Клинкер Часть первая Глава 13

Глава 13      Аврал

       В этот день мне «повезло», - на планерке был я, так как Юрий Григорьевич занимался дома домашним скарбом, прибывшим в контейнере из Чимкента, а Новосельцев, как я уже говорил, на планерки не ходил. Переодевшись в рабочую одежду, надев резиновые сапоги, я направился на уборку пыли за третьей печью. По дороге ко мне присоединился начальник Обжига Нечипоренко, а вскоре догнал нас Александр Яковлевич Фейнберг. Собралась на месте почти вся предполагаемая команда и необходимая техника. У Владимира Прокофьевича Сусева, как старшего по званию, мы спросили, с чего и как начать, он ответил, что старший, то есть, директор, сейчас подойдет.
       И действительно, в семнадцать двадцать появился директор, в полной амуниции рабочего. Он сразу же «взял с места в карьер», - разбил по группам присутствующих, на ходу определяя участки и объемы работ. Обратившись к Фейнбергу, Платонов недовольно произнес:
       - Александр Яковлевич, я же просил тебя не приходть сюда, а заниматься в цеху – у тебя же ремонт четвертой мельницы идет, а ты сюда пришел.
       - Все под контролем, Виктор Степанович – задрав голову, чтоб лучше видеть своим единственным глазом, ответил Фейнберг – я их (ремонтников) предупредил … и потрясая в воздухе крепко сжатым кулаком, он неумело засмеялся.
               Своей группе, в которую кроме него вошли Владимир Прокофьевич Сусев, Геннадий Васильевич Баев, Гергард Оттович Кисс, и Александр Дмитриевич Нетесин, он определил самый большой объем работ – середина завала, которая пологим конусом нисходила по сторонам. Это самое глубокое место завала. Остальные группы, по пять человек в каждой, он разбил на четыре сектора, и таким образом был охвачен работой весь завал. Это распределение работ было, очевидно, экспромтом, но создавалось впечатление заранее четкой и продуманной расстановки людей. Это действие умного и решительного человека. Иной скептически может заметить – много ли ума надо, чтоб организовать эту работу. Но это скажет скептик - это его «прерогатива».
       Виктор Степанович, войдя в пыль к самой вершине конуса выше колен, он был в бахилах, рьяно разгребал конус пыли по сторонам. Он крепок телосложением, и вообще физически и, вероятно, тренирован. Такие личности умеют работать и над собой. Но, с таким усилием и скоростью, с которой он разгребал, я понял, что это не надолго. Его команда ему явно уступала в работе. Он помогал каждому, чем их, как бы, подгонял, не говоря им  ни слова. Его темп отразился и на нас вокруг. Мы уже вспотели, обтирая лицо и шею кто чем мог, а у него на лице не было даже испарины. Это показатель отменного здоровья. Задержки в работе техники, как назло не было. Наполненные контейнеры один погрузчик отвозил, а второй тут же ставил пустой. Были и перекуры, конечно, но директор сам не курил, и всем не давал расслабляться. То ли это его политика рационального отдыха, то ли тактика «задать перцу» - знай наших. Мы не поняли этого, да и не хотели понимать. Меж собой мы прозвали его «неутомимым жеребцом».
              Когда большая часть работы была уже выполнена, мы заметили, что Виктор Степанович тревожно засуетился, хлопая по карманам брюк, и на всякий случай куртки, которую он не снимал. Оказалось, он искал связку ключей, которую не обнаружил в кармане брюк, куда он их положил, выходя из приемной своего кабинета. На связке были не только ключи от приемной и от кабинета, но и ключи от сейфа, и еще, от чего то важного, чего я не расслышал. Нас серьезно взволновал этот казус, так как потеря связки ключей в такой куче пыли равносильна потере иголки в стогу сена. Но, что характерно, и все это заметили, что Виктор Степанович при этом, не впал в панику, а лишь едва заметно встревожился. Как выразительно проявился в директоре характер стоика! Ведь ключи  в оставшейся пыли найти – серьезная проблема, а если они попали в уже убранную пыль, то найти их – безнадежное дело. И Виктор Степанович со всеми вместе продолжал прощупывать оставшуюся пыль на полу, в надежде, что они, под своим весом и движении текучей пыли, могли осесть до пола.
       Чем закончился поиск связки ключей мне не известно, так как на место аврала примчалась диспетчер Габьева Галя. Она обратилась ко мне, вытаращив свои крупные круглые глаза, сообщив, что в сырьевом цехе аварийная ситуация.
Эта симпатичная рослая девушка нравилась многим мужчинам на заводе. Она не только привлекала внимание к себе своей обаятельностью, но даже притягивала неведомой силой мужчин. Правда, только ровно до того момента, когда мужчина, оказавшись с нею рядом, испытывал угнетенное состояние от своего роста.
       - Николай Николаевич, вам срочно надо быть в сырьевом цехе - обратилась ко мне Галина, произнеся мое отчество почему то Николаевич, как, впрочем, и все последующие годы общения со мною, не смотря на мою не однократную поправку. – Сырьевые мельницы скоро встанут, так как насосы не выкачивают готовый шлам из зумпфа из за их неисправности.
       Я не мало удивился - из трех установленных, один работал, когда я уходил из цеха, второй в резерве стоял, а третий стоит разобранный – в ремонте. Я обратился к директору за разрешением отлучиться, который все слышал, и кивнув мне головой, даже наставил:
       - Поторопитесь, Николай Иванович - обратился ко мне Платонов, - разобраться и запустить насос, не останавливая мельницы. Впрочем, одну, в крайне случае, можете остановить – согласуйте с лабораторией, какую именно.
       Про себя я отметил компетентность директора завода не только в важных его делах, но и, в сущности, в вопросах обычного производственного характера, которые решаются на уровне даже сменных мастеров.
       Я удалился в свой цех, где мастер смены Спильникова Валя, согласовав с лабораторией, уже успела остановить вторую мельницу, так как резервный насос не запустился дежурным электриком. Слесарь смены Леша Филимонов, шустрый малый, к моему приходу заканчивал перестановку резервного насоса на место вышедшего из строя из- за внезапно заклиненного рабочего колеса насоса. Вскоре насос благополучно запустили и переполненные шламом зумпфы были освобождены. Я спросил слесаря, сможет ли он собрать сам разобранный насос, или в помощь ему кого надо найти, на что он, широко улыбнувшись, ответил:
- Я же, Николай Иванович, этот насос уже прощупал по его разобранным «косточкам», и мысленно уже собрал – похвастался он мне. – Так что не волнуйтесь, все будет «хоккей». – Затем,лукаво улыбнувшись, добавил: - Если бы два насоса были бы на ходу, ни за что бы собрать не смог бы.
               - Заранее благодарю, Леша - улыбнулся я Алексею, и уже собрался подниматься из приямка насосов, как он  вдогонку мне, прищурив лукаво один глаз, говорит:
       - Ну, если заранее, - можно и спасибо, Николай Иванович, хотя к спасибо, можно бы и не большое приложение - чуть задрав голову, потеребил он пальцами свой кадык.
       Пригрозив пальцем в ответ, я улыбнулся ему, а сам подумал – толковый парень, надо будет учесть при распределении премии.
       На аврал возвращаться я уже не стал, а пошел в кабинет переодеться, уверенный в том, что за это время аврал закончился и участники аврала сидят в диспетчерской в ожидании дежурного автобуса. Однако, в диспетчерской я застал только диспетчера Галину. Взволновавшись, я вслух  посетовал на то, что поспешил переодеться.
       - Не переживайте, Николай Николаевич – пискнула Галина, - они все сейчас придут сюда. Директор сам позвонил мне приготовить дежурную машину.
               Подобного рода авралы и после проводились не однократно, но после аврала директор устраивал для его участников коллективный отдых на природе –  в то время в основном это был пикник в Джеганасском ущелье под Алимкиной пещерой. Природа здесь неописуема. Не зря же в этом месте располагались и пионерский лагерь, и спортивная база отдыха.
       Расположившись не далеко от этой базы на ровной площадке, мы сразу же приступили к подготовке пиршества – пресловутый шашлык и шурпа. Командовал парадом Чора Сулейманович Курджиев, которому директор доверил это мероприятие. Разборные, ставшие уже «инвентарными» столы, расставили в первую очередь, чтобы сложить провиант уже на стол. Пока мы насобирали сушняку, барашка, уже освежеванная ловкими руками горца, висела на суку. Затейником на нашей поляне вызвался Баев геннадий Васильевич, который развлекал нас анекдотами и всевозможными байками. Бывали и плоские, и банальные, но мы сносили  все и не мешали ему. Ведь он трудился для нашего развлечения. Но вот уже два костра во всю мощь разгораются. Над одним из них висит котел для шурпы, у второго ладятся перекладины для шампуров. Все идет, вроде бы ладно. Однако, не все ладно -  директора до сих пор нет.
       Но вот, подъехала «Волга» с директором. Виктор Степанович, выйдя из машины, оценил обстановку по своему разумению –  выражение лица выказывало его недовольство.
       - В чем дело? В чем загвоздка? Я боялся опоздать, а у них еще ничего не готово – с досадой высказал он, ни к кому не обращаясь. Все замерли. Как в рот воды набрали.
       - Как это ничего не готово, Виктор Степанович? – взмолился Геннадий Васильевич. – барашка, которая приехала с нами, не  была готова ни на шашлык, ни на шурпу, а целиком ее готовить и на шампурах, и в котле мы не догадались.
       Взорвался дружный хохот. Директор насупился своим взглядом по сторонам, видимо не зная, что ответить на остроту Баева, и тут же, вдруг, сам разразился неудержимым хохотом. Он сразу же включился в общий ритм бытия своих коллег на этой поляне.
       - Пойду для очистки совести хоть чуть соберу хворосту – сказал он, улыбаясь.
       - Не надо ни куда ходить, Виктор Степанович – спонтанно сострил и я – я уже собрал и принес сушняку и за себя, и за того парня.
Вновь раздался хохот, но не такой уже дружный. Я понял, что кто то осторожничает на всякий случай, сдерживая хохот.
       - Ну, спасибо, Николай Иванович, вам обоим – и тебе и «тому парню». Выручили вы меня – весело ответил Платонов, обратившись ко мне, уже то на «ты», что меня порадовало, что ко мне он будет обращаться, как и со всеми коллегами на «ты». Но это было, к сожалению, только здесь, на отдыхе.
       А Отдых удался на славу. Запах жаренной на открытом огне баранины, а так же аромат из котла с готовой шурпой на свежем горном воздухе манили нас к столу, испытывая наше терпение. Водки было предостаточно, и она, к сожалению, превалировала в нашем пикнике. Пробовали запеть какую то песню, и не один раз, но дальше пробы не продвинулись. Уезжали мы достаточно пьяненькими. Виктор Степанович уехал сразу же, как только некоторые стали «соловеть», и  непослушный их язык уже «заплетался». Директора не остановили ни веселые байки Геннадия Васильевича, которые были все же, «плосковаты», ни уговоры «коллектива пикника» - похоже, он был озабочен чем то извне. И на том спасибо – пообщался с нами хотя и мало, но все равно приятно.