Психотерапия. Глава 10

Перерубов нервно ходил по кабинету, казалось, он даже не сразу заметил Эдуарда.
- Все, что нам теперь известно - это мужчина лет сорока пяти, пятидесяти пяти, судя по возрасту жертв. Очевидно, что у него проблемы с матерью, объектами его агрессии становятся женщины, похожие на нее. Да, кстати, у одной из жертв на плече обнаружили след укола, но разбираться не стали, легче списать на возраст и нездоровое сердце. Думаю, что и в остальных подобных случаях была инъекция.
- Он точно один? Очень разные способы.
- Будем надеяться, что один, в группу обезумевших я не верю, если это не какой-то «клуб по интересам».
 Главный вопрос – как он подбирает жертв, это же не случайные прохожие?
- Может быть, работает в соцзащите или поликлинике?
- И что, там знают об отношениях в семье? Нет, он собирает информацию, вопрос – как получает к ней доступ?  Учитывая, что между преступлениями не так много времени, у него какая-то своя методика, я не понимаю.
- Вам не кажется, что пришло время еще раз навестить Аллу Анатольевну, подругу бабушки нашей заказчицы?
- Марина? Я был бы уверен, если бы серия, но ты прав, Эдуард, это – единственная ниточка.
Казалось, Алла Анатольевна визиту Эдуарда обрадовалась.
- Как продвигается расследование, нашли преступника?
- Пока нет.
- Я так и знала, воспользуетесь доверчивостью девчонки, нет никакого убийства, все это вы выдумали, чтобы денег заработать.
- Сегодня утром в вашем районе обнаружили восьмидесятилетнюю женщину. Она была задушена, а перед этим ее связали и заставляли смотреть фильм о домашнем насилии. Да, еще есть конфеты вместе с фантиками.
- Ужас, - осела на стул Алла Анатольевна.
- Есть случай, когда пожилая женщина умерла от удара током в ванной, кто-то бросил в воду работающий фен. Очень много «остановок сердца» по пути в магазины и на рынки. И все эти женщины – домашние тираны, все они жили одиноко, если не считать случай нашей заказчицы. Вы прекрасно понимаете, что личность Ольги сломлена авторитарной бабушкой.
- А чем я могу помочь?
- Расскажите о вашем отдыхе, о встрече с Мариной.
- Рассказывать-то нечего, видели ее пару раз, может быть, больше. Постойте, у меня фото должно быть, она в кадр случайно попала, когда мы с Шурочкой фотографировались. Вот смотрите, - женщина открыла галерею в телефоне.
Крупным планом на снимке были подруги: смеющаяся Алла Анатольевна и Александра Ивановна с натянутой улыбкой.
«Какая же она все-таки неприятная: скорбные складки, обвисшее лицо и мелкие колючие глаза», - думал Семенов, разглядывая фото.
- Это мы на фоне бассейна, а вот и Маринка, правда, видно ее плохо.
В верхнем левом углу, действительно, просматривалась женская фигура: бриджи, футболка, волосы, собранные в хвост, а вот лица почти не видно.
- Я перекину на свой телефон?
- Да, конечно, хотя фото очень плохое.
- Попробуем обработать, возможно, получится что-нибудь. А мужчина, который был с ней, что вы о нем сказать можете?
- Не знаю, мне показалось, что он очень осторожный, несколько раз, что видели его, он держался в тени, я даже голоса его не слышала, хотя Маринка обращалась к нему громко, как же она его называла… Вот память! Денис, точно, Денис.
- Если это его настоящее имя.
- Ну тут уж я ничем помочь не могу. Видела, что он как-то отъезжал на своем автомобиле. Я в них не разбираюсь, иномарка темная.
- А номера?
- Нет, я даже не подумала.
- Где же нам искать Марину? Она была Степановой, меняла фамилию, когда выходила замуж за Станислава?
- А как же, но с тех пор много воды утекло, возможно, она опять была замужем. У нее тетка жила где-то в нашем районе, Шурка как-то рассказывала, что видела ее недавно. Тетку эту вроде Раисой зовут, а живет она в доме, где аптека.
Семенов открыл карту.
- На Рабочей? Это ближайшая аптека.
- Нет, на Рабочей дорогая, мы ходили на Казачью.
Аптека на Казачьей располагалась в трехэтажном особняке, что обрадовало молодого детектива, но в этот поздний час двор был пуст, не ходить же по квартирам, спрашивая, где живет Раиса. В последнее время в этом районе пожилые люди часто становились объектами охоты, так что в лучшем случае, его просто отправят восвояси.
Окна агентства освещали небольшую парковку. В кабинете Перерубова шло совещание, незнакомый усталый мужчина чертил какие-то знаки на доске, а Петр Макеевич и оперативник Сергей внимательно слушали.
- А вот и Эдик, садись, дослушай, это Андрей Иванов, судебно-психиатрический эксперт и психолог по совместительству.
- Да я, собственно, закончил. Мать-нарцисс, психологи называют таких «мертвой матерью», эти женщины не способны на любовь, весь их мир сосредоточен на собственной персоне. Скорее всего, у матери были шизоидные отклонения, авторитарная особа превратила его детство в ад. Судя по тому, что мужчине около пятидесяти, а  в поле зрения правоохранителей он попал только сейчас, что-то произошло в его жизни, что стало триггером, возможно, смерть матери. Впрочем, этому есть еще одно объяснение, он мог просто переехать в наш город.
- Сейчас запрашивают данные из соседних регионов, - сказал Сергей.
- Мне кажется, он только начал убивать, - голос Петра Макеевича звучал глухо, Эдуард даже повернулся в сторону шефа, не заболел ли.
- Почему вы так думаете?
- Характер преступлений. Всего два раза он отошел от «сердечного приступа», думаю, что тут больше случай, он воспользовался возможностью расправиться с несчастными не прилюдно. Однако он не отказывался и от «легких» вариантов, в этом плохо просматривается система, для него, до последнего случая, был важен результат, а не процесс.
- Да, это мало похоже на маньяка со стажем, - согласился психолог. – Последний случай – вызов, он хочет, чтобы его быстрее нашли, оценили режиссерский талант.
- Думаете, это последний случай?
- Вряд ли, мне кажется, что у него есть какая-то цель, скажем, определенное количество жертв. А сколько ему осталось не знает никто.
Продолжение следует.