Слёзы счастья

               
   Валентин очнулся от дикой боли в ногах. Болели пальцы. И болели так, как будто их скручивали в узел кусачками, нагретыми до ста градусов на огне, а потом раскручивали этими же раскалёнными кусачками. Он обвёл глазами комнату и понял, что лежит в больнице. Над ним склонилась медсестра:
-Почему я здесь? – спросил с тревогой Валентин.
-Успокойтесь! Всё хорошо! Сейчас позову доктора. И она выбежала из палаты.
-Надо же, хорошо! Молодая, а врать уже так ловко научилась! – раздался раздражённый голос с соседней койки. – Мы тут лежим загибаемся!  А не сейчас, так потом. Хотя какая разница: сейчас… потом. Работа у нас точно накрылась. Кто инвалида держать будет?  А она «хорошо!»
-Кто инвалид? – с тревогой спросил Валентин.
-Мы! Кто же ещё? – проскрипел тот же голос. – И я, и ты, и вон тот бедолага, на третьей койке.
-Почему инвалиды? – заметался мыслями Валентин. Пальцы так же горели. Он откинул одеяло и вместо ног ниже колена увидел пустоту.
    Открылась дверь, и в палату быстро вошёл доктор. Увидев, что Валентин смотрит на то место, где должны быть ноги, доктор подошёл к кровати и тяжело сел на стул. Помолчав, горестно сказал:
-Не ты первый, сынок, не ты последний! Но и без ног люди живут.
-Без ног люди не живут, а отживают, - как-то тускло проговорил Валентин. Он понимал, что доктор не при чём, но ему именно на него захотелось наорать, вцепиться зубами, сорвать злость. Удержавшись от дикой выходки и как-то сразу ослабев, спросил:
-Как это случилось? Я ничего не помню.
-Ребята, которые привезли тебя, рассказали, что там, в горах, когда ты спасал каких-то туристов из-под завала, на твои ноги скатился огромный валун, раздробил все кости на ногах и вдавил их в почву. Пока они тебя освободили, пока ждали вертолёт… Погода тогда испортилась. В общем, получилось то, что получилось.
-Ноги нельзя было спасти? – как-то по-детски спросил Валентин. И сразу устыдился:
- Простите! Чего я от вас-то хочу? Я же знал, на что шёл. Не маленький!  Но доктор всё же ответил:
-Нельзя, парень! Если бы было можно… Встал и стремительно вышел из палаты.
-Глянь, какой чувствительный докторишка! – завёл свою нудную шарманку сосед. – Ему-то что! Ноги-руки целы.
-Слушай сюда! – свистящим шёпотом сказал Валентин. – Заткнись!
-А то что? – с насмешкой проговорил сосед. – Накостыляешь? Так костыли ещё не пришли. И сам засмеялся невесело своей глупой шутке.
    Распахнулась дверь, в палату ворвались друзья Валентина. Именно ворвались. Потому что за ними неслась медсестра и возмущённо вопила:
-Я же разрешила войти только двоим! Почему сразу все? Выйдите!
-Выйдем! Обязательно выйдем! Только с Валькой поздороваемся. Мы же идём не посещать, а здороваться.  Не запрещено же в больницах всем вместе здороваться! – весело проговорил лучший друг Валентина Леонид. Вокруг Валентина сразу забурлила радость. Он забыл про свои ноги. Забыл, что в больничной палате. Повеяло вольным ветром гор, запахло горными цветами и тем неповторимым воздухом, каким пахнет только в горах. Ребята пересказывали последние новости. Кажется, прошло всего одно мгновение, но вошёл доктор и потребовал:
-Ребята, пора! Больным пора отдыхать. Друзья по - одному стали выходить из палаты, а Валентин спросил себя:
-Больным?.. Каким больным? Он разве больной? У него есть здоровая голова, руки, а остальное приложится. И костыли к нему придут! И вдруг весело рассмеялся:
-Эй, сосед! Как звать-то тебя?
-Николай! – буркнул тот, с опаской глядя на Валентина – не свихнулся ли? Уж больно повеселел.
-Так вот, Николай! Даю слово, что не только здесь накостыляю, если ещё вякать будешь, но и домой приду и добавлю. Понял?
-Понял! – буркнул тот и с опаской отодвинулся к стене, как будто Валентин уже шёл к нему.
     А ребята тем временем в коридоре обступили доктора и потребовали полного отчёта о состоянии Валентина.
-Повезло вашему другу, что вовремя его в больницу доставили, пока гангрена не началась. А теперь опасность миновала, только морально поддерживать осталось.
-За этим дело не станет! – заверили доктора ребята. – Это нам будет нужна моральная поддержка, а он парень сильный. Выдержит. Но ему нужны будут протезы современные, на которых можно в горы.  Деньги у нас есть. Где можно заказать? Без гор он умрёт.
-Пока что ему нужна коляска многофункциональная, а у потом можно о протезах говорить. Все швы должны зарубцеваться.
-Всё, ребята! Отпускаем доктора. Теперь надо узнать, где лучшие коляски продаются. Этим займётся Николай – веско проговорил Леонид. – Сбор денег на коляску поручаем Алексею. Деньги только наши. Поняли? Все одобрительно загудели.
-Я сейчас к маме Валентина, к тёте Нине. Кто со мной?
-Да все и пойдём, - проговорил Василий. – Ей легче будет узнать всё от нас, чем от чужих людей. – А ночевать с ней по очереди будут наши девчонки.
-Хорошо придумано! – кивнул Леонид. – Одну её оставлять сейчас никак нельзя.
   Весть о несчастье с сыном Нина Петровна, казалось, восприняла спокойно, даже равнодушно. Только мелко подрагивающие пальцы да ставший тонким голос передавали всю гамму чувств, которые переживала Нина Петровна. Она не сразу начала собираться к сыну в больницу, сидела словно потерянная девочка. Даже меньше ростом стала, как-то съёжилась. Леонид вызвался отвезти Нину Петровну в больницу. Она суетливо заметалась по квартире, что-то начала собирать в сумку, то и дело, роняя вещи, теряя сумку. Леонид мягко усадил Нину Петровну на диван и сказал:
-Разрешите мне, тётя Нина. Продукты не надо, уже всё куплено. Всю дорогу Нина Петровна молчала, как будто онемела и забыла все слова. И в палату она вошла молча. Сев на стул рядышком с кроватью сына, она взяла его за руку, прижалась к ней дрожащими губами и замерла. Она не плакала. И не упрекала сына в том, что много раз просила его не ходить в горы. Не упрекала себя, что так и не добилась, чтобы сын отказался от гор. Она вспоминала, каким непоседливым был её сынок.
- Он никогда не отдыхал днём. Он только бегал. Бегал с друзьями по окрестностям, бегал, выполняя свои обязанности по дому…  А теперь он сможет только лежать да в коляске передвигаться, - с горечью думала она. – Он же не выдержит! Он умрёт! Без работы умрёт. Без своих гор умрёт! И вдруг сын, как будто почувствовав, о чём думает мать, сказал:
-Мама, успокойся! Ничего такого страшного со мной не случилось. Скажи «спасибо» судьбе, она оставила мне руки и голову. Значит, я жив и буду жить. И работать буду, и в горы пойду! Он произнёс это так убедительно, что мать поверила ему сразу. Только тихо заплакала. И вдруг с тревогой спросила:
-А Оленька как же? А Валюша? Ты позвонил ей?
-Я не звонил! Отправил SMSку. Пусть считает себя свободной.
-Да как же это, сынок? Она же любит тебя. И ты без неё не сможешь.
-Зачем я ей такой? Вдруг в палату ворвалась девчонка и, заплакав, кинулась к кровати.
-Я тебе сейчас и руки повыдёргиваю! – крикнула она. – Как у тебя хватило ума написать мне такую дурацкую SMSку? И передразнила его:
-Считай себя свободной!  Или ты и мозги стукнул там, в горах? Я же люблю тебя, дурак ты ненормальный!
-Это как же? Дурак, да ещё и ненормальный? – попытался пошутить Валентин.
-Ты ещё и шуточки шутить? – опять взвилась девчонка. Нина Петровна поднялась:
-Ладно. Вы тут разберитесь, кто умнее и насколько, а я пока выйду в коридор. Но в палату влетели доктор и медсестра. Доктор завопил:
-Это что здесь такое?! Кто позволил! И за что мне на голову такой больной? Вы что театр устроили! И тут раздался голос Николая:
-А что. Мы не против, доктор! Мне даже легче стало. Где тут театру тягаться с этим спектаклем? Посмотрите и сосед мой сел, а то всё лежал. И, обратившись к Валентину с Ольгой, попросил:
-Давайте дальше, ребята! Доктор силился что-то сказать, а потом махнул рукой:
-Продолжайте! И вышел из палаты. За ним выскользнула и медсестра, которая пробурчала:
-Дурдом! Через некоторое время все успокоились. Ольга встала на колени перед кроватью и тихо спросила:
-Ты же знаешь, что я тебя люблю? Очень-очень!
-Знаю, также тихо ответил Валентин. Но всякое бывает. Бывает, что любовь за минуту пропадает.
-Которая за минуту - не любовь! – убеждённо сказала она. Нина Петровна заглянула в палату и вновь прикрыла дверь, понимая, что она пока что лишняя.
     С этого времени Валентин, сидя на кровати, начал тренировки. Ноги болели так, что хотелось всё бросить и, напившись обезболивающих, спать, только спать, спать и не просыпаться. Но он не давал себе пощады. Особенно тренировал руки, понимая, что теперь они главная опора, пока не заживут ноги. Каждый день приходили ребята, мама, Оля. При них он не подавал вида, что еле сдерживается от боли, которая всё так же жгла несуществующие пальцы. Он просил ребят опустить его на пол и крутил на руках «мельницу». Так он назвал это упражнение. С каждым разом на это упражнение он отводил всё больше времени. И уже иногда без помощи ребят опускался с кровати на руках.  При очередном спуске он придвинул стул к кровати и начал учиться перебираться на стул. С каждым разом у него получалось всё лучше и лучше.  Однажды ребята вкатили в палату коляску. И каково же было их удивление, когда Валентин без их помощи перемахнул с кровати в коляску и победно поглядел на друзей:
-Что, не ожидали. Ребята признались:
-Ожидали. Но не думали, что так быстро. Но ты же повёрнутый! С тобой никто не сравнится.
-А то! – хвастливо сказал Валентин и засмеялся. Иногда он любил так разыгрывать новичков. Будто хвалится. Но на самом деле он всегда больше держался в тени. И ребята, зная об этом, в такие минуты беззлобно подшучивали над ним:
-Ну, опять Валька распустил павлиний хвост, чтобы истину спрятать. Однако в данное время он действительно прятал истину: полночи после ухода друзей он будет баюкать свои несуществующие пальцы, чтобы они дали… нет, не поспать, но хотя бы забыться на два-три часа.
     Раны на ногах постепенно затягивались. Доктор удовлетворённо покряхтывал, когда в очередной раз осматривал швы.
-Хорошо! Хорошо! - бормотал он одобрительно. - Ты, Валентин, молодец. С такими темпами и к скорой выписке можно будет готовиться. Услышав это, в первую минуту Валентин обрадовался. «Пальцы» болели уже не так сильно, как в первые дни, да и больница надоела хуже горькой редьки. И вдруг испугался. Испугался сочувствующих глаз соседей, презрительных – некоторых «качков»: «ходят тут всякие укороченные!», жалостливые – женщин и детей.
-Нет, не дамся! Не посмеют! – яростно произнёс он. – Я такой же как все! Доктор ободряюще похлопал Валентина по плечу, понимая, что парень чувствует и чуть слышно сказал:
-Тебе, парень, это не грозит! У тебя всё получится. Да тебе и друзья не дадут. Они мне по секрету сказали, что уже заказали протезы, на которых ты и в горы подниматься будешь. Ты их, друзей своих, пожалуйста, не подводи. Время, оставшееся до конца лечения, Валентин использовал на жесткую тренировку. Он изучил все малейшие секреты своего транспортного средства так, что вскоре разъезжал по палатам, помогая медсёстрам развозить лекарство или нянечкам ухаживать за лежачими больными. Бывало, подолгу беседовал с теми, кто никак не мог смириться со своим увечьем.
Поэтому, когда Валентин выписывался, провожать его вышло много народу, а встречать пришли все его родные: мама, Оля, друзья, соседи, а также те, кто лежал здесь и уже выписался.
     Дома первым делом он объехал комнаты, как будто знакомился с новой квартирой. Друзья поняли его и попрощались. Осталась только Оля. Мама пошла на кухню ставить чайник, девушка двинулась за ней, но Валентин задержал её и спросил:
-Оленька, любимая, ты выйдешь за меня замуж? Или дать тебе время подумать?
-У меня и так много было этого времени. И я давно уже подумала. Да, я выйду за тебя замуж. Я счастлива выйти за тебя замуж. Мои родители тоже согласны. Мама всё время твердит: «Олька, не упусти своё счастье!» И я уже сегодня хотела позвать тебя в мужья, раз ты резину тянешь. Но слава Богу, ты решился сам, а не под моим давлением. А то потом как бы я нашим детям говорила, что заставила тебя на себе жениться? И давай побыстрее! Боюсь, как бы не раздумал. А такие женихи на дороге не валяются. Быстро кто-нибудь подберёт. Это я папкины слова повторяю. Валентин засмеялся и крикнул:
-Мама, у нас есть шампанское? Праздновать будем!
-А как же? Я уже давно для такого случая приготовила.
     Ровно через девять месяцев в семье Валентина и Ольги родился сын, которого в честь деда, Олиного отца, назвали Иваном. За это время Валентин освоил «новые ноги» и так преуспел в этом, что только лёгкая хромота выдавала, что у него что-то не так с ногами. Конечно, всё не легко это было. Но только ночь знала, как это «не легко». С работой тоже устроилось. Он был инструктором у тех ребят, которые тоже любили горы. Всё было вроде бы хорошо. Но душа Валентина стремилась в горы. Туда, где сейчас были его друзья.
     Такой день настал. Он летел на вертолёте со своими ребятами в горный район, где ждали их помощи горе туристы. С их отрядом были и трое тех, которым читал курс лекций Валентин. Он сам их отобрал. Они полностью были готовы теоретически, но сейчас им предстояло встретиться с тем, что будет или нет их судьбой, их профессией. Профессией – спасать людей в горах.  Когда прибыли на место и Валентин вышел на импровизированную вертолётную площадку, ребята быстро начали выгружать оборудование, оставив деликатно Валентина наедине с горами. А он поднял голову ввысь, вдыхая чистый горный воздух и давая клятву, что он для друзей никогда не станет здесь обузой, хотя хорошо понимал, что будет тяжело. И не просто тяжело, а невыносимо тяжело. Он не замечал, что по лицу его катятся слёзы. Слёзы благодарности друзьям, матери, жене, сыну. Доктору, медсёстрам. И даже бывшему соседу по палате Николаю. Слёзы счастья.
                2022 год