03. От Дуная до Вислы

В начале кампании 1791 года русские войска получили задачу развернуть боевые действия за Дунаем. Стремясь не допустить перехода русских войск за Дунай, турецкое командование сосредоточило в районе Мачина крупные силы (80 тыс. человек), возглавлявшиеся великим везирем Юсуф-пашой, с тем чтобы самим перейти в наступление.
Командовавший в то время русской армией генерал Н.В.Репнин решил упредить турок и нанести удар по мачинской группировке численностью 30 тысяч человек, находившейся в укреплённом лагере у Мачина. Для этого русские войска в составе трёх корпусов (30 тысяч человек и 78 орудий) 4 июля - 7 июля переправились через Дунай у Галаца.
Задача правофлангового корпуса состояла в демонстративных действиях перед фронтом противника.
Из реляции генерал-поручика князя Голицына (командовал правым флангом) от 8 июля 1791 года:
«…изволили приказать мне взять правое крыло, составляее рное из четырёх баталионов Фанагорийского гренадерского полка, двух Новгородского, двух Черниговского, двух Апшеронского, двух Смоленского, двух Углицкого и Ингерманландского двух с полевыми к ним орудиями. Конницы же, Черниговского, Стародубовского и Киевского карабинерных полков, да казачьи донские Янова, Сеьрякова и Мешкова полки…»
Смоленский мушкетёрский полк по диспозиции на левом фланге корпуса во второй линии за Черниговским полком.
На левофланговый корпус М.И.Кутузова возлагалась задача нанести главный удар по правому флангу противника. Корпус, действовавший в центре, должен был обеспечивать фланг корпуса Кутузова. Для обеспечения тыла со стороны Браилова (Брэила) Репнин использовал Дунайскую флотилию под командованием генерал-майора О.М.Де-Рибаса.
Совершив 32-вёрстный ночной марш четырьмя колоннами, русские войска на рассвете 9 июля развернулись и начали наступление в соответствии с планом. Турецкие войска, обнаружив русские корпуса у своего лагеря, предприняли отчаянные попытки задержать их продвижение и ударами с фронта и тыла разгромить корпуса по одиночке. Однако все контратаки турецких войск были отбиты.
«… толпа конницы неприятельской состоящая до пяти тысяч человек, бросилась с невероятным бешенством атаковать Фанагорийское каре, но батарея при нём из полевых орудий, под начальством господина артиллерии майора и кавалера Гельвика состоящая дав им сблизиться на картечный выстрел, столь сильно их встретила, и поразила передовых, что прочие смешавшись отбежали….но вдруг ещё больше ожесточились, увидя Новгородское каре выравнивающееся и с большей ещё яростию устремились на него, однакож  и здесь встречены были с полевых орудий….но осталась из них ещё часть отчаянных, которые окружали каре, стараясь ворваться в оное….штыки лишь одне погасили их жар.» Атака кавалерии загнала турок в малый лагерь.
Правофланговый корпус овладел укреплениями у города, центральный - занял турецкий укреплённый лагерь, а корпус Кутузова своей кавалерией нанёс решающий удар по правому флангу противника, после чего турецкие войска начали беспорядочное отступление на Гирсово, где за озером Мачин находился другой турецкий укреплённый лагерь, к которому подходили остальные войска великого везиря. Кутузов организовал преследование и овладел вторым турецким укреплённым лагерем. Бежавшие в панике турецкие войска увлекли за собой и те силы, которые шли к ним на помощь. Ожесточённое сражение длилось шесть часов.
В ходе Мачинского сражения дунайская флотилия атаковала турецкую и уничтожила шесть кораблей противника.
«… некоторая часть судов неприятельских успела вверх прорваться, которых назначенной в таковых сильных от неприятеля нападениях на резерв в сикурс Апшеронский, да и тому еще … Смоленский мушкетёрские полки повстречали оных сильною канонадою, и первый из них одно судно сжёг, другие же поворотились назад, а Смоленский одно судно потопил с людьми. После того сии полки, следуя к резерву, встречали рассеянных янычар по камышам, и оных отряженными от себя охотниками истребляли.»
Русские войска одержали полную победу. Турки потеряли до 4 тысяч человек убитыми и 35 орудий, русские - не более 600 человек убитыми и ранеными.
«Смоленского пехотного полка полковник и кавалер Владычин – с отличным рвением и храбростью не только долг свой исполнял, но примером своим подчинённым служил….
Капитан Нечаев, поручики: Андрей Маматказин, Ефим Давыдов, Максим Давыдов, подпоручики: Линг, Иван Транковский, Павел Чурмантьев, прапорщик Данило Ядченко…»
 
Поражение турецких войск при Мачине, штурм турецкой крепости Анапа 3 июля 1791 года, а также разгром турецкого флота при Калиакрии 11 августа 1791 года Ф.Ф.Ушаковым ускорили окончание русско-турецкой войны и заключение выгодного для России Ясского мирного договора, который был подписан 9 января 1792 года. Договор закрепил за Россией всё Северное Причерноморье, включая Крым, усилил её политические позиции на Кавказе и Балканах. К России отошли земли между Южным Бугом и Днестром, по которому прошла граница. Таким образом, территория будущей Бессарабской губернии осталась под турецким господством. На Кавказе была восстановлена граница по реке Кубань. Турция отказалась от претензий на Грузию и обязалась не предпринимать каких-либо враждебных действий против грузинских земель.
Присоединение к России после Ясского мирного договора территорий между Южным Бугом и Днестром многократно ускорило заселение и хозяйственное освоение этого региона. А в 1794 году на землях, полученных в результате Ясского мира, был основан город Одесса.
Конституция Третьего мая 1791 года заложила основы для преобразования Речи Посполитой в жизнеспособное государство с сильной центральной властью. Ограничение сословных привилегий вызвало неудовольствие у части магнатов и шляхты, которые в мае 1792 организовали против конституции Тарговицкую конфедерацию. Король Станислав Август Понятовский объявил тарговичан бунтовщиками и приказал силой разогнать отряды конфедерации. Однако русская императрица Екатерина II, не желавшая усиления Речи Посполитой, выступила в поддержку конфедерации и приказала войскам генерала Михаила Каховского войти в Польшу, а генерала Кречетникова — в Литву. Разгорелись боевые действия.
     Едва смолк четырёхлетний гул второй турецкой войны, как закалённые в боях герои Рымника и Мачина должны были снова выступить в поход. Непосредственно перед походом на Польшу полк стоял на зимних квартирах в Щитове и Ахметове, командир полка полковник Владычин. Смоленский пехотный полк, числясь в составе 2 бригады (генерал-майор Ладыженский), находился в отряде генерал-аншефа барона Эльмита. Летом 1792 года полку пришлось принять участие в четырёх сражениях, подробности о которых к сожалению, неизвестны: Любар (2 июня), Острог (5 июня), Березца и Дирауст (7 июля). В конце года полк вернулся в Россию и был расквартирован в Киеве. 1793 год прошёл спокойно.
       В начале августа 1794 года Смоленский полк вновь был выдвинут в Польшу в составе отряда генерал-аншефа Суворова-Рымникского. Полк находился в корпусе генерал-майора Маркова:
1. Смоленский мушкетёрский полк – 1 батальон (2 роты в Мозыре)
2. Кинбурнский драгунский полк – 5 эскадронов
3. Лифляндского егерского корпуса – 3-й и 4-й батальоны
4. 2 роты малороссийских гренадер
5. 250 казаков
       Всего у Суворова на 1 сентября оказалось: 6 480 человек пехоты, 3 960 человек конницы, 18 орудий и 750 человек казаков Исаева. С этими силами утром 6 сентября Суворов двинулся к Кобрину, вблизи которого стоял авангард польского корпуса Сераковского. Казаки завязали перестрелку и взяли несколько человек пленных, от них узнали, что Сераковский ждёт русские войска на крепкой позиции под Крупчицами.
Бой начался около 9 часов утра 6 (17) сентября попыткой русских с ходу преодолеть Тростяницу, но вынужденных отступить по причине обстрела польской артиллерией. Чтобы противодействовать полякам на холме неподалеку была выставлена батарея из 14 орудий под руководством бригадира Владычина, скоординированный огонь которой и наступление пехоты, вынудил поляков оставить укрепление перед мостом. Смоленский мушкетёрский полк и гренадерские роты прикрывали батарею.
  К полудню смоленцы, усиленные Глуховским карабинерным полком, перешли болото по гати и ударили в штыки. Тем временем генералом Исленевым был предпринят конный манерв с юга, а кавалерии генерала Шевича удалось выполнить дальний обход с северо-запада. К 15 часам русским удалось перебраться через болото, и тем самым оказаться в тылу польских позиций. Практически окруженный Сераковский отдал приказ на отступление, для прикрытия был оставлен Брестский гарнизон Рафаловича, занимавший сильную позицию и поддержанный артиллерией. Поляки успели сформировать колонну для отступления, состоявшую из с обеих сторон прикрытой конницей пехоты. Часть дивизии, отсеченная от главной колонны, отходила самостоятельно. Битва закончилась в 16 часов. (За Крупчицы всем нижним чинам было пожаловано по рублю)
          Немного отдохнув, Суворов пообедал и отправился объезжать войска. Останавливаясь в каждом полку, он благодарил солдат за одержанную победу и поощрял на будущие успехи. При этом офицеры и солдаты окружали его сплошной толпой, так что лошади его негде было повернуться; Суворов это очень любил. Объехав весь свой отряд, Александр Васильевич скомандовал построение, снял каску и перед войсками своего корпуса прочёл вместо «Отче наш» другую молитву:
«Всемогущий Боже, сподобившись святым Твоим промыслом сего ночного достигнути часа, за все благодеяния, какие я в сей день от щедрой руки Твоей получил благодарный, а за прегрешения мои кающееся приношу Тебе сердце, и молю Тя: ко сну мне отходящего святым Твоим покрой осенением, но притом даруй мне рабу Твоему, чтобы я на дела от Тебя мне назначенные, с полною охотою поспешал, и изыскивал со тщанием тайны, во святом Твоём законе сокрытыя с дерзновением всегда призываю святое имя Твоё».
     В два часа ночи отряд выдвинулся в обход Тирасполя. Сераковский развернул фронт своей дивизии и открыл артиллерийский огонь. Однако под натиском русских войск поляки отступили у д. Коршин. Смоленский пехотный полк атаковал позицию при поддержке четырёх егерских батальонов. Никаких больше подробностей об участии смоленцев в этом бою не сохранилось. Сераковский был разбит и бежал.
     Отряд Суворова стал лагерем у Бреста. Постоянно проводились учения, как полковые, так и для всего отряда. После учений Александр Васильевич произносил выдерхки из своего наставления, разбирал произведённый манёвр, объяснял, что хорошо, что плохо, как поступать впредь. Брестское сидение скоро окончилось и отряд Суворова двинулся на предместье Варшавы – Прагу. Все подготовительные к штурму работы были закончены 22 октября и в тот же вечер войска вступили в назначенные им лагерные места, пройдя вс развёрнутими знамёнами, с барабанным боем и музыкой на виду у поляков.
         Прага, обширное предместье Варшавы, расположено на правом берегу Вислы, имеющей тут 200 саженей ширины; соединялась Прага с Варшавой длинным мостом, котрый прикрывался небольшим укреплением.  Сама Прага была обнесена старинным земляным валом, а на расстоянии от полуверсты до двух вёрст от него тянулся ретраншемент, над возведением которого работали целое лето варшавские жители. Между валом и ретрашементом стояли лагерем польские войска. На всех укреплениях Праги установлено было более 100 орудий, кроме того, оборона усиливалась батареями той стороны Вислы.
          Армия Суворова разделена была по диспозиции на семь колонн. Пятиротный батальон Смоленского полка (численность 652 человека, второй батальон, под командованием секунд-майора Степанова был отряжен для рекогносцировки окрестностей Пинска и соединился с главными силами после Пражского штурма), под начальством генерал-майора Исленьева, входил в состав третьей колонны, предназначенной для атаки северной части укреплений. В пять часов утра 24 октября русские колонны двинулись на штурм. Смоленцам пришлось идти по глубокому сыпучему песку, преодолевать шесть рядов волчьих ям, но это их не задержало: они молодцами вскарабкались на бруствер, выбили неприятеля и бросились к главному ретрашементу. Польская кавалерия попыталась ударить во фланг, но русская пехота встретила её штыками.
       Прага запылала. В огненном море пражских улиц кипел ожесточённый бой: поляки защищались отчаянно, обнаруживая чрезвычайную храбрость и отвагу, но силы их таяли. К 9 часам утра Прага, залитая кровью и дымившаяся развалинами, лежала у ног Суворова. Поляки потеряли около 9 000 человек убитыми, ранеными или утонувшими, ещё около 11 000 взято в плен. Потери русских около 3 000. Смоленский полк потерял 8 офицеров и 25 нижних чинов.
1 января 1795 года офицерам и нижним чинам, принимавшим деятельное участие в штурме Праги, были пожалованы:
офицерам крестообразные золотые знаки на георгиевской ленте, нижним чинам четырёхугольная серебряная медаль на Александровской ленте.
В Смоленском пехотном полку золотые знаки были пожалованы:
подполковнику Михаилу Муравлёву
капитанам: Василию Владычину, Дмитрию Владычину, Максиму Давыдову, Ефиму Давыдову
поручикам: Ивану Крушаковскому, Данилу Ядченко, Якову Владычину и Никанору Владычину
подпоручикам: Сергею Кобылину, Григорию Шестак, Фёдору Раковскому
аудитору Петру Владычину
прапорщикам: Дмитрию Карповичу, Козьме Домашневу, Василию Шалимову, Алексею Тарасову, Матвею Кондрашёву, Петру Добровозинскому, Василию Уткину, Ивану Алексееву, Андрею Шапкину, Алексею Афанасьеву.