Госпордь помилует

В открывшуюся дверь ворвался свежий воздух, по высоким ступенькам неуклюже поднялся малыш лет пяти. Я снова впал в дремоту, но ее стряхнул с меня певучий детский голосок. Передо мной стоял малец, что недавно появился в автобусе.
- Дядя, у тебя есть хлеб?
Смысл вопроса до меня дошел не
сразу, и я, чтобы не опростоволоситься перед «племянником», решил отшутиться:
- Нет. А у тебя?
Мальчишка ответил новым вопросом:
- А денежки есть?
Тогда до меня дошло, что ребенок просит милостыню, и я с любопытством посмотрел на него. На просителе было все крайне скромно: поношенное серое пальтишко, из которого он давно вырос, стоптанные набок сапоги размером гораздо больше нужного, коричневая шапка-ушанка, подвязанная красным шарфом. В руках пустой целлофановый пакет.
- Денежки есть.
Я высыпал всю мелкую купюру в его гремучий пакет, а он торопливо проталкивал их на дно тоненькими, словно прозрачными пальчиками.
- Что же ты такой худенький? Мама, наверное, не кормит?
- Нет у нас мамы. С бабушкой живем, - и, чуть подумав, добавил, - голодаем мы.
Теперь серые глаза пацана смотрели мимо меня. Я перехватил его взгляд и увидел своего соседа, открывающего дипломат. Вслед за моими сотенными он всыпал в па¬кет малыша свой кулек с ярко оранжевыми мандаринами. Заискрились глазенки мальца.
тихонько сказал:
- Господи Иисусе, Сыне Божий, спаси и сохрани невинную душу.
Это был крепкий мужчина пенсионного возраста с белой квадрат¬ной бородой. Где-то я видел это лицо. Но где? Наконец я сдался свое¬му любопытству и спросил:
- Вы, наверное, священник?
- Нет, я проректор Царицынского православного университета. А вы верующий?
- Да как вам сказать. Церковные праздники признаю, жертвую Богу
на ремонт храма. А в общем, как и все мы, воспитывался со школы атеистом.
Мой попутчик стал смотреть в окно. И тут я наконец вспомнил, где его видел. Совсем недавно про¬чел одну из книг, была в ней его фотография. Значит, это профессор Половинкин! Александр Иванович вдруг повернулся ко мне и сказал:
- А вы знаете, что «атеист» до¬словно переводится - «против Бо^- га», противник Бога - Христа, то есть сатанист, отрицающий все христианские заповеди. А вы не¬сколько минут назад доказали об¬ратное, сотворив милосердие и христианскую любовь. Значит, вам не чужды такие заповеди Божии, как «почитай отца своего и мать свою», «не убий», «не прелюбодействуй», «не кради», «не произноси ложного свидетельства на ближнего своего», «возлюби ближнего своего как самое себя»? Вам следует говорить «я не знаю Бога». И еще вы сказали, что жертвуете Богу. Нет, вы Богу не жертвуете. Это Бог дает вам воз-
бы вы очистили душу свою, сотворив милосердие.
- Александр Иванович, вы говорите о милосердии. А благотворительность - это то же самое?
- Благотворительность - когда человек дает от избытка, а милосердие - когда дает от недостатка и скудости. Апостол Марк в двенадцатой главе Евангелия описал так: «И сел Иисус против сокровищницы, и смотрел, как народ кладет деньги. Многие богатые клали много. Пришедши же, одна бедная вдова положила самую малость. Подо¬звав учеников Своих, Иисус сказал истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое».
- Профессор, у меня из головы не выходит этот мальчуган. Если побираются дети, значит ли это, что у России нет будущего?
- Ни в коем случае. В последние годы по разным признакам можно наблюдать, что россияне трезвеют, вразумляются и все более понимают, что спасение себя и Отечества заключается в приближении к Богу, соединении с Ним, обретении православного образа жизни. Россия пробуждается - это начавшийся неостановимый рост могучего дерева из малого саженца. Россия пробуждается и поднимается. Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе. Как долго будет длиться путь страданий - зависит от нас самих, от нашего покаяния, которое каждый начинает с себя.
Геннадий ОВЧИНЦЕВ.