Тётя Дуся

40 лет тому назад новый, молодой и энергичный начальник цеха т. Ермоленко вызвал к себе «на ковёр». По дороге в его кабинет в голове лихорадочно замелькали всякие предположения. В техническом бюро меня хвалили и увольнять точно не собирались. «Чего же ему надо от меня?» Он был краток: «Всё, Ефим. Пора тебе заняться делом. Хочу, чтобы ты поработал мастером. Проявишься, вступишь в КПСС и я сделаю тебя своим замом. Да, и «лишние» дополнительные 40 рублей к зарплате тоже не помешают. Вопросы? Нет? Завтра и приступай.»
Он был прав. 40 рублей решали тогда массу семейных проблем. Мы снимали квартиру в Ленинграде и жена была в декретном отпуске...
Коллектив на вверенном участке был в основном женский, работящий. Только один из двух работников-мужчин регулярно выпивал-Гурий Иванович. С остальными сложились замечательные отношения и вскоре я уже не жалел, что перешёл на должность менее инженерную. Больше всех меня поражала работоспособность самой пожилой работницы-тёти Дуси. Евдокия Ивановна не поднимала головы все восемь рабочих часов. Ей тогда было хорошо за 60. Тихая, аккуратная, улыбчивая. От неё и от других я узнал, что в этом же цехе работал её муж. А сейчас на соседнем участке работает её пьяница-сын Васька. Пить Ваську научил его отец, который «благодаря» своему любимому занятию изувечил печень и скончался, не дожив до пенсии. Тётя Дуся помогала деньгами сыну регулярно, т. к. самостоятельно дотянуть до следующей зарплаты он не мог даже если сдавал все до одной выпитые бутылки.
На участке изготавливали в основном пружины для авиамоторов. Их было масса всяких-разных. Были «выгодные» и «невыгодные». То есть за день можно было заработать 10 рублей или 5 при той же затрате сил. Тётя Дуся без споров по этому поводу делала всегда только «невыгодные» пружины. Причём столько, что они становились выгодными. Как-то нас посетили конструкторы-рационализаторы. Они предлагали внедрить автоматический станок по производству именно «невыгодных» тёти Дусиных пружин. За смену по их расчётам автомат выдавал бы 10000 штук. Обратились к Евдокии Ивановне: «Как Вам такая перспектива? Утром включаете автомат кнопкой, а в конце дня-выключаете. ЗдОрово! Правда?». «ЗдОрово-то, здОрово. Но я за это время, если рука не болит, могу сделать и 15000.» Инженеры развели руками. «Мы не можем внедрять автомат, если при этом снижается производительность труда.» Я их успокоил, что скоро тётя Дуся уйдёт на пенсию и этот автомат очень даже пригодится.
И правда. Через пару месяцев тётя Дуся сообщила, что врачи очень советуют ей поберечь себя на пенсии. В обеденный перерыв мы собрались в «Красном уголке», чтобы торжественно попрощаться с Евдокией Ивановной. Больше 40 лет она честно и добросовестно трудилась все эти годы. Столько хвалебных и искренних слов, произнесённых в адрес одного человека, я не слышал ни до, ни после. Кроме речи мне поручили вручить ей конверт с надписью «За хорошую работу». В углу «Красного уголка» сидел смурной Васька. Видимо, он знал про то, какую пенсию назначили его маме. А резко сократить пить и увеличить производительность труда был явно не готов.
Позже я узнал, что в том конверте лежали аж 20 (!) рублей. Мне было стыдно за неё, за себя и за весь моторостроительный завод...