19. Воюем! 152 стрелковая дивизия

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ

152 стрелковой Днепропетровской Краснознаменной орденов Ленина и Суворова 2 степени дивизии по освобождению Советской Украины от немецко-фашистских захватчиков в 1943-44гг

В 152-й стрелковой дивизии, принимавшей  участие в боях по освобождению украинской земли, в 1943-44гг, я служил начальником штаба больше двух с половиной лет, но  прежде чем говорить о боевых действиях  её  на Украине, мне бы хотелось кратко напомнить о той обстановке, которая сложилась к марту 1943 года на Юго-Западном фронте.
 
Как известно, после успешно проведенной Сталинградской операции развивалось наступление наших войск на многих направлениях южного участка фронта. Например, соединения правого крыла Юго-Западного фронта 16 февраля овладели Харьковом и достигли рубежа Змиев, Новомосковск. На этом направлении дошли почти до Днепра. В дальнейшем наши войска встретили сильное сопротивление противника и не могли закрепить достигнутый успех.

Войска растянулись на широком фронте и, продвинувшись далеко вперед,  оторвались от баз снабжения. Наше командование, очевидно, и здесь резервами не располагало. Противник, естественно, учёл эти обстоятельства, и нанёс по нашим, уже ослабленным в предыдущих боях, войскам сильные контрудары. В результате этого 15 марта наши войска, оставив Харьков и другие пункты, с боями отошли за реку Северский Донец. Тогда для нас нависла большая угроза, так как после поражения в Донбассе и под Харьковом противник нацелился нанести последующие удары по нашим войскам. Учитывая это, наше командование стало сосредотачивать сюда резервы, за счет ослабления других фронтов.
 
Так, в январе 1943 года, согласно Директиве Ставки, 152 стр. д. была снята с обороны Мурманского направления Карельского фронта (Заполярье – Кольский полуостров) и по железной дороге переброшена на Юго-западный фронт. Дивизия, имея в своём составе более десяти тысяч человек, перебрасывалась двадцатью эшелонами. Станцией погрузки был Мурманск. Станцией выгрузки (как позднее стало известно) – Купянск. Эшелоны двигались очень медленно. Если первые эшелоны были отправлены между 16-18 числами января, то  они начали прибывать на станцию выгрузки только в начале марта. Штаб дивизии, отправленный из Мурманска шестым эшелоном , 19 января, прибыл в Купянск только 7 марта.
 
Никто из нас тогда не знал, куда именно предстоит переброска дивизии. Предполагали, что куда-то далеко, и случилось так,  что эшелоны, растянувшись от Вологды до Купянска, находились в пути  следования около полутора месяцев. Естественно, что продовольствие и фураж были израсходованы, не дойдя до пункта выгрузки. Правда, в пути следования, в Борисоглебске и Поворине эшелоны пополнялись, но лишь таким количеством суточного продовольствия, чтобы как-то добраться до станции назначения. Это обстоятельство потом привело части дивизии в  весьма затруднительное положение.

Следует заметить, что выгрузившиеся войска из эшелонов, не ожидая полного сосредоточения, сразу же направлялись к реке Сев. Донец и вступали в бой сходу. К моменту прибытия штаба дивизии уже выгрузились:              480 стр. полк (командир полка подполковник Копцов, зам.командира полка по политчасти майор Гришин) с дивизионом 333 артполка (командир полка майор Сластюнин В.М., зам.командира полка по политчасти майор Козлов), авторота и полевой хлебозавод. Эшелоны с тыловыми частями почему-то в пути следования  перепутались и вышли вперёд. Этому мы мало удивились, так как эшелон со штабом дивизии и спецчастями простоял в Борисоглебске три недели.

С прибытием штаба дивизии представитель штаба Юго-Зап. фр., встречавший прибывающие эшелоны на ст. Купянск сообщил нам, что 152 сд. входит в состав 6 армии (командующий генерал-лейтенант Харитонов,* член Военного Совета  генерал-майор Клоков, начальник штаба полковник Кулешов; начальник оперативного отдела полковник Фомин). Я спросил у представителя, что куда направлены прибывшие до нас эшелоны? Он ответил, что все, в том числе авторота и личный состав полевого хлебозавода находятся уже в бою. Возможно, такое решение тогда было оправдано тем, что все войска Юго-западного фр. отходили, резервов  не было, а наша дивизия первая подходила с тыла.
_______________________________
* Генерал-лейтенант Харитонов в мае 1943 года скончался от  инфаркта.

Через некоторое время после выгрузки из эшелона (на ст. Купянск мы долго не задерживались) командир дивизии генерал-майор Вехин Г.И., зам. командира дивизии по политчасти подполковник Шуйский Н.И. и я поехали в штаб 6 Армии для доклада и за получением задачи. Он находился в одной из деревень, примерно на половине пути между Купянском и рекой Северский .Донец, это километров 25 восточнее реки.
 Мы прибыли в штаб армии, нас поразила растерянность  работников штаба.  На наш вопрос: какая обстановка на фронте, и где противник, никто толком не мог ответить. Начальник опер. отдела полковник .Фомин сказал, что наши войска отходят за реку Сев. Донец; уже более 5 дней штаб армии ни с какой дивизией связи не имеет. Противник уже переправился на восточный берег.

  Дивизии была поставлена следующая задача:

Выдвинуться к р. Северский Донец, выбить противника с восточного берега и занять оборону на фронте: Мохначи, южнее Чугуева, Гинеевки (Дом отдыха ВУЦИК), хутора Задонецкий, Лиман.

1. В дальнейшем, прикрыв отход наших войск (6А и 3 ТА) ЮЗФ, не допустить за плечами отходящих войск переправы противника на вост.берег реки Северский Донец.

2.      С выходом дивизии к реке Северский Донец войти в подчинение           15 стр. корпуса (командир корпуса генерал-майор Грязнов, начальник штаба полковник Герман, начальник опер. отдела майор Мамчин).

3. Штаб корпуса располагался в деревне Шелудьковка.
Обстановка  сложная усугублялась ещё тем, что дивизия была экипирована для зимних условий. Личный состав был обут в валенки и одет в полушубки и тёплые брюки. Весь обоз состоял  из санного транспорта.
 

Это было закономерно, так как грузились и уезжали из Заполярья зимой, а выгружались весной. Снег начал таять,  тыловая служба 6 армии не в состоянии была обеспечить войска ничем, даже колесным транспортом, да к тому ещё вопрос со  снабжением войск стал приобретать катастрофический характер. Абсолютное бездорожье, начиная с марта, фактически прекратило всякий подвоз из тыла, а если добавить, что базы снабжения 6 армии и Юго-Западного Фронта далеко отстали, а местные ресурсы совершенно отсутствовали, то понятна та тяжёлая тыловая обстановка, которая сложилась к тому времени.

В трудных условиях оказались и все другие войска Юго-западного Фронта, но то, что выпало на долю личного состава 152 стр. див. трудно себе представить. Из-за отсутствия запасов, невозможности подвоза и заготовки из местных ресурсов привело к тому, что люди в течение более 10 дней не получали нисколько не только хлеба, но и никаких других продуктов питания. В результате чего имелось много случаев авитаминоза, а в 544 стр. полку были 2 случая со смертельным исходом.

Задачу надо было выполнять и в таких условиях. Предстояло совершить 45-ти километровый  марш. Лошади фактически везли сани с грузом по грязи, а люди с оружием и боеприпасами шли в валенках и полушубках. Примерно к концу первой декады марта части дивизии после выгрузки из эшелонов вышли к реке Северский Донец, войдя в состав 15 стр. корпуса.         

К счастью нашему так случилось,  что противника с восточного берега не надо было отбрасывать, так как он ещё не успел переправиться. Мы вышли к реке раньше противника. Связались со штабом 15 стр. корпуса, от которого получили письменный приказ о занятии обороны на восточном берегу реки Северский Донец. Потом, действительно, нам приходилось пропускать через наши боевые порядки отходящие войска 6 армии и 3 танковой армии.

Совершенствуя оборону,   мы не забывали об основной задаче – не допустить переправы противника на восточный берег на «плечах» отходящих войск. Я хорошо помню, как через наши боевые порядки выходили остатки 25 гвардейской стрелковой дивизии (командир дивизии полковник Шафаренко) и дивизии полковника Афанасьева (забыл номер дивизии).

Тогда стало известно, что в районе Соколово отважно дрался Чехословацкий батальон под командованием полковника Свободы.

Так части 152 стр. дивизии, согласно боевому распоряжению штаба  6-ой      Армии, подтвержденного письменным боевым приказом 15 стр. корпуса, примерно к началу второй  декады марта полностью заняли оборону по восточному берегу реки Северский Донец. На фронте более 30 километров прикрыли отход остатков 6 -ой армии и 6 танковой армии, и создали невозможные условия для переправы противника на противоположный берег реки.  Задача, поставленная командованием после выгрузки из эшелонов, дивизией была полностью выполнена.

Через несколько дней, к концу первой половины марта, ночью в штабе дивизии, располагавшейся в Доме отдыха ВУЦИК, а (1-1 ; км восточнее г. Змиева) нам был  нанесён  визит неким генералом Фирсовым. Позднее стало известно,  что он являлся зам. командующего 6 армией. Он вызвал к себе командира дивизии, всех заместителей, начальников служб дивизии. Явился к нему и я. Вместе с Фирсовым были командир какой-то отошедшей танковой бригады (без танков) и майор из опер. отдела, обслуживающий ВПУ*.
_________________________________
* Вспомогательное полевое управление.

Своё знакомство с нами генерал Фирсов начал буквально так: «Вы ещё не знаете, кто такой генерал Фирсов. Немцы уже знают, кто он такой. Я оставил Харьков. Фирсов возьмёт Харьков! 152 дивизия будет наступать на Харьков, и должна взять его. Если же не возьмёт, я лично разжалую командира дивизии и сорву с его плеч генеральские погоны!».

Все мы были крайне удивлены таким выступлением генерала Фирсова: ведь мы встретились с ним впервые. К оставлению Харькова мы не имели никакого отношения!  Фирсов должен был обрадоваться тому, что в такое тяжёлое время для войск 6 армии оказалась в её распоряжении боеспособная десятитысячная дивизия. Потом нам стало известно, что на генерала Фирсова действительно  возлагалась ответственность по удержанию Харькова, но как видно он, обладая пороками в руководстве войсками, не выполнил приказа, и почему-то за это не был наказан,  решив «отыграться» на нас. После его отъезда мы подумали, что это бред, шутка, генерал Фирсов просто решил позабавиться, но на войне шутки плохи, да ещё тогда, когда нашими войсками оставлен Харьков!

Мы понимали всю серьезность создавшегося положения, но были бессильны что-либо изменить сейчас. В подтверждение  сказанного вчера, на следующий день, нами было получено письменное боевое распоряжение за  подписью генерала Фирсова. ВПУ 6 армии, находилось от нашего расположения в 40 километрах, где-то в лесу, восточнее пункта Мохначи.

Из боевого распоряжения вытекало:
1. 152 стр. дивизии должна немедленно переправиться через реку Северский Донец и быть в готовности для наступления на Харьков.
2. Справа на Харьков будет наступать 25 гвард. стр. дивизия. Слева дивизия
полковника Афанасьева.
3. Начальнику связи 152 стр. дивизии необходимо обеспечить проводную связь с ВПУ 6 армии.
4. «Ч» - особым распоряжением.
Это боевое распоряжение привёз офицер связи, который устно добавил, что генерал Фирсов передал: «Если начальник связи 152 стр. дивизии к ……….. не обеспечит связь с ВПУ, то он будет расстрелян без суда лично им».

Получив такое боевое распоряжение, я немедленно доложил начальнику штаба 15 стр. корпуса полковнику Герману, и задал ему вопрос:  «Какой приказ выполнять?» Он был удивлен, так как никто в штабе корпуса не знал о том, что замышляет генерал Фирсов. Полковник Герман подтвердил, чтобы мы продолжали выполнять приказ 15 стр. корпуса  и обещался через некоторое время позвонить мне.

Так, продолжая выполнять приказ корпуса,   мы  решили оценить обстановку, из которой было ясно:
- для занятия исходного положения для наступления времени было явно недостаточно, так как части дивизии были развёрнуты в обороне на фронте более 30 км;
- лёд на реке Северский Донец вот-вот должен был тронуться, никаких переправ через  реку на этом направлении не было;
- дивизия не располагала  таким количеством проводных средств связи, чтобы обеспечить связь с ВПУ - это являлось грубейшим нарушением основного принципа обеспечения связи сверху вниз средствами старшего начальника.

Из оценки обстановки и уяснения задачи вытекало, что для решения  овладения Харьковом сил было явно  мало. Фактически боеспособная была только одна 152 стр. дивизия.  Мы стали связываться с соседом справа – 25 гвардейской стр. дивизии и её просто не нашли: оказалось, что она не могла развернуться, т.к. имела в своем составе только небольшую отошедшую группу во главе с командиром дивизии. Сосед слева, хотя и развернулся, но имел не более 200 штыков.

Предстоящие действия ничем не предполагалось поддерживать и прикрывать! Нам совершенно ясно представлялось, что из авантюры Фирсова ничего не получится, так как решение было принято им без учета реальной обстановки.

Мы с командиром дивизии, убедившись в порочных методах управления войсками, пришли к заключению, что всё это явилось причиной  оставления Харькова и  отхода наших войск за реку Северский Донец. Были, очевидно, и другие ошибки, приведшие к таким печальным результатам, но если придётся нам выполнять бредовый приказ, то тылы дивизии надо оставить на восточном берегу.

Через 2 часа начальник штаба корпуса по телефону подтвердил о том, чтобы мы приступили к выполнению приказа генерала Фирсова.

Мы так и сделали, переправив только боевые части, без тылов, и сразу же приступили к подготовке исходного рубежа. Части дивизии вступили уже в непосредственное соприкосновение с противником. Ждали сигнала «Ч» сутки, другие, но его всё не было, а лёд на реке уже начал таять.  В 3 часа ночи, на третьи сутки, я принял сигнал: «Дивизию отвести обратно на восточный берег!».

Мы сразу же поняли, что вмешался какой-то умный человек, который решил предотвратить катастрофу. Отвод войск проходил организованно и быстро, так как на этот случай нами были предусмотрены и учтены все мельчайшие детали: единственно, чего мы опасались – это действия авиации противника
.
С рассветом противник заметил наш отход, его авиация стала наносить массированные удары по войскам,  ломая лёд в пунктах переправ.  Без особых потерь части дивизии вышли на восточный берег реки Северский Донец, заняли  рубежи обороны. Через некоторое время здесь появились уже новые соседи. Справа развертывалась 62 гвардейская стрелковая дивизия (командир дивизии полковник Мошляк), слева – 6 стр. дивизия (командир дивизии полковник Горячев, начальник штаба полковник Панков).

Настало лето, созревал хороший урожай на колхозных полях Украины. Местного населения было мало. Большая часть была угнана в фашистскую неволю, другая была эвакуирована нами из прифронтовой 25-километровой зоны в тыл.

На войска, занимавшие оборону, возлагалась задача уборки урожая. Да, это было нам «на руку», т.к. мы всё ещё ощущали  большие перебои со снабжением войск: в период бездорожья нам сбрасывали с самолетов У-2 только сухари. Мы организовали жатву, молотьбу и помол зерна на муку в ветряных мельницах, которые были почти в каждой деревне: таким образом, голод был побежден, да и пути подвоза уже пришли в нормальное состояние.
 
Боевой порядок дивизии в обороне состоял из двух эшелонов. В первом-  находились 480 и 544 стрелковые  полки (командиром 544 стр. полка был подполковник Сташко С.С.,  во втором – 646 стр. полк (командир полка подполковник Омельченко), находился в районе Моспаново. Там же располагался штаб 34 стр.корпуса, в чьё подчинение мы вошли. Штаб 15 стр. корпуса убыл куда-то на другой участок фронта. Командиром корпуса был очень грамотный и тактичный генерал Колчигин. Начальником штаба остался полковник Герман, начальником оперативного отдела был подполковник Сосницкий. Впоследствии он заменил Германа. Так, до августа 1943 года, занимая оборону, мы вели усиленную разведку наблюдением, посылкой разведывательных групп на противоположный берег реки. Приходилось вести разведку боем.

Теперь решение оборонительных  задач облегчалось тем, что мы имели уже «локтевую» связь с соседями. В качестве  нейтральной зоны был водный рубеж. Наладилось дело со снабжением войск всеми видами довольствия. Одним словом, личный состав дивизии имел высокий  политико-моральный облик.