков тоже сумел пристать к сахалинскому берегу. А вот 14-весельный портовый катер, которым командовал мичман Токарев, волны выбросили на берег, при этом борт катера оказался вдавленным от удара о большой камень.

Люди в катере настолько окоченели, что не могли самостоятельно выбраться из него и лежали, обдаваемые волнами. Их вытащили на себе лейтенант Фесун со своими гребцами и отнесли к кострам.

Появившиеся на берегу гиляки помогли русским морякам вытащить катер на берег. Когда моряки отогрелись, то сразу же приступили к ремонту катера.
Увидев, что ветер стал стихать, капитан-лейтенант Анкудинов, находившийся на барке «Palmetto», распорядился вступить под паруса.

Из всех гребных судов удержалась на бакштове брига  (канате на корме для прикрепления гребного судна – прим. автора) лишь одна 10-весельная шлюпка, принадлежавшая порту.

Ею командовал поручик корпуса флотских штурманов Воронин. Из-за волнения моря находившиеся в ней люди не смогли подняться на бриг и всю ночь занимались тем, что отливали из шлюпки воду.

Когда на бриге подняли паруса, Воронин и его команда приступили к промерам глубин. «Palmetto» отвели на глубину 24 фута, подальше от берега. Барк стал там на два якоря. Измученные и голодные моряки из шлюпки поднялись на борт судна, чтобы отдохнуть и поесть.

К утру 30 августа ветер наконец-то стих. Поручик Воронин на маленькой шлюпке с барка, а подпоручик корпуса флотских штурманов Самохвалов  на 12-весельном катере с фрегата «Аврора», несмотря на огромную зыбь, приступили к промеру глубин. Но ненадолго.

Появившийся ветер внезапно резко усилился, и гребные суда вновь отнесло от барка. Воронин на своей маленькой шлюпке поставил парус и сумел уйти к мысу Пуир, а катер отнесло к сахалинскому берегу.
 
31 августа, едва ветер немного стих, капитан-лейтенант Анкудинов отправился на 10- весельном баркасе собирать свою гребную флотилию.

Утром 1 сентября возвратившийся Воронин вновь приступил к промерам, отыскивая вход в канал, который, наконец-то, сумел обнаружить. В полдень вернулся к бригу Анкудинов со своими кое-как исправленными гребными средствами.

Продолжение http://proza.ru/2022/04/08/909