Клинкер Часть первая Глава 15, 16

Глава 15      Не всякая карьера благодать

               Пригласив меня к себе в кабинет, где уже или еще, находился и Нетесин. Виктор Степанович не стал ни спрашивать меня о причине моей просьбы, ни возражать моему желанию покинуть сырьевой цех. Видимо отношения между мной  и Новосельцевым в цеху ему давно известны, и он сразу приступил к деловому разговору:
       - Николай Иванович, в «обжиг» я Вас перевести не могу, - там, с приходом Юрия Григорьевича, кадровый вопрос решен. Но я хочу предложить Вам должность, о которой многие мечтают, и которую не каждому я могу предложить – я предлагаю Вам должность зам директора по сбыту.
       Для меня это предложение директора было полной неожиданностью, и оно меня вовсе не обрадовало, а насторожило, и я несколько оторопел.
       - Я не вижу восторга на лице. Или Вы готовы отказаться? – с лукавой улыбкой  спросил меня директор.
       - На этой должности, ведь, Шемет. Он разве … - не успел я договорить, как Платонов тут же перебил меня:
       - Пусть это Вас не волнует – ответил он.
       В то время заместитель директора по сбыту цемента Шемет Владимир Константинович был бесполезным «балластом» на заводе из за его пристрастия его к алкоголю, но директор не мог избавиться от него. Платонов не мог даже повысить голос на Шемета. И это вовсе не из за возраста – Шемет в то время был почтенного возраста, а привилегия была ниспослана ему свыше…
       – Вы принимаете мое предложение? – спросил меня Платонов
       - Это для меня так неожиданно, и я не знаю, что Вам ответить - ответил я.
       - А я вас и не тороплю – заверил он мня, барабаня пальцами по столу. - Обдумайте хорошенько. Только скажите, когда я могу услышать ответ.
       - Я много времени не отниму, но на несколько минут мне все же надо отвлечься, чтобы несколько поразмыслить.
       - И ты еще раздумываешь? – вдруг вмешался в наш диалог Нетесин. - Ведь эта должность, выше которой только у директора.
       - Как раз это и заставляет меня поразмыслить – почему ты не соглашаешься на эту должность, если она так высока? – спросил я Александра Дмитриевича.
 Нетесин, видимо, не ожидал такого вопроса и замешкался. Директор, улыбаясь, задержал свой взгляд на моем оппоненте. Так, сам того не желая, я поставил в не ловкое положение мною уважаемого человека, которому, возможно эта должность и не предлагалась. Но, вскоре он нашелся, и ответил:
       - Мое дело цемент производить, а продавать я не умею – отпарировал он, довольный, что нашелся и удачно. Но его удачная находка помогла мне выразить свое отношение к предлагаемой мне должности, и я сказал, обратившись уже к директору:
       - Вот видите, Виктор Степанович – сказал я мило улыбаясь Нетесину, - подсказка мне Александра Дмитриевича очевидна. Я, ведь, тоже не коммерческого образования специалист.
       - Пусть это Вас не волнует – сказал Платонов. - На первых порах я лично буду Вам помогать, но не долго, так как уверен в Ваших способностях. Да и вообще на Вас у меня полное досье – усмехнулся директор довольной улыбкой считая, что меня он этим удивил.
       - А я и не сомневался, что Вы знаете всю мою «подноготную» - достаточно самоуверенно и со смелой  улыбкой ответил я. – При Вашем желании и Вашей возможности это вполне доступно. К тому же, предлагать ответственную должность сомнительной личности, уж я то это знаю, Вы бы не стали.
Директор молча перенес мою адекватную оценку его кадровой политики, но, похоже, с довольным взглядом и, видимо, приняв мою последнюю фразу знаком согласия, спросил:
       - Надо понимать, Николай Иванович, Вы принимаете мое предложение? Тем более, несколько минут, которые Вы просили, истекли – сказал он улыбаясь.
       - Виктор Степанович, искренне благодарю Вас за доверие – трогательно произнес я, - но принять предложение Ваше не могу. Есть серьезная причина, которая не позволяет мне занимать эту должность.
       И я вкратце рассказал им случай, происшедший со мной накануне, о котором знал только Редько Юрий Григорьевич. Я с первых минут нашей беседы, с момента подачи мне предложения высокой должности, вспомнил визит ко мне в гостиницу «Кубань» одного горца, что мешало мне дать согласие директору, а причину не нашелся выразить сразу.
               А случай был таков: - Как то раз, вечером за ужином, в наш номер постучалась дежурная по этажу и, извинившись, сообщила, что меня в коридоре ждет мужчина, которому надо побеседовать со мной. Я оставил ужин и вышел в коридор, где находился единственный человек мне не знакомый. Я подошел к нему и спросил:
       - Вы хотели побеседовать со мной?.
Незнакомец взглянув на меня недоверчиво, в свою очередь спросил:
       - А Вы Николай Иванович Ивлев?
Я утвердительно кивнул головой, и он тут же живо заговорил со мной с акцентом кавказца, но явно не местного – местные кавказцы говорят на русском языке чисто.
       - Прошу Вас, Николай Иванович, у нас принято щедро благодарить - торопливо заговорил он. Потом пауза и сбивчиво продолжил – что скажете, все будет.
Я не выдержал и перебив его, спросил:
       - Вы можете сказать, что Вам от меня надо?
       -  Я приехал за цементом, - затараторил он - а мне сказали, что только через полмесяца или месяц, а мне надо сейчас. Хотя бы четыре вагона…
Я еле остановил этого бедолагу, и сообщил ему, что я к цементу никакого отношения не имею, но он настойчиво давил на меня:
       - Ну зачем Вы так, дорогой? Я к Вам со всей душою, а Вы не хотите мне помочь.
       - На заводе реализацией цемента занимается Шемет Владимир Константинович, так что обращайтесь к нему – ответил я.
       - А мне сказали, что Вы теперь на месте Шемета – не унимался он. Тогда я не знал, что меня без меня «женили». Когда я ему объяснил, что работаю в сырьевом цехе технологом, и что его направили ко мне по какому то недоразумению, он, отстал от меня, но не уходил. Я, извинившись, скрылся за дверью и продолжил свой ужин.
       Похоже, что кто то, к кому обращался этот клиент, знал о предполагаемой перестановке руководства отдела сбыта, и предварил это событие. 
       - Еще раз благодарю Вас, Виктор Степанович, за доверие, и простите меня за отказ –  грустно произнес я. Наступила пауза, после которой директор огорченно произнес:
       - А я, ведь, зная Вашу честность и порядочность, рассчитывал на Вашу помощь. Последнее время «налево» уходит много цемента, и я не в силах проконтролировать и пресечь это.
       Здесь я обязан осветить еще одну немаловажную причину моего отказа от предложенной директором мне должности, которую я не мог изложить Платонову; вследствие злосчастной памяти об отзыве о директоре в прошлом, когда в беседе моих коллег - ремонтников о нраве Главного инженера Треста, не проскочила мимо меня информация и о том, что Платонов не только крут, как большинство самодовольных москвичей, но и в  момент нависшей опасности готов подставить любого, чтоб отвести опасность от себя. В кругу своих друзей они даже бравировали этим. И я смалодушничал, вспомнив это:
       - Виктор Степанович – обратился я к директору, - мне неловко отказывать Вам, но эта должность не для меня, потому что работа с клиентами типа того, что уже посетил меня, надо улаживать дела через хитрость, изворотливость и ловкачество, - а мне все это противно. Я на этой должности потеряю себя. Меня всегда интересовали технические, производственные вопросы, а коммерция нисколько.
       - Ну что ж, вольному воля – сказал директор. А жаль, я рассчитывал на Вашу помощь. Коли категорически отказываетесь от должности, за которую дерутся, предложу Вам должность старшего технолога, то есть возглавить диспетчерскую службу завода, поскольку она бесконтрольна.
       - Позвольте, как это бесконтрольна, если она в ведении начальника ПТО – пытался я возразить.
Платонов саркастически ухмыльнулся, дав этим понять, что я не сведущ в истинном положении дел в ПТО, и с насмешкой резюмировал его:
       - Козка не ловит мышей со своими девками. Не знаю, что он ловит, но мыши спокойно бегают вокруг – и уже жестким тоном обратился ко мне: – На эту должность Вы согласны? – спросил меня Платонов с акцентом на слове «эту».
       - Да – не раздумывая, ответил я, не желая возвращаться в сырьевой цех под начало Валерия Сергеевича Новосельцева, к которому у меня не было никакой ненависти или неприязненности. Мое сознание угнетало то, что мой, хотя и короткий, срок совместной работы по цеху с Редько, мое соответствующее образование по производству цемента на весах определения наследства руководства цехом перевесил человек, явно уступающий мне по деловым характеристикам.
       - Ты с такой легкостью соглашаешься взять на себя диспетчерскую службу завода? – чуть ли не возмущаясь, спросил меня Александр Дмитриевич. -  Да ты, хоть, знаешь, что это такое? Тебе придется вникать всюду и все знать. Даже, кто с кем спит, тебе надо будет знать. Ты же так прочно вжился в сырьевой цех, который стал тебе родным – давил на эмоции Нетесин. Я прекрасно понимал, зачем он это делает – оставаться, как куратору по производству сырья, с Новосельцевым без Редько и без меня, перспектива не завидная. Он хорошо знал норовистость Валерия Сергеевича.
       - Все трудности на новой должности, перечисленные тобою, Александр Дмитриевич – ответил я Нетесину, - пустяки, по сравнению с тем, что я могу приобрести.
Я не только согласен на эту должность, а даже прошу ее заполучить. Ведь этот  завод знаю хорошо только в пределах сырьевого цеха, а мне этого мало – новая должность позволит мне хорошо узнать наш завод в целом.
       - И для чего это тебе? Для интереса, что ли? – не унимался Нетесин.
       - Для интереса в том числе, Александр Дмитриевич – ответил я. Так уж я устроен – меня интересует все, что вокруг меня.
       - Любопытство – не здоровое свойство, Николай Иванович – усмехнулся Нетесин.
Директор, при этом, терпеливо слушал нашу «перепалку», не встревая в нее.
       - Любопытство, уважаемый Александр Дмитриевич, мой злейший враг. Его я не переношу в других, поэтому оно во мне отсутствует, а присутствует любознательность.
Это первое. А  второе – мое специальное образование не только для сырьевого производства в цементной промышленности. Эта должность может предварить, не побоюсь громкой фразы,  мою творческую перспективу – смело заявил я.
Долго хмуро молчавший директор, вдруг произнес:
       - Вполне резонно, Александр Дмитриевич - Николай Иванович прав, как производственник. Эта должность по нем – и уже обратившись ко мне, произнес: -
       - Оформляйтесь, Николай Иванович, на эту должность с сегодняшнего дня.
Заявление о переводе я написал сразу же в кабинете директора, и тут же, заверив его резолюцией, в этот же день передал заявление в Отдел кадров. В сырьевой цех в это день я не вернулся. После обеда я зашел в диспетчерскую, где мне предстояла работа.


Глава 16      Широкий охват производства


               Войдя в диспетчерскую завода, я увидел, что дежурила в этой смене диспетчер Рая Носкова. Она охотно, но несколько меланхолично,  отвечала на мои расспросы по должностной обязанности и особенности работы диспетчера. Но делала она это не умело и не уверенно, путаясь в задачах, стоящих перед диспетчером. Позже, пообщавшись и с другими диспетчерами, я выявил, что Раиса Носкова достаточно хорошо разбирается в своем деле, но не умеет правильно выразить.
       На следующий день утром я впервые, приехав на завод, с автобусной остановки направился не в сырьевой цех, а в диспетчерскую завода, где Галина Габьева готовилась передать свою смену Шуре Музаевой. Поздоровавшись с девушками., я шутливо спросил:
       - Девушки, представляться вам, или вы уже знаете о моем новом назначении?
Ответить вызвалась Галина:
               - Для меня не новость, Рая Носкова передала мне, а вот Шура наверно не знает – и тут же обратилась к Шуре, - Николай Николаевич теперь наш начальник, а не Виктор Павлович Козка.
       Шура Музаева – женщина не из робких, и к сообщению Галины отнеслась довольно равнодушно и развязано, что ей было, вообще то, свойственно. Она довольно твердо произнесла:
       - А меня вполне устраивает и Виктор Павлович. И чем это он не угодил Платонову?
       Ну, подумал я, не легко мне придется со своевольной еврейкой, которая не стеснительна в своих выражениях – мат может отпустить любой «мощности» почти в любую сторону. Правда, в жизни было совсем иначе – у меня не было проблем в отношениях с ней. Она всегда была со мною почтительна, но не стеснялась в выражениях кого то обругать в моем присутствии. А вообще то, она не скандальная – просто своеобразная, чуть своенравная женщина, проявляющая при возможности свою независимость.
       На четырнадцать часов директор назначил совещание руководителей производства и заводоуправления с повесткой дня « Отчет выполнения мероприятий по благоустройству закрепленных за каждым подразделением территорий», назначенных в первой декаде месяца. Секретарь Люда Кужелева оповестила об этом и меня.
       Совещание директор начал с представления меня в новой должности. Отыскав меня в конце продольных столов, он попросил меня пересесть на незанятое место, расположенное вплотную к столу, за которым он восседал сам. Я, повинуясь, пересел на указанное Платоновым место, находясь от него на расстоянии вытянутой руки, испытывая неловкость перед присутствующими. Но меня несколько успокаивало то, что за столом против меня сидел  Александр Дмитриевич Нетесин.
       Вдруг директор поднялся над столом, опершись на него обеими руками, и слегка прищурив глаза, пробежался взглядом по присутствующим. Этим он смутил всех, как и меня, не зная, как поступить – вставать или нет. Некоторые, не выдержав паузы, медленно и неуверенно, все же, поднялись.
       - Сидите, сидите – упредил директор. – Я собрал вас сегодня отчитаться по выполнению мероприятий, которые должны были быть выполнены вами на прошлой неделе. Я не означил предмет совещания потому, как выполнение назначенных мероприятий, полагаю, вами выполнены.
- Есть возражения? – спросил он – а в ответ тишина. – Вот и прекрасно – резюмировал Платонов. Но, прежде, чем приступить к отчету, - движением руки он предложил мне подняться, и я встал - хочу представить вам Николая Ивановича в новой должности – старшего технолога завода. В связи с этим прошу запомнить мое наставление - сказал он – это не приказ, но мое устное указание всем, кто находится в моем подчинении – впредь все  устные указания, которые будут исходить от Николая Ивановича, принимать как мои указания, и неукоснительно выполнять. Это мое указание всем, кроме лиц, которые являются номенклатурой Главка, то есть Главный бухгалтер, Главный экономист завода и заместители директора – заключил директор.
               Я же заранее о такой метаморфозе моих полномочий не знал. Для меня это было как «гром с неба» неожиданно,  и я не ведал как себя вести. Смущение заполонило мое нутро. Отрывками я слышал ропот среди присутствующих, но не понял - одобрительный он или нет. Стоять боком к присутствующим и к директору одновременно, мне, почему то, было крайне не ловко, а сесть без разрешения директора я не посмел.  Мне очень хотелось провалиться на первый этаж. В довершение моего смятения директор заявил:
       - От ныне планерки утренние и вечерние, и некоторые производственные совещания я поручаю Николаю Ивановичу - и обратившись ко мне, произнес – Николай Иванович, переходите за мой стол – мы поменяемся местами. Я буду сидеть на Вашем месте, а Вы на моем.
       Я оторопел вовсе, не соображая, для чего эта «комедия» с местами. Я на отрез отказался занимать место за столом директора, убеждая его не настаивать на этом предложении, на что он, без зла ухмыльнувшись, заметил:
       - Не беспокойтесь, Николай Иванович, я предлагаю сидеть на моем месте только на время проведения планерок и совещаний, а навсегда уступать пока не собираюсь.
       - Все равно, Виктор Степанович – ответил я, -позвольте мне проводить планерки с этого места, где я сижу.
       - Ну, как хотите - ответил он. – С этого места Вам было бы удобнее руководить заседанием – я то это знаю – пытался он меня переубедить. И я понял его деловое предложение, но попятную, все ж, не пошел:
       - С планерками я справлюсь и с этого места – ответил я. – Обещаю.
               Всего два дня я провел планерки в кабинете директора. Организовав в диспетчерской некоторую реконструкцию помещения для проведения в ней производственных совещаний, далее все планерки проводились уже в диспетчерской.