Ластик Огюста

Огюст брел по ночному асфальту в грустных мыслях: сегодня он узнал, что жить ему осталось недели две.Забавно, ведь никаких симптомов он не замечал! И вообще чувствовал себя отлично. Но они трижды проверили. Драматично... Не то слово!
Мысли мелькали в голове: тут не успел, там бросил, не успел, не доделал... А чего достиг? Ничего! Ни-че-го!
-Да лучше бы в мире не существовало меня! Я вообще какой-то бесполезный. Хотя нет! Пусть в мире не будет чего-то другого, но я буду жить! Да... Да... Вон идет какая девка! Я бы мог с ней... две недели... Ничего не успею...
- А что бы ты хотел успеть со мной?
Огюст подпрыгнул и взвизгнул:
- Я?
- Да, не надо делать вид, что думал не обо мне.
- Вы не можете знать, о чем я думал!
- О! На вы? А в мыслях я была девка. Молчишь? Да ты трус что ли?
Огюст молчал. Сказать было нечего. И кому? Этой женщине? Или кто она? Сколько ей лет? Нельзя было понять даже цвет ее глаз! То ли из-за вечера, то ли из-за болезни. Явно что-то было не так.
- Огюст, очнись!
Услышав свое имя, Огюст еще раз вздрогнул и почему-то заплакал: сколько ему еще осталось слышать свое имя?
- Огюст! - требовательно позвали его.
- М...
- Отлично! Никаких лишних вопросов. В этот раз мне повезло. Что ты скажешь, если я дам тебе рецепт продления твоей жизни?
Огюст молчал.
- Ты, что еще и тупой? Ты согласен или нет?
Огюст уже ничего не понимал:
- Это игра такая?.. А давайте!Печень жабы? Требуха? Настой вечерней ведьмовской?
- Что ты несешь? - Дама явно злилась. - Какие жабы? Ты точно тупой. Я могу отсрочить твою жалкую смерть! Увеличив твою не менее жалкую жизнь! Тебе повезло в лотерее!
- Ну раз мы тут придуряемся, то я согласен.
В ответ Огюст увидел печальный взгляд:
- Отлично, малыш. Играем. Правила простые: в мире пропадает что-то одно - у тебя появляется один день жизни.
- Так просто?
- Да, достаточно просто. Каждый день в мире должно что-то пропадать, чтобы ты жил. Начнем завтра, - дама развернулась и пошла прочь.
Огюст еще немного похихикал и пошел домой.


Утром Огюст неожиданно вспомнил о вчерашней встрече.
“Значит один день стоит столько...А почему бы и нет? Чудила... Ха-ха... Не могу... Одни психи”.
Огюста передернуло: а вдруг... Вдруг...
Огюст громко произнес: “В мире больше нет зеленой одежды!”.
И рассмеялся, потом замолчал: “А вдруг... “.
Надо было срочно выйти на улицу.
Пришлось присматриваться, так как все выглядело, как всегда: серо, черно, грязно. Не встретив никого в зеленом, Огюст понял, что он сходит с ума. Ему надо смириться со своим финалом, а не заниматься ерундой. Но что-то внутри Огюста ворочалось и хрипело. Он побежал в магазин. Забегал в каждый, спрашивал, нервничал, но ответ был один: зеленой одежды нет!
В интернет-магазине даже не было фильтра зеленого цвета. Зеленой одежды больше не существовало.
Не помня себя, Огюст бежал домой - было страшно: “Абсурд! Не-воз-мож-но!!!”
Совершенно разные мысли одолевали Огюста: реально ли происходящее; можно ли верить действительности, или это его болезнь так действует; вдруг он просто сходит с ума; а вдруг это все по-настоящему? Огюст - избранный?
Эта мысль заставила Огюста остановиться: он избранный! Уникальный! Ему дали второй шанс! Огюст настолько важен, что ради него пошли на такие жертвы! Пусть страдает мир, лишь бы Огюст жил! Потрясающе.
Огюст смеялся, чувствуя свою мощь. Никаких вопросов, никаких проблем: Огюста волновало лишь то, что следующее пропадет из мира.
Схитрить не получилось: ни “вон та дощечка”, ни “какая-нибудь зубочистка”, ни “эта уродливая картина” не исчезали. Нужно было лишать мир чего-то, что пользуется массовым спросом. Очень страшное условие, но Огюст решил его соблюдать, ведь вариантов не было - жить хотелось.
Вслед за зеленой одеждой пропали обертка для цветов, корзины для велосипедов, женские журналы, барные стойки, ночники, коврики для ванной, красные ручки, клоунские носы, статуэтки лошадей, ватные диски, ежедневники, ириски, брелоки для ключей, и Огюст не собирался останавливаться: он решил жить долго.
Через четыре месяца мир выглядел совсем иначе, он словно был недоделанным, брошенным, как будто в черновом варианте. Чувствовалось, что чего-то явно не хватает. Из-за отсутствия незначительных, но, как оказалось, важных повседневных вещей люди лишались привычной жизни. Каждый день что-то навсегда ускользало из их рук. Конечно, никто не понимал, что происходит; из социальной памяти пункт за пунктом изымались нужные предметы, а пустоты ничем не заполнялись. У людей сохранилась механическая память, но не сохранилось возможности удовлетворить потребность.
Например, так было с бумажными платками: руки непроизвольно тянулись к тем местам, где прежде всегда находились эти самые платки: карманы, рюкзаки, лотки перед кассами. Но ладони натыкались только на пустоту, оставленную Огюстом.

Мир изменился: люди стали злее, ожесточеннее. В воздухе витало чувство глупой растерянности, ощущение лишенности и невосполненных потребностей. Земля погружалась в хаос. Огюст продолжал жить.

Через год Огюст уже не знал, что придумать и перешел на еду - первым пропало молоко: “В мире больше нет молока, потому что я его не люблю”, - дежурно отрапортовал Огюст куда-то в мироздание и привычно разместился в кресле перед телевизором. Сегодня были страшные новости: первый раз за все время игры речь шла о смертях.
Выбрав молоко, Огюст, будучи не очень умным человеком, совершил большой промах: оказалось, что молоко - источник жизни, способ выкормить потомство. Молоко - жизнь. И первым начали пропадать млекопитающие: животные исчезали бесследно, вид за видом. Свиньи, кошки, собаки, лошади, дельфины, медведи,.. Все-все исчезли, а в энциклопедиях остались только пустые страницы.
Начался ужас.
Природа сошла с ума: цепи питания рухнули, эволюция надломилась, из-за исчезновения целых отрядов и видов пострадал человек - люди сходили с ума начались беспорядки, погромы.
Повсеместно убивали.
Исчезновение молока коснулось и детей - популяция людей стремительно уменьшалась. Огюст облажался, хотя это его ничуть не заботило. Он только тревожился об оружии: как бы Огюста не убили из-за всего этого безумия. Тогда в мире пропало оружие. Казалось бы, прекрасное решение - прекращение физической агрессии. Но и тут все пошло совсем не так, как ожидалось.Люди подались в оккультизм и религии, и оружие теперь было не нужно: человека просто забивали до смерти или сжигали на костре.
Деградация все сильнее сжимала горло мира, пока Огюст поддерживал свою жизнь. Ему было все труднее выбирать, что пропадет из мира. Уже не было гречки, соли, постельного белья, сумок, косметики, чая, кофе, утюгов, шампуней, когда Огюст решил, что в мире не должно быть пчел.
И пчел не стало.
И цветов. И бабочек. И птиц. Встали крупные производства. Огюст не увидел связи, даже когда начали пропадать ткани. Связи не обнаружилось, когда некоторые виды слишком расплодились: тараканы были везде. И тогда Огюст просто убрал тараканов. Это его забавляло: эдакая игра в творца.
Шли месяцы. Оказалось, что на свете очень много того, что Огюсту не нужно: свечи, игрушки, зеркала, полотенца, портупеи, брекеты, кресла, книги... Когда Огюст принес в жертву лекарства, мир рухнул. Улицы опустели. Перестали существовать те, кто ежедневно принимал таблетки. Моментально вырос уровень антисанитарии. Появились новые м крайне странные болезни. Но Огюсту было все равно. Он собирался жить до победного.

Огюст крался из магазина, зажав в руке пачку чипсов. Последнюю. Может в районе, в городе, а, может, и в мире. Надо было вести себя, как можно тише: не дышать, не топать, не моргать, не существовать. Или тебя услышат обезумевшие от голода, одичавшие от происходящего люди. А они стали хуже зверей. “Или и были,” - Огюст задумался.
ХРУСТ!!!
Пачка чипсов промялась под пальцами Огюста и безжалостно зашуршала.
В абсолютной тишине этот хруст был слышен так явно и звонко, словно проорала сирена! И ее услышали. За спиной Огюста возник мужчина, обычный, средних лет, среднего роста, средней внешности - все в нем было средним. Кроме веревки в руке.
- Парень, давай сюда пачку!
Огюст рассмеялся:
- Отвали, это я ее нашел.
Мужчина изменился в лице:
- Парень, по-хорошему говорю. Или убью.
Это возмутило Огюста: как этот серый, никчемный мужик смеет ему угрожать? Он - Огюст! Он меняет мир, чтобы жить!
- Скажи спасибо, что еще жив, - сквозь зубы процедил Огюст, - ТЫ! Обычный человечишка!
- А ты кто тогда? Бог что ли?
- Может так. Да! Бог!
Именно в момент наивысшего самодовольства Огюста мужик бросился на него, накинул веревку на шею и начал душить.
Пачка чипсов нелепо брякнулась на асфальт. Огюсту больше не было до нее дела. Он хватал ртом воздух, брыкался, пытался избавиться от веревки на шее, но не смог.
Тело Огюста обмякло и упало. Мужчина подлнял пачку чипсов и произнес:
- Так если ты бог, чего сдох так легко?


21.02.2022
посвящается Александре Тряниной