По следам Джабэ и Субудэя

               

           Первый  поход  монголов

В  начале  Х111  в.  в  Центральной  Азии  произошли  события, наложившие  глубокий  отпечаток  на  судьбы  народов  и  цивилизаций  Азии  и  Европы, на  историю  и  культуру, на  социальное  и  экономическое  развитие  этих  народов – образовалось  централизованное  монгольское  государство, а  затем  в  итоге  завоевательных  войн – огромная  Монгольская  империя.

Формирование монгольского  государства  в  начале Х111 в. содействовало  росту  производительных  сил  и  укреплению  внутреннего  единства  монгольского  народа  и  привело  бы, в  конечном  счете, к  значительному  экономическому  и  культурному  подъему  страны. Однако  завоевательная  политика  монгольских  феодалов, превративших  народ  в  воинов, а  страну  в  военный  лагерь, помешала  этому. Завоевательные  походы  Чингисхана  и  его  приемников  против  народа  Дальнего  Востока, Центральной  Азии, Ближнего  и  Среднего  Востока, Кавказа, Восточной  Европы  и  других  стран  не  только  надолго  затормозили  развитие  этих  стран, но  и  привели  к  задержке  подъема  производительных  сил  и  культуры  самой  Монголии, не  принесли  монгольскому  народу  ничего, кроме  страданий.

Грабительские  войны, политика  завоевания  чужих  земель, авантюризм  чингизидов  обернулась  трагедией  для  самой  Монголии, развитие  которой  задерживалось  на  долгие  века. Монгольская  степная  аристократия  во  главе  с  Чингисханом  вместо  того, чтобы  сознательные  силы, вызванные  к  жизни  новым  общественным  строем  феодализмом, направлять  на  развитие  и  укрепление  только  что  созданного  единого  монгольского  государства, растрачивали их  на  нужды, чуждые  интересам  монгольского  народа, мобилизовали  их  на  осуществление  идеи  чингизидов  о  господстве  над  всем  миром. В  отечественной  исторической  науке  справедливо  отмечалось, что  внешние  завоевания, организованные  феодализирующейся  верхушкой, ставили  целью  не  только  захват  новых  земель  и  военной  добычи, но  также  затушевывание  и  ослабление  зародившихся  в  монгольском  обществе  социальных  противоречий.

Монгольские  завоевания  вошли  в  мировую  историю  как  страшная, трагическая  эпоха  народов. Гибель  городов  и  селений, памятников  культуры, падение  сельского  хозяйства  и  ремесленного  производства, запустение  полей, нарушение  сложившихся  веками  связей, истребление мирного  населения основных  производителей  материальных  благ  эту  катастрофу  испытали  все  народы, по  которым  прошлись  завоеватели. Известный армянский  историк Х111  в. Гизакос  Гндзакеци, очевидец  событий, писал  в  своей «Истории  Армении»  о  последствиях  пребывания  монгольских  войск  в  Закавказье: «И  можно  было  бы  видеть, как меч  беспощадно  рубил  мужчин  и  женщин, юношей  и  детей, стариков  и  старух….». Страна  вся  была  полна  трупами  умерших, в  страхе  перед  нечестивцами  никто  не  осмеливался  оплакивать  павших. Церковь  облачалась  в  траур…. Разграблены  были  имущество  и  богатства».
 
Монгольские  завоевания, сопровождавшиеся  и  уничтожением людских  ресурсов, привели  к  регрессу  производительных  сил, задержке  и  деградации  общественного  развития, отклонили  многие  страны  от  прогрессивного  формационного  развития, нарушили  процесс  закономерного  развития  экономики  и  разрушили  исторически  сложившийся   соотношения  различных  видов  хозяйственной деятельности  населения.  Тем  самым  на  долгие  годы  был  предопределен регресс  в  развитии  общества. Успехи  монгольских  отрядов  были  ошеломляющими, наводили  ужас  на местное население, но  тем  не  менее  во  всех  завоеванных  странах  не  утихала  освободительная  борьба, обычно  стихийная, неорганизованная.

Страшная  лавина  монгольского  нашествия обрушилась  на  страны  к  западу  от  собственно  Монголии. В  течение  1219-1221 гг. монголы  покорили  Восточный  Туркестан, Среднюю  Азию, Восточный  Иран (Хоросан). Мобильная  и  хорошо  вооруженная  монгольская  армия, объединенная  жаждой  наживы  и  железной  дисциплиной, вихрем  прошлась  по  чужим  землям, сея  всюду  страх  и  ужас. В  своем  продвижении  орды  монголов  совершали  варварства  в  Хорасане, Бухаре, Самараканде, Балхе  и  других  цветущих  городах. Искусство, богатые  библиотеки, превосходное  сельское хозяйство, дворцы  и  мечети  все  летит  к  черту.

Опустошив  земли  государства  хорезмшахов, а  затем  и  Северного  Ирака  в  1220  г., монгольская  армия  под  руководством  Джабэ  и  Субудэя  вторглись  в  Закавказье, захватив  Нахичевань, Серав, Ардебиль, Байлакан, Гянджу, Шемаху, разорила  Грузию. Далее  монгольские  войска  выступили в  сторону  Дербента. Известный  историк  Рашид-а-Ддин (1247-1318гг.)  в  своем  «Собрании  летописей»  оставил  подробное  описание  этого  рейда: «Так  как  пройти  через  Дербент  было  невозможно, они  послали  ширваншаху  сказать: «Ты  пришли  нам  несколько  человек, чтобы  мы  заключили  мир». Он  прислал  10  человек  из  вельмож (акабир)  своего народа; (одного)  из  них (монголы) убили, а  другим  сказали: «Если  вы  покажете  нам  путь  через  Дербент, мы  вас  пощадим, в  противном  случае  мы  вас  убьем1». Они  от  страха  за  свою  жизнь  указали  путь, и  те  прошли».

Высказывание  это  свидетельствует  о  том, что  монголам  не  удалось  пройти  на  Северный  Кавказ   по  знаменитой  трассе, проходившей  через  Дербент  по  Прикаспийской  низменности. Они  были  вынуждены  обойти  Дербент  и  пройти  через  неизвестные  им  горные  тропинки. Эта  акция  по  выбору  иного пути  в  обход  Дербента  была  связана  только  с  тем, что  жители  Дербента  сумели  воспрепятствовать  вторжению  в  город, «а  войска  турок, которые  были в  Дербенте, не  пропустили  их».

В  этом  кратком  выражении  средневекового  хрониста  запечатлен  итог  неудавшихся  попыток  Джабэ  и  Субудэя  захватить  хорошо  укрепленный  город  и  продвинуться  дальше  на  север  по  «проторенной  дороге». Это  событие  хорошо  описано  в  упомянутой  выше  «Истории  Армении». «В  другой  раз  собрал  царь  грузинский  войско  еще  более  многочисленное, чем  в  первый  раз, и  вознамерился  дать  бой  неприятелю. А татары, взяв  с  собой  жен, детей  и все  свое  имущество  намеревались  пройти  через  дербентские  ворота  в  свою  страну. Но  мусульманское  войско, находившееся  в  Дербенте, не  пропустило  их. Тогда  они  перевалили  через  Кавказские  горы  по  неприступным  местам, заваливая  пропасть  деревьями  и  камнями, имуществом  своим, лошадьми, военным  снаряжением, переправились  и  вернулись  в  свою  страну».

Этот  рейд  монгольских  войск  взбудоражил  многие  страны, был  зафиксирован  историографами  многих  стран. Как  сообщает  свод  грузинских  исторических  хроник «Картлис – Цховреба», в  царствовании  Георгия  Лаши (1212-1223гг.)  «монголы  произвели  со  стороны  Персии  нашествие  на  Грузию. Войска  монголов  дошли  только  до  Самшвилде  и  пошли  обратно  в  Золотую  Орду  через  дербентские  ворота».

Население  горных  районов Дагестана  также  стойко  и  мужественно  встретило  завоевателей. Арабский  историк  Ибн  ал-Асир (1166-1238) писал  о  вступлении  завоевателей  в  земли  лакзов, алан, тюркских  племен, где «…ограбили  и  убили  много  лакзов-мусульман  и  неверующих  и  произвели  резню  среди  встретивших  их  враждебно  жителей  тех  стран  и  дошли  до  аланов».

Точный  маршрут  монгольских  войск  трудно  установить, но проходил  он, как  видим, по  внутренним  районам  Дагестана, через  земли  лакзов (дагестанцев  вообще)  в  страну  алан. Грузинская  хроника  также  указывает  маршрут  в  общих  чертах  по  обходу  дербентских  ворот «один  отряд  был  отправлен  в  Великую Кипчакетию, Овсетию, Хазарию»  и  Русь (?).

В  литературе  высказано  мнение  о  том, что  монголы  прошли  в  данном  случае  через  Анди  далее  на  север. Основано  это  мнение  на  сохранившемся  у  андийцев  предании, представляющем  в  этом  отношении  большой  интерес: монголы  преодолев  упорное  сопротивление  андийцев, захватили  селение, назначили  там  своего  ставленника Елука, который  построил  здесь  крепость  и  ряд  укрепленных  пунктов. В  селении Гагатль  имеется  род  Елукилал, восходящий  к  имени  упомянутого  монгольского  ставленника.

Ворвавшись  в  земли  алан, монголы  разбили  их, расколов  предварительно  алано-кипчакский  союз, а  затем  жестоко  расправились  с  кипчаками, бежавшими  частью  в  горные  районы, частью  за  Днепр, «а  большинство  же  их, собравшись, направились  к  Дербенту  Ширвана».

Первый  поход  монголов  показал, что  ни  в  одном  регионе  не  удалось  организовать  эффективные  коллективные  усилия  по  организации  сопротивления. Отсутствие  единства, политическая  раздробленность  и  междоусобицы  вот  что  могли  противопоставить  потоку  хорошо  организованной  сплоченной  монгольской  армии  правители  завоеванных  земель.

Политика  хорезмшаха  Джалал-ад-Дина, преследуемого  монгольским  отрядами, может  служить  иллюстрацией  к  сказанному. Но  вступил  в  борьбу  с  завоевателями, но  вместо  создания  анти монгольской  коалиции  он  начал  военные  действия  против  Ирана, закавказских  государств, захватил  Тебриз, Тблиси  и  Двин. Изгнанный  в 1226 г.  армянским  и  грузинскими  войсками  из  своих  стран, Джалал-ад-Дин  задумал  захватить  Дербент  с  помощью  призванных  им  на  помощь  кипчаков. Они  стали  разорять  поселения  Дербента  вне  его  стены. Последствия   разрушений  были  таковы, что  казалось, что  вчера здесь  не  было  ничего.

Все  это  вызывало  массовое  недовольство  населения. По  сообщению  Рашид ад-Дина, народы  Кавказа  выступили  против  действий  хорезмшаха: среди  них  историк  называет «сериров  и  лезгин», подчеркивая  тем  самым участие  горцев  Дагестана  в  этой  борьбе.

Героические  усилия  местного  населения  жестоко  подавлялись, расправы  над  некоторыми  или  покоренными  селениями  носили  массовой  характер. Как  писал  известный  востоковед И.П.Петрушевский «…при  чингизских  завоеваниях  мы  видим  уже  не  стихийные  жестокости  и  разрушения, а  организованные  приемы  массового  истребления  мирного  населения, опустошение  целых  районов, применявшиеся  чингизовыми  полководцами. Эта  была  целая  система  террора, проводившаяся  сверху  и  имевшая  целью  организованное  истребление  способных  к  сопротивлению  элементов  населения, запугивания  мирных  жителей  и  создание  массовой  паники  в  завоеванных  районах». Русский  историк  С.М.Соловьев  отметил, что  «по  приказанию  Чинис-хана  не  должно  щадить  имения  и  жизни  врагов, потому  что  плод  пощады  сожаление.

                Второй  поход

Если  первый  поход  монгольских  войск  на  Кавказ  носил разведывательный  характер, то  второй  поход  ставил иные  цели: прочно  укрепиться  в  этом  регионе., превратить  его  в  плацдарм  для  последующих  бросков  на  Север, в  южнорусские  степи. Разгром  Джалал-ад-Дина  облегчил  завоевание  Южного  и  Среднего  Азербайджана.  Один  за  другим были  захвачены  города  Марага, Тебриз, Гянджа, Шамхор. Далее  монголы  вновь  двинулись  на  Дербент.

Планомерное  завоевание  Северного  Кавказа  началось  вслед  за  началом  завоевания  русских  земель. Как  известно, многочисленная  монгольская  армия подкрепленная  отрядами  покоренных  народов, разгромила  в  течение  1236-1239  гг.  кипчаков  и  волжских  булгар, ворвалась  в  русские  земли, захватив  Рязань, Коломну, Москву, Владимир, Суздаль  и, наконец, Киев (1240г.).

В  то  же  время  часть  монгольских  войск была  занята завоевательными  войнами  на  Северо-Восточном  и  Центральном  Кавказе. В  1237  г.  они  «пошли  походом  на  черкесов  и  зимою  убили  государя  тамошнего  по  имени  Тукара». За  походом  в Адыгею  последовало  вторжение  в  Крым, а  осенью  1238  г.  они  двинулись  на  алан, захватив  после  длительной  осады  их  столицу  крупный  город  М.к.с. (Магас), жители  которого  были  жестоко  наказаны, а  город был  разрушен  до  основания. Монголы  оставили  от  этого  города  только  имя  и  нашли  его  там  много  добычи».

Именно  в  это  время  другие  монгольские  отряды, завоевавшие  земли  Азербайджана, ворвались  в  Дагестан, «что  должно  было  не  только  обеспечить  тыл  улуса  Джучи  см  этой  стороны, но  и  создать  плацдарм  для  вторжения  его  войск  в  Закавказье  через  Дербентский  проход». Рашид-ад-Дин  пишет  о монголах, что  весной  1239 г. «назначив  войско  для  похода, они  поручили  Букдаю  и  послали  его  к  Тимур-Кахалка  с  тем, чтобы  он  занял  и  область  Авир».

Тимур Кахалка (в  пер. с  монгольского  «Железные  ворота»), упоминаемый  здесь, это  Дербент, который  был  взят  и  разрушен. Монах  минорит  Гильом  Рубрук, посетивший  город  в  1253 г.  писал, что «….татары  разрушили  верхушки  башен  и  бойницы  стен, сравняв  башни  со  стеною. Внизу этого  города  земля  считалась  прежде  за  настоящий  рай  земной».

В  настоящее  время  обоснованно  отвергнуто  мнение  Рубрка  о  разрушении  башен, но  это  не  значит, что  запустение  города  не  было  связано  с  монгольскими  завоеваниями. Арабский  географ  Абу-л-Фида (ум. В 1357) писал, что «….со  слов  некоторых  путешественников, Баб ал-Хадид  это  городок, подобный  деревням  на  Хазарском  море….».  Это  было  итогом  пребывания  монголов  в  Дербенте.

Обосновавшиеся в  Дербенте монголы,  предприняли  попытку  проникнуть  в  глубь  гор (в  «область  Авир»)  с  целью  обеспечить  там  самим  себе  надежность  пребывания  в  равнинной  и  предгорной  полосе. Одна  из  таких  попыток  была  предпринята  осенью  1239 г., когда  удалось  воспользоваться  междоусобицами  дагестанских  правителей. Дагестанская  историческая  хроника «Тарихи  Дагестан» фиксирует: «между  эмирами  Гумика  и  султанами  Хайдака  разбилось  зеркало  согласия  усилиями  сатаны наиболее  заклятого  из  врагов, упрямство  разъединило  их, ибо  исчезла  добродетель  среди  людей  и  распространилась  ложь, зло  и  порок. В  этих  распрях  не  осталось  места  ни  благоразумию, ни  здравому  смыслу.

В  этих  распрях, продолжает  составитель  хроник, султаны  Хайдака  потерпели  поражение, были  вынуждении  бежать  в  Аварию, с  правителями  которой  заключили»….союз  делить  добро  и  зло  при  всех  обстоятельствах. В  это  время  между  правителями  Аварии  и  эмирами  Гумика  началась  страшная  война  и  сатанинские  распри». Правитель  Аварии  отправил  посольство  «к  султану Каутар-шаху,в  страну  тюрок» (вероятно  в  Дербент), и  в  итоге  было  заключено  двустороннее  соглашение  «между  собой  в  дружбе  и  добрососедстве, оказывать  взаимную  помощь  в  борьбе  с  врагами», причем  соглашение  было  подкреплено  родственными  узами. Во  исполнения  этого  соглашения «…. Каутаршах на Гумик  с  войсками  тюрок  с  восточной  стороны», а  войска «вилаята  Авар»  и  Хайдака  с  западной  стороны».

Монгольский  отряд, отправившийся  из  Дербента, избрал  маршрут  Дербент - Хив (или  Курах)  - Рича – Чираг – Гумик. Сохранившиеся  до  сих  пор  остатки  мечети Х11-Х111 вв. в  Хиве это, по  всей  вероятности, последствие  пребывания  здесь  монгольских  отрядов, наказавших  жителей  за  защиту  своего  селения. Упорное  сопротивление  завоевателям  оказало  селение  Рича, в  то  время  столица  маленького  феодального  владения. Защита  селения  Рича – одна  из  самых  ярких  страниц  освободительной  борьбы  народов  Дагестана. В  стене  ричинской соборной  мечети Х1-Х11 вв. до  сих  пор  сохранилось  надписи, зафиксировавшие  трагические  события  тех  дней  и  доведшие  до  нас  известия  о  мужественной  борьбе  жителей  Рича  и  соседних  селений.

Первая  надпись  рассказывает: «Пришло  войско  татар  да  не  будет  им  от  Аллаха  большого  передела, в  Баб  аль-Кист  Риджу («в  ворота  справедливости  Ричу»), когда  от  месяца раби ал-аввал  оставалось  десять  дней. Затем  воевали  с  ними  жители  Риджи  до  середины  раби  ал-ахира  шетьсот  тридцать  седьмого  года». Если  перевести  даты  на  современное  летосчисление, то  выясняется, что  сражение  в  Рича  началось  20  октября  1239  г.  и  закончилось  примерно  15  ноября  этого  же  года. Таким  образом, селение  героически  сопротивлялось  27  дней. Это  позволяет  предположить, что  ричинцам  активно  помогали  жители  многих  соседних  селений.   

Если  первая  надпись  повествует  о  военных  событиях  в  целом, то  вторая зафиксировала  разрушение  селения  и  мечети: «Эту  соборную  мечеть Баб  ал-Кист  Риджи  разрушило   татарское  войско  в  то  время, когда  разрушили  курд  Риджу  в  месяц  раби  ал-ахир…. шетьсот  тридцать  седьмого  года, то  есть  в  ноябре  1239  г.  В  тексте  употреблено  слово  курд, что  у  местного  населения (агулов)  крупный  населенный  пункт. Третья  надпись  уточняет  дату  разрушения  селения это «когда  оставалось  девять  дней  месяца  раби  ал-аввал», то  есть  12  октября  1239  г.  через  день  после  штурма.

Вероятно, защитники  селения  обосновались  за  стенами  соборной  мечети, где  выдержали  натиск  в  течение  27  дней. Мечеть  подверглась  разрушению, была  сожжена. Следы  пожара  сохранились  до  наших  дней. Пребывание  монгольских  отрядов  в  Южном  Дагестане  нашло  отражение  в  топонимической  номенклатуре: Татарханхюр («селение  Татархана»  или  «селение  татарского  хана»), Магъу-дере (то  есть «Магъу-ущелье», что  может  быть  переведено  как «Монгольское  ущелье», или  «Тюркское  ущелье»), квартал «Татарар» («татары»)  в селении  Даркуш.

Таким  образом, события  осени  1239  г, зафиксированные  в  эпиграфическом  материале  из сел. Рича, и  события  наяала  1240 г., о  которых  рассказано  выше, взаимосвязаны  и  представляют  собой  два  эпизода  из  военных  акций, предпринятых  монголами  в  районе  Центрального  Дагестана. Весь  комплекс  приведенных  выше  материалов  дает  основание  полагать: после  захвата  и  разорения  селения  Рича, монголы  воспользовались  перевальной  дорогой, что  к  западу  от  Рича, ведущей  к  верховьям  р. Казикумухское  Койсу, вторглись  в  земли  лакцев  и в  начале  апреля  1240 г.  штурмом  взяли  Кумух (Гумик, Кумук). Несмотря  на  отчаянные  попытки завоевать  ключевые  позиции  в  горных  районах  Северного  Кавказа, продолжавшиеся  четыре  года, монгло-татарским  войскам  не  удалось  покорить  во  многих  местах  местное  население.

Вторжение  1239-1240 гг. в  районы  Центрального  Дагестана  также  не  укрепило  здесь  позиций  монгольских  отрядов. В  последующем  мы  уже  не  имеем  сообщений  о  том, что  власть  монголов  здесь  утвердилась. Напротив,  источники  свидетельствует  о  том, что  внутренние  районы  районы  Дагестана  очень  быстро  освободились  из-под  власти  завоевателей. В  июне  1241 г., как  повествует  надпись  из  селения  Рича, здесь  уже  местный  правитель  строит  крепость, а  в  1250 г.  восстанавливается  ричинская  соборная  мечеть. Стало  быть, через  года-два  мирная  жизнь  в  Рича  и  соседних  районах  опять воцарилась, возобновилась  строительная  деятельность.

Выше  уже  приводилось  высказывание  Рашидаддина  о  том, что Букдай  был  послан  для  подчинения  Дербента и  с  поручением  занять  потом  «область  Авир». Под  Авиром  следует  понимать  Аварию, а  в  данном  случае, возможно, нагорный  Дагестан вообще. К  сожалению, арабские  источники  оставившие  ценные  сведения  о  героической  борьбе  жителей  селения  Рича  и  Гумика  и  их  союзников, не  сообщают  о  дальнейшем  маршруте  моноголо-татарских  войск. Нет  в этих  источниках  известий о  пребывании  завоевателей  в  Аварии. Однако  грузинская  хроника «Картлис  Цховреба»  рассказывает, что  при  грузинском  царе  Давиде (1223-1269)  «предводитель  монголов  Ала  Темур  по  Белоканской  дороге  вступил  в  Гундзети, царь  гундзов  (г1ундзи, хундзи, хунзахцы) преградили  путь  ему  путь, но  монголы  победили, прошли  гундскую  страну  и  пригшли  к  сонгольскому  хакану».

Это  сообщение, относящееся  в  основном  к  30-50гг  Х111 в. не  датировано. Поэтому  трудно  определить  отношение  этого  события  в  походу  1239 г.. тем  не  менее, грузинский  источник  сохранил  нам  известие  об  одном  очаге  борьбы  против  монгольских  отрядов.

Изучение  источников  показывает, что  монгольская  власть  во  многих  районах  Северного  Кавказа  не  была  продолжительной.   Середине  Х111  в., со  слов Плано  Карпини  здесь  имелись  земли  «доселе  еще  не  подчиненные  им»., то  есть  монголам, а  Рубрук   (он  писал  о  положение  дел  в  1253-1255 гг.) среди  непокоренных  народов  называет  адыгов («зикия», «черкесы»), алан  и  дагестанцев (лесги»). Аланы  и  черкесы, писал  он, борются  против  татар, и «некоторые  сарацины, именуемые  лесгами, равным  образом  не  подчинены  татарам».

В 1256 г. подобное  положение  сохраняется, ибо  Рубрук, возвращаясь  через  Дербент, еще  раз  упоминает  о  «сарацинах  по  имени  лесги», горцах, которые  живут  между  морем и  горами и «также  не  покорны, так  что  татарам, жившим  у  подошвы  гор  аланов  надлежало  дать  им  20  человек, чтобы  проводить  нас  за  Железные  ворота», т.е. за  Дербент.

Если  основная  часть  Дагестна  оставалась  независимой, то  Дербент  с  прилегающей  равнинной  полосой  к  1256 г., то  есть  к  началу  образования  государства  Хулагуидов, находился  в  составе  Золотой  Орды. В  районах, попавших  под  власть  монголов, они  установили  общую  для  государства  систему  эксплуатации. Как  сообщают  грузинские  источники, Батый  поручил  своему  чиновнику  Аргуну  отправляться  по  всей  монгольской  империи, чтобы  сделать  перепись. С  этой  целью  Апгун  отправился  и  произвел  перепись    России, Хазарии, Овсетии, Кипчакетии  до  самого  Бжлетии (севера)».

Вскоре  народам  Дагестана, да  и  Северного  Кавказа  в  целом  пришлось  испытать  не  себе  противоборство  двух  больших  и  могучих  государств, образовавшихся  на  месте  ранее  единой  империи  Чинги-хана.