5. Селена Вайнгартен

«В ЛАДОНИ СВОЕЙ УДЕРЖИ МОЮ ЛАДОНЬ»

    - I think, тебе стоит сделать пластическую операцию, - повторил мамин друг, услышав удивленное «what?» с моей стороны. - Сменив черты лица, ты сможешь не бояться, что кредиторы вновь тебя схватят, а заодно избавишься от уродливого шрама, который портит твое милое личико. Боюсь, даже опытный хирург не сможет сделать так, чтобы your face стало прежним. Я немного разбираюсь в данной теме, поскольку сам ложился под скальпель пять лет назад, и знаю, что в твоем случае, скорее всего, придется вырезать поврежденный участок кожи, а это в любом случае приведет к тому, что ты станешь выглядеть иначе. С новым, безупречным лицом тебе, полагаю, будет проще начать новую жизнь.
    - В твоих словах есть смысл, - согласилась я, решившая не прояснять, что опасаться мне стоит не головорезов, а полиции. - Но у меня ведь нет средств, чтобы оплатить услуги surgeon.
    - Расходы я возьму на себя, - подмигнул мне мистер Спенсер. - Считай это подарком. Не хочу, чтобы Аманда, наблюдая за тобой с небес, грустила из-за шрама on your face.
    Признаться, я сомневалась, что матушка, будь она в живых, дала б мне свое согласие на изменение внешности, однако, понимая, что с большей долей вероятности полиция вычислит убийцу мистера Финна и двух его шавок, и тогда фотография Селены Вайнгартен будет служить ориентиром в поисках опасной преступницы, то кажущаяся малость нелепой идея Дэрила полностью перекроить лицо - отличный способ для маскировки, поэтому, недолго думая, я легла в частную клинику, где мной занялся предупредительный добряк с совершенно лысой головой и кустистыми бровями.
    - Ну-с, милочка, каков ваш идеальный тип? - лукаво улыбнулся мистер Джиллиан, усаживаясь за стол. - Могу превратить вас в Марни Морион, Клару Веллединь или Тару Джонс. Для меня нет ничего невозможного.
    - Просто сделайте меня максимально не похожей на себя прежнюю, - махнула рукой я. - Добавьте какую-нибудь изюминку на свой вкус. Я вам полностью доверяю.
    - Отрадно слышать подобное, - прищурился доктор, и я под его хитррым взглядом покинула кабинет и отправилась в выделенную мне палату, посчитав, что на этом наш разговор можно считать завершенным. После трагической кончины родителей и появления у меня проблем с законом и психикой, я погрузилась в некое подобие апатии. Порой мне было все равно, что со мной произойдет. Единственное, что держало меня на плаву - мой младший брат. Я жила лишь ради Тобиаса, и если бы не он, my life перестала представлять для меня каккую-либо ценность. В глубине души я понимала, что мои мысли текут в неверном направлении и посвящать себя целиком и полностью another person - глупо, пусть даже это единственный член семьи, однако вытащить содержимое своей черепной коробки и устранить «неполадки» я не в состоянии, ведь мой мозг - не механизм, который можно починить, подкрутив шестеренки гаечным ключом.
    В последний вторник уходящего месяца я вошла в операционную, легла на неудобное ложе и стала ждать, когда подействует анестезия. Темнота, поглотившая меня, кромешной не была, в ней лиловыми сгустками копошилось нечно огромное, напоминающее гигантскую птицу с чешуей вместо перьев, и, открыв глаза, я увидела лишь пятна света, различимые сквозь прижатые к моим глазам куски марли.
    Недели через три, когда носить бинты необходимость отпала, меня, похожую на учавстовавшую в драке за «пузырь» алкоголичку, выписали, и как только синяки превратились в едва заметные желтые пятнышки, а отеки сошли на нет, я отправилась в Джаннаду, дабы привести в порядок нервы и убедиться, что могу контролировать свое тело, потому что если окажется, что я действительно опасна для окружающих, с братом мне видеться никак нельзя. Кто знает, на что еще способно таинственное существо, вклинившееся in my brain.
    Дэрил арендовал для меня роскошные апартаменты в провинциальном Сонреале, находящемся рядом с густыми лесами, и я предвкушала райский отдых, представляя, какой свежий, должно быть, там воздух. К своей новой внешности я еще не привыкла, и дело было не только в мелких розовых полосках, которые станут незаметными спустя месяц. It wasn’t my face, и всякий раз, всматриваясь в собственное отражение, я видела не Селену Вайнгартен, в незнакомую девицу с прямым носом, лисьими глазами, четкой линией подбородка и тонкими губами. Я была похожа на красивую, но бездушную куклу со стеклянными глазами, словно, заменив лицо, я утратила свою сущность, превратилась в выставленный на витрине манекен.
    Мой «старый» лик нельзя было назвать даже миловидным, но то было my face, а теперь, окончательно потеряв связь с реальностью, я беспокоилась о том, что условная «Анелес», вытеснив меня из сознания, станет хозяйкой этого тела, а я исчезну без следа, и за моим непутевым братом никто не присмотрит. Тобиас вполне может попасть в дурную компанию, пристраститься к амфетамину. Я обязана убедиться, что brother закончит колледж и устроится на приличную работу. Только тогда я смогу умереть без сожалений, и если на том свете мне встретится Аманда, я посмотрю ей в глаза, не испытывая чувства вины за то, что бросила мальчишку на произвол судьбы.
    До Сонреаля я добралась на поезде. От вокзала до площади, рядом с которой возвышался старый дом, где располагалась предназначенная мне квартира-студия, минут десять быстрым шагом, и я, то и дело откидывая назад трепещущие на ветру пряди, не без удовольствия прогулялась по сонному городку, не идущему ни в какое сравнение с гомонящим Олд-Вэем. Осмотревшись и разобрав дорожную сумку, я сунула в карман юбки кредитку, которой снабдил меня добрый дядя Дэрил, вышла из квартиры и столкнулась на лестничной клетке с невероятно красивым мужчиной, который словно сошел с обложки модного журнала «Luxury Lifestyle». Мазнув по мне явно заинтересованным взглядом, он приподнял уголки губ в неком подобии улыбки, а я, будучи девушкой дружелюбной, приложила два пальца к своему виску в приветственном жесте и, чувствуя смущение, спустилась вниз по лестнице, понимая, что заводить с красавцем неловкий разговор о погоде, дожидаться лифта, пока не готова. Сероглазый Аполлон, стоящий возле двери к квартиру напротив, явно мой сосед, и было бы неплохо хотя бы подружиться с ним. Ну а если он попытается пригласить меня на свидание, я твердо дам ему понять, что в отношениях не заинтересована, и все, на что он может рассчитывать - friendship. Быть может, я, как Аманда, фригидна по своей природе, а возможно, давала о себе знать психологическая травма: наблюдая за несчастной матерью и регулярно бегающим налево отцом я решила, что буду женщиной, не зависящей от внимания противоположного пола и видела сплошные плюсы в том, что никогда не влюблялась, ведь, как известно, falling in love чревато страданиями, а у Селены Вайнгартен не было ни времени, ни желания приобретать травмирующий опыт и зализывать сердечные раны, пребывая в жесткой меланхолии.
    Вернувшись, я сгрузила пакеты с продуктами на подоконник и подумала о том, чтобы испечь шарлотку и нанести визит вежливости соседу, когда в сгустившихся сумерках по зеркальной поверхности шкафа-купе, мимо которого я проходила, пошла рябь, и находящееся по ту сторону блестящего стекла фигура, стоящая в абсолютно другой позе, провела длинным ногтем по своей шее, и я, дернувшись, ощутила, как невидимая рука внезапно сжала мое горло.
    Girl from the mirror, похожая на меня как две капли воды, отличалась тем, что носила густую челку, закрывающую брови. В последний раз она явилась ко мне во сне и заявила, что я выгляжу паршиво. На сей раз, облаченная в бордовую тунику, в которой Хлоя Фриман исполняла партию леди Макбет, она, выскользнув из параллельного измерения, зашипела подобно гремучей змее, гипнотизируя меня диким взглядом рыжеватых глаз.
    - За что ты так со мной? - прохрипела я, цепляясь прыгающими от охватившего меня ужаса пальцами за душащую меня длань.
    - Не нравишься ты мне, - прошипел двойник, отшвырнув меня от себя. Ударившись лопатками о стену, я дернула головой и едва подавила рвущийся наружу крик, потому что заметила, что из живота моего доппельгангера торчит рукоятка парикмахерских ножниц, которыми я подравнивала кончики своих волос. Выдернув из своей плоти scissors, эта чокнутая девка даже не поморщилась. Ее расширенные зрачки, направленные на меня, пытались подавить мою волю, лишая способности противостоять губительному влиянию существа из иной реальности.
    - Давай-ка я отрежу тебе челочку, - глумилась моя «тень», щелкая зубами. - Станешь такой, как я, и тогда мы точно сумеем найти общий язычок.
    - Don’t touch me, crazy bitch! - взмолилась я, отпихивая от себя агрессивную тварь. - Тебя не существует. Ты - плод моего воображения.
    - А может, это ты - my reflection? - потешалась надо мной Анелес. - Какие у тебя доказательства, что ты живешь не в Зазеркалье и не являешься моей марионеточкой?..
    Схватив меня за косу, она принялась кромсать ее измазанными в крови ножницами, а я, заливаясь слезами, дернулась в сторону двери, чтобы выскочить на лестничную клетку, но призрак, сжав мое запястье, запихнул меня в шифоньер и, нацепив на голову целлофановый пакет, захохотал.
    Лишенная возможности сделать вдох, я принялась надсадно кашлять, и, вцепившись ладонью в свое лицо, рванула стискивающую кожу пленку что есть мочи и, хрипло дыша, выползла из шкафа, На полу валялись осколки разбившегося во время драки зеркала, о которые я порезала колени. В дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, стояло мое отражение, неодобрительно качая головой.
    - Ты не посмеешь меня уничтожить! - закричала я. - Я не мистер Финн и так легко не сдамся!
    - Я и не собиралась тебе вредить, - возразила собеседница, тыча ультрамариновым когтем мне в грудь. - Ты все сделала сама, моя дорогая.
    Ощутив резкую боль в районе пупка, я нащупала выпирающую из живота рукоять ножниц и, выдернув их, ошалевшими глазами уставилась на теряющую очертания фигуру своей собеседницы.
    - Тебе пора сгинуть, queridita, - ощерилась Анелес. - А я буду наслаждаться бытием в твоей премиленькой тушке, Селеночка Вайнгартен.