В моменте

А про музей?
Митька шёл по главной улице. Витрины, магазины, фонари.
В сквере сел на лавочку под бюстом какого-то конструктора самолётов. На табличке была надпись. Мясищев. Вроде ударение поставил туда.
Митька погладил себя по голове. Так мама обычно делает. Сейчас рядом никого, только бюст.
Митька снова поискал телефон в карманах. Ну вдруг? Нет, телефона не было. Потерял. Ну и фиг с ним!
Издали заметил тётю Аню. Женщина в летах, но очень стройная. Бывшая соседка. Она с сыном недавно переехала в новый дом, их квартира ещё пустует.
Митька попытался стать невидимым. На лавочке посреди улицы в сквере без кустов и деревьев в марте сделаться невидимкой оказалось не просто. Тётя Аня его заметила. Он увидел, что она ему помахала и всем телом развернулась в его сторону.
Так же, как тётя Аня приближалась к Митьке, убегало его спокойствие.
Именно сейчас ему хотелось спрыгнуть с моста или превратиться в голубя.
Нет, она подошла.
- Митька, привет! Как я рада тебя видеть. Как дела? Как мама? Брат? Про отца что-нибудь узнали?
- Здравствуйте! Всё хорошо. Мама работает, брат учится, про отца ничего не известно.
- А ты чего сидишь тут? Один? Вы же с Катей не разлей вода.
По лицу Митьки пробежала злая колючка. Тётя Аня колючку не заметила, смотрела в этот момент на часы. Спешит явно.
- Слушай, Мить, а ты сейчас очень занят?
- Нет.
- Пошли со мной в музей? У нас сейчас выставка откроется, гостей нет, а начальница будет ругаться. Будешь случайный посетитель. При тебе она не станет, а потом уж и забудет.
Митька вдруг понял, что это и есть выход. В музее тепло и можно реально подумать спокойно. Ходи, смотри и думай.
Митька встал, тётя Аня радостно подхватила сумку, которую поставила для удобства разговора рядом на лавку, и они потопали в музей.
Он был расположен в старом, даже старинном доме, кажется, гимназии или семинарии. Митька запомнил, потому что учитель истории очень любил о нём рассказывать. То ли он там работал, то ли он там жил? Этого Митька уже не помнил.
Тётя Аня по-хозяйски вошла в вестибюль. Митька даже вспомнил это сложное слово. Холл, фойе, коридор и предбанник. Сразу проскакали в голове синонимы.
Вестибюль-предбанник был небольшой. Лет так пять или шесть назад у музея отобрали половину помещения первого этажа под мно-го-функ-цио-на-льный центр. Митька помнил, как все возмущались, писали, снимали, а потом как обычно, успокоились и приняли реальность.
Почему он помнит всю эту ерунду? Он же вне этого мира? Он сам по себе. Видимо, внушение средств массовой информации столь сильно, что даже ребёнок ему подвластен.
Митька уже не ребёнок и быстренько вытряхнул всякий мусор из головы.
Его раздели, тётя Аня стянула с него куртку и показала на бахилы. Митька покорно выполнил всё.
Вместе, почти в ногу, поднялись на второй этаж. Здесь Митька насчитал три, а нет, четыре комнаты, где располагались выставки. Ещё насчитал две, а нет, три двери, за которыми точно должны быть спрятаны удивительные и дорогущие артефакты, которые никому не показывают. Митька был в этом почему-то убеждён. Когда он мелким приходил сюда, его иногда пускали в кабинет. Всё так небрежно было свалено в углах и шкафах, что ему этот беспорядок запомнился страшными ископаемыми. Вот и хотелось, чтобы где-то тайна осталась.
Тётя Аня показала ему на стул, одиноко торчащий из пола в центре зала. Митька сел.
Тётя Аня без слов дала понять, что сейчас вернётся, и скрылась за одной из дверей, хранящих страшные тайны истории и удивительных приключений.
Эти пять или шесть минут Митька сидел и ждал.
Напротив оказалась картина, нет, не картина, а портрет женщины в сари. Она не индианка,очень светлые волосы, ей очень шёл пурпурный наряд с золотыми монетами и вышивкой. Пурпурный. Митька вспомнил это слово. От носа до середины головы девушки пролегла золотая дорожка из завитушек, колечек и цепочек.
Глаза, ярко синие, смотрели на Митьку с явным интересом.
Он услышал барабаны и ситар. Услышал шум базарной площади и крики слуг, разгоняющих толпу, чтобы носилки, разукрашенные богатыми тканями и золотом, смогли пройти. За занавесом он увидел её.
Канал переключился и Митька уже в замке принцессы. Она наливает ему чай. Сурьмленными бровями и расписанными хной руками она подаёт ему стакан в позолоченной оправе. Сурь-млёнными, повторил Митька.
Вбегают охранники в чалмах и с круглыми мечами. Его хватают и вышвыривают из дворца.
Митька перевёл взгляд на следующую картину. На ней серый, почти чёрный слон. На слоне мальчик, в белых нижних штанах. Это трусы? Что-то типа того. Мальчик замахнулся кнутом и так и застыл на полотне. Митька уже сидел вместо мальчика на слоне и страдал от влажной жары тропиков. Он с силой замахивался кнутом и гнал слона по узкой тропинке в джунглях. По всему телу били ветки и листья пальм.
Третья картина оказалась натюрмортом. Восточные сладости и серебряный кувшин с ягодным морсом на синем покрывале, освещённый лучом света из приоткрытого окна. Митька уже восседал на подушках в зелёном халате или что там индийцы носят и поедал экзотические фрукты, вытирая руки о синий бархат.
Душа вернулась на место от резкого, хоть и лёгкого, но подзатыльника.
Тётя Аня стояла в униформе с надписью ЕХКМ, что означало Ефремовский художественно-краеведческий музей, и смеялась над Митькой.
- Заснул что ль? Эх, молодость. Пойдём, я тебя чаем напою. Начальницы нет, так что можно расслабиться.
- Теть Ань, можно я ещё здесь побуду. Картины вещь! А чьё это?
- Так тут же нет ещё ничего! Какие картины? Мы ещё не развешивали.
Митька посмотрел вокруг, стены помахали ему своими голыми телами.
С ума сошёл?
- Теть Ань, я пойду. Мне надо.
- А с Катькой-то что? - успело долететь убегающему Митьке.
- Всё норм! - так же отправил Митька назад.
Выскочил в холодный март и помчался прямо. Дорога, сердце города, пешеходный переход, ещё один, храм, мост, пустырь. Воздух. Митька большими глотками хватал воздух и всё равно задыхался.
Утром Катя прислала смску. "Не хочу". У них были кодовые слова. Это было не кодовое, это было конечное. Всё.
Закончилось детство, закончилась школа, закончилась любовь.
Митька остановился.
А про музей? А что про музей? Там была жизнь. Ещё не развешанная, но уже где-то кем-то запечатленная в моменте.
Ещё один вздох и Митька спокойно пошёл в сторону дома.
Может быть, следующий момент будет...