Бабулечка

   Моя бабуля родилась 23 февраля. Она прожила мало. Всего лишь 63 года.
Это был позитивный, умный, добрый, жизнерадостный человечек. Я все время стараюсь быть похожей на нее. Но мне до нее как «до луны пешком».
   Она была белоруска. Так и слышу ее голос. Протяжный, певучий, делающий ударение на ааа.
- Тааанька, ты кудаа мааать твааю, паакрывааало дела? Паарезааала, гаааремышнааая…Ааах, я тибеее…

   Бабушку я очень любила. Она умела все: вязать, шить, вышивать, играть на гитаре, петь, плясать, рассказывать смешные истории, печь чудесные пироги.  А как пела песни.
   - А в сааду при дааалине, громкаа пел, сааалавей… а я мааальчик на чужбине…
 Никогда больше я не встречала в жизни таких веселых людей. Бабуля не плакала и никогда не жаловалась на судьбу, хотя ее судьба была тяжелой. Это я позже поняла, когда бабушки не стало. Когда сложила все ее рассказы по крупицам в единое целое.
   Бабушка любила переезжать с места на место, из одной деревни в другую. Я приезжала к ней на каникулах, где бы она ни находилась.
   Накопив денег, она свозила нас: маму, меня, брата в Москву и в Минск к родственникам. В деревне Узда и в деревне Кухтичи живут наши родственники. В тридцатых годах они были раскулачены и переселены на Дальний Восток. Бабушка рассказывала, что везли их в вагонах-теплушках, заколоченных с обеих сторон, и маленькие дети умирали в дороге. Люди хотели есть и пить, протягивали руки на станциях в узкие щели вагона.  Иногда им подавали воды и хлеба.
  Когда привезли на место, то была глубокая осень, а на Дальнем Востоке это зима. Уже давно лежал снег, и морозы стояли лютые. Людей выбросили в сопки, жилья не было. Люди стали строить бараки, рыть землянки, чтобы выжить. Работали на износ.
Эта сопка теперь рядом. В трех километрах от нас.
Потом часть из поселенцев отправилась на Прииски возле города Зея, где добывали золото.
   Так называемым переселенцам нельзя было выезжать с места поселения, поэтому, окончив семь классов школы, бабушка вышла замуж, чтобы сменить фамилию и уехать на запад к родителям. Первый брак был недолгим.
   Мама рассказывала, что бабушка несколько раз выходила замуж, но неудачно. Мужья выпивали, били ее, жить приходилось в бараках.
  Я никогда не видела ее слез, хотя жизнь сложилась тяжело. Вечная оптимистка, она давала мне такой задор и запал, у нее была такая энергетика, что всякие там сюси и пуси, нюни-муни, люльки-бирюльки - уходили в никуда. Вспоминаю один эпизод из жизни. Бабушка замечательно пекла пироги в русской печи. И вот когда у нас появилась газовая плита - то она никак не могла к ней приноровиться. Сначала она ставила пирог, потом зажигала газ, потом подносила спичку и газ естественно взрывался и железный лист (противень) мгновенно вместе с пирогом вылетал из духовки.  Я ужасалась!!! А она так заразительно смеялась и приговаривала, как будто пела.
  - Вот, внучааа, и тааак каааждый рааз, антихрист хренов... и что делает ведь гааад... Вылетает…Но в этот раз он даже не перевернулся… вот. я рааада...значит паедим сегодня пирага…
   Помню, что я училась в начальной школе и не умела зажигать спички. Пришла в гости (когда я летом жила у бабушки) подруга-украинка, бабушка звала ее Алка-хохлушка, и она затеяла игру в замужних дам, мы нарядились и присели у печки покурить, как взрослые. Сигареты курила бабушка, вернее папиросы «Беломорканал».
   Алка зажгла нам папиросы и научила меня затягиваться, мы покурили, Алла села на столб забора и что-то кричала, а я пошла спать в картофельную ботву. До этого меня укусил шмель, нога распухла, но жало я боялась вытащить, ждала бабушку.
Не знаю, сколько я проспала в ботве, в огороде, но проснулась в кровати, увидела бабушку.
   Бабушка мне подмигнула и стала рассказывать, что Алка сидела на заборе и кричала, что, я курила, она передразнила Аллу: «А Тааанька курила, а Таанька курила», и так много раз. Бабушка никогда меня не ругала и не наказывала, в отличие от мамы, мы смеялись. Потом бабушка спросила: «Ну, что, понравилось курить? Пойдем покурим?» Я ответила, что курить не буду, противно и меня тошнит. Бабушка увидела мою ногу, вытащила жало, обработала ногу, забинтовала.

   А вот моя любимая сценка из жизни.
   Проделки двоюродного брата.
Таня и Игорь стоят за калиткой в огороде. Шепчутся.
Игорь. – Я подбегу к дырке. Буду его дразнить. Он побежит. Ты мне только калитку вовремя открой. Я забегу. Ты закроешь. Все поняла?
Таня. – Он такой спокойный петух, Игорь. Вряд ли он за тобой побежит.
Игорь. – Побежит, еще, как побежит. Вот, посмотришь. Опыт, детка. Учись.
Игорь дразнит петуха возле дырки. Корчит всякие рожи, громко кричит. Машет перед носом петуха палкой. Петух начинает выглядывать из дырки. Но сначала не понимает, чего от него хотят. Потом кукарекает, хлопает крыльями. Выбегает и гонится за Игорем. Игорь успевает забежать за высокий забор. Крылья у петуха немного подрезаны. Он пробует взлететь на забор, но не может. Петух кричит, бегает по двору.
Таня и Игорь покатываются со смеху. Игорь повторяет трюк.
Тут появляется бабушка. Петух исчезает в дырке.
Бабушка. – Вы так хаахочете, что за ааколицей слыхать.
Игорь. (Все еще смеясь)– Бабуля, поздравляю. Ваш петух сошел с ума. Он на нас бросается.
Бабушка. – С чиво это вдруг. Он никогда не бараагозил. Тааня, это правда?
Таня. (Трагично, сдерживая смех) –Правда, ба. Он бегает за Игорем.
Бабушка. – А пачему здесь лежит паалка?
Игорь. – Я еле отбился. Он на меня напал.
Бабушка. – Завтра же его заарублю. Ишь чиво удумал, халера петушиная. Дед, поймай мне ево к аабеду.
Таня. – Дедушка ушел.
Бабушка. – Аапять в маагазин за чекушкай? Тьфу. Чекушка он и есть чекушка.
(Дети смеются).
Таня. – Бабуля, не надо. Завтра он не будет кидаться. Игорь поедет домой.
Бабушка. – Все раавно зарубить нада. Вдруг на тебя бросится.
Бабушка входит в коридор. Кричит.
Бабушка. – Баатюшки свет, а хто это зонт сломал?
Игорь хватает Таню за руку.
Игорь. – Бежим. За зонт нам точно попадет.
Таня. – Пусть. Зато мы здорово с ним с крыши полетали.
Игорь. – Здорово. Твоя бабуля еще платье твое новое не видела.
Смеются. Убегают.