Сказ

    И случилось в ту пору помещику в своем селе улицам, да проулкам имена новые  дать. Мол, негоже, чтобы  безродные дороги  к барскому дому вели. И наказал мастеровым волю исполнить, таблички на избах поменять, да имена им дать величавые. А, то ведь раньше, как звали проулок - кирпичный, аптекарский, а теперь - то будет княжеским, царским и жизнь от того наладится. В избах мед, да варенье рекой будут литься, а там глядишь и городом каким назовут. Всё польза. Вот только преграда была.  Мужик- то в  селе  народец простой, хоть к буйству и не приучен, а ожидать от него всякого приходилось. То в  харчевне подерутся, то на торге, со хмела кобылу чужую уведут. Немудреный мужик был, неученый. Авось с переменой обойдется, а как кто супротив будет, да верещать чего вздумает, того сразу к Пантелеймону в  острог. И вот, с утра к избе Прохора Филимоновича мастеровой пришел табличку вешать. Увидал его Прохор и говорит: - А чего это ты Василий мне ярмо на оклад вешаешь? Случилось чего, аль провинился я в чем? 
  Василий ему в ответ:  - Не трынди, не свою волю делаю. Указ батюшки нашего исполняю,- теперь ты Прохор Филимонович жить будешь на  Княжьей улице и все будут знать, что ты есть Прохор Филимонович с улицы Княжеской, а не Каменной, как в былые времена.
-  Вот те раз, отвечал Прохор, - жил я значит на Каменной и дед мой жил, и дед моего деда жил в этой избе, и знают меня в округе, как Прохора с Каменной, с женой моей  Авдотьей Никифоровной.  А,  вот ты приходишь, и по своему недоразумению мне жизнь портишь. Не пойдет, неправильно все это -  а ну, снимай живо свое ярмо!  Василий :
 -Да не противься ты!, все равно будет как барин приказал, не нам с тобой тягаться, что зря воду лить с пустого в порожнее, привыкнешь, не ты один такой, многим улицам имена новые дали. Уладиться  как-нибудь.
     Услышав разговор к дому Прохора не спеша подошел сосед Арсений, что кузнецом слыл редкостным, да всякого разного за ним водилось и худого и доброго. Как напьется, так почитай и разгуляться может, и жену поколотит и другим достанется, а как хмель из головы выйдет, так другим человеком становится. Перед женой на коленях прощенья просит, руки целует, а она все ему прощает. Слюбится- стерпится. Но чего не любил Арсений так то, что ежели его не уважают и его мнения не спрашивают, то лютым взглядом злость копил до покраснения  и тогда тяжко обидчику приходилось. Как бывало, погонит такого за три версты своим молотом, а то и вовсе зашибет, до полусмерти. Боялись его в селе и за глаза медведем прозвали. В тот день был Арсений навеселе. В кузне с утра не появлялся. Подойдя, тут же свое слово вставил:
 - А что Василий барин наш с ума сошел или пьянствовал всю ночь, что ты вон доску Прохору в причелину прибиваешь? 
-  А это прихоть новая, видать барину заняться не чем. Вон  третий год дорогу обещают  мостить, а кто делать -то будет. Мои все на заработках в Москве – матушке, деньгу заколачивают. Детишкам малым на прокорм шлют, а сами не едут, говорят тяжко у нас, -перебил его Прохор
-   Они от того и не едут, что работать не хотят и село забыли и нас забудут. Помяни мое слово Прохор. Без них обойдемся. Сами все справим, -А ты Василий скажи, а зачем барину понадобилось лиходейство творить? Может говорил чего. Ну, не уж -то не проговорился?
- Да ничего он мне не сказывал- с обидой отвечал Василий,- А вон Семен с Глуховской идет . Он почитай у него приказчиком служит. Может он чего знает? Семен Дмитрич знался человеком хитростным и своего никогда не упускал. И приказчиком он был в надежде у помещика стать главным управляющим. А там бог милует и всю жизнь под теплым боком просидит. Увидев его, Арсений произнес:
-Ну здрав буде Семен Дмитрич, расскажи честному люду, что за нова такая, улицы менять. Аль, старые названия не те?   
- Скажешь тоже не те- отвечал Семен- дело тут важное. Ныне  барин новшество вводит, чтобы деньгу к нам приманить.
 -Какую такую деньгу?- спросил Прохор.
-А, вот такую- отвечал Семен,- Вот позовет он московитов в гости, мол люди добрые приезжаете к нам, на природу на храм посмотрите.  А они к тебе. Пусти Прохор на ночлег. А ты им – копеечку клади, да устраивайся поудобнее. Ты их с дороги накормишь, напоишь, да за животиной ихней приглядишь, а они тебе за службу, да за это дело запомнят и в следующий раз, другого за собой позовут. И он тебе копеечку-то и  доложит. Так глядишь и лапти свои на сапоги сменяешь. Вот  вам наука на все времена!. В разговор вмешался Василий:
- А чем те старые названия не угодили?
- А тем, что правды в них нет, – отвечал Семен.
-То есть как нет, всю жизнь живу, а как она была Каменной такой и осталась, не понимаю я!?-  возмутился Прохор. 
-Эки вы дурни необразованные!- воскликнул Семен,- То раньше она называлась так потому, как никто не знал ее настоящего имени. А, вот недавно мужи ученые газетенки старые подняли, да выяснили, что не Каменной она была, а Княжеской,- ведь сам посуди, князь у нас был. Был. Если был- то уж наверное, в селе нашем хоть раз бывал. А ежели бывал, то уж наверное улица с той поры Княжьей должна прослыть. - А, что каменной прозвали так- то от безграмотности.
Арсений потихоньку начал злиться, того и гляди зубами  клацать начнет :
- А ты мне вот скажи Семен!  Твои мужи, что газетенками машут, в селе нашем дорогу не хотят починить или они на такое добро неспособные?
 - Да что ты заладил Арсений дороги да дороги, все вас мужиков к земле тянет. А, кто Вам новую жизнь даст, возможности, дороги что ли? - Вам память вернуть хотят, а вы...!- с досадой добавил Семен .
- Не заводись,  сказал Прохор, – Это теперь получается ты сам- то теперь не с Глуховской будешь. А, как нынче  кличут улицу твою? 
 - Родниковая. Поскольку родник там был.
- А чем лучше Родниковая от Глуховской?
-А, тем, что правды больше.
Арсений не выдержал:
-  Правды значит захотели супостаты. Что врач земской от нас уехал, да дом свой продал. Этой правды знать не хотим. А, что четвертый год неурожайный, а подати платим, как раньше исправно- это как по твоему, навет, аль клевета?, - Если хочешь правды вон у Прохора спроси, он тебе за раз ответит, всю жизнь  в трех веках тут живет .
  -Арсений не злись, Семен -то причем, барин пожелал он указание исполнил, а что касается правды, то скажу вам , что Каменной она была есть и будет пока меня знают, пока тебя Арсений знают,-А  после грешной жизни, там один  токмо бог заведует и оттуда завещает , а  нам его завет дороже памяти.
- Какой такой завет?,- спросил Василий.
-А, такой, ежели мы с соседом моим в разладе жить будем, то неважно на какой улице, ведь дом- дому рознь будет. И беда какая приключись - спасения не будет, от того, что руганью занимаемся. Но, если в другах ходить будем, то и лихоманка нам нипочем. Вот такой завет. Ну, а что до Родниковой твоей. Знай. Мужи- те в нашей земле не ходили и нас не знали, брешут не спотыкнутся !

На том, миром и разошлись...